Снимается трубка с держателя

Солнце закатывается
За белый горизонт
Как катится монета звонкая
В бокс телефонного аппарата,
Он снимает трубку,
Снимает
Чтобы повесить ее обратно,
Он ждет от нее звонка,
Но что-то случается
И вместо сигнала
По проводам бежит лишь
Успокаивающая тишина

И где то, о чем когда-то мечтало
Больное его подсознание,
Где эти самые соломенные поля,
Кисельные реки с шоколадными берегами,
Где можно ее купать,
Спасать от падающих рядом снарядов,
От летящего в голову топора,
Чтобы падать в синее пространство,
Где окутывает трава,
И море одновременно поглощает
До самого утра,
До рассвета,
В рассвете - две буквы "с",
И их там - тоже двое,
На то есть планеты Венера и Юпитер,
Предел мечтаний есть ограниченная воля

Последний раз
Снимается трубка с держателя,
Однако летит уже вниз,
Растрачивать голос
На соискателей душевного тепла,
Чувственного бриза и порыва,
Не имеет нужды,
Когда взлетает хлопьями
Снежная трава
Из под сапога тяжелого,
Выменем вскормленным,

Где каждый лифт
Рушится вниз,
Раскраивая пол,
Как череп,
Покрытый рисунком-
Своеобразными иконами,
Внутренний самурай,
Живущий в нем,
Начинает бояться
Своей невидимости,
Хочет домой,
Мечтает о новом клинке,
Каждый боится смерти,
Не боится ничего тот,
Кто к смерти идет налегке

Снег каплей травы
С высоких гор,
Скатывается в неподдельную
Небесную слезу,
Падают фонари,
Падают таксофоны,
Падают машины и люди
Под люками
Падают тоже и дальше
Глубже еще,
А сердце
Как старушка на пляже
Не раздевается,
Читает журнал
И требует "еще! еще!",

Тем паче,
Берет он свое пальто
Оно на вид как солома
И пахнет весенней травой,
Пахнет ожогами и волдырями,
Погрызанными ногтями,
Пальто не дом,
Дом рухнул,
Не оставив от себя
И половинки стены,
В его распоряжении
Лишь башмаки и пальто,
Трубка,
Брошенная вниз,
Быстрые ноги,
Ночи как масла кусок,
Утро смоляное,
Точно бычка бочок,
Дед ему виной,
Чья бабушка-леди,
Читает на пляже журналы,
И не отпускает его
Посмотреть на голых
И молодых женщин
Он берет нож.

В этот январский вечер, он с ним идет за тобой.