Мост

Вся округа затаилась в сизовато - серой дымке. Хребты гор, покрытые редким , выжженным  бомбежкaми лесом, полностью припорошены снегом. Линия горизoнта изрезана зубцами  вершин, которые тускло отсвечивают серебром. Раннее утро. Стою на этом берегу и вглядываюсь вдаль. Провисшый, навесной мост , сооруженный из проржавелых металлических листов, скрипел и скрежетал на стылом ветру. Словно глубокий старец, жалующийся на непогоду.
Зима. Она как точка отсчета моих хождений по мукам. Отправной пункт из прошлого в прошлое. Настоящего нет. Все когда-то уже было. И будет снова. 18 декабря 2012-го года. День в день ровно десять лет назад я попрощалась и перешла через этот мост.
Стою и не решаюсь ступить.. "Сейчас.. сейчас.. "– уговариваю я себя. А сама продолжаю стоять на месте. Судорожно пытаюсь найти слова.. Что сказать? Разве есть слова, способные облегчить материнское горе? Деца .. Моя Деца..  Я готова простоять здесь целую вечность, только бы не поризносить этих скорбных фраз. Делаю обреченный вдох и спускаюсь к обрыву. Там внизу течет Аргун. Орга. Мороз прихватил льдом еe быстрые воды и приглушил звук от ее бега. Тишина. Слышно лишь как снег скрипит под ногами. Вцепившись в заледенелый трос, чтобы не сорваться вниз , перебираюсь на тот берег и подымаюсь по тропинке.
Под гнетом непонятных ощущений осматриваюсь по сторонам. Как в головоломке « найди десять отличий »  между тогда и сейчас. Моя картина из прошлого была наполнена запахами и звуками. Была наполнена жизнью. А тут словно все вымерло. Ни басовитого лая собак, ни кудахтанья несушек, ни жалобного мычания проголодавшегося теленка. Не видно скотины на делянке . Только чуть вьется дымок над одним из домов. 
Здесь раньше была изгородь. А за ней огромное дерево желтой алычи – дикая слива. Янтарные  ягоды держались аж до середины декабря. Вкус слаще меда. Даже пенька не осталось. В десяти метрах от нее находился подвал, крытый блоками. Мы вырыли его в течении дня после того, как первая бомба упала на делянку неподалеку от дома. Помню кровавые мозоли на руках. Они долго не проходили. Некогда было беречь руки, и они вскрывались снова и снова. От убежища тоже не осталось следов. Странно.. Выглядит так, словно там до этого ничего и не было. Как быстро работает время, стирая следы человеческие с лица земли. Если бы и души латались так же быстро..
Вот он .. Дом..Белый.. И дверь, кращенная в изумрудный цвет. В горах двери никогда не запирают. Медленно толкаю её и переступаю через порог.
 Она сидела за столом, обхватив руками голову. Глаза были закрыты, и слезы струились по ее лицу. Как же она состарилась, моя Деца.  Стон как последний вздох.. Не знаю какими буквами его передать.. В нём столько муки. Она бросается навстречу, обнимает меня. И мы стоим так кажется вечность. Её макушка упирается мне в подбородок. Тело дрожит как в ознобе. Женщина шепчет не переставая: ”* Я Аллахь, Я Аллахь…”
-*Деци, со цIа йеана.– говорю ей. Я вeрнулась.
- Ма дIатесира аша со.Ма йитира аша со. Вай Iела дIамаваьлла, вай Бакар дIамаваьлла.
Отклонившись, нани вглядывается в меня. Пытается улыбнуться сквозь слезы. Эта улыбка через боль выглядит такой скорбной, что мне хочется кричать в голос. Но я держу себя в руках.
-ХIу дийр ду Деци? Далла вайнчулла а дукха безаш хиллакх уьш..Дала геч дойла царна. Иштта дукх хIара дуьне. Дала делларг ца лайча ца волакх.
- Меца хира ю хьо.Генара некъ бина ахьа. ХIума кхаллий вайшимо.

Тетя суетится, стараясь накрыть на стол. Из ее дрожаших рук падает то одно, то другое. Пытаюсь ей помочь. Но Деца отказывается. Ей хочется самой поухаживать за любимицей.
Заставив стол снедью, тетя уговаривает меnя : "Яахь, Айшат. Кхи вайшимо цхьаьна маца йуур хаац. Юха вайшиъ гале со яла a мега."
В горле ком.
- Ма алахь ишта Деци,- прошу я ее- Гур ю вайшиъ Далмукълахь.
Я держу в руках большую кружку с чаем , грея об неё замерзшиe пальцы, и слушаю. Она говорит и говорит .. Слезы бесконечным потоком текут по её лицу . Стекая огромными каплями к подбородку, падают в кружку с чаем. Но тетя того не замечает. Она продолжает свой рассказ. Я сижу отрешенно. Вслушиваюсь в её прерывистую речь, которая доносится до меня словно издалека. А перед глазами другой день из 99-го. Такой же горький и печальный.

Колесный трактор небесно-голубого цвета был надёжный и любимый транспорт, к которому Нажи, тетин муж, никого не подпускал. В этот день они отправились на соседнюю гряду. У Ази убили сына. Улыбчивый, красивый парень с гривой черных волос и щегольскими усами. “ Къардайн к1ант”, “черт” звали его и сверстники и те, кто постарше. Руслан получил это прозвище за его оптимизм, несгибаемость, неумение отступать, идти на попятный.
-Уже поздно. Скоро темнеть начнет. Почему они не едут? – выразила свое беспокойство Малика.
- Не нервничай. Думаю, скоро вернутся – попыталась я успокоить её, а заодно и себя.
-Надо овец согнать со склона и запереть в сарае.
-Малик, не переживай ты, все будет хорошо. Пошли, я тебе помогу.
-Ты правда со мной пойдешь?
-Конечно. Разве я отпущу тебя одну, когда мы можем пойти вдвоем?
Малика  чмокнула меня в щеку. Подобное проявление нежности было настолко нетипичным  и неожиданным , что я даже слегка смутилась.
-Ладно тебе. Подумаешь, великое дело - овец собрать.
-Мне одной страшно – призналась она со смущенной улыбкой.
- Всегда знала, что ты трусиха. Всем расскажу. Вот смеху то будет .
 Так подшучивая друг над дружкой мы вышли во двор. Лес начинался почти сразу же за домом. Надо было управиться до темноты. Иначе в этих зарослях сложно будет отыскать маленькое  прожорливое стадо. Повезло. Насытившиеся овцы сами сбились в кучу. Нам не пришлось долго бродить по гряде в их поиске. Мы спускались обратно. Только вышли на опушку, как вдруг над ущельем закружили шесть самолетов. Даже не сразу сообразила, почему Малика так резко дернула меня обратно в заросли. Настолько неожиданным было их появление. Животные, пока еще не пуганные, стояли смирно. С того места, где мы находились, все ушелье просматривалось как на ладони. Самолеты разбились на двойки . Стали обстреливать ракетами округу.
*Йа АллахI, хьайн къинхетам белахь– слетело с побелевших губ Малики.
Ахьа хIун до? Собар де.
- Наний, Дадий ду дIогахь догIуш.
Я проследила взглядом за направлением ее пальца и с ужасом увидела трактор . Дорога узкая и извилистая. С одной стороны каменная гряда, с другой обрыв . Нестись по ней с такой скоростью уже само по себе было смертельным трюком. Два самолета как ястребы закружились над ним. Малика рванулась вниз. Мне удалось догнать ее и втянуть обратно под кроны деревьев.
-Ты им так не поможешь. Только хлопот добавишь. *Деле деха.
Мои губы шептали все известные мне молитвы, а глаза неотрывно наблюдали за дорогой. Трактор то исчезал в клубах дыма от взрыва, то снова появлялся. Бледная Малика сидела на коленях, вцепившись руками в голову, раскачиваясь и причитая .
*-Малика, хьажал, хIумма а ца хиллахьуна цу шинне... Собар де. Дела оьгIаза вахийта йолла хьо, собар де. Кхетар яц цу шинне, Далмукълахь.– твердила я как заклинание.
Животный ужас от осознания грозящей им опасности и своей беспомощности вполз холодной змеёй в душу.

Самолёты преследовали их до самой переправы. Трактор остановился. Было видно как две фигуры выскочили и побежали в сторону моста. Там неподалёку, прямо над обрывом стояла пара высоченных лиственниц. Часть их корней, переплетённых между собой огромным узлом, выдавалась над обрывом как шатер. Под ними была маленькая неприметная пещерка. Они успели заскочить в нее. Сделав еще пару заходов, и видимо расстреляв весь свой запас, самолёты снова выстроились клином и ушли за перевал.
Наши молитвы были услышаны. Они не пострадали. Сколько их было ещё после этих страшных дней и ночей.
 *-- Елла елира со. ХIар хьал тIекхачале, елла елира со.
Я обняла ее, мою Децу. И мы долго - долго молчали. Часы бежали незаметно. Пришло время прощаться.
*-Кхи итта шо даллалц гуча ераяц-кх хьо.– полу вопрос , полу утверждение.
Далмукълахь, аьхка йогIур ю со. Къар ма лолахь, Деци.– улыбнулась я.
Уходя по дороге вниз, остановилась. Услышав негласный зов, оглянулась и застыла на месте. Какая – то мистическая связь с горами, которую я не умею объяснить , живет во мне..
Одни остались на том берегу. Другие перешли и двинулись дальше. Кто-то ушел, сжигая за собой все мосты и не оглядываясь на прошлое. А я застряла тaм , зависнув над глубокой пропастью. Мои мысли скрипят и скрежещут как этот заржавелый мост, теребя память. И нет душе покоя.


***

Деци, со цIа йеана.
- Ма дIатесира аша со.Ма йитира аша со. Вай Iела дIамаваьлла, вай Бакар дIамаваьлла. - Вы покинули меня. Оставили меня. Нет больше нашего Али, и Бакара нашего нет.

-ХIу дийр ду Деци? Далла вайнчулла а дукха безаш хиллакх уьш..Дала геч дойла царна. Иштта дукх хIара дуьне. Дала делларг ца лайча ца волакх.- Что поделаешь, тётя? Видимо Всевышний любил их больше нас. Да простит Он им их прегрешения. Такова эта жизнь. Нет иного пути, кроме как переносить терпеливо все посланное свыше.

- Меца хира ю хьо.Генара некъ бина ахьа. ХIума кхаллий вайшимо.-
 Ты наверное голодна. Путь был неблизкий. Поедим.
"Яахь, Айшат. Кхи вайшимо цхьаьна маца йуур хаац. Юха вайшиъ гале со яла a мега.
" -Ешь, Айшат. Неизвестно, когда нам еще доведется вместе поесть. Возможно я не доживу до нашей следущей встречи.
- Ма алахь ишта Деци,- прошу я ее- Гур ю вайшиъ Далмукълахь.-
 Не говори так, тётя. Даст Аллах, обязательно свидимся.

Йа АллахI, хьайн къинхетам белахь.
Ахьа хIун до? Собар де.
- Наний, Дадий ду дIогахь догIуш.
- О, Аллах, даруй свою милость.
- Что с тобой? не теряй выдержки.
Там мама и отец едут.

Деле деха.
- Проси Всевышнего.
Малика, хьажал, хIумма а ца хиллахьуна цу шинне... Собар де. Дела оьгIаза вахийта йолла хьо, собар де. Кхетар яц цу шинне, Далмукълахь.- Малика, смотри, с ними ничего не случилось. Держись. Не гневи Аллаха. Не попадут в них, милостью Аллаха.

- Елла елира со. ХIар хьал тIекхачале, елла елира со.-лучше б я умерла .. лучше бы я умерла, чем дожить до этого.
Кхи итта шо даллалц гуча ераяц-кх хьо.
Далмукълахь, аьхка йогIур ю со. Къар ма лолахь, Деци.
Ты еще десять лет не появишься..
-Если Всевышний позволит,  летом приеду. Только ты не сдавайся, тётя.