Кентавр
пылало во рту, словно жар;
потом уж в гортани ворчало
картавое слово «кентавр».
Потом из кромешного мрака,
как сквозь золотое кольцо,
вставало лицо Пастернака,
вставало Апдайка лицо.
Потом обозначились руки,
чтоб милости божьей просить;
чтоб чашу любви и разлуки
к горячим губам поднести.
Застывшему сфинксу подобен,
лежит у прибрежной скалы…
Торчит между дышащих рёбер
обломок калёной стрелы.
Свидетельство о публикации №113012104758