В Cингапуре

В Сингапуре обезьяна залезала на лимон.
Зализала и сказала: «Сингапурия, камон!»
А чего она сказала «Сингапурия, камон»,
Обезьяна не сказала, залезая на лимон.
В Сингапурии, конечно, обезьянам хорошо.
В Сингапурии – черешня и чего-нибудь еще,
В Сингапурии – лиманы, скалы, пальмы, океан
И на пальмах – басурманы не слабее обезьян.
Так один большую пику вскинул, Господи прости,
До нервического тику думал зверя довести.
Обезьяна удивилась, занимаясь чепухой,
И мгновенно подавилась чечевичной шелухой.
В Сингапурии как осень – так туманы и дожди.
Прозябают на кокосе сингапурские вожди.
Эта осень – прямо мука, чем заняться – вот вопрос.
И вождей терзает скука, лень и остеохондроз.
Басурманы вынут знамя – и народ вооружен.
Обезьяны это знают и не лезут на рожон,
Но, однако, на лимоне жизнь проводят не вотще,
Как мужик в «Пигмалионе» – образованный в’обще.
Обезьяна все же дома и питается трудом.
Но у «сапиенса хомо» монополия на дом.
Это каждому знакомо, хоть не судится судом
Обезьяна та, что дома и не мучится стыдом.
И живут они в натуре, где ни мира, ни вражды,
В этом самом Сингапуре, обезьяны и вожди,
Басурманы и приматы, неразъемно, бок о бок-с,
Постигая сопроматы, географию и бокс.
Эта жизнь – не без изъяна с провокацией на шмон,
Потому что обезьяна залезает на лимон.
А лимоны очень кислы, нет кислотнее плода,
Как и наша в этом смысле ересь и белиберда.
Вы поверьте в эту ересь на мартышечий аршин,
Мы бананами объелись и отрыжкою грешим.
Вы за это не ругайте сингапурских обезьян,
Лучше с нами порыгайте – будет весело друзьям.
В Сингапуре нынче буря, море хлынуло в канал.
Мы про это, балагуря, извещаем под финал.
В Сингапуре – плач и горе, войско топает в кирзе,
Это буря смыла в море сингапурских шимпанзе.

2013