Зимнее бессезонное

Под небом  летают снежинки -  так надо: 
звёзды зимой не привыкли падать,
а  для печального  взгляда нужна красота. Для фона.
У снежинок нет тайн, нет сомнений,
есть только короткий путь на мою ладонь,
где они сразу тают.
Значит, я ещё жива.
С  периодическим,  как система Менделеева – очень последовательным
и почти  музыкальным – скрежетом 
по асфальту, покрытому белыми пятнами снега,
прогуливают  в санках своих молчаливых младенцев
нарядные молодые мамаши.
Зима  растеряла во времени
дефиниции студеной или суровой.
Но в сердце моём сегодняшнем - холод.
Телефон звонит! Это по делу.
Как будто для того чтобы жить,
надо обязательно быть при деле. 
Глупо ждать солнца  в краю, 
где любить  можно
только в соответствии с административно-уголовным
(или как там правильно)  кодексом
либо по законам реалити-шоу.
То, что безуспешно пробивается сквозь туман,
бывает в здешних местах похоже на солнце
лишь в специально отведенное некоей силой 
для теплых дней недолгое время.
Эй, прохожий, взгляни-ка! Не глядит.
В форточку вместе со снежинками хочет влететь голубь?
Тебя мне не надо.
А вот эта красивая бутылка ещё только начатой текилы 
на белой скатерти безучастно свидетельствует,
что  нечто и тут  было под бой кремлевских курантов.
Год стал старым. Новизна поблекла.
 
На окне больше нет  плотных занавесей –
театр опустел, спектакль приостановлен.
Артисты разучивают новые роли.
Примадонне  предложена роль бабушки: 
сцену перестраивают под современность.
У любви здесь иные параметры.
Иные? Да. 90 – 60 – 90 уже не имеет значения.
Без изменений звучит только реплика Мефистофеля
«Сатана там правит бал…»
И я наконец понимаю, что  «там» это никогда не здесь.