Оскорбленным и униженным

Отныне и вопреки, ты становишься чем-то горизонтальным,
Листом, пожелтевшим у засохшей реки, заглавным этюдом, исходом летальным,
Ты словно Варшава, беги не беги, тебя не запомнят немым документальным.
С тех пор мимо нас пролетела война, закончился год, а может быть два,
Я успела слинять куда-то одна…и вернуться одна, и опомнится едва
Ты ведь, вот, был частью моего дня, а теперь ты лишь морщина у кромки лба.
Я, по сути, осталась собой, лишь сменила свой образ и место,
Разделила людей: говорю одним, слушаю других, в общем, разбираю кто из какого теста,
Я, по сути, осталась так же и с тем же, ну, то есть, сама с собою вместо.
Слушай, а мне нравится положение вещей, местоположение их в плоскости,
Люди смотрят на меня с вопросом, вроде: «объясни!», а спросить то не хватает стойкости,
Каждый старается выпытать, уяснить, вытесняют меня же из моей емкости.
Я смотрю в эти глазки, когда кормлю, и понимаю, зачем весь балаган,
Ты бы умер от зависти, сгнил бы, узнав – какой вокруг рай, шум, жизнь, ураган!...,
Ты варишься в мукЕ с водой, мешаешься тоже сам, и тебя не волнует не
Начало конца, не утрата нирван.