Стихи

 
***
Я скоро уйду от вас.
Уйду незаметно. Украдкой.
Останутся только слова
В тоненьких синих тетрадках.

Их можно будет забыть,
Отправить в «чуланную ссылку».
Их можно будет убить
Словом или ухмылкой.

Пусть был мой путь не простым.
Я жизнь любил без оглядки.
И сын не почувствует стыд
За эти мои тетрадки.

Я в них отразился весь
С находками и потерями.
Какой же, скажите, грех
Любить, волноваться, верить?

Какой же, скажите, грех
Забыть обо всем до смерти?
Я слышу ехидны смех,
Но мне все равно, поверьте.

***
Мы отдаемся слову, словно девки.
Как дети, им играемся порой.
В тиши ночной, запутавшись в беседке,
Белеют две фигуры над рекой.

Да что слова! Лишь чувств забытых крохи.
А здесь, вдали от сплетен и обид,
Нет громких фраз, избитых и высоких.
Немые объясняются в любви.

***
Маска приросла – не оторвешь.
С мясом, кровью, кожей – рву.
Аж по сердцу пробегает дрожь.
Рву. И только тем живу.
Годы пронесутся, пропахав
Борозды-морщины в роже.
И однажды маска отпадет, как шелуха…
Только вдруг лица не будет тоже?

***
Прощай! Я лечу далеко-далеко.
Я улетаю. И не шучу.
Там на песке русалки легко
В танце сбрасывают чешую.

Там Черноморы на каждом шагу.
Только Кащеи вымерли рано.
На золотистом морском берегу
Там заждалась меня Несмеяна.

Брошусь к ней в ноги Ванькой из Вань,
Выстелюсь чище заморского шелка.
Стану кем хочешь – повелевай:
Хочешь – царевичем, хочешь – волком.

А если вдруг скажет, мол, - шут,
Что мое место на площади рыночной,
Псом за хвост себя укушу,
Стану злее Змея Горыныча.

Вновь вернусь к тебе. Нелегко.
Только память встревожит раны.
Прощай! Я лечу далеко-далеко.
Там заждалась меня Несмеяна.

***
Ноль внимания.
Ноль.
Непонимания
Боль.
Вбитый в пяльцы
Хохмит.
Корчатся в пальцах
Стихи. В сердца вмятины
Бьет.
Прячусь в памяти
Дзот.

***
Я тебе не изменил ни разу,
Милая, хорошая моя.
И не верь, коль порасскажут сказок
Про меня.

Да, я был со многими, но все же
Ты пойми – зачем я был и как?
Суждено мне видно, жизнь тревожить
И искать.

Я ищу невиданные души.
Я ищу прекрасные сердца.
Ты не хочешь слушать – но послушай:
Я был с ними, чтоб о них писать.

Я в стихах рассыпал беззаботно
Горсть имен. И ты их не кляни.
Так художник на свои полотна
Переносит прожитые дни.

Стал бы я без них немой, как камень.
Ты пойми и не кляни меня.
Повелось такое между нами –
Изменяя, верность сохранять.

***
Лишь когда за деревней
начинают кукушки
Пересчитывать годы
одна за одной,
Развесёлое солнце
садится на дужку
И ныряет в колодец
на самое дно.

Я бегу, изумлённый,
к сырому колодцу.
Но усталый журавль,
мне послушно кивнув,
Достает из колодца
не весёлое солнце,
А холодную маску –
слепую луну.
Но кукует кукушка
гадалки искусней.
Как свинцовою дробью
срезая полет.
Опускаются руки
бессильно от грусти.
И луна величаво
на небо плывет.

Покаяние

Христос, воспетый на кресте,
Твои забыты все заветы.
И лишь какой-нибудь эстет
На шее носит крестик светлый.

Отфильтровали лжи мокроту.
Всё можно в наш промозглый век.
Пуляет матом в небосводы
Тебя забывший человек.

Те гвозди, впившиеся в тело,
Где кровь твоя – сухая ржа,
Дельцы сбывают с рук умело,
Аккредитивами шурша.

В их душах нет живой занозы.
Им слаще время – тишь сиест.
В гудящей топке паровоза
Пылает твой священный крест.

Как над базаром звон хрустальный,
Так голос твой – в людские пни.
И не из келий, а из спален
Монахинь шёпоты слышны.

Где прежде колокол великий
Над людом свешивал язык,
Монах забытый и забитый
К бутылке сладостно приник.

А ты, себя надеждой теша,
Людей любил, хвалил, молил…
И я, как все, с пустой усмешкой
Тебе на горло наступил.

Протестное

Мы с издавна приучены
Не верить чудесам.
Как изгородь колючая,
Нас ум опоясал.

К чему влюбленных парочки!
На сердце – формул шов.
И крест с распятым папочкой
На пугало пошел.

Мы – трезвые, логичные.
Холодные, как лёд.
Но в сердце бьётся личное
И спать нам не дает.

Полёты и падения
Мы цифрами кроим.
Откуда взять горение?
Да не спокойно с ним.



Задушена заботливо
Мечта о чудесах.

На философских раутах,
Немыслимость, восстань!
Как будто перетянута
Бечёвкою гортань.

Размолоти спокойствие,
Взмети фонтаном вверх
Всё, что стянуло кольцами
Наш воспалённый век.

Ночами пусть неможется,
Пусть странствует душа,
Бессильным сланцем крошится
Всё, чем до сих пор дышал.

Покровы с непонятного
Срывайте, горячась.
Уснёте щёчкой мятною
У милого плеча.

И пусть вас кроют шумные,
Холодные в крови.
Да здравствует безумное,
Великое любви!

Не верь. Не бойся. Не проси

Молчите, молчите! Забудьте признанья!
Не смогут пробиться в глубины души.
Не верьте – никто вас добром не помянет.
Не важно, был ангелом или грешил.

Молчите, молчите! Не будьте влюблённым.
Влюблённые дети – слепы и тихи.
Шагайте в снегу за весёлым Вийоном,
Он пил и любил. Не людей, а стихи.



Забудьте, забудьте, что кто-то вас нежил.
В любом из нас дремлет и Каин, и Брут.
Да будь хоть Ньютоном – запишут в невежды.
Безгрешным Христом – все равно оплюют.

Живите как все. Для себя, и не больше.
Не в этом ли счастье? И свет? И уют?
А спросят – как жизнь? – отвечайте: «Как в Польше».
Потом все равно, все равно переврут.

***
Спаси нас, Господи, от страсти,
По головам взобравшись вверх,
Отдаться власти,
словно счастью.
Забыв, что был ты – человек.