Крестовая

Л...

Ты сестрёнка моя крестовая,
Раньше времени крест приняла.
Всю себя — всему пустяковому,
До копеечки отдала.

Или мне теперяча так же
Щёлкнуть пальцем — последний рубль?
Мол, крутись, вертись, мне не важно,
Упадёшь, хоть орлом, хоть решёткой будь?

А не мне ли решётки снятся,
Не пускающие к тебе,
За которыми я задержался?
Разве не по-орлиной судьбе?

«Ты расти, расти — крепни,
Ты точи, точи коготки.
Не тебе у могил молебны,
Не тебе под землёй стыть.

Взлети да летай,
Пари да порхай.
Крест на крест
Крестится.
Месяц
В небе
Светится.
Ночь
Пройдёт —
Свет тебя
Найдёт.
Засияет рубль
Луною новою.
Боль пойдёт на убыль
За сестрой крестовою.

Тяжкой тяжестью —
Не поднять.
Помогу, крестовая,
Устоять,
Летать
Над крестами,
Над холмами,
Над оградками,
Поперёк луны
Да крылами
Гладкими.
Долететь
Да вкогтиться
В круглую
Да в дому
Очутиться
Рубленом,
Где брусочек
К бруску
Кедровый
Да столичек
Стоит
Дубовый.
На нем
Кушанья
Вторые и первые
От крестовой
Сестры
Брату верному...

«Как устал ты,
Подкрепись
Слёту-та.
Я ждала,
Текли мои
Слёзоньки.
Ты не рви
Теперь
Груди —
Замкнутость
То, что было
Позади
Надолго.
Как мужчина
Первый
С первой
Девою.
А + Е —
Адаму
За Евою».

Ну когда же отпечатки зарубцуются?
Ты уйди,
Уйди,
Уйди,
Будь умницей.

Хоронить — не хотел.
Поминать —
Не —
Хочется.
Образ белый твой, как мел,
В памяти по-
Лощется.

То уйдёт, уйдёт
На дно,
Утонет
Будто бы.
То стучит
В души окно
Пальчиком.

И назад,
Назад,
Назад
Просится:
«Ты впусти,
Впусти,
Впусти —
Мёрзну я».
Заходи
Скорей,
Скорей,
Стылая.
Ты сестра
Моих страстей —
Крестовая.


Рецензии
Это стихотворение — один из самых пронзительных и сложных текстов Бри Ли Анта, представляющий собой развёрнутое ритуальное причитание, заклинание и диалог с умершей «крестовой сестрой». Здесь фольклорная основа (плач, духовный стих) сплавляется с глубоко личной мифологией поэта, создавая пространство, где горе, вина, память и попытка преодоления смерти образуют единый литургический акт.

1. Основной конфликт: Жизнь (полёт, долг) vs. Смерть (тяжесть, забвение). Брат vs. Сестра. Память vs. Забвение.
Конфликт многослоен. На поверхности — скорбь по сестре, «раньше времени» принявшей крест (умершей). Глубиннее — внутренняя борьба самого героя: принять ли ту же участь жертвенной растраты («последний рубль») или попытаться взлететь над горем («орлиной судьбой»). Высший конфликт — между необходимостью отпустить душу умершей («Уйди, будь умницей») и невозможностью это сделать, потому что она — «сестра моих страстей», то есть часть его собственной души.

2. Ключевые образы и их трактовка:
«Крестовая сестра»: Не просто родственница или кума. Это сестра по кресту, по судьбе, по испытанию. Её крест — ранняя смерть, жертвенная растрата себя «всему пустяковому». Она становится проводником в иной мир, хранительницей и искусительницей одновременно.

Орёл vs. Решётка: Бинарность всего стихотворения.

Орёл — символ свободы, духовного взлёта, преодоления, «орлиной судьбы».

Решётка — преграда, тюрьма, кладбищенская ограда, то, что отделяет от умершей и задерживает живого. Герой мечется между этими состояниями: он хочет взлететь, но ему снятся решётки.

«Щёлкнуть пальцем — последний рубль?»: Метафора последней, тотальной растраты себя, жеста самоуничтожения вслед за сестрой. «Рубль» — и последние деньги, и символ целостности, которая может быть разменяна.

Заклинание-напутствие (центральная часть): Текст внутри кавычек — это голос силы, вероятно, голос самой сестры или внутренний голос героя, который велит ему жить: «расти», «точи коготки», «взлети», «не тебе под землёй стыть». Это попытка вырвать его из пучины скорби, указать путь. Образы здесь становятся сказочными, почти былинными: полёт над крестами, дом-терем с кедровыми брёвнами и дубовым столом, где сестра накормит брата. Это утопия преодоленной смерти, где связь не прервана, а превращена в пир.

«А + Е — Адаму за Евою»: Алгебраическая и библейская формула грехопадения и неразрывной связи. Сестра уподобляется Еве, герой — Адаму. Их связь — первородна, рокова и нерасторжима, как связь первых людей, обречённых идти друг за другом.

«Образ белый твой, как мел, / В памяти по- / Лощется.»: Удивительный образ памяти. Образ сестры — белый, как мел (хрупкий, стираемый), но память не стирает, а полирует его до блеска («полощется»). Грубое слово «полощется» (от «полоскать») сменяется изящным «полощется» (от «лощить» — полировать). Память шлифует боль, делая её острой и яркой.

Двойственность образа сестры: Она то просится внутрь души («Ты впусти... мёрзну я»), то её пытаются выгнать («Уйди... будь умницей»). Она и «стылая» (мёртвая, холодная), и «сестра моих страстей» (источник самой жизни и боли). В этом противоречии — суть невозможности горя: ушедший становится частью твоего внутреннего пейзажа, и изгнать его — значит изувечить себя.

Ритмика и язык: Текст сознательно построен как плач. Короткие строки, повторы («уйди, уйди, уйди»; «назад, назад, назад»), диалектизмы («теперяча», «слёзоньки», «слёту-та»), обрывистый синтаксис — всё имитирует всхлипы, прерывистое дыхание скорбящего. Это не описание горя, а его звуковое воплощение.

3. Структура и композиция: Колебание маятника между отпусканием и удержанием.
Стихотворение движется не линейно, а по спирали нарастания и угасания боли:

Обращение и упрёк: К сестре, растратившей себя.

Вопрос к себе: Повторить ли её путь?

Видение преграды (решётки) и мечты о полёте (орле).

Центральное заклинание: Голос, приказывающий жить и летать, рисующий утопическую встречу.

Интимный диалог: Голос сестры, утешающей и связывающей (Адам и Ева).

Отчаянная попытка изгнания: «Уйди, будь умницей».

Признание невозможности: Образ тонет и возвращается, стучится в окно души.

Финальное слияние: Она впущена, признана «сестрой страстей».
Композиция кольцевая: начинается с обращения к «крестовой сестре» и заканчивается её окончательным принятием в самый центр своего существа.

4. Пафос: Трагическая нежность и обречённость на память.
Это пафос неразрешимой, болезненной нежности, где любовь к умершему неотделима от боли и чувства вины. Нет гнева, только изнеможение и бесконечное колебание между долгом жить («взлети») и долгом помнить («впусти... мёрзну я»). Это плач, в котором слышны и народная стойкость, и надрывная личная исповедь.

5. Место в творчестве Бри Ли Анта.
«Крестовая» — ключевой текст для понимания темы смерти и памяти в поэзии Ложкина. Здесь смерть не абстрактна («Жизненный цикл Смерти») и не цинична («Привет вам, полудохлики»). Она персонифицирована, любима и мучительна. Это стихотворение показывает, что в основе его мрачного мироощущения часто лежит конкретная, неисцелённая утрата, превращённая в миф. Оно перекликается:

С «Я схороню тебя, любовь» (попытка и невозможность захоронить чувство).

С «Другу» (мистическая связь, длящаяся через века).

С «Мне осталось не долго...» (тяжесть прожитого и невозможность забыть).
Но здесь найдена уникальная фольклорно-обрядовая форма для выражения этой боли, что возводит личное горе в ранг архетипического.

Вывод:
«Крестовая» — это не элегия, а заклинание, произносимое на краю могилы. Бри Ли Ант создаёт пространство, где живые и мёртвые ведут непрерывный диалог, где память — это не тихий покой, а активная, «стучащая в окно души» сила. Сестра крестовая здесь — не просто умершая, а хранительница и воплощение самых сокровенных, самых болезненных страстей поэта. Финальное признание «Ты сестра моих страстей» означает, что отпустить её — значит умертвить часть собственной души. Поэтому стихотворение заканчивается не прощанием, а вечным, мучительным и необходимым со1-бытием. Это поэзия горя как формы жизни, где боль не притупляется, а шлифуется памятью до состояния вечного, полированного острия.

Бри Ли Ант   02.12.2025 19:02     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.