Здравствуйте, Анатолий. Последние строфы вашего произведения касаются феномена критического пресыщения. Я рос в самое "обильное" советское время. Родители промышленные рабочие, но жили в селе. Зарабатывали хорошо, содержали большое хозяйство – в еде, не в деликатесах, конечно, кальмарах и авокадо, недостатка не было. Были у меня и игрушки, но я мог ими поделиться с теми пацанами, у которых достаток был похуже. И почему-то мы радовались одинаково. Сейчас я встречаю очень богатых людей, детей очень богатых родителей, но в глазах у них, в жестах, в словах нет даже радости, не то что счастья. Их нельзя ничем удивить, но они, по-моему, всё время чего-то боятся. А чтобы справиться со страхом, поступают как-то странно. Думал, может, в своём обществе, по другому себя ведут. Нет. И там, вроде улыбаются друг другу, а выпили рюмку и доверительно говорят, что вокруг все уроды. Я для них тоже урод, но не из их круга, поэтому меня хотя бы бояться не надо. Критическое пресыщение. Всё есть, а радости в жизни нет.
Но в большинстве случаев для нормальных людей оренбургский хлеб и сейчас очень вкусен.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.