Другу

Не выпуская из рук клинок,
Не прекращал он свой яростный бег
Меж изломанных, отравленных строк,
Имя которым – человеческий век.

Мастером слова или клинка
Он, как ни старался, так и не стал.
Но его жизнь была так ярка,
Что затмила собою тех, кто устал.

Устал быть великим символом мира,
Устал от почета, от груза вины.
Устал от раздумий, от яростных криков,
Устал от того, что не ведал цены

Покоя и слов человека любимого,
И счастья немого от улыбки простой.
Момента прекрасного, неповторимого,
Когда понимаешь – что еще ты живой.

А он все бежал, спотыкаясь о камни,
Больно падал, но все же все время вставал.
Он видеть не мог чужих слез и страданий,
И несправедливость всегда пресекал.

Пускай не скопил, не нажил, не построил,
Зато и чужого он не отнимал.
Он больше других был счастья достоин,
Но его не жалел и другим раздавал.

И, снова и снова, клинок поднимая
Не за себя, а за тех, кто не мог
За себя постоять, он, весь риск понимая,
Никогда не бежал, принимал всегда бой.

Без масок красивых и без ярких костюмов,
Без эмблем на груди, и без лазерных шпаг.
Он героем себя не считал, и не думал,
Что настоящим героем он все-таки стал.