Человек с кайлом

Посетите территорию,
Посидите за столом.
Мы расскажем вам историю
Про товарища с кайлом.

Как он в кашу влез звездецкую,
В молоко и кисели.
Как он строил власть советскую
На краю ее земли.

Злая правда за кулисами
Морду кроет испокон.
Это кровью нашей писано
По баракам без икон.

Это сложено из косточек,
Коим больше не шагать
По помосту, что из досточек,
Через проклятую гать.

Положения хренового
Не избегнет даже рать.
Жил строитель рая нового
И не думал помирать.

Да такой случился выворот
По обыденному злу –
Взяли милого за шиворот
И приставили к кайлу.

Попрощался он с Мариею
На виду чужих людей.
И цингу с дизентериею
Стал наверстывать, злодей.

Положил на ту путевочку
Целых два пятерика.
И мотал он ту веревочку
На конце материка.

Прорубал лесную просеку,
Ум от сора прочищал.
А жену свою Иосифу
Поневоле завещал.

И тянулись дни в унынии,
Как дорожные столбы,
По бокам партийной линии,
По обочинам судьбы.

И звучали песни громкие
В исполнении певцов.
И трещали кости ломкие
Несгибаемых борцов.

Есть в любом поселке чайная,
Кто окрестный – тот поймет.
Эта летопись печальная,
Эта хроника – не мед.

Это выросший за чащами
Горький корень эстрагон.
Это жизнями пропащими
Нашпигованный вагон.

Это злачная «Астория»
Не услышит при свечах.
Это мрачная история
О рабах и палачах.

Это можно лишь от водочки
Растопившему пласты –
Про этапы да про ходочки,
Да про адовы кресты.

Кто ответит как положено
За казенный инвентарь,
Если столько душ положено
За идею на алтарь,

Если в синем небе солнышко
Отстрадавшим по весне
Заблестит опять, как стеклышко
На наркомовском пенсне?

Мы бы в лучшее поверили,
В солнце просто, что встает,
Человек с кайлом на севере
Отрешиться не дает.

Это помнят те, которые
У завьюженных дверей
В человеческой истории
Лютых видели зверей.

На заре оконца в наледи
И термометра шкала.
Как же мы покажем на люди
Эти шрамы от кайла?

В цвет багровый день окрасится
Очень мирно даже – вот
Только то, что носим на сердце,
Вряд ли скоро заживет.

К нам не званы и не прошены
Ходят тени, как стада.
Флаги прежние не брошены,
Флаги славы и стыда.

Это прошлое, как медиум,
Погружает нас в себя.
Что нам делать с тем наследием,
В неизвестное гребя?

Подлость совестью не съедена,
Как и ржавчиной кайло.
Время Путина с Медведевым
Нас от нас не отсекло.

Там и моры, и пожарища,
Комиссары и князья,
И безвестного товарища
Горемычная стезя.

Ищет память аллегорию,
Как убийцу за углом,
Натыкаясь на историю
Про старателя с кайлом.

Рацион у тундры ягельный,
О котором не поем.
И горит над нею лагерный,
Безотрадный окоем.

По-особому он метится,
Беспокоя еще как
Мглою розовой, что светится
На чахоточных щеках.

А под ним родная чайная,
Что привета лишена.
И вокруг необычайная,
Гробовая тишина.

2013