Кн. 2 Ветер перемен

ПУТИ-ДОРОЖКИ РУССКИЕ
(Дума о России)
Книга 2


Пути-дорожки русские

Бежит вагон, качается,
А рельсы не кончаются
И манят в дали синие
За самый горизонт.
А по бокам тропиночки,
Тропиночки-развилочки
И слабые, и сильные
Сплетают свой узор.

Пути-дорожки русские,
Широкие и узкие,
Но неизменно длинные,
Запутать норовят,
То вдруг с холма покатятся,
То за лесочек спрячутся,
То с кручи вольным воздухом
До боли опьянят.

Россия-Русь, как странница,
В дорожку собирается
И в путь свой отправляется
Обычно налегке.
Что было, то забудется,
Что Бог пошлет, то сбудется –
Черты забытой истины
Сияют вдалеке.   


***

На семи холмах,
На семи ветрах
Разлеглась Москва златоглавая –
И со всех сторон
Ветры всех времен
То погибель пророчат, то славу ей.

И не обуздать,
И не запретить,
И стеной не ослабить великою
Тех ветров удар
Или Божий дар –
Силу-силушку многоликую.

На семи ветрах,
На семи холмах
Ох, не просто порою нам выстоять,
Только глас небес
Послышнее здесь,
Он поможет нам в поисках истины!





Часть 1
РАСПУТИЦА


Не ожидали

На небе штиль, ни ветерка, ни облачка,
Сияет солнце, как в последний раз.
Не сдвинется на метр по глади лодочка,
Жара буквально распластала нас.
Но в три минуты тучи, словно вороны,
Сцепились в небе в месиво одно –
Из темной массы, молниями вспоротой,
Дождь хлынул серой водною стеной.

Зонта нет и плаща, и до укрытия
Не добежать, не вымокнув до пят,
Но мы спешим вперед, ветрам открытые,
Продрогшей, мокрой стайкою цыплят.
Не ожидали! Нет, не ожидали мы
(С прогнозами у нас всегда беда!) –
Простыли, заболели и едва ли уж
Вновь без зонта отправимся куда.

Вот так же и с реформой горбачевскою:
Хотели перемен, но грянул гром –
И на дорогу торную и жесткую
Мы снова выбираемся с трудом.



Детсад

В детский сад веду я сына –
Упирается, ревет.
Говорю, что там машины,
Пароход и самолет,
Что сегодня с детским садом
«Поплывет» по Иртышу –
Ну, а маме в школу надо,
На работу я спешу.

Вроде бы уговорила,
Но прощается в слезах.
И мое сердечко ныло,
Глядя в грустные глаза.
Но когда под вечер в садик
Прибежала я бегом,
Не хотел уже мой Вадик
Покидать второй свой дом.
Показал, гордясь, рисунок
И скульптурный мой портрет.
Ох, каким же стал он умным!
Как же за день он окреп!


Мечты

– Кем бы будешь? – я спросила как-то дочку.
– Стюардессой, но пока еще неточно.
Я б хотела стать художницей, певицей
Или, может быть, лечить детей в больнице.
Хорошо быть и актрисой, и поэтом,
Быть ученым, путешествовать по свету…
Подперев щеку по-детски кулачком,
Дочь задумалась о чем-то глубоко.

Я сказала, что учиться нужно много,
Чтобы в радость стала трудная дорога,
Что, пускай у нас открыты все пути,
Трудно все-таки порой себя найти!
Дочь вздохнула, рано я мечту спугнула.
Только жизнь все кверху дном перевернула.
И без денег, хоть Чайковский ты, хоть Репин,
Не велик сегодня твой, признаться, рейтинг.


***

Не хотели мы западный чтить образец,
Пусть комфортный он, прочный и сытый, –
Нам дороже всего песни наших сердец,
Что мечтою великой омыты.

Мы в реальности прав убедились вполне
И на кров, и на труд, и на отдых –
И любая беда легче, вроде, вдвойне
Под отеческим бережным сводом.

Все бесплатно: врачебная помощь, детсад
И учеба (что в школе, что в  вузе),
И от старческой немощи нас защитят
Все законы родного Союза.

Наконец-то затихли сплошные бои,
Дому нужен ремонт капитальный.
Но не думали мы, что свод правил своих
Нам навяжут извне кардинально.


***

Ремонт дорог, шоссейных и железных, –
Труд, в общем-то, в России бесполезный.
И как другие страны могут прочно
Прокладывать пути и днем, и ночью?!

Все подешевле сделать норовим –
И расплывается асфальт, неуловим.
То гайки скручены, то рельсы как из клея,
Бросаем деньги мы на ветер, не жалея.

На технику ж потратиться нам жаль –
И женщине-путейцу не рожать,
Надорвалась – детей иметь не сможет,
И уж никто в беде ей не поможет!

Так и Россия, надрываясь, чуть не плача,
Свои дороги все латает, но удача
Не улыбнется ей, измотанной, пока
Идет прогресс опять в объезд издалека!


Перекур

– Прячьте карты и бутылки поскорее,
Бригадир вон появился, чтоб ему!
Только-только, вроде, душу отогрели,
Так опять давай горбатиться. К чему?

Надрываться даже лошади боятся.
А зарплата все равно идет вдвойне.
И с работы не уволят: тунеядцев
По суду у нас преследуют в стране.

Ну, подумаешь, немного покурили!
Ну, подумаешь, чуть треснула стена!
Мы ж законный выходной им подарили -
Нам за это нужно выдать ордена!


Долгострой

Напротив дома моего,
насколько помню,
Всегда забором
огорожен был пустырь.
Сначала в яме, до краев водою полной,
Пускали мы свои бумажные мечты.

Потом на блоках,
рядом сваленных горою,
Играли мы
то в космонавтов, то в войну
И на фундаменте большого долгостроя
Уж не одну свою мы встретили весну.

Когда этаж там самый первый появился,
Коврами снежными рассыпалась зима –
И шум строительный
внезапно прекратился,
Зато другой какой-то
слышен стал весьма.

Забор был сломан
сразу с нескольких сторон –
И понесли, кто что сумел,
под кровом ночи.
На ветер вылетел уже не миллион.
А в чьих карманах он осел?
Не в наших, точно!

Паралич

Застой семидесятых в паралич
Переходил и техники, и духа,
Но всех устраивал беспомощный Ильич,
Воспринимавший жизнь уже в пол-уха.
Твори, что хочешь, за его спиной,
Он даже пальцем шевельнуть не в силах –
И падали мы весело на дно,
Не думая о будущем России.
Лысеют полки и в универмагах,
Уж дефицит доходит до гвоздей,
Стоим за мылом, спичками, бумагой,
Как будто завтра будет Судный день.

Надеялись на нефть мы и на газ –
Вдруг истощаться в недрах стал запас,
Моргнуть и глазом, вроде, не успели,
Как все, что было, пропили, проели.
Работать разучились, да к тому ж
Аварии то там, то тут полезли,
Ведь уж давно дряхлеющий Союз
Пустил на самотек свои болезни.
Пришла пора всеобщей говорильни,
И двери мы Разладу отворили.
А где единства нет, где лишь вражда,
Там сразу воцаряется Беда!


На трассе

Вся трасса тщательно
на части разлинована
Во избежание привычных катастроф.
По полосе своей иди – не будет повода
Для некролога
из всегда печальных строф.

Но вновь летит
шофер какой-то разудалистый,
Крутой какой-то, очень резвый мужичок,
Обгон, еще обгон,
жмет лихо на педали он –
Тут поворот и, словно танк, «грузовичок».

Вот так и мы порой спешим,
в себе уверены,
Не замечая, что по встречной полосе
Идет процесс почти глобальный
и не временный,
И коль столкнемся –
худо будет, видно, всем!


Отлетал

Ох, родимая сторонка,
Ох, родная сторона!
Ну, не можешь ты в потемках
Без стаканчика вина.
Искорежены машины,
«Скорая» летит стремглав.
Хорошо, когда лишимся
Лишь своих шоферских прав,
Но останется на месте
И живот, и голова,
Починить пусть в теле есть что,
Но задело-то едва!

Женщина в мужской палате
Выставляла что-то в ряд
И твердила, чуть не плача,
Может быть, и невпопад:
– Так что, милый, я с тобою
Не хочу ни в Ад, ни в Рай,
Лучше все же быть живою!
Я иль рюмка – выбирай!
Муж взглянул, бинты поправил
И беззубо прошептал:
– Исключений нет без правил,
Я свое уж отлетал!


«Сто грамм»

Чем на селе заниматься, скажи,
После посева озимых?
Грязь, как большая лепешка, лежит,
Снег по колено всю зиму.
Хваткий мороз по округе трещит,
Статуей станешь в минуту -
Лучше сиди и похлебывай щи,
Русской зимой не до шуток!

Ну, а какие же щи без «ста грамм»
Утром, в обед и на ужин?
А как родня вдруг заявится к вам
В эту трескучую стужу?
Вот и пыхтит аппарат по ночам,
Каплями влага все льется,
Сине-прозрачна и ох, горяча –
Вспыхнет от спички, зажжется.

Ну, а потом словно раки, в мороз,
Шубы забыв, вылетают
То покурить, то какой-то вопрос
С помощью силы решают.
Хрюкают свиньи, коровы мычат,
Кролики в нечисти тонут –
Только хозяину не до крольчат,
Пьет или горькую гонит.

В городе тоже просто беда
От беспросыпного пьянства:
Травмы, разбои, разводы тогда
Лезли наверх с постоянством.
Вот и решил Горбачев, что пора
Резко нажать на педали –
По виноградникам, цветшим вчера,
Молот российский ударил.

Что же в итоге? Мужик вин не пьет,
Он к самогону привычен.
А в городах суррогат, как питье,
Вскоре стал делом обычным.
Одеколон и красители тоже
В дело пошли (водка стала дороже).
Токсикоманы с пакетом под курткой
Все молодеют. И больше все трупов.
Дырка в бюджете. А как же иначе?
Видно, спешили с решеньем задачи,
Не просчитали, не оценили –
Стали в России пить больше, чем пили!

Ты, дорогой, как дыхнешь – так сейчас
Впору надеть бы мне противогаз.
Детям бы тоже по противогазу,
С детства вдыхают эту заразу.
Стала несносной такая беда,
Сил для борьбы больше нет, ведь когда
Вижу тебя каждый день во хмелю,
Вдруг понимаю, что уж не люблю.

Свет любви

Ах, зачем я его полюбила?!
Ах, зачем же сказала я «да»?!
Стало озеро звездное илом –
Испарилась любовь, как вода.

Но не плачу, теперь-то не плачу,
На кудряшки детей лишь взгляну
И пойму, что могло быть иначе –
Уж от счастья никак не усну.

Два дубочка шумят, не смолкая,
Два сыночка растут не по дням,
В их глазах, словно солнце, сияет
Свет любви, отогревшей меня.


***

Сияет вымытый асфальт и отутюженный
Гладилой-ветром после прессинга дождей,
Хоть дарит глубь небес
он нам глазами-лужами,
Но солнце высушит всю влагу через день.
Так и тоску мою уносит в поле ветер –
Ты не один, нет, не один на белом свете.



***
Жизнь расставит сети
Из забот и горя.
Если бы ни дети,
Уплыла бы в море,
Золотою рыбкой
На волнах качалась
И в глубинах зыбких
Принца повстречала.
Но его б спасла я,
Вынесла на сушу.
Только доля злая
Вновь сердечко сушит.
Мне с морской волною
Не играть привольно!
Быть твоей женою –
Как же это больно!   


***
Как разойтись без мата и ножа?!
Любовь уже убил ты, как ни жаль,
Теперь грозишь меня убить. – Убей,
Коль собственных не жаль тебе детей!
Сказал, что бросишься с балкона. – Хорошо!
Но так чтоб сразу, без мучений ты ушел.
Грозишь, что станешь инвалидом – и тогда
С тобой останусь, без сомненья, навсегда.
Чем все отчаянней и жестче злость копить,
Не проще ль, дорогой мой, бросить пить?!


Сексуальная революция

Лавиною секса был взорван экран
На западный лад в одночасье –
И груди, и попы маячат с утра,
Снимая все тайны с зачатия.
Мы раньше
не знали до свадьбы порой,
Как выглядит голый мужчина,
А тут вдруг
программы все наперебой
Всему нас и враз научили.

Но там, где любовь,
все ж семейный очаг
Пылает тепло и отрадно.
А в окнах иных восковая свеча –
Знать, что-то у милых неладно.
Собачьими играми нам ни к чему
И впредь увлекаться – мы люди,
Но секс-революция тянет во тьму,
Погрязли мужчины во блуде.

Разрушены семьи, детей без отца
Дворы воспитали и улицы.
Коль нравственность пала –
началом конца
Эпоха в постели красуется.


***

Со мной сегодня – завтра с ней,
Потом опять ко мне потянет –
И мечешься меж двух огней,
И голова твоя в тумане.

Да, женщины красивы все,
Особенно когда любимы.
И бес в ребро, хоть ты уж сед,
И путаешь ночами имя.


***

Не начать нам с нового листа:
От твоей я низости устала,
Ты ж твердишь, что слишком я чиста,
А порою, как ребенок малый,
Жду от жизни сладкую конфетку,
Только жизнь-кондитер купит смесь
И такое испечет нередко,
Что не знаешь, как его и есть.
Вот о смеси и хочу напомнить –
Из души твоей она берется…
Не понять болотцу в старой пойме,
Что так дорого глубокому колодцу.


«Со стороны»

Твердили: «За него ты не держись:
Капризен он, как женская особа,
Намучаешься, падая с ним вниз -
Со стороны на все взглянуть попробуй!»

Легко сказать: «Взгляни со стороны»!
А если прикипела так, что больно?!
А если лишь его глаза нужны?!
Как от любви отречься добровольно?!

Но раз, и два ты мне все врал и врал:
То день рожденья у кого-то, то аврал –
И поняла я, поняла, что кончен бал,
Что нам с тобой быть вместе не судьба.

Честней расстаться, коль мертва любовь,
И не стучи в мои ты двери вновь!
Моя дорожка не закончилась пока,
А на твою я посмотрю издалека.


Зацепило счастье

Закружили волны снегопада,
Слышу звон январских бубенцов,
А в душе зеленых гор громады
И шоссе, завитое кольцо,

А в душе твой домик у дороги,
Столик под высокою сосной…
Дней счастливых было так немного,
Но они всегда теперь со мной.

Думаешь ли, помнишь ли, скучаешь?
Снег идет сплошною пеленой.
Ты с женою Новый год встречаешь,
Как всегда. Как жаль, что не со мной!

Зацепило счастье, зацепило
Звездной ночью трепетным крылом.
Я простила, я тебя простила
И не сожалею о былом!


***

Я счастлива, не видя пьяной рожи
И не встречаясь с отупевшим взглядом!
Уж не делю со зверем свое ложе,
И слушать маты мне твои не надо!

Но ты опять пытаешься воскреснуть,
Охрипшим голосом возобновляя боль.
Таким, как ты, лишь в зоопарке место,
Сплошною пыткой жизнь была с тобой!

Я цепи с прошлым навсегда разбила,
Я поборола ненависть свою,
Так не звони же больше из могилы
И не тревожь меня в моем раю!


***

От рассвета до заката
Все спешу, спешу куда-то:
На работу, в магазин –
Все беги, не тормози!
Сына приведи домой,
А потом стирай и мой,
Гладь и шей – уж не плясать!
Выходные занял сад.

Вновь с зари и до зари
Дочь из школы забери,
Соблюдая точно сроки,
У нее проверь уроки:
Математика, изо
И театра первый зов.
Мне же музыка и хор
Только снятся до сих пор.

Двое деток – я одна.
И с темна и до темна
Белкой быстрою кружусь
И без ног совсем ложусь.
Только если б вдруг сказали,
Что повторный шанс мне дали
Жизнь прожить лишь для себя,
Не заботясь, не любя,
Я бы очень удивилась.

Ну, зачем, скажи на милость,
Нам все радости на свете,
Если рядом наши дети?!


***

Хлопоты, хлопоты – нет им конца!
Но бились рядом родные сердца –
Те, что с пеленок мне силу давали,
Те, что от бед и ветров укрывали,
Те, что лечили, учили, растили,
Те, что мне главной опорою были,
Те, что детей моих с радостью пестали.
И до сих пор все как будто бы вместе мы.
Хоть ни отца уж, ни матери нет,
Но в зеркалах отразился их след…
Вновь у оградки в поклоне стою
И от детей слез своих не таю.


Чернобыльцам

Героями рождаются? Становятся?
Не знаю. Но в России, как всегда,
Герои появляются все новые,
Коль новая обрушится беда.
Чудовищем, не до конца осмысленным,
Дышал реактор, смертью всем грозя, –
Пусть не дойти пока еще до истины,
Но думать о себе уже нельзя…
Немногие бойцы той схватки выжили
(Не очень-то ценила их страна).
А струсили б тогда? –
Пустыней выжженной
Была б Россия. Да она ль одна?   

Чернобыль (1986)

За что, скажи, такая черная беда
Волной прошла по нашим селам, городам,
Оставив мертвую пустыню за собой?
За что, о Господи?! Глаза мои открой!
Быть может, слишком сотрясаем небеса
Бездушной техникой и смрадом наших мыслей?
А может, близится час Х на всех часах –
И посылают знак беды Твои нам выси?
Ответа нет. Но только множатся преграды,
Процесс распада уж чернобит где-то рядом,
Ползет из матушки-Москвы по всей стране –
И мы с тобою будто снова на войне!

***

«Перестройка» звучит как ругательство,
Как сплошное тех лет издевательство,
А ведь, вроде, как лучше хотели,
Потому что над краем висели –
Вот и стали одаривать свыше
Тем, что где-то вполуха услышали,
И на флагах взвивали согласно
Слово модное самое – «Гласность».

А куда от нее было деться?
Без контроля мелодии, тексты
С магнитол все летят паутинкой,
Не загнать их опять на пластинку!
Революцию в технике разом
Уничтожить нельзя, как заразу,
Без нее в век двадцатый нельзя –
Разорвут и враги, и «друзья».

От реформы спасения нет,
Зарождается уж Интернет –
Ты попробуй контроль свой ввести
Во всемирной свободной сети!
Вышла гласность сама из-под арок,
А народу дана как подарок.


Приговор

Урок тек плавно: объяснение, опрос,
О ценностях речь шла социализма.
Но тут внезапно прозвучал вопрос,
Не из учебника он взят был, а из жизни.
Спросила Соня вдруг:
– А почему
Сталь непрерывно разливать у нас не стали?
Зато в Японии зеленый свет всему,
Процентов 10 экономят, подсчитали.

– Да что у нас! Родной-то Уралмаш,
Где метод разработан был впервые,
По-прежнему разлив ведет сейчас.
Как тут освоить рынки мировые?! –
Добавил Петя. – Лучшим ведь умам
Недостает поддержки капитала,
И под сукно идей ложится тьма –
Вот от других страна-то и отстала!

Я молча слушала нежданный разговор,
Который всплыл как будто не по теме,
Я молча слушала недетский приговор
Прогнившей, застоявшейся системе,
И было больно за свою страну,
И было страшно, вы меня поймете:
Конечно, мы давно идем ко дну,
Но что птенцов вот этих ждет на взлете?

***

Пошли дожди – и все дороги развезло,
Но нам приспичило, как будто бы назло,
Теперь вот только делать срочные дела.
Где голова у нас в погожий день была?
Мы поутру, и то, признаться, еле-еле
Дороги месиво как будто одолели,
А уж к полдню так расквасило пути,
Что не проехать никуда и не пройти.

Машина встала –
все решили осторожно
Ее вперед толкать.
А вдруг проехать можно?!
И вот по очереди справа, слева, сзади
Не так толкаем,
сколько грязь собою гладим.
Когда согласья нет,
да тут еще распутица –
Зачем пускаться в дальний путь
и только мучиться?!

Потом причины неудач своих забудем
И эти муки освящать безмерно будем,
Мол, ради Родины старались, ну и прочее.
А крах опишем как свершение пророчества.


«Власть народу!» (1989)

Вот открылся съезд народных депутатов,
Но в новинку нам еще теледебаты –
Пред экраном, бросив все дела, сидим,
Не дыша, на диво дивное глядим.
«Власть народу!» – говорит один, второй.
И избранник каждый, как киногерой,
Амбразуры все своим закрыл бы телом,
Лишь бы кресло от него не улетело.

Власть народу постоянно только снится.
Почему же так сияют наши лица,
Словно новая зажглась в ночи звезда,
Ведь Советы были фикцией всегда?!
Та же партия – и та же песня будет.
Почему же, как в семнадцатом, ждем чуда,
Верим в то, что сверху манна упадет?
Как доверчив все же русский наш народ!

Оторвать его от карточек и водки,
От проблем, растущих,
словно снежный ком,
Пусть посмотрит, кто кого берет за глотку,
С жизнью истинной народа не знаком.
Пусть надеется теперь без забастовок,
Без пикетов все решить и без стрельбы!
Может, так оно б и было – не готова
Власть сама менять условия борьбы,

Если даже референдум всенародный
По вопросу «Быть Союзу иль не быть?»
Можно было, как бумажку, у порога
Смять, отбросить и совсем о том забыть!
Коммунисты ль, демократы – все едино,
Каждый власть в кулак сжимал,
кто как умел,
А народ опять свою подставит спину,
Чтоб повыше подсадить того, кто «смел».


Смутное время

Ветры весенние веют над миром,
Где-то надежды горстями даря,
Только в России чумой среди пира
Смутное время у календаря.
Лето ль медовое, осень ли пышная,
Зимняя сказка иль снова весна –
Смутное время взвивает все выше
Знамя сомнений – и нам не до сна.

Бархат реформ, плюрализм и согласие,
Мудрость и твердость в подборе пути –
Это для Запада, нам же, как Азии,
Лишь бы по лезвию бритвы пройти!
Сами себя распаляем неистово,
Сами друг друга берем за грудки.
Смутного времени горькие истины
Тонут в кровавой реке, как венки…

Эпоха гласности

Прорвало шлюзы всех запретов, всех табу,
Заговорили, а потом заговорились,
Во всех газетах разжигают русский бунт –
И мы с пути, уже наезженного, сбились.
Хотели лишь подремонтировать надстройку,
Оставив власть в руках родной КПСС,
Но «демократия» взяла бразды настолько,
Что стал совсем неуправляемым процесс.
Народ не знал, кому теперь уж можно верить,
Пошел за теми, о свободе кто кричал.
А что в финале? С петель сорваны все двери,
И ветер дом, когда-то крепкий, закачал.
Договорились, доигрались до конфуза:
Где нет компартии, там нет уж и Союза!

 «Эпоха гласности» у нас не в первый раз,
Но Александр Второй все трудности предвидел,
Дал крепостным он волю, землю дал и глас,
Но и помещиков при этом не обидел.
Он выбрал «прусский путь» развития тогда,
Хотя и медленно, но капитал стал крепнуть,
И загудели по России поезда,
Не Штаты мы, в нас все же больше километров!
Да, разбудить, спаять, поднять огромный пласт
В России быстро никогда не удается,
То хвост увязнет, то отстанет голова –
Глядишь, в мгновение страна на части рвется.
Так и случилось с нами в эру Горбачева.
Хоть в каждом минусе, конечно, есть и плюс,
Но только все-таки не потянуть бы снова
Клубок ошибок, уничтоживших Союз!

Ну, а с другой-то стороны, идем по кругу:
Та «перестройка» раскачала так народ,
Что реформатора-царя загнали в угол,
Он Конституцию стране уж не дает.
И от парламента остались лишь проекты –
Быть демократии в России не судьба,
Лишь на монархию указывает вектор –
Иначе сразу начинается стрельба.
Царь Александр убит, хотя ростки свободы
Пытался всячески привить своей стране.
И Горбачев, опять поспешности в угоду,
Был отстранен, и дело шло уже к войне.
Куда торопимся, коней пришпорив лихо?
Куда спешим по бездорожью в поздний час?
О, Господи! Услышь мою молитву
И образумь осатаневших нас!


***
Да, гласность – штука мощная,
Но голос чей в чести?
К обрыву каждый, в общем-то,
Нас мог бы привести.
Коль нет пока что навыков
Понять, что за «врачи»,
Умереннее надо было
Гласностью лечить!


Трещины (1989-1990)
Мы ждем перемен
В. Цой

Верили в святость вождей мы и шли
В рай, а попали на тризну,
Хоть бастион прочный в нас возвели
Ценностей социализма.
Как мы о будущем светлом мечтали,
Сколько лишений преодолели!
Ждали и ждали, потом ждать устали,
Все обещания вдруг надоели.

Руки в мозолях, в кармане дыра,
Рядом прилавки сияют пустые –
Видно, и вправду давно уж пора
Западных формул взять строчки литые.
Капитализмом пугали вчера,
Занавес наглухо к ночи зашторен,
Только от наших сомнений с утра
Мокнет фундамент – системы опора.

Тянутся трещины выше и выше,
Ширятся, множатся, что-то итожа:
Вот добрались, наконец, и до крыши –
И бастион в миг один уничтожен.
Сами решили иль кто-то помог
Разоружиться нам так скоротечно,
Только сегодня сидим средь дорог
С шапкой протянутой, с думою вечной.


К вопросу о суверенитете (1990)

Россия в союз шла дорогою торною:
В России три четверти всей территории,
Российские недра безмерно богаты,
Россией все мы назывались когда-то.
Республикой став, превратилась в служанку,
В поильца, кормильца всех тех, кого жалко,
И всех подняла, о себе забывая,
И кровью делилась, сама чуть живая.
Российская юность стремилась туда,
Заводы построить чтоб и города,
Поднять, поддержать, научить, воплотить,
Помочь всем по-братски, семью укрепить.
Отдачи не жди, благодарности тоже,
Россия в стране своей словно заложник.
«Теперь ты обязана, – все ей кричат, –
Кормить как детей наших, так и внучат!»
Нет! Равной средь равных на деле, реально
Должна стать Россия в Союзе нормальном!
Суверенитет – это слишком, признаться!
Но очень хотелось быстрее подняться.
На этом этапе бы остановиться!
Но только взыграли в Борисе амбиции.
«К чему Горбачев нам? Мы сами с усами!» –
Сказал и Союз развалил от досады.
В миг местная власть государственной стала.
Неважно, что где-то осталось немало
И русских, которых забвенью он предал.
«Без мелких потерь, – говорил, – нет победы!»

На распутье

Как в сказке русской,
посреди степи широкой
Стоит тот камень монолитом одиноким,
На нем три надписи:
«направо», «слева», «прямо»
И рядом что-то в виде минимум-программы.

Усталый конник перед камнем чешет лоб:
«Ну, чертовщина – не найду других я слов –
Ведь здесь я был, и те пути,
что вдаль проложены,
Мной лишь вчера еще изъезжены, исхожены.
Но нужно ехать, начитает уж темнеть.
Так что имеем, если лучше посмотреть?
Налево путь лежит приказов и атак,
Направо рыночных тропинок пестрота.
А если прямо – смесь из первых двух дорог,
И те же ямы и развилки поперек.
Быстрее до места!»
А быстрей – известно как,
И конь несется, плеть почуяв седока.
Пусть кровь, и слезы, и пожар –
  не все ль равно,
Коль где-то светится надеждою окно?!
Идем налево каждый раз кругами ада –
Так, может, новую тропу нам выбрать надо?


ГКЧП (дек. 1990)

Ох уж, русская натура!
Никуда без диктатуры!
Справа ль, слева – но напасти
Лишь тотальной чистим властью!
О «руке железной» слово
Коммунисты сеют снова,
Как в 17-ом когда-то,
Вторят им и демократы.
Слухи о перевороте
Сходятся на повороте
И толкуют, и решают,
И о чем-то вопрошают.

Выше аппетит и ставки.
Ельцин требует отставки
Горбачева, но в ответ
Сам чуть не слетел в кювет.
Танки введены в столицу.
Гнев, и страх, и хмель на лицах.
Съезд прервал свою работу –
Танки вышли за ворота.
Снова накалились страсти.
Чрезвычайной дозы власти
Ельцину и коммунистам
Захотелось вдруг ершисто.

Ельцин президентом стал
И своих врагов «достал»,
Рвал договора и узы
Прежде прочного Союза.
И «враги», не утерпев,
Создают ГКЧП.
Потемнело небо сразу
От идущих в бой указов –
С молниями и дождями
Шла беда над городами,
Над притихшею страной
Новоявленной войной.

Танки введены в столицу,
Снова страх и боль на лицах.
Коммунисты не стреляли –
И Союз мы потеряли.
Обострили наши нервы
Жертвы столкновений первых:
Уподобились стене
Трое молодых парней,
Не за деньги и награды
Стали вдруг живой преградой –
Ельцину поверив свято,
В мир иной ушли ребята.
А ГКЧПистам слава
Лишь за то, что в бой кровавый
Свой народ не вовлекли!
Сдать знамена предпочли.


Сизифов труд

В нас тактика наскоков и рывков
Засела со времен большевиков,
Мы нити с прошлым рвем  – не полегчало,
Сизифов труд опять начнем сначала.

Мешают грабли те же каждый раз,
И опыт мировой не учит нас,
Не видим на два шага впереди
И с камнем у горы опять сидим.

Нет, голову не заменить ногами!
И сколько б ни ходили мы кругами,
До цели никогда нам не дойти,
Не отыскав кратчайшего пути!


***

Налево, налево, налево
Нас левая  водит нога –
И вот уж Россия, как Ева,
Увидела вдруг, что нага,
Что небо пылает враждебно
И что мы совсем не в Раю.
Теперь нам согреться хоть где бы,
Где нищим еще подают.


Оппозиция

Кто в оппозицию к правительству не лез,
Имея веские причины или без?
Кто не ругал его за все, кто не клеймил?
Кто славу гордую «борца» не пригубил?

Пьянило слово, как вино и как награда,
И было, в общем, все равно,
что пропасть рядом.
И лишь когда всех поглотила эта пасть,
Дошло, что сами помогли себе упасть.

Ты объективно оцени свою позицию,
Чтоб не страдала Русь
от супероппозиции!


На кухне

Кто первым огонь тот опасный разжег,
Который спалил все вокруг беспощадно?
Одни говорят:
«Сам он вспыхнуть не мог,
Застой был, безветрие, в меру прохладно.
А, значит, какие-то наши «друзья»,
Втеревшись в доверие, чиркнули спичкой,
Налили воды и, котел водрузя,
Смотрели, кто что будет стряпать здесь лично.
У многих проснулся тогда аппетит
Черпнуть за гроши и, конечно, из гущи –
И сыпали все, что сумели найти,
Огонь разжигали все пуще и пуще».

Другие твердят, что котел этот сами
Из прошлого века опять мы достали,
И сами варили, и сами делили,
И сами себя же чуть не уморили.
Потом уж деньжата поплыли на Запад,
Чтоб вдруг не исчезнуть
  в реформе внезапной.
Все сами. Все сами? Не верится что-то,
Коль Русь опустили по пояс в болото!
Но кухня есть кухня! Попробуй проверь,
Кто что сыпанул в тот котел для навара!
Не всяких «друзей», может, будем теперь
К плите подпускать, хватит им самовара!


«Эра Горбачева»

Нет ничего опаснее для страны, где нет традиции демократии и свободы, чем слишком быстрые реформы и изменения.
А. Токвиль

Кем был наш архитектор
По перестройке жизни?
Паяцем для потехи
Иль воином на тризне?
Иль слабым и лукавым
Правителем на час?
Не ошибиться как бы
С оценками сейчас!

Чем ближе, тем сложнее
Осмыслить все масштабы,
Но с каждым днем важнее
Понять нам и прорабов,
Что начинали строить,
Но все лишь развалили,
Хоть под обломки строя
Себя в бетон залили.

Развал и разложение,
Похож на минус плюс,
Ведь снова, к сожалению,
Чуть не погибла Русь.
Вновь нетерпенье русское
Сыграло шутку злую:
Прошли б теснину узкую –
Нашли бы мощь былую.

Эпоха перехода –
Для нас для всех урок!
По чаяньям народа
Он метил нить дорог –
В Союзе обновленном
Не захотели жить,
Коленопреклоненно
Что уж о том тужить!

Но рухнула Берлинская
И Русская стена,
Не тянет руки длинные
Всемирная война,
И в пасть ее голодную
До сверхизнеможения
Уж не суем бесплодные
Дары вооружения.

Спасибо Горбачеву,
Он сделал все, что мог,
Чтоб мы шагали снова
Не худшей из дорог.
Задергали, не дали
Не десять –  пару лет,
Тогда бы точно знали,
Прав кормчий или нет!

Часть 2
НА СКВОЗНЯКЕ

Сквозняк

Как душно! Все открыты окна,
Но в мрачной, мертвой тишине
Не взвиться тюлю ненароком,
Хрустально люстре не звенеть…

Распухли тучи грозовые,
И вот откуда-то с утра,
Ломая веточки живые,
Подули мощные ветра.

Весь дом как будто закачался –
Сквозняк метался, все круша,
Упал горшок с цветком, умчался
Листок с рисунком малыша.

Одно окно закрыть успели,
Другие настежь об косяк,
Лишь стекла веером летели –
Так распоясался сквозняк!

Ну, а когда ветра гуляют
Не по квартире – по стране
И студят душу, оголяя, –
Как не мечтать о тишине?!


Пляски ветров

Эти дикие пляски
По лесам и полям,
По дорогам и по бездорожью
Не в придуманной сказке
Затевает земля,
Пересытившись тишью острожной.

Это буйный Февраль,
Мот, пройдоха и враль,
Притворяться устал ангелочком
И, пройдя кабаки,
Загудел от тоски,
А потом вдруг сменил оболочку.

И пустился вразнос  –
Задрожали дома,
Загудела метелица злая,
Чтобы вспомнили вновь,
Как лютует зима,
Дней последних терять не желая.

Недалек уж Марток.
Неба синий платок
С Февралем не позволит сражаться.
Но и Март не простак,
Так же любит кабак –
Значит, пляскам и впредь продолжаться.

Спиной вперед

Мы настоящее не можем оценить –
Все тянем к прошлому нервущуюся нить.
И даже в будущее прошлое проносим,
Чем день сегодняшний
под самый корень косим.
Не в силах к новому
лицом мы повернуться,
В нас все бурлит
дух трех прошедших революций.
И пусть вокруг другие лица – как всегда
Спиной вперед идем – а значит, в никуда.


Петушиные бои

Ох, уж эти петушиные бои!
Ох, уж эта петушиная отрада!
Хвост трубой,
побьют чужих, побьют своих –
Всем достанется, преградам только рады.
Если в раж они вошли, то лишь водой,
Из колодца, ледяной, вояк остудят.
Иногда такой же точно заводной
Пыл не могут погасить в себе и люди.
Лбы трещат вокруг, империи дробятся,
Все в крови уже, а петушки родятся.
И чтоб новая не разожглась беда,
Наготове быть должна в ведре вода!

Предупреждение

Нам только войны не хватает
И сталинских лагерных нар!
«Круши иноверных!» – взывает
Новый российский монарх.
Себя демократом считая,
Готов всех, кто против, к стене.
Как пахнет фашизмом программа такая!
Порядок какой наведет он в стране?
Не желая терпеть никого над собой,
Одураченный люд он ведет на убой.
Хватит власти отдельной в угоду
Затуманивать разум народа!
Жизнь у всех лишь одна,
И достаточно ясно:
Доверять ее Ельцину крайне опасно.
Отдавать ему власть добровольно –
Значит слать сыновей
На гражданскую бойню,
Значит снова быть пешкой
В войне королей.
Хватит рвать нас на части,
Хватит мучить людей!
Нужен мир на земле,
Нужен мир в каждом доме,
Лишь тогда на столе
Хлеб и мед будут вдоволь!


Война указов

Север, Запад и Восток
Потеряли нить дорог –
Перепутались все карты
У ветров в начале марта.

Словно бешеная осень,
Хлещет вновь своею тростью
Запоздалая весна –
Всем объявлена война.

С площадей и подворотен
И повзводно, и поротно,
Друг на друга штык наставив,
Бьются ветры за уставы.

Как и в августе, вдруг сразу
Началась война указов…
Поутру и ввечеру
Все стоим мы на ветру.


Раздор

Вновь запахло кровавой гражданской войною
И вот-вот запылает родная страна.
Сколько лет жили вместе мы дружной семьею,
А теперь только ненависть всюду видна.

Распевают юнцы (где тех мыслей набрали?)
О счастливейшей жизни казацких старшин.
«Украину, – кричат, – москали  обобрали»,
Забывая, что им был подарен весь Крым.

 «Отделиться хотим», – не шутя угрожают
Разудалой казацкою саблей своей.
Не мешало б им вспомнить, как села пылают,
Если край твой один и соседей слабей.

Если рядом, как ты, забывая о братстве,
Поднимают людей на бессмысленный бунт.
Если вместо того, чтобы объединяться,
Друг на друга народы войною идут.

Не сильнее – слабее страна наша станет,
Если вместо одной, будет десять частей!
Ну, а если орда к нам какая нагрянет,
Лет на двести всем хватит страстей и смертей!

«Оккупанты! Захватчики! Вон из Литвы!
Вон из нашей Прибалтики!» –
слышатся вопли.
В 45-ом представить такое могли?
Сколько разных парней
в вашу землю закопаны!

В трудный час
создавалась большая семья,
В ней пятнадцать нас было,
громадных и маленьких,
И могу уж сказать вам уверенно я:
Всем досталось с лихвою
когда-то от Сталина!

Нам давно пятьдесят,
мы срослись воедино,
Узы те не порвать
без потерь и ушибов!


***

Низвергатели, разрушители,
Отрицатели и крушители,
Что мы делаем, что мы творим,
Превращая все в пепел и дым?


***

Взбесились наши кони,
Свободы переев.
Послушны лишь в погоне,
Без плетки одурев,
Снесли свои конюшни,
Где корм был и узда,
И, узы все разрушив,
Помчались кто куда.

Но врозь – не то, что вместе!
Опасен дикий лес,
Летят дурные вести
С израненных небес.
Что ждет в ночи кромешной
Распавшийся табун?
Лишь только волки местные
Благодарят судьбу.


Пожар

Полыхает восточное зарево –
То не солнце над Русью встает,
То кровавые космы пожарища
Развевает российский народ.
Может быть, очень даже красивы
Ярко-красные волны огня –
И стоит кто-то, рот свой разинув,
Не пытаясь то пламя унять.
Вот уж искры летят, крыша валится,
Наклонился и рухнул весь дом…
А потом начинаем печалиться
О какой-то бутылке со льдом,
Зря там что-то все ищем и ищем –
Пепелище и есть пепелище!
Да и строить – не жечь в полчаса,
Как затылки теперь не чесать?!
Кто-то пусть посочувствует очень,
Только больше злорадства вокруг:
«Как же так? Дело близится к ночи,
А у вас ни родных, ни подруг?.
Но на наш огонек не надейтесь –
Ни к чему нам такой же пожар,
Где хотите, ютитесь и грейтесь –
Поумнеете, может, дрожа!»
Вот наш вклад в мировую культуру –
Опыт наш, как неправильно жить,
Ни в какую не вылить скульптуру
И ни в гимн никакой не сложить! 


Беловежская Пуща (1991)

Ради власти личной в Беловежской Пуще
Был под острый нож
Союз Советский пущен
Сколько крови!
Сколько горя с той минуты!
Сколько беженцев
без средств и без приюта!

А в России их, увы, никто не ждет:
Здесь давно война за собственность идет,
Делят то, что до сих пор не доделили,
Про карман свой помнят –
про народ забыли.


Пешки

В большой политике мы пешки, господа!
Играют нами все, кто к власти рвется.
И льется всяческих посул, как мед, вода,
Но тот, кто верит, с носом остается.


Опаленная Русь
Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить.
Б. Ельцин

Пылал Союз в огне амбиций,
Позли окопами границы,
Мечтаний суверенных дым
Нас опалил крылом своим –
И искры общего раздора
Уже на русской почве скоро
Взошли окопами границ
И крепостной стеной столиц.

Чечня – одна сплошная рана!
Но это, согласитесь, странно,
Когда нога, допустим, очень
Стать независимой захочет
И, так как очень захотела,
Себя отрежет вдруг от тела.
Лишь боль, лишь кровь рекою льется,
Покуда снова приживется.

Нет, не забыть нам и Афгана!
Но то совсем другая рана:
Чужой земле не помогли
И сыновей не сберегли.
А вот в Чечне справляют тризны
Лишь потому, что бродит призрак
Распада по России всей –
То слов безумнейших посев! 


Битва битв

Вы хоть раз наблюдали,
Как дерутся слоны,
Хобот свой напрягая,
Как большую удавку?
И в неволе они
Очень даже страшны,
А уж если на воле –
Это жуткая давка!

Десять лет битва битв
Продолжалась у нас!
Десять лет дикий рев,
Хруст костей власти ради,
Ни законов, ни Бога,
Только трубный их глас,
Будто лишь для народа
Эти дикие рати.

Чтобы выжить, в своем
Я забилась углу.
Где уж мне, муравью,
Со слонами тягаться?!
Многотонной стопой
Смят сияющий луг –
Здесь, увы, не поможет
Муравьиное братство.

Десять лет умотали
Самых ярых, назад
Грязь обмыть потянулись
К рекам дальним и близким,
Только долго еще
И в пыли, и в слезах
Будет солнце кровавое
В травы садиться.


«Семья»

Обрывает листы сентября
Незаметно пришедшая осень,
И в запасе у календаря
Лишь дождей и буранов проседь.
Бесконечностью кажется год.
Ну, а легкие разве были?
Бремя новых проблем и невзгод
На себя мы не сами взвалили –
За народ все решила «семья»,
А в ответе за них ты да я.


О шокотерапии

Какой-то кот зашит в мешок –
Россия очень любит шок,
По бездне всяческих проблем
Ей равной нет на всей земле.

Решать их мирно б, потихоньку
Модернизируя надстройку –
Так нет, в крови, в огне, в слезах
С коня не думаем слезать

И машем саблей то и дело,
Во зле не ведая предела.
И только знает Бог один,
Что ждет нас, ярых, впереди.


Либерализация цен (1992)

Народ совсем не ждал подвохов и афер
И государству, как всегда, он свято верил,
Но солнце выкатилось из небесных сфер –
И крах вошел стремглав
в тугие прежде двери.
А птички крупные немного потеряли –
Рубли на доллары пораньше обменяли.
Кто был богат – о крахе выведал заранее,
Лишь мелкий люд
в сетях забился птицей раненой.
Все сбережения,
что мы подчас по крохам
Копили годы, отрывая от семьи,
Сегодня лопнули, растаяли. Что охать!
Попробуй их у государства отними!

Нашли же слово – «либерализация»!
Насилие, грабеж средь бела дня!
Нет, эта государственная акция
Не путь к спасению, а просто западня!
Конечно, если все разворовали,
Пока правитель весел был и пьян,
То остановит и теперь едва ли
Слеза все потерявших россиян.
Пятнадцать лет забвенью предавали
Позорный этот, вопиющий факт.
А сколько человек поумирали?!
А скольких уложил в постель инфаркт?!

Уж если каяться, так каяться до точки!
Не тем путем, увы, идете, господа!
Вернуть народу эти деньги нужно срочно!
А вот доверие вернется ли когда?!


«Грабь награбленное»

Казалось бы, бум революции русской
Давно миновал, стал безликим и тусклым,
Но в массы впиталась кровавая рябь:
«Грабителей грабь! Неграбителей грабь!»

Заборы, заборы, заборы –
До окон, до крыш, до небес –
Преграда, но только не вору –
Нет мест, где бы он не пролез!
Не будет жалеть он богатых,
Идя в беспросветную ночь,
Особенно тех, кто когда-то
И сам был пограбить не прочь.
Со старых и с малых копейки
Сдирали – побор был высок,
В законах открыли лазейки –
Отмыли кровавый кусок.
Солидные люди, не мелочь,
Им прошлое снится едва,
Хоть те же блатные манеры
И те же, в 2 слога, слова.

Но большая часть бизнесменов
В России, как в странах иных,
Хребтом своим, жилами, нервами
К достатку кроила штаны.
Чем грабить таких, лучше опыт
У них перенять – и вперед!
Когда нахлебаешься пота,
Поймешь, как он, рублик, растет.

Но грабить участок садовый,
Считая геройством грабеж –
Последнее дело! Попробуй
Все вырастить сам – упадешь!
Старушки паек свой военный
Не в силах забыть и сейчас,
Им малость пожить бы безбедно,
Да только нет жизни от вас.
Ты, внук, как фашист недобитый
Вломился, топча и круша –
Не только ведь бревна разбиты,
Изранена чья-то душа!

От зависти к тем, кто хоть что-то
Имеет, невинных виня,
Спешат не догнать, заработать,
А только ограбить, отнять.
«Чужое!» – и слова такого
Не вспомнят, тем паче «Не тронь!»
К чему мы придем, если строго
Все взвесить? Сожжет все огонь.
Лишь там, где всегда для народа
Чужое имущество свято,
Заборы до крыши не в моде,
А людям живется богато.


Новые ценности

Все выбросят, как хлам,
Предав тебя могиле.
Конечно, не со зла,
Конечно, поспешили.
Но ценности сейчас
Иные чтут в народе:
Годится про запас –
Тогда на что-то годен.

Есть лишь у стен цена –
То тщательно проверится.
Квартира? Да, нужна.
Все прочее – безделица!
Возьмут, наверняка,
И серебро, и злато,
Но ими ты пока
Не очень-то богата.

И, может быть, икон
Немного опасаясь,
Их раздадут легко,
Прощаясь и спасаясь.
А вещи те, что ты,
Жалея, не носила,
Наверняка просты –
Бомжам отдать от силы.

И фотографий всех
Альбомные страницы,
Венчая скарба верх,
В костре начнут дымиться.
И книг твоих редут –
Уму и сердцу радость
Сожгут, не продадут –
Кому то чтиво надо?!

Не жаль тебе оков,
Духовных или вещных.
И только лишь одно
Тревожит глубоко:
Тетрадкою стихов,
Им, внукам, и завещанной,
Костер, дымя виной,
Взовьется высоко.


Дети системы

– Кто ваша мать? – хотелось мне спросить. –
Ужели эта женщина святая,
Что не решается родных детей просить
О помощи, как свечка, тихо тая?!

Неужто от нее холодный ум,
Расчетливый, бездушный, беспощадный?
Когда доставили вы радость и кому,
Плодя «достоинства» в себе
толпы площадной?

И ваша наглость, что яд подлости таит,
И ваша жажда денег, власти, силы –
Порой все это на слезах чужих стоит,
Кого-то сводит, может быть, в могилу.

Отторгнуты от материнских рук,
От глаз ее, от сердца в горне века
Детьми системы стали вы не вдруг –
Лишь потеряв в себе живого человека!


На кладбище

Город растет во все стороны,
Словно продляя закат.
Вороны, черные вороны –
Стражи его на века.

Здесь у домов заколочены
Двери и ставни. Как соты,
Здесь лишь кресты прямо в очи нам
Смотрят глазницами фото.

И по дорожкам потерянно
Бродит Печаль девой кроткой.
Скольких же Рок преждевременно
В эти заводит Ворота?!


Новая Россия

День России, независимой вполне,
Острой болью отзывается во мне,
Цепью мрачною безрадостных картин
На широком фоне радужных витрин.
Тьма машин у ресторанов и кафе
И старик седой в помятых галифе,
Собирающий бутылки по кустам, –
Это новые российские цвета.

Раньше милости просящий у церквей
Состраданье вызывал у всех людей,
А теперь просящих столько, что на всех
Не хватает ни целковых, ни утех.
Нас заботит ежедневно лишь одно –
Как бы выжить, не пойти бы как на дно,
Как не спиться, не свихнуться, не сгореть
И, не вырастив детей, не умереть!

Не смеется беззаботно детвора,
Не бренчат теперь гитары до утра.
А Америка все учит, как нам жить,
Богатеть как, убивать как и любить.
Ни учебы, ни работы – путь закрыт,
Если рубль в карманах слабо шелестит.
Ни здоровья, ни квартиры, ни семьи –
Вот и ломятся судебные скамьи.

По подъездам, «наширявшись» наркотой,
Молодежь нашла забвенье и покой.
И, махнув на неудавшуюся жизнь,
Лихо сексу групповому предались.
Пол-России по помойкам разбрелось,
Для народа лучше места не нашлось.
От бомжей такая вонь, что ни вздохнуть –
В этом что ли наш особый русский путь?

Как умело все же Запад навязал
Нам такой свой безыдейный идеал!
И, купившись, лихо целую страну
Уничтожил Ельцын, глазом не моргнув.
Десять лет Россия новая вполне,
А потери, равносильные войне:
Обокрала, оглупила, извела –
Вот что власть нам эта новая дала.

Все разрушено, и в душах пустота.
Как подняться с обагренного креста?
Как воскреснуть из разграбленных могил?
Боже праведный, дай разума и сил!


Гарант Конституции(1993)

Сначала он издал Указ – мол, кризис власти,
И стал всевластным Президентом в одночасье,
Никто не может слова молвить поперек.
Он ставку делает, как опытный игрок,
На референдум. А вопрос для обсужденья
Так сформулирован, чтоб избежать паденья.

За Конституцию, в которой наделен
Он властью большей,
чем российский император,
Борис готов был расстрелять и миллион
Тех, кто твердит, что Президент-то наш –
диктатор,
Кто съезд досрочный в Белом доме собирает
И полномочий властных Ельцина лишает.

И вот уж танки поползли в кромешной мгле
По нашей русской, кровью политой земле –
Опять гражданская война открыла пасть,
Кому забвение неся, кому всю власть.
В упор расстрелян строй советский  –
и вот на тебе,
В России прочно утвердилась «демократия».

Парламент новый с Конституцией знаком,
Все голосуют «за» – и Ельцин стал царьком.
И за такую Конституцию гарантом
Готов стоять он насмерть вновь
на поле бранном.
Да так стоял, что всю Россию развалил,
Стекались к мафии народные рубли.

Вот и приехали! Замкнулся, видно, круг.
Но не державная Россиюшка вокруг,
А лишь осколок от могущества былого.
Так что ж теперь
по кругу в путь пускаться снова?
И с каждым разом все мельчать,
мельчать, мельчать,
Чтоб нас накрыть могла
надгробная печать?


***

Снова выборы у нас –
Вновь в цене народный глас.
Вот опять на смертный бой
Кто-то тянет нас с тобой,
Во вражде со всей округой.
Всюду ссоры, драки, ругань.
Показать себя спешим
И весь мир порой смешим.
Технологию помоев
Кандидат вполне усвоил –
Значит, можно ожидать,
Сможет сдачу всем он дать.
Но что пользы для народа
От людей такого рода?!

Сплошная маята

Нам всем родиться нужно было в мае:
Вся наша жизнь – сплошная маята,
Надежда лишь поманит, но обманет –
И дыры новые приходится латать.
Причина, может быть, в рождении России
На древних майских полноводных реках,
Когда решили викинги лихие
Ладьи направить по дорогам греков,

Когда попутно захватили Киев
И, Новгород Великий предавая,
Столицей крайний город объявили,
Тем самым новую Россию создавая.
А позже в мае рать пришла Мамая,
Все сокрушая, грабя, убивая.
И Русь Московская
татарской ханской власти
Лет триста кланялась, разбитая на части.

Обрел наш древний Север, наконец,
Терновой славы независимый венец,
Но в мае нового мы идола нашли
Теперь вот Штатам бьем поклоны до земли.
Воистину, нам маяться без срока,
И нечего пенять на козни рока,
Когда привыкли быть невольником на рынке
И чистить новому хозяину ботинки!

***

В период реформаторства в России
Людей как будто косами косили,
За всю войну Вторую мы едва ли
Так много, как в те годы, потеряли.
Не повезло с реформами нам если
И каждый раз вновь топчемся на месте,
Правителей вы не вините всуе –
Они лишь отраженье нашей сути.
Имеет тех правителей народ,
Каких заслуживает – не наоборот!


О богатстве

Я знаю, что богатой мне не быть:
Не тот менталитет, не те привычки.
Вот воз забот тянуть всю жизнь, как бык, –
Такой стиль жизни для меня привычней.

И если рэкет, как всегда некстати,
С чего-то вдруг и на меня накатит,
То за стихи – одно мое богатство-
Не стоит мне как будто опасаться.

У каждого свои приоритеты.
И дорожат стихами лишь поэты.


Капитализм по-русски

Родов этих кривая –
Весь 16-ый век,
Попой шел, закрывая
Путь своей голове,
Плод. Но вдруг от усилий
Он возлег поперек,
В ширину всей России
И все выйти не мог.

Провозились до ночи.
Только как ни крути,
Мало рук-то рабочих,
Чтоб его ухватить.
«Капитал» появился,
Но чтоб вышел и «изм»,
Акушер долго бился
В муках тяжких над ним.

Он родился уродцем:
Ноги очень длинны,
А головка с наперсток,
Да и руки больны.
Пуповиной феодов
Был задушен почти,
И болел год за годом –
Как такого лечить?

Но соседским мальчишкам
Подражая не раз,
Рабства сбросил излишки –
И себя этим спас.
Стал вникать в суть всех споров,
Деловит и здоров,
Так окреп он, что скоро
Позабыл докторов.

Европейских партнеров
В беге вдруг обогнал
И с Америкой вровень
Выходил уж в финал.
Только трудные роды
Дали знать о себе –
Волей массы, народа
Выбор сделан в судьбе.

Эйфория победы,
А потом кровь и стон,
Повалили к нам беды
С самых разных сторон –
И стремглав полетело
Все с откоса во тьму,
А разбитое тело
Интересно кому?

Революция девкой
Разбитной подошла
И, ругаясь с издевкой,
Это тело нашла.
Не прижился НЭП кожей
К чьей-то злой голове –
На помойку был брошен,
Как казалось, навек.

Но пришло воскресенье,
Муки старые новы,
В постсоветские сени
Зван был властью он снова.
Только дик стал и страшен,
Ты лечи не лечи –
Острым ножичком машет,
Добывая харчи.

Климат что ли повинен,
Что никак и никак
С плеч своих он не скинет
Прошлых пут грубый знак?
Или, может, в России
Не судьба ему жить,
И в другом ее сила
Где-то тихо лежит?!


Цена земли

«Все вокруг колхозное – все вокруг мое!» –
Полетело, каркая, в поле воронье.
Времена меняются – за клочок земли
Войны разгораются, бури на мели.

Каждому небедному нужен пятачок,
Чтоб построить быстренько свой особнячок.
На поля бескрайние смотрят, руки трут,
А откажешь ежели – превратишься в труп.

Пусть хозяйство крепкое, пусть товар хорош!
Что России прибыльно – гангстерам как нож.
«Поделись, – навалятся, –
много вам, ведь факт,
Или в зоне быстренько наживешь инфаркт!»

И сидят в колониях, и лежат в больницах
Те, что понадеялись от хапуг отбиться.
Высока земельного пятачка цена –
Жизни человеческой иногда равна!



Деревенька

Как в деревне раньше весело жилось,
Как работалось, как пелось, как спалось!
И звенела непоседа-детвора,
И гармошка заливалась до утра.

А теперь как инвалид стоит село:
Там скривило, там скрутило, там свело.
И не пахнет здесь парным уж молоком,
Да и пчелы улетели далеко.

Позабыли мы сыновний долг земной!
Что мы сделали с кормилицей родной?!
В разорении лежит уж полстраны,
Никому ее страданья не важны.

Оторвались мы от матушки земли,
Города нас в мир железный увели.
Ах, родная, я приехал на три дня,
Ты за все про все прости уж и меня.

Деревенька ты моя, деревянная,
Земляничная, росистая, медвяная,
Как старушка, ждешь печально у ворот,
Что наведаться хоть кто-нибудь придет.


***

Помощь города деревне
Из разряда очень древних.
Мужики все разбежались,
Бабы в девках задержались.
А вот раньше шофера
Здесь трудились до утра,
Ежегодно комбайнеров
Посылал в деревню город.

«Ни к чему все, ни к чему!» –
Говорила ты ему.
Только он все наседал,
Как какой-нибудь вандал.
А потом ты говорила:
«Ну, еще разок, мой милый,
Приласкай и утоли
Зов разбуженной любви».

Наконец звучит ответ,
Что за окнами рассвет
И пора уж ехать в поле.
Отоспаться бы на воле,
Но дороже урожай!
Ну, а бабонькам рожать
То по сыну, то по два –
Глядь, деревня и жива!

Помощь города деревне
Из разряда очень древних.
Кончились те времена –
В миг ослабла вся страна.
Бабы сохнут, увядают,
Семя жизни пропадает,
И в России каждый год
Уменьшается народ.


Главный дефицит

В Японском море острова
Как придорожная трава,
А коль дорога широка,
То и траву помнут слегка.
Все чаще у своих границ
Мы видим посторонних лиц,
Кричат: «Отдай! Отдай! Отдай!»
То там кусок, то здесь весь край.

Мужчины – главный дефицит
Для демографии российской:
Чтоб детям быть, нужны отцы –
Они же в поминальных списках.
Нет мужиков! Спились, сгорели
Кто на работе, кто в борделях.
Виной наркотики и СПИД,
Лекарств и денег дефицит.

Порой мужчины, слабый пол,
За бабий держатся подол,
Живут нередко как в теплицах,
Чуть ветерок – и страх на лицах.
А те, кто честно тащат груз,
Еще быстрее мрут. И Русь
Исчезнуть может очень скоро,
Коль нет народа – нет и спора.

Заселят южные соседи
Ее леса, ее поля
И всласть волков, лисиц, медведей
Непуганых начнут стрелять.
Я б мужичка для сохраненья
Поставила на пьедестал,
Хватило б моего терпенья –
Лишь каменным бы он не стал!


Боевик

Американский боевик
Он вновь и вновь смотрел, вникая,
Где взял оружье, как проник,
Как сбыл товар герой всех кадров,
Во что одет, что ест, что пьет,
Какой машиной управляет,
На «дело» с ним и в бар идет,
И проституток с ним меняет.

«Красиво жить не запретишь,
Красиво жить совсем несложно!» –
Звучал в ушах его, как стих,
Посыл эрзац-культуры ложной.
Собрал друзей, таких, как он –
Все безотцовщина сплошная –
На «дело» первое повел,
О тонкостях тех дел не зная.

Попался, сел, а уж в тюрьме
Всему, как надо, научили –
И, выйдя из недальних мест,
Он грабил, словно гангстер в Чили.
Не счесть всех мест и всех дорог,
Где куролесил он немало.
Вновь сел, но денежки сберег
И начал жизнь свою сначала.

Зачем собою рисковать?
Аферами забит эфир.
Совсем несложно воровать:
Доверчив, как младенец, мир,
Лишь отстегни тем, кто повыше,
Не ссорься с ними, не скупись,
Чтоб не текла над домом «крыша»
И сохранить свою чтоб жизнь.

Да, мог бы деньги потерять,
Когда реформа вдруг накрыла.
Но стал скупать он все подряд,
На что наличности хватило.
Теперь богат и депутат,
А счастья нет, все лишь за плату,
Женат, конечно, но рогат…
Врал боевик про жизнь когда-то!


Кодекс новых управ

Мой язык спеленован
Паутиной сомнений.
От монгольских времен
Рабским духом смердит.
И пусть снова и снова
Льется дождь обновлений,
Сеть паучья не рвется,
Лишь сильнее блестит.

Это ливень какой же
Должен с неба сорваться,
Чтоб обмыть в наших душах
Самый темный зигзаг,
Чтобы буквой закона
Можно было спасаться,
Чтоб тебя, словно грушу,
Не трясли так и сяк?!

Человека пока что
Нет в российской системе.
Есть лишь подданный,
Вовсе не имеющий прав.
Пусть сменился заказчик –
Вряд ли что-то изменит
С молотка ему проданный
Кодекс управ.


***

С тобою с детства мы знакомы
По коммунальному житью,
Развалины родного дома
Вновь память бередят мою.
Вот в коридоре захламленном,
Кусая губы, я стою,
А ты в порыве иступленном
Сжимаешь варежку мою.
Гуляют мамы наши пьяно,
И перегар стоит, и мат –
Как могут, так и лечат раны,
И в том никто не виноват.
И во дворе законы те же:
Кто в силе, тот пока и прав.
И мы противимся все реже
Законам нашего двора.

С тобой мы ближе, чем родные,
Собратья в горестной судьбе.
Мне снились яблоки гнилые,
Бычки измятые – тебе.
А так хотелось жить красиво!
А так хотелось сытно есть!
Я девочкой была смазливой,
Ты был сама сплошная месть.
Потом мы все же погуляли,
Шпана советского двора,
Порою даже щеголяли,
Как франты или фраера.
Но что уж спорить-то с судьбою,
Коль нет корней в нас золотых!
Одной с тобой пойдем тропою:
Я в Дом любви, а ты в Кресты.


***

Был и я когда-то молод, полон силушки,
Был и я когда-то светел и любим,
Но точило зло железом жилы-жилушки
И бросало в пропасть горя и обид.
Жизнь уж прожита, хотя порой мерещится,
Что в конце туннеля вспыхнет яркий свет,
Но лишь тени в полумраке дико мечутся,
И куда лечу – найти бы где ответ.
Может, сам я виноват, что счастье выпало
Из руки и закатилось за моря.
Нет семьи давно, а раны пересыпало
Крупной солью в тюрьмах или лагерях.
И когда вдруг тучи вновь оравой черною
Нависают, всем прогнозам вопреки,
Я налью стопарик – грань его точеная
Заблестит слезой, упавшей со щеки.
Ой, головушка моя, да забубенная,
То ли жили мы на свете, то ли нет?
Ой, подруга ты моя, тоска зеленая,
Ну, зачем плетешься вновь за мною вслед?

Не завидуйте

Нет дорожек, коврами устеленных,
И на каждой подъем есть и спуск,
И какая нам свыше отмерена –
Лишь по той мы и держим свой путь.
Не завидуйте мчащимся в лайнере –
Сколько их уж разбилось, не счесть!
Ну, а сколько добычею снайперов
Полегло, не увидев врачей!

Быть богатым – не значит счастливым быть,
В миг один можно все потерять.
Чем кормить мысль свою суетливую,
Лучше просто судьбе доверять,
Ей виднее, чего втайне жаждем мы,
Что нам в жизни важнее всего –
И вот это-то, самое важное,
Нам дается, не больше того.

И не меньше! Чему же завидовать?
Не тому ли, что выбор не тот?
Сам ведь встал на тропинку чуть видную –
Так иди без сомнений вперед!
Да, удача не любит мятущихся,
Рвущих волосы в скорбный свой час.
Соберись! Улыбнись! Лишь идущему
Слышен неба далекого глас!


Но храм закрыт

На шее крест, а в сердце пустота,
И не спасет распятие креста!
Мы храм в душе когда-то захламили,
А ключ куда забросили – забыли.

Нам обновить бы золотые образа,
Да посмотреть Спасителю в глаза,
Перстом Его себя перекрестить
И заново смысл жизни обрести!

Но храм закрыт,
а крест – всего лишь крест,
И далеко нам до священных мест,
И далеко нам до святого неба.
Как храм в душе
открыть тебе и мне бы?!


***

Нам осталось, быть может, немного
Светлых дней на прекрасной земле,
Нежно-розовых вешних восходов
И туманностей звездных во мгле,
Рос алмазных на травах шелковых,
Шаловливых и ласковых волн –
Где-то кем-то уже распакован
Поминальный обеденный стол.

Что ж, друзья!
В скорбный путь собираться
Нам пора, чтоб душа налегке
Побыстрее сумела добраться
До заветных ворот вдалеке:
Не копите ни ссоры, ни зависть,
Раздарите запасы любви.
В том краю, голубом, лучезарном,
Что душой обнаженной кривить?!
Да, грешны! На земле мы, как волки,
Часто в горло вгрызались друг другу,
Расставляли силки-кривотолки
И гонялись за жертвой по кругу.
Боже правый, Спаситель Небесный,
Ты нас всех по-отцовски прости!
Может быть, лебединою песней
Часть души мы успеем спасти.


Золотой запас

Без денег не решаются проблемы,
Хоть банк – не банка чудная без дна.
Но тратим мы направо и налево –
И в пропасть тихо катится страна.
И недра вековые как-то сразу
Поистощились, скуден их запас -
Ну, хватит лет на сорок нефте-газа,
А что потом согреет в стужу нас?

Мы ценим клады эти, хоть и мало,
И лишь один запас не оценен –
То русское духовное начало,
То наш национальный генофонд.
У молодежи ценности лихие,
Ведь золотом объявлен медный грош,
А россыпи России золотые,
Как тиной затянулись, не найдешь!

Зимой цветы не выживут – не лето,
А если хочешь, чтоб они цвели –
То строй теплицы, дай воды и света,
Чтоб круглый год нас радовать могли!
Еще лет десять – и пожнем вполне
Плоды идей, навязанных извне,
Но чтобы выжить нам и стать сильнее,
Должны понять, какой запас важнее!


Девочка-смородина

Ягода смородина уродилась крупная.
Ты ведь не уродина, почему ж доступная?
Почему смородины глаз
нахальством выжжены?
Почему до паха уж юбочки завышены?

Девочка – смородина, явно перезрелая,
Девочка-смородина яркая, умелая,
Только папиросною дымкой застилается,
Чтобы не заметил кто,
как сердечко мается.

Как любви-то хочется
не продажной, искренней,
Только жить торопится так,
что сыплет искрами!
Ты остынь, родимая, солнцем перегретая,
Пусть проходят мимо те,
кто прельщал монетою!

Он еще отыщется –
Тот, один из тысячи,
Если ты в свои шестнадцать
Сможешь до него подняться!



Счет за любовь

Конечно, может быть,
не все так грустно было,
Конечно, может быть, она тебя любила,
Но регулярно, как тот факт ни назови,
Счет за любовь она спешила предъявить.
И ты был рад, что есть счета, что есть она,
Ты не считал, ведь лишь ее любовь нужна,
А аппетит ее все рос, и вот однажды
Ей кто-то больше предложил.
Кто он? Неважно.

Пусть только Богу одному
теперь известно,
Рай или ад земной найдет твоя невеста,
Хоть путь назад ей не закроешь –
слишком любишь,
И рану в сердце
вряд ли чем-нибудь остудишь.
Да, часто мы, как бестолковые сороки,
На том заклинены,
что блеском нас морочит.
И на судьбу свою сердиться
вряд ли смеем:
Чего достойны сами, то уж и имеем!
 

Райская жизнь

Как неуютно нам вдвоем
В таком просторном новом доме!
И мы гостей к себе зовем,
И встретим их, и стол накроем.
Мы будем с ними петь, плясать,
Чтоб время длилось бесконечно,
Чтоб леденящая кровать
Нас не давила в этот вечер.
А дальше? Думать не хочу
О том, что дальше с нами будет.
Быть может, в Сочи укачу,
Пусть море вновь мечту разбудит!
А, может, заведу роман,
Раз у тебя они без счета –
За правду выдаешь обман,
Все сваливая на работу.
Быть может, подыщу щенка –
Ведь рядом должен быть хоть кто-то.
А, может быть, начну искать
На дне бутылки позолоту.
Но только ты и не мечтай,
Что брошу все, уйду из дома.
Родная клетка, милый рай –
Здесь все до боли так знакомо!


«Королева»

Она вошла в купе, как входит королева:
Взгляд свысока на всех,
но чуть теплей налево,
Где молодой сидел мужчина в позе льва,
Уже тасуя искрометные слова.
Да, хороша блондинка и голубоглаза!
Меж ними искра пробежала как-то сразу,
Смешался запах сигарет, духов, вина –
И вот сама к нему уж ластится она.

Лишь три часа на все амурные дела,
Но глубоко вошла внезапная стрела.
Там, за окном, мелькают села, города,
А их любовь несет неведомо куда.
И королева шепчет будто бы в бреду:
«Мой дорогой, давай с тобою я сойду!
Муж все поймет и мне простит такую страсть,
С ним не смогла бы никогда
так сладко пасть».

Зачем, скажите, льву на шее королева?
Ему еще б сходить направо и налево.
Но стоп, машина! И беды всей не постичь:
Уже несет в своей он плоти страшный ВИЧ.
Любовь вагонная под перестук колес
Один и тот же задает всегда вопрос:
«А стоит ли того любая сладость,
Чтоб столько горечи потом в душе осталось?!»


«Постылый» брак

Твердит подругам:
«Муж постылый, брак постылый»,
Клянется выставить за муки крупный счет,
Но день за днем неспешно время уходило,
А чемоданы и не куплены еще.

И гости пьют за них, союз семейный славя,
И не один уже промчался мирно год,
И дети выросли, и смех внучат в их сплаве,
А у жены все та же песня про развод.

Чтоб не завидовали ей по всей округе
Такие нежные к чужим мужьям подруги?
Иль дом на самом деле
был тюрьмой роскошной,
И в шалаше искать свой рай ей было тошно?

Чужая жизнь на сто замков подчас закрыта.
Коль лучше узы, чем разбитое корыто,
Тогда зачем уже свой дом марать в грязи?
Впрягаясь в воз, его с достоинством вези!


***

Не мечтаю я о пляже
На Гавайских островах  –
Мне милее наши кряжи
И высокая трава.

Ни к чему мне «Мерседесы»
И инфляции оскал,
Ни к чему мне частых стрессов
Разрушительный накал.

Обойдусь без шуб песцовых,
Обойдусь без пуль свинцовых,
Без коттеджей, яхт и прочих
Новорусских заморочек –

Было б только чистым небо,
Крепкой крыша, вдоволь хлеба,
Были б только дети рядом!
Что еще для счастья надо?   


Оставь его

Его среда – разборки, оргии, стрельба.
И хоть давно уж стали волосы седыми,
Жена пока что не нужна, а для забав
К нему по пятеро приходят молодые.

Зачем же ты о нем мечтаешь по ночам?
Зачем тебе озноб обид и яд признанья?
Уж если не было мужчин, зачем сейчас
Готова ты за миг любви на истязанья?

Оставь его в плену машин, любовниц, дач!
Оставь его, ведь он любви твоей не стоит!
Ты оглянись вокруг,
прервав свой скорбный плач, –
Найдешь того, кто в сотни раз его достойней!

Своя у каждого печаль, своя услада,
И среди звезд свою звезду увидеть надо.
Ты на себя не примеряй чужую боль –
И счастье снова где-то встретится с тобой!


***

Какая пропасть между вами, дорогой!
Ты встречных золотом,
как идол, ослепляешь,
А он стал нищим, он теперь почти изгой,
И, как старик, едва плетется-ковыляет.

Но ты уж по уши испачкался в дерьме,
И позолота даже внешняя тускнеет.
А он не знает вовсе, что такое месть,
Он всем сочувствует,
чем дальше, тем сильнее.

Ты не поймешь вовек распятого Христа,
А крестик носишь просто так,
на всякий случай.
Но лишь его душе подвластна высота,
Тебе ж по дну ползти всю жизнь
змеей гремучей!


***

Как мало мужиков, что не сгорели!
Как мало мужиков, что не спились!
И сколько их уж живы еле-еле,
Кто честно зарабатывал рубли!

Вот «Скорая» опять у дома кружит,
И вой сирены студит в жилах кровь.
Он мог бы стать любимым мне и мужем,
Но не спасти ни жизнь нам, ни любовь!

Ох, время, как же ты порой жестоко,
И нет надежды больше ни одной!
Смирись, душа, все видит Божье око
И, может быть, укажет путь иной.


***

Русские бабоньки, русские бабы,
Вам не дано быть чарующе слабыми,
Вам не дано быть картинно-жеманными,
Вам не дано быть заманчиво-странными.

Вы словно полюшко русское тихое,
С виду – неброское, в деле – великое:
Кормите, поите, деток рожаете
В годы благие и неурожайные.

Вы и любовь, и надежда, и вера,
Ваше терпение просто безмерно!
Русские бабоньки смелые, сильные!
Русские бабы – спасенье России!


Алладин

Был мой новый знакомый
Не мужик, а мужчина
И на страже закона
Получал чин за чином.
Был, как юноша, строен,
Был умен он и страстен,
Но без женского роя
Обходился прекрасно.

Был галантен, учтив
И дарил мне цветы.
Мы влюбились почти,
Перешли с ним на ты.
Он мне, как Алладин,
Свет зажег в небесах
И очистил от льдин
Жизнь мою в полчаса.

Но однажды ему
Позвонила случайно –
И никак не пойму,
Не осмыслю вначале,
Чей там рык, чей там бред,
Чей безудержный мат.
Тот, что душу мне грел,
Не сошел ли с ума?

Может, с горя напился?
Оказалось, не вдруг:
Потому не женился,
Что бутылкам был друг.
Что ж стараться-то вновь
Лампой чудной завлечь,
Ведь любовь не морковь –
Не ложится под меч!


***

Ты прятал глаза, чтобы я не смогла
Прочесть твои мысли и верила на слово.
Ты прятал глаза, ты юлил, как юла,
Смертельной чтоб я
не прониклась опасностью.

Когда же пройти сквозь преграды словесные
Смогла я по тону, по цвету лица,
Ты даже «Прости», как соломку отвесную,
Не бросил, но взор свой открыл до конца.

Какое же мерзкое, грязное чудище
В душе твоей черной нашло свой приют!
И как ты пришел
в псиной пахнущем рубище,
Вот так и ступай! Здесь уж не подают!


«Мухи»

Ну, везет! Если бомж – значит, мой!
Вот еще один млеет за дверью,
Весь в надежде, что в сказку поверю
И впущу в свой чертог золотой.
Словно мухи на мед, во хмелю
Надоедливо лезут мне в душу:
Вдруг понравится бредни их слушать,
Пожалею их вдруг, полюблю.

Размечтались! Таких дармоедов,
До седых допорхавших волос,
Что-то слишком уж поразвелось
Там, где пахнет стабильным обедом!
Потерявшие вид человеческий,
Потерявшие совесть и стыд,
Вы во власти инстинктов простых
Что в обед безобразны, что к вечеру.

Мой чертог золотой не для вас,
Свой построить давно б не мешало –
И тогда не пришлось бы устало
Петь про чувства, а думать про квас!


Душонка

Была душа,
А стала так себе, душонка.
С каким-то
Очень неприятным запашонком.

Но все мечтала
Быть с другими наравне,
Все уверяла,
Что не падает в цене.

Хотя когда
В душе лишь гнили маята,
То и цена ей,
Если есть, то лишь пятак!


Вор

Ты в дом к ней вошел осторожно, как вор,
О жизни неспешный повел разговор,
Все пункты отметил, в которых силен,
Оставив за кадром долги в миллион.

Но время расставило все по местам,
Она ужаснулась, проверив счета:
Должна была всюду, должна была всем –
И мир сократился до свертка проблем.
С тобой обо всех, как слепая, забыла,
Кого охраняла и нежно любила.
Но больше нет сил для тепла и участья:
Ты глыбу души расколол в одночасье.


Чефир

Его чуть было не полюбила –
Все шло к тому:
Уже и дверь-то она открыла
В своем дому.

Уже и чайник пел песни паром,
И млел пирог,
Но слишком рано он вспомнил нары,
Чефир и рок.

Куда все делось? Куда пропало
Очарованье?!
Не приглашайте кого попало
Вы на свиданье!



***

Любить, любить… Когда? Кого?
И платья нет ни одного,
Чтоб женщиной себя вначале
Почувствовать, простясь с печалью.

Да мало ли чего уж нет!
И в памяти растаял след
Того, что было – вроде, было.
А может, я и не любила?

Или любила, но давно,
И снегом все занесено?
И не звонят колокола,
А душат, душат все дела.

Спешат часы – и я бегу,
Остановиться не могу,
Чтоб уж хотя бы помечтать.
Часы бьют пять! Когда же спать?


***

Двадцать лет без любви –
Двадцать лет в одиночке!
Тяжкой тучей навис
Белый свод потолочный.

И решетки везде
(На двери и на окнах)
Нескончаемых дел,
Что прессуют жестоко.

Жизнь, конечно, порой
И мечтою поманит,
Но погас за горой
Луч в осеннем тумане.

Без любви, без любви
И злат терем – темница!
Я влачу свои дни,
Как бескрылая птица.


Учительский крест

Кто тяжкий крест учителя не нес,
Скользя и падая, все выше, выше, выше,
И в дождь, и в слякоть, и в любой мороз
Кто слез не видит и рыдания не слышит,
Тот, может быть, счастливее  вдвойне.
Но только это счастье не по мне!


Исповедь учителя.

Я не хочу бросать себя в огонь,
Я не хочу, но нет другой дороги!
Жизнь для себя – улитки слабой бронь,
Жить для других умеют только боги.

Накрыла мгла безумный этот мир,
Рождая ненависть
в ослабших детских душах,
И демон зла уже спешит на пир,
Где вспомнили, как убивать и рушить.

Но, видно, уж таков мой крест земной,
Я не могу зарыться носом в лужу –
И хватит спорить с трудною судьбой,
Иду в огонь, когда другим он нужен!


Без языка

В наш век технический
в цене лишь инженеры –
Вот из программ и изымается без меры
Культурный пласт и урезается язык.
Да, труден он, но как красив и как велик!

Без языка! Что сможем мы без языка?!
Еще в запасе нашем есть слова пока,
Но что-то очень отощали те слова –
И хуже вяжет нити-мысли голова.

Не интересны нам писатель и поэт,
Мы не читаем – «телек» есть и Интернет.
Для нас лишь схемы и расчеты хороши,
Мы словно роботы без чувств и без души.

Верните статус языку – культурной ветке,
Чтоб наши души
не зачахли в смрадной клетке,
Итак дичаем постепенно, день за днем,
Без языка же, как народ, мы пропадем!


Обычное собрание

Обычный день, обычное собрание.
Сидят родители
в обычном школьном здании,
Построенном, конечно же, давно:
И дверь обшарпана, и в трещинах окно.
И в мрачном зале вместо мягких кресел
Ряды из стульев-инвалидов жмутся тесно.
Но слишком их наставили. Опять
Не так уж много тех, кому не наплевать
На собственных детей, на их учение,
Кто понимает просвещения значение.
Стоят с протянутой рукой учителя:
«Кто сколько сможет,
помогите, ради Бога!»
Как все же выродилась русская земля!
В какую пропасть эта падает дорога?


***

Вокруг развал, разброд и разложение,
И непонятен вектор нашего движения.
Вперед? Назад?  Иль грязь ногами месим
И лихо топчемся на том же самом месте?


***

Жизнь прошла.
Как странно и как горько!
Не припомню
Радостных минут.
Вместо отдыха,
Любви, природы
Только
Труд, труд, труд!

И не бросить
Ношу эту тяжкую,
Даже если
За нее дают гроши.
Лишь детьми
На этом свете счастлива,
В них частица
Собственной души!

   
Хомут

Скажи, что дети наши видели вокруг,
Когда сужаться стал петлей общенья круг
До уровня семьи, родни – не более?
Что видели, помимо общей боли?

Да, закрутила, задавила нищета –
Не успевали дыры новые латать,
Ни праздников, ни даже выходных
Не видят дети в стенах-то родных.

В хомут родителей загнали – только пашем,
Но съест инфляция опять зарплаты наши.
Как хочешь, так живи! Но как-то жили.
Потом и детям рвать придется жилы.

Не прекращается печальная страда,
Такая доля, видно, верить и страдать!


«Мама!»

Больно! Как больно! Душа вся в крови,
Словно разорвана в клочья.
«Мамочка!» - шепчут губы мои
В темени жуткой полночной.

Радость искрится, как солнце лучистое,
Брызжет потоками света –
Вспомню опять сердце самое чистое,
Счастьем моим лишь согретое.

Если же вновь ужас в сердце проникнет
И не спастись в новой битве,
«Мама, родная, спаси, сохрани!» –
Снова твержу, как молитву.

Кто, кроме матери, ночью и днем,
С нами страдая и радуясь,
Делится щедро душевным огнем,
В пропасть безвременно падая?

Сердце святое, ранимое самое
Нам бы беречь от тревоги,
Только невольно срывается «Мама!»,
Если беда на пороге.


***

Проблемы вновь, подобно урагану,
Обрушились на нас со всех сторон:
Нам независимость пока не по карману –
Опять идти придется на поклон.

Как факелы, сгорают молодые,
Меч стольких бед висит подчас над ними!
Прошу, о Господи, мне сына сохрани,
Лишь на тебя надежды все мои!

Сама не в силах я ему помочь –
И все темнее, все мрачнее ночь,
Зима все злее заметает все пути –
И не проехать никуда, и не пройти!


Волокита

Ну, до чего ж неповоротлива машина!
Облепила все детали чванства тина,
В паутине крючкотворста, черной спеси
Формализмом пахнут даже ручки кресел.
Волокита, волокита, волокита -
Месяцами ждем священного вердикта!
Сколько лет машине этой? Как стара!
Поменять давно на новую пора!


Чиновничья порода

Однажды средь разграбленных гробниц,
Напоминавших дом многоэтажный,
Был найден не скелет, лежащий ниц,
А, как живой, чиновник в позе важной.

В нем нет мозгов, в канопах вся брюшина,
А вместо сердца камень-скарабей,
Но все детали пишущей машины
В порядке полном, только прерван бег.

На мумию смотрели с изумленьем:
Пять тысяч лет спала она во мгле,
Но даже здесь спрессован век в мгновенье
Для тех, кто всех живее на земле.

Чиновник, свет увидев в свите царской,
Открыл глаза, папирус молча взял
И, рядом дух почуяв канцелярский,
К себе подобным быстро зашагал.

Чиновничья порода, ты бессмертна!
Ты облепила, словно тина, мир.
В любой стране, что так закономерно,
Чиновник – бог, правитель и кумир!


***

Я замкнулась в своей скорлупе,
Круг общений свела до предела.
Сил хватило б свои беды перетерпеть –
До чужой боли что мне за дело?!

И для праздников мало причин:
Медом кажется жизнь для немногих,
Легче справишься с горем один –
Вот и замерли все по берлогам.

До чего же народ довели!
Раздавили людей, как букашек,
Чтоб не только
на власти влиять не могли,
Но об этом не мыслили даже!

Пашут пусть и боятся, что хлеба кусок
В миг любой отберут без причины!
Только вряд ли такая политика впрок
И прибавит России богатства и силы!


***

На развалинах мечты
Оказались я и ты,
Новоявленный монарх
Быстро превратил их в прах.
Было время, мы мечтали,
Чтоб счастливыми все стали
И в России, и вдали –
На любом конце земли,
Чтобы было чистым небо,
Чтобы было вдоволь хлеба,
Было б равенство и братство,
И не надо всех бояться,
Чтоб радело государство
О здоровье и лекарствах,
О трудящихся и детях –
Было лучшим чтоб на свете.
Не сбылось, не получилось.
Наше солнце закатилось,
Взорван мир, такой привычный,
Словно старый дом обычный.
Пусть он и готов на слом,
Но ведь это же был дом!
Нет теперь уж и такого.
И когда построим снова?
На развалинах мечты
Оказались я и ты,
Новоявленный монарх
Быстро превратил их в прах.


11-ое сентября

Пока нет страха – есть испуг,
Страх позже свяжет массы,
Ведь небоскреб разрезан вдруг
Легко, как сыр колбасный.
Не в жизни будто, а во сне
Все это происходит,
Но люди заживо в огне
Горят, как в дымоходе.
Случайность превратить в туман
Планету может сразу,
И не спасает океан
От действий камикадзе.

Свои порядки диктовать
Всему земному шару
Теперь Америке едва ль
Удастся без пожаров,
Закон пружины очень прост:
Как сдавишь до предела –
Так и получишь прямо в нос,
Хотела ль – не хотела.
Мир изменился, стал другим,
Чему ж тут удивляться?
Меняться нужно вместе с ним,
Иль будешь всех бояться!   


На «авось»

Все на авось, все вкривь да вкось!
Уже и по миру пришлось
Нам походить, да не нашлось
Для нас рецепта. Видно, сами
Должны раскинуть мы мозгами!    


Неудачный сценарий

Мы, конечно, давно отстаем от Европы
В экономике, технике, праве и быте.
И своих рысаков постоянно торопим,
Догоняя других, чтоб не быть нам побитыми.
Ну, а если догоним? Станем жить припеваючи,
Все по полкам разложим, счет наладив всему?
Если наших мытарств мы лишимся за ваучер,
Может, пищи достанет не душе – лишь уму?

Но тогда захиреет наша проза с поэзией,
Да и музыки бравурной хватит вполне,
В живописных полотнах
пропорций созвездие
Лишь оценим, поскольку души у нас нет.
Но такому сценарию не воплотиться,
И гоняться за призраком нам ни к чему.
Может быть, и должны мы чему-то учиться,
Но храня все же верность пути своему!

Устали

Улыбки гаснут, взгляд потух,
Оплакав прежнюю мечту.
Мы семеним, а не бежим,
А чаще просто так лежим.

Вдаль не зовут уже дороги,
И руки ватные, и ноги.
Кровь не течет рекою алой –
Сковала вены все усталость.

Да только что теперь пенять?
Устали время догонять
И над подмостками театра
Устали видеть слово «завтра».

Устали. Да, мы так устали!
И пусть нам врать не перестали –
Мы не читаем, не включаем,
В себе лишь время изучаем.


Квазипрогресс

Мысли повисли,
Как цвет от мороза –
Давит зависимость
Музы от прозы.
Съежился дух
И не дышит под прессом
Общего дутого
Квазипрогресса.


***
И я хотела бы летать,
И я б хотела,
Там, где безмерна высота,
Где нет предела!
Но тянут вниз, как тянут вниз
На крыльях гири!
Трамплином может стать карниз
Лишь в кучу пыли.
И не суди, и не карай
Тех, кто не в силах,
Кого дорога в светлый рай,
Увы, сломила,
Тех, кто взвалил весь груз проблем
Себе на плечи,
Чтоб не летали вы во мгле
И день, и вечер!

Льдинка

Жизнь такая штука непростая:
Вроде, есть она, а, вроде, нет,
Словно льдинка, потихоньку тает,
Размывая наш с тобою след.

Мы не знаем, сколько там осталось,
Надо быть готовым ко всему.
Для чего дана такая малость?
Не пойму я что-то, не пойму.

Тает льдинка. А еще так много
Дел на Богом посланной тропе!
Мне б за эту краткую дорогу
Вырастить детей и песнь допеть!

Не до звездных далей, не до взлета,
За мечтою вслед не улететь,
И не видно что-то поворота,
И слабеют крылья в темноте…

А я иду, иду
По тоненькому льду.
На взлетной полосе
Теряя силы все.



Под крышкой

Я лежу в темноте, и вокруг ни души,
Все же кто-то шепнет:
«Не смотри, не дыши!»
Я ж пытаюсь понять, что творится со мной,
Я осмыслить хочу
грешный путь мой земной,
Недодуманных мыслей
ход хочу я продлить,
Нежеланным желаньем
кровь свою распалить,
Неиспытанных чувств хороводы водить.
Жизни смысл бы понять
и что ждет впереди!

Я хочу, я могу, я дышу, я мечтаю
И с трудом,
но глаза приоткрыть я пытаюсь.
Боже, вижу я вновь
свет полоскою узкой
Надо мной, над тобой,
 над землей нашей русской.
Только крышка-то гроба
 не снята, лишь качается –
Ждать подмоги иль сам
встать смогу я отчаянно?
Или новый смотритель
устранит «непорядок»
И ослабшие гвозди
вновь забьет рад за рядом? 


В  астрале

Душа летала
И выбирала,
В кого б вселиться
Из тех, кто должен
На этом свете
Вот-вот родиться.
Уже дней сорок 
Металась в небе,
Свернувшись в шар,
Вся быль и небыль,
В астрале странном
Моя душа.

Не отпускает
Земная тяга,
Я здесь нужна
И снова тяжесть
Людских страданий
Нести должна!
Быть может, счастье,
Что молодые
Отец и мать,
А может статься,
Что лучше б было
Не прилетать.


Опыт самоуничножения

В России свят не лик, а прах,
И на кострах себя сжигая,
Мы воскресаем, смерть поправ,
Вновь восхищая и пугая.

Да, каждый раз восстать из пепла –
Задача супер, на износ,
Но многим опыт наш нелепый
Известен больше как вопрос:
«А для чего в костер-то лезли,
Когда смертельной нет болезни?
Лечились бы, как все, неспешно,
Давно б вперед ушли успешно!»

«Но мы ж для блага, счастья для
Готовы все начать с нуля,
Нам ожиданье – хуже смерти,
Нас меркой общею не мерьте!» –
Такие речи очень часто
Мы слышали с тобой, к несчастью.
Пора менять приоритеты
И жить с умом на свете этом!


Ты еще живой

Утром встал с больной ты головой.
Господи! За что такая кара?
Рядом же души нет ни одной,
Чтоб сочувствовала, согревала!
Сколько сил и сколько лучших лет
Отдано семье: жене и детям!
Но жене лишь сладкий нужен хлеб,
Во дворе пиры и флиртов сети.

И детей от «скучного» отца,
Что в поту, в цементе после смены,
Отвратила: что своим мальцам
В детстве вложим, то уж не изменишь.
Обобрали и прогнали прочь,
Как отжившую свой век дворняжку.
Хоть пахать не можешь день и ночь,
Снять готов последнюю рубашку.

Все раздал, чтоб помнили и чтили,
А они уж гвоздь в твой гроб забили,
Не дождутся, чтоб похоронить –
Сам им дал плести на саван нить.
Им больной не нужен ты совсем:
Сколько денег, времени, здоровья
На тебя потратят – ясно всем,
Ты ж хомутом бредишь вновь воловьим.
Так обдумай путь дальнейший свой,
Ты ж не умер, ты еще живой! 


***

Бывает так: стеною тучи
Над сонною землей встают,
То снег посыплется колючий,
То дождь устроит свой салют.
Порой и в жизни так бывает:
Ненастье душу убивает,
За часом час, за годом год
Карает нас небесный свод.

Да, все в руках незримых Бога,
Дает он время и дорогу,
Дает по силам испытанье
И очищает нас страданьем.
Чтоб сердце мхом не зарастало,
Должны мы выдержать немало –
Чужой сочувствуем мы боли,
Лишь вкус узнав несчастной доли!


На волоске

Всю жизнь на волоске
Висим, как шар хрустальный,
И в счастье, и в тоске
Одной подвластны тайне.
Чуть дунет ветерок,
Откуда и не ждали, –
И рвется волосок,
И бьется шар хрустальный.

Кому, когда и как
Черед уйти подходит?
И пусть причин пока
К уходу не находим,
Что ж сердце не на месте,
Как шар, его качает?
Мы ждем печальной вести –
И ветер все крепчает!

Не ждите, не гадайте,
Судьбу не торопите!
И горькими рыданьями
Нить тонкую не рвите!


Нищенка

Как наша жизнь бедна, пуста!
В ней чести нет, добра нет даже,
И бродит по святым местам
Дух злачный купли и продажи.

Готовы душу заложить
За рубль, за литр, за метр, за кресло –
И вырастают этажи
Из чванства, подлости и лести.

Мы строим город мертвецов
Из хамов подлых, вороватых.
И как проситель под крыльцом
Стоит поэзия в заплатах.

Ни пищи, ни одежды нет
У этой нищенки бездомной,
И лишь надежды слабый свет
Еще горит в глазах огромных.

Поэзия – душа народа,
А душу можно ль задушить?
Она поднимется из гроба,
Чтоб в новых поколеньях жить!

    
Стихи пишите

Стихи бывают для поэта искупленьем,
И поиском опоры, и спасеньем,
Гимнастикой лечебной для ума
Является поэзии кайма.
Пусть будет исповедь –
сними же боль с души,
Аутотренингом заняться поспеши!
Стихи пишите, проигравших в деле нет:
В себе самом найдет лекарства все поэт!


В подполье

Мне рано из подполья выходить:
Не все еще преграды одряхлели,
Нет сил расправить крылья и парить,
Не для меня дурман весенней трели.

Стихи лишь набухают, как ручьи,
Под снегом, по-апрельски грязно-пенным,
Но зазвенят в душе моей ключи –
И строк поток вдруг хлынет,
как из плена!

Синичка

Вспорхнула синица, стучится в стекло,
Вдруг что-то пропела тепло и светло,
Но в миг улетела. Была? Не была?
А песня осталась, на сердце легла.

Я птичка синичка, и тоже пою,
Хотя в мастерстве не равна соловью,
Но песенный мир – это мир без границ,
И хватит в нем места для всех певчих птиц!


Опора и отрада

Пока привязаны, как крепкой пуповиной,
Мои стихи ко мне, и мы еще едины,
Но час настанет – оторвутся, унесутся,
И судьбы собственные у стихов начнутся.

Пусть эти дети своевольно куралесят,
И пусть не сразу
всю опасность слова взвесят,
Но для меня, хоть я, как мать, всегда строга,
В них строчка каждая для сердца дорога.

И где бы их потом дороги ни носили,
Ругали б их, а, может, даже и хвалили,
Теперь они моя опора и отрада,
И я пишу их, несмотря на все преграды!

Судьбинушка

Ах, Судьба-судьбинушка,
Выгнутая спинушка!
То как кошка ластишься,
То как зверь рычишь;
То послушно стелешься
Под ноги метелицей,
То волной ненастною
Гасишь жизнь свечи.

Ах, Судьба-судьбинушка,
Тонкая рябинушка!
Гроздья твои алые
Пламенем горят,
Но, на бусы сорваны,
Давят нас оковами –
Ни к чему усталым нам
Вянущий наряд.

Я тебя, Судьбинушка,
В стаю голубиную
Отпущу, наверное,
Ты не помни зло
И пари, свободная,
Над моими годами,
Добротой и верою
Укрепляй крыло!


Зачем свеча в ночи горела

Сегодня так же, как вчера,
Я коротаю вечера
То с книжкой, то с телеэкраном,
И спать улягусь очень рано.
Мои заботы и тревоги
Парят вдали, как миражи,
И все длиннее те дороги,
Какими где-то бродит жизнь.

Все в прошлом, и, наверно, мало
Я дней в клубок стихов смотала.
Здесь тупики, там тупики –
Не очень радужны стихи.
Зачем свеча в ночи горела?
Быть может, пряжа устарела,
Но чье-то сердце, хоть отчасти
Согреет ожиданьем счастья!


***

Я свой стих отпускаю, как птицу,
Пусть летит, ничего не боясь,
На любой высоте сохранится
Наша прочная, вечная связь!


Иди вперед

Подул ветрище вдруг, стволы круша!
И воет за окошком непогода,
На землю не один воды ушат
Пролился, затопив почти все броды.

Ну, как тут не простыть, не заболеть,
Когда кругом вода и нет дороги?!
Эх, переждать ненастье бы в тепле!
Да только эта роскошь для немногих.

И в жизни время мы не выбираем,
Но время лепит, как из глины, нас,
Рождаемся, живем и умираем
В любой: и светлый, и ненастный час.

Уж как кому отмерено судьбой:
Кто в неге млеет, а кому-то в бой.
И за тебя никто прожить не сможет –
Иди ж вперед, пусть Бог тебе поможет!


Об идеях

Восстанавливать прошлое трудно,
А понять его трудно вдвойне.
Говорят, то оно неподсудно,
Даже если писать о войне.

Русский русского, даже родного,
Убивал, за идею борясь –
И распалась основа былого,
Монолитная кровная связь.

А идеи что заячья шкура –
Лишь от времени года их цвет,
Но Россия сбивается с курса
На чужой ложно-истинный свет.

Что нам дали марксизм европейский,
И тиранства восточного медь,
И Америки шепот злодейский,
Расчленявший и сеявший смерть?

Где та сила былая российская,
Сила мысли и сила штыка?
Мы не станем физически сильными,
Не окрепнем духовно пока!


  ***

Думы мои, думы!
Вы порой угрюмы
И ложитесь складкой
Горестной на лбу,
А порой надеждой
Вспыхнете, как прежде.
Чтобы путь стал гладким,
Я молю судьбу,
Чтоб, как прежде, сильной
Стала вновь Россия,
Меньше было боли,
Не было б войны,
И под отчим кровом
Были все здоровы!
Верой и любовью
Будем спасены!


О мертвой и живой воде

Есть, конечно, в истории
Всякой масти водица:
Есть моря, акватории,
Родники и криницы.
Есть в ней также и заводи
Страшной, мертвой воды,
В тех местах даже загодя
Вкус почуешь беды.

Но нужна-то сначала
Эта мертвая капля,
Чтобы жизни начала
Очищать, как лекарством.
Ну, да Господу слава,
Что в российском раздолье
Вод живых, величавых
Все же будет поболе!


По кругу

С неба падает снежок
На леса и на лужок,
На деревню и столицу,
Льется, вьется и искрится,
Засыпая все пути –
Ни проехать, ни пройти!

Всю округу замело
Белою метелицей –
В то, что было, но прошло,
Уж не очень верится.
Сквозь сугробы новых лет
Плохо виден прежний след,
У России много зим –
Вот по кругу и скользим.

Будто бес какой по чаще
Водит всех нас без удил,
Вспоминать бы нам почаще
Тех, кто раньше здесь ходил –
Может, старая тропа
И не даст совсем пропасть,
А чужих ошибок суть
Нам поможет выбрать путь?!


Верю

На твоих просторах синих
Спит сегодня богатырь,
Уж в свою не веря силу,
Забывая и псалтырь.
Все не те пути-дорожки,
Видно, мерил сгоряча,
Укатали сивку дрожки,
Дух умаялся, зачах.
Эй, игрец-удалец,
Грянь свои напевы!
Встань, Россия, наконец,
В стан Пречистой девы!

Русь, Россия, верю свято
В силу духа твоего!
Пусть была сто раз распята,
Пусть терзал тебя огонь,
Но всегда ты воскресала,
Девой гордою цвела,
И дивили мир усталый
Золотые купола!
Эй, игрец-удалец,
Грянь свои напевы!
Встань, Россия, наконец,
В стан Пречистой девы!



Часть 3
ВЕСЕННИЙ ВЕТЕР


***

Двухтысячный стучался год
В распахнутые настежь двери,
В стране бомжей, в стране господ
Непросто в лучшее поверить!

Нам кое-что хоть возродить бы
(Не все разрушено дотла),
Но не готов путеводитель,
А ехать надо – вот дела!

К тому ж меняется правитель
(Все развалил, стер в порошок,
Но хоть нашел замену в свите,
Чтоб поезд как-то дальше шел!).

Нас эра новая штормила
С начала, с первого же дня.
Что дальше будет? Дай нам силы,
Отец Небесный, Русь поднять!   


Всадник

Стук копыт по булыжной мостовой
Разбудил сонный город поутру –
Скачет всадник на пир или на бой,
Только плащ, словно крылья, на ветру.

Чем прольется туманная заря,
Что готовит день завтрашний ему?
Может быть, в путь пустился он не зря,
Но непросто скакать в такую тьму!

А маршрут невозможно поменять,
Лошадь мчится, поводья закусив,
И на лошадь нечего пенять,
Если всадник рухнет вдруг без сил!

Вот и нам в лошадиный этот год
Ни маршрут, ни коней не заменить.
И куда ж теперь нас заведет
Связи с прошлым роковая нить?

 
Сборы

Тихо лег с утра пораньше первый снег,
И земля вздохнула с радостью во сне:
Грязь застыла
в глыбах мерзлых до весны,
И надеждой наши помыслы полны.

Есть стабильность –
значит, можно отдохнуть:
Ждет теперь нас не тележный –
санный путь,
С бубенцами будем ехать или без,
Но быстрее –  это все-таки прогресс!

Хоть опять заехать можем не туда
И еще десяток лет в ночи блуждать,
Но трудна дорога будет иль легка –
То от опыта зависит ямщика.

Неполадки устранить еще есть время,
Мы осилим трудный путь, я в это верю.
Только вряд ли
все же стоит расслабляться –
В дальний путь
серьезней нужно собираться!


Последний вагон

Гудок паровоза растаял,
И вновь обезлюдел перрон.
Вздыхает на стыках устало
Наш самый последний вагон.
За окнами тускло мелькают
Дома, как огромные пни,
Знакомой реки проплывает
Вся в лунном мерцании нить.

В ночном полумраке вагона,
Где бродят, как призраки, сны,
Затихло движенье и гомон,
Лишь вздохи влюбленных слышны.
В хвосте оказались состава,
Здесь каждая кочка больней,
И где там сигналят устало –
Не слышим, не видим огней.

Быть может, отцепят случайно,
Быть может, домчат не туда,
Но в такт головою качает
Плывущая в небе звезда.
Мы верим чутью машиниста,
Мы верим в судьбу и прогресс.
В хвосте, но как всех, очень быстро
Везет нас наш общий экспресс.


Раздробленности
 старая печать

Единая пока еще
Россия (не Союз)
В грехах не любит каяться,
Как сделала бы Русь,
Но той Руси раздробленность
Грозит нам и сейчас,
Живут все обособленно,
Халифами на час.

К беде ли, к счастью – все-таки,
Россиюшка моя,
Не исходить и сотую
Нам часть в твоих краях!
Насколько ты широкая,
Настолько и дремучая,
Хотя и светлоокая,
Хоть в чем-то и могучая.

Да, сдвинуть тебя к новому
Порою нелегко:
Не предпочтешь медовому
Напитку молоко,
И власть тебе центральная
Порою не указ,
Свои есть генеральные
Указчики у нас.

А потому не ладится
И общая езда,
Что норовом мы славимся
И едем кто куда,
И вместо единения
(Врагов чтоб развенчать)
Мы достаем раздробленность,
Как старую печать.

Но коль и дальше двигаться
Мы будем вразнобой,
Нас расчленит, как идолов,
Сожжет дотла любой!
Неужто нам не справиться
С распадом до конца?
Неужто не избавиться
От терниев в венцах?


Менталитет

Насорила, как всегда,
Эта талая вода.
Мусор всюду, бревна, тина –
Всем знакомая картина.
И в стране во время ломки
Всюду сыплются обломки,
Любят русские крушить,
Чтобы веселее жить!

Расчищать завалы нужно
Быстро, качественно, дружно,
Только вот исчез сейчас
Солидарности запас.
Словно лебедь, рак да щука,
Превращаем дело в муку,
Каждый под себя гребет –
Результат известен тот.

Поучить бы нас могли,
Дело зная, муравьи,
Опыт всякий пригодится –
Да не любим мы учиться!
Может, выхода и нет?
Крепок в нас менталитет!
Но найти придется силы,
Или будем жить в трясине!


***

Как колос на тонкой ножке,
Ты упала в пыль и прах.
Дело вовсе не в подножке –
Дули мощные ветра,
Но в ревущем этом мире
Ты жила по старине –
Только с мыслями о пире,
А уж дело шло к войне.

Проглядела, проморгала,
А «друзья» уж тут как тут:
Не жалеют средств немалых,
Даже петлю подадут,
Лишь бы ты вовек не встала,
Лишь бы части не срослись  –
И огнище полыхало
На краях твоей земли.

И откуда только силы
Ты берешь, чтоб встать с колен,
Чтоб низвергнуть без насилья
Чужеземной воли плен?!
Ты встаешь, пока шатаясь,
Как от тифа горяча,
И с рассветом тихо тает
Нашей горечи свеча.


***

Наших русских дорог
кто не клял из приезжих?!
Да мы сами частенько
нецензурно их чтим:
Даже тройки полет
по равнинам заснеженным
Все бока отобьет на безмерном пути.

А уж «вольво» с «тайотами», 
«мерседесы» с «шевро» –
Те совсем не пригодны
для российских дорог,
Но все больше газуют, замирая на спуске,
Те заморские птицы,
чертыхаясь по-русски.

Так и западных форм мировые стандарты
Наших русских реформ перепутали карты,
И теперь без маршрута мы летим наобум
То ли к станции «Кризис»,
то ли к станции «Бум».

***

Как взрослеют быстро наши дети!
Сами нам уже дают советы,
Сами путь свой жизненный проходят,
Отдаляясь с каждым новым годом.

Что ж, всему, как говорится, время!
И твое должно когда-то семя
Колосом тугим стать и с рассветом
Семя жизни сеять в землю эту.

Дети, внуки, правнуки – цепочка,
Что с бессмертьем связывает прочно,
Все другие достиженья тленны
В вечно обновляемой Вселенной!


Русские горки

Петляет дорога, уводит дорога
То влево, то вправо, то в горку, то вниз,
И ветер степной пыль взвивает немного,
И встречных машин нам мигают огни.

Мы едем с рыбалки, сначала хохочем
И песни поем, но потом не до них:
Трясет так, что, кажется, выбросить хочет
Нас старенький Джип.
Мы кричим: «Не гони!»

Из тьмы выплывают то тигры, то львицы –
Огромные тени нам лезут в глаза,
Но скорость все та же –
 взлетаем, как птицы,
И хлоп о песок! Аж визжат тормоза.

О, русские горки! Порою с пригорка
Так прыгнем –
душа где-то в пятках замрет,
Но лишь приземлимся – улыбка на лицах,
И хочется снова взлететь над зарей!


***

Весенний ветер – ветер перемен,
И пусть зима в бессильной злобе воет,
Ее холодный, леденящий плен
Не в силах победить тепло живое!

И рвется свет в наш бедный, серый быт,
Даря надежд ожившие охапки,
Готовы мы к превратностям судьбы,
И сердце вновь стучит легко и сладко.

Пусть перемены – сладостный обман,
Вернемся на круги свои зимою,
Но без надежд не одолеть туман,
Не переплыть бушующее море!


***

То ливень, то горят леса –
Вновь гнев свой сеют небеса,
Творим ведь зло без всякой меры,
Стыда нет, совести и веры!
Живем, не ведая греха –
Вот и сжимаются века,
И если не переродимся,
То в пыль земную превратимся!


О геройстве

Мы скачем по кругу,
Препятствий не счесть,
Но в жизни порукой
Любовь нам и честь.

Барьеры, барьеры…
Не выжить без веры,
Все ходим под Богом –
Что ж тщимся без меры?

На жертвенном поле
Не выжить без воли.
В России геройство –
И случай, и доля…


***

Вот так Яблочный Спас!
Яблок нет и в помине,
Не набрать про запас –
Хоть наесться бы ныне!

И каких же сортов
В прошлый год ни едали!
На семью в восемь ртов
Банок мы накатали,
Рады будем теперь
Прошлогодним запасам –
Вот, пожалуй, и верь
Этим Яблочным Спасам!

Манят пусть наливные
Спелых яблок бока,
Не свои – привозные,
Те, что издалека –
Не поддамся соблазну,
Пользы в них ни на грош!
Солнце, что ж с каждым разом
Все губительней жжешь?


В противогазе

Кто себе представить мог
Над Россией черный смог:
Над сожженною травой
И над матушкой Москвой?!
Город поредел отчасти –
От нахлынувшей напасти
Уезжает всяк, кто может,
Только дума сердце гложет.

Где-то гибнут от цунами,
Где-то ливни, где-то пламя –
Всю планету, как больного,
Сотрясает в кризе новом.
Катастроф накал острее,
Только стали ль мы мудрее?
Сеем зло и там, и тут –
Вот напасти и цветут.

Если помыслы черны,
То недолго до войны
Не с горящими лесами,
Не с людьми, а с небесами!
Так, наверно, в самый раз
Надевать противогаз,
Чтоб душа не угорела,
На нее, а не на тело?!


***

Солнце землю перегрело,
Лето будто угорело,
Пламя стало то и дело
Жечь посевы и леса –
И чернее черной ночи
Погорельцев русских очи,
И чернее черной ночи
Вслед за ветром полоса.

Боже правый! Боже правый!
Смрад пожарный как отрава,
И зияет свежей раной
Слой болотно-торфяной.
Боже правый! Боже, Боже!
Ну, за что на нас наложен,
Словно кара, неотложек
Рвущий сердце, страшный вой?

Ветер, ветер перемены,
Что принес беде на смену?
Ожидали Ойкумену –
Получили жгучий Ад.
Но теперь уже не время
Нам снимать седло и стремя –
Хоть спасти б частично семя
Для детей и для внучат.

Что-то, видно, упустили!
Только с Бога и спросили,
А себе легко простили
Все грехи и все долги.
Значит, время не прощает
Тех, кто много обещает,
Ветер пламя все качает –
Не спастись, как ни беги!

Хватит ветер, нас не мучай!
Собери-ка лучше тучи,
Упади струей тягучей
На поля и на дома –
Пусть звенит с небес водица,
Чтоб земля могла напиться,
Чтоб душою возродиться
Нам, а не сойти с ума!


Молитва

Я встану на колени
И помолюсь в ночи.
О, Боже, во спасение
Что делать, научи!

Скажи, когда прощение
Получим мы, как встарь,
Чтоб новыми мученьями
Не тряс нас календарь?

Исчезла б зависть черная,
Жестокость, грубость, ложь!
Я жду, судьбе покорная,
Когда Ты в дом войдешь.

Над покаянной Русью
Волной пойдет тепло…
О, Господе Иисусе,
Как на душе светло!


Личный контроль

Тысячи домов сгорели,
Гол хозяин, как сокол,
А ведь кто-то в самом деле
Не услышал сто звонков.
Разве бы, подобно Аду,
Разрастись смогла беда,
Если б вовремя, где надо,
Поработала вода?!

Поснимали, и отлично,
Тех, кто не держал штурвал,
А о выгоде приличной
Собственной лишь горевал!
Разворовывать умеют
(Мы богатая земля):
Выделяют миллиарды,
А доходит полрубля.
Сколько денег по карманам
Оседает у чинуш?
На бумаге – без обмана,
А на деле – сорван куш.

Постоянно за служивым
Нужен глаз да глаз подчас,
Приспособится он живо.
Что ему любой указ?!
«Из того, что написали,
Сложишь – вырастет гора,
Авторы читают сами
Пусть труды свои с утра!» –
Так чиновник некий мыслил.
Он не думал, не гадал,
Что Премьер поедет лично
По деревням-городам,
Круглосуточно что станет
Через камеру следить,
Кто строительство затянет
И кого за что судить.

– Полетят теперь головки! –
Кто-то радостно запел.
Но всегда найдет уловки
Мастер закулисных дел.
– Рано радоваться, братцы!
Поживем да поглядим.
А Премьеру упираться
До конца б, он впереди.
– Нет, без нашей-то поддержки
Власть любая лишь на час.
Подсобим, а уж издержки –
Дело пятое сейчас!
Мнений много самых разных,
Кто какую выбрал роль.
Все же в переломных фазах
Личным должен быть контроль!
 

Новая игра

Вот бьют часы на башне Спасской,
Вновь время замедляет бег,
Мы сводки слушаем с опаской
В непредсказуемый наш век.
Не только лишь под Новый год,
Единство чувствуя с Отчизной,
Своих часов сверяем ход
С общероссийским ритмом жизни.

Да, чаще Спасский точный молот
Звенит о том, что дух наш молод
И что прекрасна наша Русь,
Хотя в очах все плещет грусть.
Но иногда, когда в ворота
Беда ударит с разворота,
Куранты словно бьют в набат:
«Вставай, страна, и стар, и млад!»

Горят поля, горят леса,
Молчат святые небеса –
И погорельцы, сгорбив спины,
Окаменели, недвижимы.
Там, где деревни зеленели,
Ребячьи голоса звенели,
И пахло молоком парным,
Теперь лишь гарь и едкий дым.

Куранты вновь зовут: «Пора
Встать всем!» Их мощная игра
Дух наш ослабший укрепила,
В единстве лишь России сила!
От государства, это точно,
Вся помощь нужная придет,
Но важен каждый груз сверхсрочный,
Для тех, кто помощь нашу ждет.

Туда, где горе чадно бродит,
Машины полные уходят,
В приемных пунктах вновь с утра
Продуктов и вещей гора.
Пусть мелочь, но спасет от ветра
Платок пуховый на груди,
И кто-то тоже вдруг поверит,
Что все невзгоды победим.

Нам многое уж по плечу!
И я помочь другим хочу,
Ведь от тюрьмы и от сумы
Не застрахованы все мы.


***

В час испытаний, в час беды безмерной,
Когда сдают натянутые нервы,
Когда болезни, как воронки, тянут вниз,
Сама себе твердила я: «Держись!»
И столько лет жила сама собой!
Но таяли души уставшей силы –
И к Богу обратилась я с мольбой,
Лишь у Него я помощи просила.

Друзья порой, конечно, помогали,
Но ведь у всех своих забот не счесть!
По одному мы долго выживали,
А нам бы опыт прошлых лет учесть.
Что единица?! Если что случится,
Как ей легко сломаться и пропасть!
Лишь в партии, в единстве лишь таится
Надежды и спасения тропа!

Нет, быть мне коммунисткой не пристало,
Уж слишком методы и средства их грубы!
И, хоть близки мне коммунистов идеалы,
Но путь другой я выбираю для борьбы.
Едиными должны быть наши мысли,
Едиными – и цели, и пути!
В «Единую Россию», все осмыслив,
Хотела б, как частица, я войти.   


Коррупция

В Долине царей целый город подземный
Изучен, исхожен, разграблен сто крат –
Ни сеть тупиков, ни проклятия древних
Не могут ворота закрыть в этот град.

Охранник (и он же искатель сокровищ)
Покой фараона нарушит не раз,
Пока не отыщет, пока не откроет,
Не вынесет все, пополняя запас.

Богатства несметны – и детям, и внукам
Хватает, но все же знакомой тропой
Грабителей род в коридорчиках узких
Тревожит дом мертвых, их вечный покой.

И жрец, да и сторож кладбищенский в доле,
И сам надзиратель некрополя – вор;
Стяжательством стянута общая воля –
Не страх их не лечит, ни смерть, ни позор.

Ячейка преступная рода людского,
Что мафией позже себя назовет,
Коррупцию древних возьмет за основу
И нитей порочных поныне не рвет!


 «Мани-мани»

Как за решеткой
В образе кротком
Леди смотрелась
Издалека!
Нам и не снилось,
Чем откупилась:
В семь миллионов
Плата легка!

А сколько летом
Вновь малолеток
Зоны пополнят
Пестрой толпой!
Коли в кармане
Нет «мани-мани»,
Сядешь по полной,
Волком хоть вой!

Наши законы
Люди в погонах
Лихо читают,
Кто как горазд,
Верят лишь свято:
Невиноваты
Те лишь, что платят
Им и сейчас.


У подъезда

На скамейке в снег и в дождь
Свора пьяниц – не пройдешь,
Перегар, окурки, маты,
Все отечны, бородаты.
Пусть закрыта дверь в подъезд,
Но спускается с небес
За бутылкою другая,
И не очень дорогая.

На балкончике Тамара
Заполняет чью-то тару –
И идет здесь торг порочный
Днем и ночью, днем и ночью.
Сколько ж на нее писали!
Сколько стекла били сами,
Отравив себя питьем,
Покупатели ее!

Все напрасно. Но раз в месяц
Возникает в данном месте,
Совершенствуя обряд,
Милицейских сил наряд,
А часа так через два,
На ногах держась едва,
Выползает из квартиры –
И растет торговля шире.

Как-то бабушка Наталья,
Сор с газона выметая,
Томе, проходившей лихо,
Что-то высказала тихо.
Та вдруг резко развернулась –
И старушка покачнулась…

Через месяц схоронили.
Никого не обвинили.
Приходили из суда,
Но у нас ведь, как всегда,
Коль поток монетный звонок,
Ты невинен, как ягненок!


Бизнес-акула

Вода от солнечных лучей
Как будто плавилась, дымилась –
Жара такая, что Сочей
Покруче блеск водохранилищ,
Здесь, в Подмосковье, много их,
Морей и пляжей рукотворных,
Но много стало и лихих
Наездников на трассе водной.

Кипело море до буйков
От освеженного народа.
Суббота, полдень, далеко
Моторы воют разнородно.
И вдруг, тараня все буйки,
Акулой хищной яхта взмыла
(Резвились чьи-то кошельки),
Волну взметнув, и тут же скрылась.

Никто спастись бы не успел
Из этой обнаглевшей пасти –
В мгновенье девушку в толпе
Винтом разрезало на части.
Уж не боится капитал
Свой дикий показать оскал –
Да, не Европа мы, и право
Подмято слева им и справа!


Две старушки

На скамейке у аптеки
Две старушки все вздыхали,
Что от долгого-то века
Одряхлели и устали,
Что болезни одолели,
Что внучата – не подмога,
Что уж силы на пределе
И что скользкая дорога.

К ним подсела помоложе,
Речи словно сладкий мед,
Вдруг сказала, что поможет
И недорого возьмет
За уборку, за готовку,
За покупки там и тут,
Что уколы делать ловко
Может, если позовут.
А уж если ветераны,
Просто даром помощь та –
И на боль сердечной раны
Льется, льется «доброта».

Но уже через неделю
В приготовленный наряд
Друг за другом их одели,
Похорон верша обряд.
Деньги к смерти накопили
Две старушки – не секрет,
Только там, где их хранили,
Ни копеечки уж нет.

У старушек голова
Чем-то изувечена –
И твердит теперь молва
О какой-то женщине…
Все мы в одичавший век
Просто чудом живы,
Продал душу человек
Дьяволу наживы!


Наперегонки

Сирена выла: «Разойдитесь, люди добрые!»,
Неслась к лежачему больному
 «помощь скорая».
Но вдруг мотор затрясся как-то, задрожал,
Машина встала. Быстро им не добежать,
Звонят на станцию: «Пришлите, Бога ради,
другую «Скорую».
В ответ им: «Мы бы рады,
Но нет машин, свободных именно сейчас.
Пришлем, как сможем».
Так прошел, наверно, час…
Врачи спешат переступить через порог,
А у постели уж сидит носатый Морг.
Больной отмучился от болей всех и мук –
И договор оформлен с перечнем услуг.
Откуда здесь агент конторы похоронной,
На стул воссевший,
словно царь в палате тронной?
За все заплачено, звонок – и он в пути,
Любую «Скорую» способен обойти!


В аэропорту

Да что же вы совсем осатанели,
Любители сверхлегкого рубля?!
Аэропорт закрыт уж две недели,
Лишь цены, словно лайнеры, взлетели,
В ад превратилась грешная земля.
Кругом народ сидит на чемоданах
Или вповалку прямо на полу,
Но очередь все гуще у экранов:
«А вдруг проспим свой рейс мы утром рано!»
Ну, как тут не завидовать орлу?!

Он не зависит от аэрофлота,
Летит, куда захочет и когда,
И с высоты свободного полета
Он видит, как везде без оборота
В природе циркулирует вода.

А тут к торговцам и не подступиться,
Загнули цены – и хоть ты умри!
И людям ни умыться, ни напиться,
А уж еда тем более лишь снится
Который день с зари и до зари.

И в обморок впадая поневоле,
Мать юная с протянутой рукой
О помощи прохожих тихо молит.
А рядом ребятишек малых двое,
Как старички, вздыхают глубоко.

Они уж не резвятся и не плачут,
А вскоре вдруг по-взрослому поймут,
Что ценен в этой жизни тот, кто платит,
Не пахнут деньги ни тюрьмой, ни плахой,
И государству не до наших мук!


Котлован

Городок провинциальный,
Степь, заводы, поезда –
Нет местечка идеальней
Для бесправного труда!
Местом ссылок был когда-то
Этот удаленный край,
Бывший зэк здесь каждый пятый –
И барак им, в общем, рай.

Город-химик быстро вырос,
Дым чадящий ввысь плывет.
Но еще один был вырыт
Котлован, под цемзавод.
Уж такой он был огромный,
Что, казалось, город здесь
Можно разместить укромно,
Коль под землю нужно влезть.

Но однажды утром ранним
Диво дивное стряслось:
Щит лежал на котловане.
Что же спрятать удалось?
Почему так тайно, спешно
Шла работа до утра?
Вновь с тобою ходим в пешках!
Чья тут крупная игра?

Говорили, что отходы
Из Германии пришли
И теперь под русским сводом
Тихой смертью залегли.
– Что своих нам взрывов мало?!
С облученьем до сих пор
В нашем крае небывалый
Сохранился перебор.
– Но не весь народ ведь вымер,
Новый фон ему родной.
Те ж, кто хочет быть живыми,
Не стояли за ценой.

Ох, страна моя, страна!
Уж отстойником без дна
Для цивильных стран ты стала,
А тебе все мало, мало …


Ночной кошмар

Наконец я прилетела
Вроде бы куда хотела,
Всюду зелень нежит глаз,
Я сажусь, давлю на газ.
Вот гостиница, мы входим,
Устремляясь по проходу.
Повороты, лабиринты,
Только двери все закрыты.

Лестницы и этажи –
Не идем уж, а бежим,
Впереди лишь переходы
И обратного нет хода.
Чемоданы побросали,
Сели, лбы мы почесали
И решили весь подряд
Дергать ручек длинный ряд.

Двери стали открываться,
Но внутри нам не остаться:
Все прекрасно, нет лишь окон –
Стало некоторым плохо.
Мы таблетками делились,
От усталости валились…
Я проснулась. Слава Богу
Здесь еще видна дорога!


Пробки

Гудят машины там и тут,
Друг другу ходу не дают,
По-черепашьи мерят метры
В общем русле.
Чуть двинулись – и вновь встают.
Кто чертыхается в строю,
Кто подремать не прочь,
Кто даже перекусит.

И вновь на газ дави, пока
Ряд движется, хотя б слегка!
Но снова пробки,
А на сколько – неизвестно.
В час пик и пешим не уйдешь,
В такую давку попадешь,
Что только шаг один порой
До врат небесных.

Вот так же в жизни мы подчас
Давить пытаемся на газ,
Но пробки, пробки,
И бессилен светофор.
Эпоха бурных перемен,
Нас, как в тиски, берет в свой плен,
Лишь ветер гонит
Листья призрачных реформ.


Бег на месте

Хорошо, когда мы вместе
Начинаем бег на месте?
Он полезен для здоровья или нет?
Если это спорт, то, ясно,
Нет занятия прекрасней,
Занимаясь, проживем две сотни лет.

Но когда мы многократно
Начинаем бег затратный,
А за годы не продвинулись ничуть –
Вот тогда уже всем ясно:
Бег становится опасным.
Не пора ли нам немного отдохнуть?

Если встанем, то отстанем
И других винить мы станем,
Что де выдохлись изрядно ни за грош –
И бежим опять все вместе,
Словно глину месим, месим,
Так что сердце уж охватывает дрожь.

Для чего? Нам непонятно,
Только ход не дать обратный,
Мы ж на том же месте топчемся. Но все ж
Может, чудо сотворится,
Может, глина пригодится,
Чтоб на дом барак наш ветхий стал похож?

В зеркале прессы

Зеркала бывают разные,
В них дробится белый свет,
То тебя, как Бога, празднуют,
То размоют силуэт.

Пресса – вовсе не реальная,
Объективная печать,
А слегка маниакальная,
Чтоб венчать иль развенчать.

Все зависит от заказчика
(Кто заплатит, тот и прав)
И, конечно, от приказчика
(Знает он, почем игра).

Все у нас черным по черному
Иль белым-бело окрест,
Тесно слову испеченному,
Коли снят с печати крест.

Тихо давят прессы прессинги
На извилины ума –
Ты читай все, как по лесенке,
И всерьез не принимай!

***

Инновации, инновации,
Выступления и овации…
Только нашу телегу не слабо
По ухабам трясет, по ухабам!

***

Ветер, ветер перемен,
Что несешь ты нам взамен
Прежней веры в чудеса?
Новый сбой на всех часах?

Что несешь ты нам, скажи,
Беспросветность новой лжи,
Дух тлетворного разлада
Или брызги водопада?

Перемены нам на деле,
Скажем прямо, надоели,
Если пользы нет от них.
Да и ветер вроде стих…   

***

Нашим внукам с рожденьем,
видно, не повезло:
Приутихло веселье, распоясалось зло,
Прокатились разломы по полям и домам,
Русь пила, и кололась, и трещала по швам.

Сколько брошенных сел!
Сколько жизненных драм!
Нет работы. Нет цели. Позабыли и храм.
Только смерть лихо косит  –
в ряд могилы встают.
Сорвалась жизнь с откоса,
пухнет детский приют.

И в душе, как в пустыне, и вокруг пустота.
Сердце детское стынет, отвыкает летать,
Груз проблем непомерных
ляжет камнем на грудь –
Сколько лет в этой скверне
им придется тонуть!

Пропитает продажность,
грубость, ранний разврат –
Чем отмыть эту сажу, не усилив стократ?
Есть один только способ:
верь, надейся, живи,
Поклоняясь не Страху,
а всесильной Любви!


«Крокодил»

Грязно-зеленый, ребристый, пятнистый,
Как же дополз до России он быстро!
Зубы вонзил в мякоть нежного тела.
Сколько же юных голов отлетело?!
Да, он доступен, но как агрессивен!
Дезоморфин в миг один обессилит,
Свяжет вас спрутьями язв и нарывов,
Миг – и стоите уже у обрыва.
Тем, кто решил поиграть с «крокодилом»,
Уж не поможет священник с кадилом.
Трижды подумай, забвенье ища!
Жизнь коротка, что ж ее сокращать?!


Говори судьбе
В темнице мира я не одинок.
О. Мандельштам

Жизнь то бьет ключом, то замедлит бег,
То в темнице мы, то в раю,
Но всегда, везде говори судьбе:
«Не один я здесь, на краю,
Не один в морях, не один в лесу,
И один когда – не один:
Я в душе своей миру свет несу,
Чтоб рассеять мрак впереди!»   


***

Не постичь мне тоски вашей мрачной
До конца – слишком кровь горяча,
Жили мы по-другому, иначе
И горели не так, как свеча,

А, как солнце, во всю мощь и силу,
Каждый был для других как маяк.
Комсомольская юность носила,
Как корабль, по бескрайним морям.

Шторм, и солнце, и ветер упругий
Наполняли тогда паруса.
Я желаю такую же юность
Вам прожить и в стихах описать!


«Взрослый мир»

И мы когда-то ведь мечтали,
Что, повзрослев, сумеем сами
Встать у штурвала корабля –
И покорятся нам моря.
Быстрей хотелось подрасти,
Согреть кого-то и спасти,
Быть нужным людям, быть полезным,
Избавить мир от всех болезней.

Манил нас взрослый мир без меры –
И подражали мы манерам
Родных, знакомых и соседей,
Их поведенью и беседе.
Но в этом мире иногда
Текла и грязная вода –
Мы привыкали к грубой речи,
Жестокость гнула наши плечи.

Мир показал и свой оскал –
И в сердце черная тоска
Порою рушила мечты,
Но в нас не дрогнули мосты
Тех идеалов, что когда-то
Впитали мы и чтили свято:
Долг, честь, любовь и оптимизм –
На них лишь держится вся жизнь!


Социальное наследство

Мы рады получить в наследство
Машину, дачу, деньги, дом,
Мечтаем мы о кладах в детстве
И даже ливне золотом.
Но по долгам своих родных
Платить нам хочется едва ли,
Мы виноваты без вины,
Когда они нам доставались.

Вот так и с ролью социальной:
Отец богат – и ты богат,
Судьба не часто кардинально
Меняет роли на бегах.
Хотя бывает, что сынок
Все спустит, что отец оставил,
И будет нищим все равно –
Есть исключения из правил.

Но если ты привык работать,
Идти вперед, не ныть, не охать,
К успеху вычислил пароль –
Изменишь и наследства роль,
Повысишь статус социальный
И, как папаша идеальный,
Подаришь детям не долги,
А руки, волю и мозги!


Высота

Вы летите, как птицы,
По блестящему льду,
Отсвет славы на лица
Вновь трибуны кладут.
Как воздушно скольженье!
Сколько грации в вас,
Ведь на ваши движенья
Смотрят тысячи глаз!
Звездный миг, миг удачи –
Не подарок судьбы,
Вы к сложнейшей задаче
Шли, о многом забыв.
И у каждого в жизни
Высота есть своя.
Там себе ты и тренер,
И, конечно, судья.
Путь нелегок к вершине –
Шаг один, шаг другой,
Сквозь паденья, ушибы-
Путь побед над собой.
Но когда покорится
Вдруг тебе высота,
И поймешь, что не снится,
Явью стала мечта,
Вряд ли вспомнишь, что это
Не рекорд мировой.
В жизни главные меты –
Цепь побед над собой! 


О душе

Как громадна ты, матушка Русь!
Где-то смех, где-то давняя грусть –
В целом, может быть, лучше жить стали,
Но в духовности явно отстали.

И что больше всего удивляет,
Что душа ровно столько теряет,
Сколько тело получит всех благ –
Вечна сумма добра в нас и зла!

Особняк свой иметь не спеши,
Душу роскошью ты не души –
Пусть мерцают в ночи небеса
И пусть дарят душе паруса!


Эпоха – это мы

Винить эпоху – самое простое,
Лежи и плюй спокойно в потолок,
Мол, все стремленья к лучшему – пустое,
Лишь глупым этот вывод невдомек.

Пусть у других сегодня изобилье,
А ты не знаешь, чем детей кормить,
Напрасны и молитвы, и усилья,
Ведь стену головой не проломить,

Но все-таки эпоха – это мы,
Песчинка роли важной не играет,
А дождь из капель может мир отмыть,
И из песчинок горы вырастают! 


Эстафета

Мой День рожденья –  это к зимам поворот:
На час назад сдвигает стрелки весь народ
В селе, и в городе, и даже в целом мире,
Чтоб после праведных трудов
дать слово Лире.
В твой День рожденья, как всегда, произойдет
По всей земле к весне великий поворот,
И раньше будем мы тогда на час вставать,
Чтоб больше сделать, чтобы всюду успевать.

Я угасаю – жизнь свою лишь начал ты,
И воплощать теперь тебе мои мечты.
Да, я уверена: ты справишься вполне
С тем, что не время до конца доделать мне.
Я твердо знаю: и твоя душа болит
О том, что мир в наживе топит светлый лик,
Себя калеча ежедневно, ежечасно,
И все старания помочь ему напрасны.

И потому, наверно, все-таки не зря
Тебе подарена весенняя заря,
Ты человечности в себе не загуби
И тем, кто рядом, стать сильнее помоги!
Нет, не спроста судьба дала нам вехи эти –
Мы за себя и целый мир с тобой в ответе!


Выбирайте

Все казалось: отдельно
Мы легли на строку,
Власть почти запредельна
Где-то там, наверху,
А народные массы
Лишь чиновник гнетет.
Но в историю классов
Новый вписан расчет.

О политике в целом
Голова уж болит,
Был бы хлеб, было б дело
И, конечно, рубли!
В нашей жизни, как в призме,
Всех, кто сверху, цена,
Но, коль нет счастья в жизни –
В том и наша вина!

Выбирайте власть снизу,
Укрепляйте на месте,
Чтобы было в России
Меньше слез – больше песен!


Змея и Таракан

Сказала Змея Таракану: «Пойдем!
Мы мир завоюем с тобою вдвоем,
Я буду шипеть, всех вокруг отравляя,
А ты знай командуй, живот выставляя!»

Сказали и сделали. «Плохо все, плохо, –
Шипела Змея, Таракан в тон ей охал. –
Менять нужно все и менять нужно всех,
Тогда лишь возможен и крупный успех!»

И вот Тараканище в кресле сидит,
Очами вращает, усы теребит
И пухнет от важности, словно циклоп он,
Но ветер подул – и, как шарик, он лопнул.

Мораль этой басни довольно проста:
Лежи, если ты не родился летать,
Иль ползай, но в небо не слишком тянись –
Бывает опасным падение вниз!


***

Он кричал о проблемах,
Призывал к мятежу.
Но на данную тему
Я вам вот что скажу:
Вы забыли, наверно,
Как мы жили вчера,
Рвали как свои нервы
И стонали от ран,
Как стояли, шатаясь,
У судьбы на краю
(Кто сгорая, кто тая)
На обед воронью!

А сегодня машинам
Негде встать во дворе,
Покорились вершины
Мастерства детворе,
Засеваются пашни,
Долгострою конец,
И промышленность наша
Не на самом уж дне.
Мы нарядно одеты,
Мы едим, что хотим,
Что ж опять до рассвета
Волком в темень глядим?!

Не гневите вы Бога,
Не качайте наш плот,
Лучше пусть понемногу,
Но плывет он вперед!
В драку снова не лезьте,
Не грозите войной,
А иначе всех вместе
Нас накроет волной!


«Хранители»

Как часто мы тех, кто ломать не спешит,
На всех перекрестках клеймим от души,
Упорно считая во всем виноватыми
Хранящих основы основ консерваторов!

Но если порой открывается слово
В значении старом как будто бы новом –
Мы, вдумавшись в суть,
вдруг замрем ошарашено,
Себя по-другому увидев, вчерашнего.


О выборе

Выбор есть почти что всюду:
Выбираем мы посуду,
Вещи – платье, например,
Можем выбрать интерьер.

Выбираем мы прическу,
Довод мягкий или жесткий,
В выбор, вроде, не играя,
Стиль всей жизни выбираем.

Лишь родители даются
Богом, и сердца их бьются
Рядом с нашими всю жизнь.
Их любовью дорожи!

Дети тоже нам от Бога,
Чтобы в старости дорога
Не была бы тяжела
Без душевного тепла.

И для Родины мы дети.
Нет родней ее на свете!
Мать дается только раз,
И не выживет без нас!


***

Что для других страна Россия?
Богатство недр в просторах синих?
То в слабости своей безгласна,
То вновь могуча и опасна,
Не Азия и не Европа,
Содом планеты и Акрополь.

Что для меня моя Россия?
Полегче что-нибудь спросите.
Не знаю, как и объяснить,
За что люблю ее огни
И звезды в вышине над нею.
Но в мире нет земли роднее!


Пора!

Грозили враги и пытали не раз,
И столько тебя отпевали!
Но ты не погибла от множества ран –
Те гибли, кого мы не звали.
Твоим испытаньям потерян уж счет –
Пора, богатырски расправив плечо,
В седле укрепиться, всем странам на диво,
Духовную силу храня горделиво! 



Миссия России

Европейский мир почти мертвец духовный,
Несмотря на взлет наук и городов,
Он в сетях жестоких Эго заперт словно,
Эгоизмом порождая новых вдов.

Все, о чем вещают дикторы экранные,
От локальных до глобальных катастроф:
Все убийства, кражи, оргии дурманные –
Все больная мысль родит вам, дайте срок.

И уже не помогают пункты четкие
Европейски отшлифованных мерил
Оградить от разрушений мир расчетливый,
Но такой по-детски хрупкий, тонкий мир.

Бездуховность, беспринципность,
что не ново,
Преподносится нам как первооснова,
И предельно загрязнен уже поток.
Жив один родник духовности – Восток!

Да, пора бы, наконец, соединить
Сердца с разумом разорванную нить!
Примиренье Запада с Востоком -
Миссия России от истока!


«Танец живота»

На сцене шел концерт, менялся мерно
Обычных номеров калейдоскоп,
Был уровень то слабым, но манерным,
То сильным, с искрометным огоньком.
За песнею раздольной и протяжной
Мотив Востока вскоре зазвучал –
Кто видел танец страсти хоть однажды,
Забудет навсегда свою печаль!

Не южная – родная примадонна
(Струился нежно лен ее волос),
Но текст любви, и жгучей, и бездонной,
Перевести для нас ей удалось.
Милеттою, в шифон и шелк одетой,
Будила, будоражила, влекла,
Уже немолода и многодетна,
Но всех пленила, всех с ума свела!

Движенье бедер, нежных рук извивы,
И гибкий стан, и трепетная грудь –
Все  поражало магией игривой,
Пожаром плоти замыкало круг.
О, сила знойной пластики восточной,
Ты в нас задела древнюю струну!
Да, мы восток, наполовину – точно,
И я, как все, сегодня не усну.

 
***

Снова радостью наполнилась душа!
Но как трудно нам давался каждый шаг!
Сколько рытвин, сколько трещин, сколько ям!
У любого плюса был и свой изъян.

Только все же речь сегодня не о них.
Загорелись вновь на улицах огни,
Песня льется над родною стороной,
Настоящею повеяло весной!

Распрямились наши плечи, даль ясна,
Столько планов, что опять нам не до сна.
Слава Богу! Жизнь наладилась вполне.
Так зачем же нам менять своих коней?!


Лыжня

Чудесный день! Мороз слегка
Пощипывает щеки,
Сияет солнце свысока,
Искрится снег глубокий.
А меж сугробами лыжня
Петляет в роще синей,
И новый выдох у меня
Лег на ресницы инеем.

Да, рядом с внучкою на старт
Встаю теперь не часто я,
Могу, конечно, и отстать,
Но главное – участие!
Здесь старики и молодежь –
Спорт всех сдружил сегодня.
И рядом ты со мной встаешь.
Догонишь – не догонишь?

Нет интереса по ночам
Искать «сто грамм» иль дозу,
И чтобы дух твой не зачах,
Вдыхаешь свежий воздух.
Перечеркнул то, с чем знаком,
Свой тяжкий груз из прошлого,
И мчишь по жизни с ветерком
Среди друзей хороших.

Не все спортсмены здесь – народ
Во всей красе и массе
Здоровье на лыжне кует!
А коль здоров – и счастлив!
Крепка держава и сильна
Лишь там, где спорт в почете!
Уж лента финиша видна,
 И машет кто-то четче.


Внук

Внук в Интернете быстрее, чем дома,
С ходу отыщет лист нужного тома.
Он на «отлично» сдает все ЕГЭ,
С вузом уже на короткой ноге.

Как-то задумался внук не на шутку,
С другом удобную выбрал минутку,
Сайт Президента нашел без труда –
И закипела вокруг нас вода.

Вдруг из ЖЕКа делегация прибыла,
Ордер на новую площадь нам выдала –
Мол, ветераны, мол, заслужили:
«Как же вы в этом бараке-то жили?!»

Надо же, будто не знали и ранее,
Что дед мой был аж четырежды ранен,
Что брал Берлин, что горел и теперь
Просто не видит осевшую дверь?!

Внуку спасибо! Ну, молодежь!
С нею теперь уже не пропадешь!
Ну, и Премьер с Президентом – что надо:
Лучшую дали под старость награду!


Стена

Где народы и где президенты?!
Между ними не пропасть – стена,
За стеной остаются моменты,
О которых власть знать не должна.

Показные заводы и фермы,
Показные дороги, жнивье.
И Медведев, наверно, не первый,
Кто в Сети видит граждан «живьем»,

Потому-то и стены не спрячут
Нищету, беспредел и развал.
Ну, а как же быть может иначе
В век, когда победил Интеграл!

Не угасло б желание это –
Боль людскую нести на плечах,
Обращаться порой за советом,
Не решая проблем сгоряча!


Новая школа

В старую школу я внучку веду
И удивляюсь всему на ходу:
Новые окна большие, и пальма у входа,
Море нарядного всюду народа.

День необычный, но только чуть-чуть.
Мы в первый класс начинаем свой путь
Сразу с экскурсии по этажу –
С недоуменьем вокруг я гляжу.

Парты по росту, огромный экран,
Рядом на полках игрушек гора,
Выставка детских поделок, ноутбуки –
Нет места здесь ни муштре и ни скуке.

Старое здание – новая школа,
Вид у нее озорной и веселый.
Внучка вприпрыжку от радости скачет –
Выбрали школу мы очень удачно!

И по стране, посмотри, каждый год
Сдвиги такие же, как в ледоход,
Мощно взрывает все льдины вода…
Верить хотелось бы, что навсегда.


Живая вода

Распахнуто стремительно
Бульварное кольцо,
Но пробки утомительны,
И выхлопы в лицо.
За городом мелькание
Машин уже пореже,
И дач зеленым пламенем
Глаза почти не режет.
Просторное движение,
Накалы скоростей,
И неба притяжение,
И отдых от страстей.

Но вот пошла знакомая
В ухабах колея –
И шлейфы пыли комкая,
Трясусь по кочкам я.
То в гору, то под горочку,
То поворот интриг.
И слева склоны гордые,
А справа бьет родник.
Спускаюсь по откосу я
К журчащему ручью,
И студит ноги босые
Страж каменный, молчун.

Вода чиста, как стеклышко,
Почти до синевы.
На ствол присяду теплый я
Среди густой травы.
Над головой, склоненная,
Чуть шелестит листва,
И в сердце потаенные
Рождаются слова.
Как сладок, упоителен
Глоток живой воды!
И путь не утомителен,
И в радость все труды!


Мегаполис

Небоскребы рвутся ввысь,
Словно каменная рысь,
Но и вширь уже раскинулся премного
Город-полис, город-маг
Интернета и бумаг,
Шум и пробки рассыпая по дорогам.
Исполином мощным стал,
Но предельно ты устал,
Над Москвой-рекой задумчиво вздыхая,
Нет прекрасней глаз твоих,
В них печаль и свет любви –
Той, что лечит и спасает нас веками.


Сердце России

Город большой распахнул оживленно ладони,
В скверах притихших
нарядная кружит листва,
В небе плывут этажи, словно белые кони –
Это спешит мне навстречу с улыбкой Москва.
Ты на бегу, ты вся в делах,
Но зазвонят колокола –
И в сердце звон их золотым
Потоком льется.
Прими меня, прижми к груди,
Как много света впереди!
Здесь, под крылом твоим
Мне радостней поется.

Древняя Русь на холмах твоих
в шлемах застыла,
Сердце огромной России в тебе все стучит.
Ты ничего не забыла, но многих простила,
Свято храня и свободы, и мира ключи.
Ты, наконец, опять права,
Моя любовь, моя Москва,
Ты поднимашься с колен –
И мы с тобою.
А от российской всей земли
Благословление прими
И нас веди
К высотам новым за собою!


Одноклассники

Какое чудо – «Интернет», какая сила!
Один в Америке живет, другой – в России.
А захотели пообщаться – нет проблем,
Сайт «Одноклассники» сейчас известен всем.
– Хелло! Как жизнь?
– Да ничего. А ты-то как?
– Пока о кей, сойдет, лишь устаю слегка:
Разъезды, дом, жена. Уж сыну двадцать лет –
Наверно, дедом скоро буду. Ты-то дед?
– Да нет пока. Сын не работает нигде,
Жена в декрете вновь, по горло всяких дел.
Ты, может, правильно и сделал, что уехал,
А мы льем слезы то от горя, то от смеха.
– Не знаю. Вроде бы все есть: покой, достаток,
Хотя бесцветна жизнь, течет как будто гладко,
Но все просчитываешь здесь до мелочей,
Ведь просто так не подобреет взгляд ничей.
– Ну, приезжай назад, научишь жить и нас,
Чтоб на столе был белый хлеб и сладкий квас.
– Да квасить сами вы умеете вполне,
А вот дела ведете все по старине.
– За океаном вам виднее угол ваш,
Ты тоже судишь по старинке – жизнь нова,
Мы не спешим теперь, обдумываем путь,
Чтоб в лужу новую случайно не шагнуть.
– Что ж, всем привет, я рад за вас издалека.
А если вдруг опять привяжется тоска,
То позвоню. Приеду ль, нет – не знаю сам,
Но как тоскую я по русским небесам! 


«Дружеские» голоса

Как только вновь мы поднимаемся из праха,
Так тут же рядом чья-то тявкает собака:
Мол, все не так у вас, затюкан, мол, народ,
Ему, безвольному, зажали прессой рот.
Не угадали! Оттого и много шума,
Что слишком много уж «свобод» дала нам Дума:
О чем угодно речь ведем на всю страну
Вполне законно – и накликаем войну!

Кому-то сильная Россия вновь мешает,
И машут флагами оранжево, решают,
Кто поуступчивей, кого сажать на трон –
И голосят, и голосят со всех сторон!
Помочь упасть нам – их заветная мечта,
Чтоб по России вновь гуляла нищета,
Чтоб кровь лилась, чтоб обессилела страна,
На полусогнутых чтоб к ним ползла она.

Есть и свои «друзья», российского разлива,
Те, хвост кому власть прищемила слишком живо,
За кресло, льготы, кошелек, за беспредел
Встают к оранжево заманчивой звезде.
Им все равно, что со страною дальше будет!
Им все равно, что в схватке гибнуть будут люди!
Лишь «бабки» множились бы
в банках заграничных,
А остальное им почти что безразлично.

Неужто мы ослепли с вами и оглохли?!
Неужто будем мы опять такими рохлями,
Что дать отпор
всем «благодетелям» не сможем
И власти избранной
в час трудный не поможем?!
Опять судьба России нашей на весах.
Но только верю я, что злые голоса
Не смогут нас с тобой теперь разъединить,
Судьбу страны твоей решают не они!


Водоворот

Закрутилась в вихрях тихая река
И воронками кипит издалека.
Щепки, ветки, даже небо заодно –
Все на дно идет, на дно, на дно, на дно.
Вновь затягивает нас водоворот.
Одураченный опять бурлит народ,
Доверяет демагогам, рвется в бой,
Чтоб на троне их возвысить над собой.
Лишь мгновение до каменного дна,
Глубь смертельная и нам с тобой видна.
Если только мы в воронку попадем,
То, как щепки эти, быстро пропадем.
Коль увидел на пути водоворот,
Не зевай, и не плыви, открывши рот,
Прямо в пасть его, а с силой соберись
И за жизнь свою хотя бы поборись!


P.S.


***

Туман  густою пеленою
Завесил берег и покос,
И призрачно шумит волною
Река, и смутен строй берез.

Я падаю в туман, как в омут,
Плыву, а, может быть, парю,
Но все же к берегу другому
С трудом великим пристаю.

И в нашем, даже близком прошлом,
Туманом, как травой, заросшем,
Нет ни дорог, ни маяков –
И ошибиться так легко!    


Об абсолютной истине

Пропала истина однажды абсолютная,
Но вскоре встречный
загудел, пошел процесс:
И каждый вдруг нашел свою,
сиюминутную,
И даже вечную, кто в робе, кто в венце.
Сапожник – в сапогах,
аптекарь – в травах,
Кондитер – в тесте,
повара – в приправах,
Монах – в молитвах, пьяница – в вине
И наяву ей поклонялись, и во сне.

А я, пока не знаю почему,
Не всякую вдруг истину приму
За абсолют, хранящий Божий свет.
А, может, истин абсолютных нет?
И как уж не оспаривайте вы –
Все в мире относительно, увы:
И то, что я по-своему права,
И ваши самые весомые слова.


***

Начать и дописать до точки
С горючей правдой в каждой строчке,
С запекшейся на буквах кровью,
С надеждой, верой и любовью,
Рассвета лик и очи ночи
Вплавляя в сжатый стержень строчек,
И чувствовать свою причастность
К судьбе страны – не в том ли счастье?!


***

Часто чертят дороги
Заколдованный круг.
Мы уходим на север,
А приходим на юг,
Потому что все больше
Норовим повернуть
Все налево, налево,
«Сокращая» свой путь.

Я стою у развилки.
Справа лес, слева степь,
Вьется тропка, как жилка,
Гор причудлива цепь.
И родник под горою
Звонко песни поет,
Губы в струях омою –
И вперед, и вперед! 


Содержание

Пути-дорожки русские …………...……….……….. 3
…На семи холмах ………………….……….………. 4

1. РАСПУТИЦА
Не ожидали ……..………………………..........……. 6
Детсад …………………………………….……….… 7
Мечты …………………………………….…….…… 8
…Не хотели ……………………………………...…. 9
…Ремонт дорог ………………………………..….. 10
Перекур ……………………………………………. 11
Долгострой …………………………………………12
Паралич  …………………………………………… 13
На трассе ……………………………………...…… 14
Отлетал ...……………………………….….………. 15
«Сто грамм» ……………………………..……...… 16
Свет любви … ………………………….….……… 18
…Сияет вымытый асфальт ……………………….. 18
…Жизнь расставит сети ………………………….. 19
…Как разойтись ………………………….…..…… 19
Сексуальная революция ……………………..….… 20
…Со мной сегодня …………………………….….. 21
…Не начать …………………………………...…… 21
 «Со стороны» …………………………….….….… 22
Зацепило счастье …………………………..……… 23
…Я счастлива ……………………………...……… 24
От рассвета до заката ……………………………... 25
…Хлопоты, хлопоты ……………………………… 26
Чернобыльцам  …………………………….…..….. 27
Чернобыль …………………………………..…....... 27
… «Перестройка» ……………………….…...……. 28
Приговор ……………………………………..……. 29
…Пошли дожди ……………………………....…….30
 «Власть народу!» ……………………………..…... 31
Смутное время ………………………….…………. 32
Эпоха гласности ……………………………...…… 33
…Да, гласность ………………………….…..…. 34
Трещины ………………………………….……. 35
К вопросу о суверенитете ……………….….…. 36
На распутье ……………………………….……. 37
ГКЧП ……………………………..…………..…. 38
Сизифов труд ……………………..………….… 40
…Налево ………………………………..…..……40
Оппозиция …………………………..……..….…41
На кухне ………………………………………… 42
Эра Горбачева ……………………….……….….43

2. НА СКВОЗНЯКЕ
Сквозняк ………………………………..….…… 46
Пляски ветров ………………………….….…… 47
Спиной вперед ……………………………..……48
Петушиные бои ……………………….…..……. 48
Предупреждение ……………………….………. 49
Война указов …………………….…………..…. 50
Раздор ……………………………………......…. 51
…Низвергатели ……………………………..….. 52
…Взбесились наши кони …………………..….. 53
Пожар ………………………………..………….. 54
Беловежская Пуща …………………………...… 55
Пешки …………………………………...…...…. 55
Опаленная Русь …………………….…….….....  56
Битва битв ………………………………...…..… 57
 «Семья» …………………………………..…..… 58
О шокотерапии …………………………..…...… 59
Либерализация цен ……………………….……. 59
«Грабь награбленное!» ……………...…...…….. 61
Новые ценности …………………………….….. 63
Дети системы ………………………..…..….….. 65
На кладбище …………………………...……..… 66
Новая Россия …………………………...…....…. 67
Гарант Конституции ……………………..…….. 69
…Снова выборы …………………………..……. 70
Сплошная маята ……………………….....……... 71
…В период реформаторства …………..………. 72
О богатстве ………………………….….…….…..... 72
Капитализм по-русски ……………...……..…..….. 73
Цена земли ……………………….………....…..…. 76
Деревенька ……………………………………..….. 77
… Помощь города ……………………………...…. 78
Главный дефицит ………………………...……….. 79
Боевик ……………………………..……...……..…. 81
… С тобою с детства ……………………..….......... 83
Кодекс новых управ ………………………………. 83
…С тобою …………………………………………. 84
…Был и я когда-то молод …………..…..………… 85
Не завидуйте ………………………..…..….……… 86
Но храм закрыт ……………………...…..………… 87
…Нам осталось …………………..……...………… 88
Золотой запас ……………………..….....…………. 89
Девочка-смородина ……………………..………… 90
Счет за любовь …………………….……...…..…… 91
Райская жизнь ………………………..…..…..……. 92
 «Королева» …………………………..…...….....…. 93
Постылый брак ……………………...…..…..…….. 94
…Не мечтаю …………………………..…..………. 95
Оставь его ………………………….…..…..……… 96
…Какая пропасть …………………………………. 97
…Как мало ………………………………………… 98
…Русские бабоньки ………………………………. 99
Алладин ………………………………....………... 100
Ты прятал глаза ………………………..…..………101
«Мухи» ………………………………..…..………..102
Душонка ………………………………..…...….…..103
Вор ……………………………………..…..….……103
Чефир …………………………………...…...……..104
…Любить ……………………………..…….…..... 105
…Двадцать лет без любви ……………………..... 106
Учительский крест ……………………..……...… 107
Исповедь учителя ……………………..…...….…. 107
Без языка ……………………………..……….….. 108
Обычное собрание …………………..………..…. 109
…Вокруг развал …………………….……….…… 109
…Жизнь прошла ……………………..…….…. . 110
Хомут ………………………………………..….. 111
«Мама!» ……………………………………...…. 112
…Проблемы …………………………….….…... 113
Волокита ……………………………………..…..113
Чиновничья порода ……………………………. 114
… Я замкнулась ………………………….…..… 115
На развалинах мечты ……………….……..….... 116
11-ое сентября ………………………………….. 117
На «авось» ………………………………......….. 118
Неудачный сценарий ………………..……....…. 118
Устали …………………………..………..…..…. 119
Квазипрогресс ………………………………..… 120
…И я хотела бы летать …………………...……. 120
Льдинка ……………………………………...….. 121
Под крышкой …………………………………… 122
В астрале …………………………………...…… 123
Опыт самоуничтожения ……………………….. 124
Ты еще живой ………………………......…….… 125
… Бывает ……………………………………….. 126
На волоске ………………………………….…… 127
Нищенка ………………………………..…..…… 128
Стихи пишите ………………………..…………. 129
В подполье …………………………..…....…….. 129
Синичка …………………………………………. 130
Опора и отрада …………………………………. 130
Судьбинушка ………………………………..….. 131
Зачем свеча ………………………..….....…....… 132
…Я свой стих отпускаю ……………...…….….. 132
Иди вперед ……………………..……..…….…... 133
Об идеях …………………………..…..……….... 134
…Думы мои, думы …………………………….. 135
О мертвой и живой воде ……………...…….…. 136
По кругу ………………..…...………….......…… 137
Верю ……………………………………………... 138



3. ВЕСЕННИЙ ВЕТЕР
…Двухтысячный ………………………...…..…. 140
Всадник …………………………………...…..… 141
Сборы ……………………………………..….… 142
Последний вагон ………………………...…...... 143
Раздробленности старая печать …………....…. 144
Менталитет ……………………………...…..…. 146
…Как колосс  …………………………...…..….. 147
…Наших русских дорог …………….……….… 148
…Как взрослеют быстро ………………………. 149
Русские горки ………………………………..…. 150
…Весенний ветер ……………………………… 151
…То ливень ………………………………….…. 152
О геройстве …………………………………….. 152
…Вот и Яблочный Спас …………………….… 153
В противогазе ……………………………..……. 154
…Солнце землю перегрело ……………….……155
Молитва ………………..……………………….. 157
Личный контроль …………………………….… 158
Новая игра …………………………...….……… 160
…В час испытаний ………………...….…....….. 162
Коррупция ……………………….……….....….. 163
«Мани-мани» …………………….………....….. 164
У подъезда ………………………………...……. 165
Бизнес-акула …………………………..........….. 167
Две старушки ..………………………………….168
Наперегонки ……………………………...….…. 170
В аэропорту ……………………………...….….. 170
Котлован ……………………………………….. 172
Ночной кошмар ………………….……….……. 174
Пробки …………………………...……………... 175
Бег на месте  ……………………………………. 176
В зеркале прессы ……………………...…..….... 177
…Инновации ………………………………........178
…Ветер, ветер ………………………...…….….. 178
…Нашим внукам ………………………...…….. 179
«Крокодил» ………………………………......… 180
Говори судьбе ……………………..…….…...… 180
…Не постичь мне …………………...…......….. 181
«Взрослый мир» ……………………….....…… 182
Социальное наследство ………………..…..…. 183
Высота ………………………………......………184
О душе ……..……...……………………..…..… 185
Эпоха – это мы ……………………………..…. 186
Эстафета …………………………………….… 187
Выбирайте …………………………………..….188
Змея и Таракан ……………………........….….. 189
… Он кричал …………………………...….….. 190
«Хранители» …………………………...…..….. 191
О выборе ……. …………………………....…...192
…Что для других ……………………………....193
Пора ………………………………………….. . 193
Миссия России ……………………..……........ 194
Танец живота ……………………….……….....195
… Снова радостью …………………………… 196
Лыжня ………………………………………… 196
Внук …………………………………………… 198
Стена ………………………………………….. 199
Новая школа …………………………………... 200
Живая вода …………………………….…...…. 201
Мегаполис ……………………………….……. 202
Сердце России …………………………….….. 203
Одноклассники ………………………….....…. 204
«Дружеские» голоса ………………………….. 205
Водоворот …………………………………….. 206

PS
…Туман ………………...………………..……. 207
Об абсолютной истине ……………...……...... 208
…Начать и дописать до точки ……………..…209
… Часто чертят дороги …………………...….. 210