Лысая русалка

В Днепровском затоне – в планктоне и мраке -
Красуются рак одолевшие раки;
Нуклиды тасуются в ядерной свалке;
Тусуются  лысые – напрочь! – русалки.
…………………………………………
Как древняя  амфора  с  острова Крита,
Ракушками, тиной и слизью покрыта,
Слегка кривобока и  полностью лыса,
Русалка скрывалась   под ивой   у  мыса.
И там, где качалась плакучая ветка,
Свивалась от боли в клубок малолетка.
Крутилась,  сжималась  подобно  спирали,
Каталась,  каталась  колёсиком ралли.
Под горькие стоны в кустах краснотала
Русалка о маленькой внучке мечтала.
Держа наготове в руках  полотенце,
Готовилась нечисть умыкать    младенца.
Но тут, малолетку кляня и ругая,
На сцену вдруг выползла нечисть другая
(Подобных кикимор немало сегодня),
Торговка младенцами,   старая     сводня.
- Послушай-ка, Зинка,- шепнула старуха.-
Не ладится бизнес, и  с  широю  - глухо.
Послушай, дурная,- отдай мне малышку!
За это получишь изрядную «шишку»!
Но Зинка несчастная вдруг замолчала,
И лохмы повисли её  как мочало,
Она   находилась  в  прострации, что ли:
Глаза её  белыми были от боли;
Сознанье угасло: «поехала крыша»;
Молчала  страдалица, словно не слыша.
Вдруг в плечи втянула  старуха затылок:
Вдали появился искатель бутылок,
Беспаспортный бомж, деловых обличитель,
Юродивый  Ваня, земной небожитель.
Он сетуя шел, состраданьем пылая,
Что нет сыновей у отца Николая.
У батюшек прочих родились сыночки,
А вот у отца благочинного – дочки.
Юродивый  Ваня тащился   устало;
Внезапно к  ногам его что-то упало:
Упрямец, что в мир пробивался упорно,
Лиловый  и чёрный, как ягода тёрна, 
Кудрявый, на  Пушкина чем-то  похожий,
Скатился на землю малец чернокожий !
И наземь упал небожитель с разгону:
Он старую, чёрную вспомнил икону,
С коричневым ликом,  в пурпурной рубахе…
И     Ваня шепнул в благодарственном страхе:-
-Как бедному Ванечке  корочку хлеба,
Ты мальчика  даришь для батюшки   с неба!
За то,  что младенец, как ты,  чернокожий,
Спасибо,  спасибо тебе,  Сыне Божий!
И с  плясом умчался юродивый плёсом…
Остались кикиморы старые с носом!