Люська

      Люська плакала Горько и безутешно, рыдая в подушку, в гостинице районного центра.  Плач сотрясал худенькие плечики, подушка глушила рыдания, а горечь расставания заполнила всю её, и слёзы лились ручьями. Она только что проводила в армию любимого, и Люську сковывает ужас – впереди два долгих года разлуки. И как же ей пережить эти годы? В голове настойчиво стучит: Как?  Как? Как? Они совсем немного встречались – с конца июля, а сейчас середина ноября, да как же так вышло-то, что этот городской паренёк прикипел к Люськиному сердцу? И вот теперь нет никаких слов, чтобы выразить всю горечь от расставания. Он перед уходом в армию уезжал на несколько дней к родителям попрощаться, а потом сообщил Люське о дате своего приезда в районный военкомат и о том, что остановится до отправки к месту службы в гостинице. Всё бросив, поехала Люська  в райцентр. Было очень холодно, местами лежал грязными клочьями снег, на реке паром ходил последние дни, и самолёты уже не летали, так как аэродром был закрыт в связи  с плохим состоянием взлётной полосы, что делалось каждую весну и осень. Она была в зимнем пальто, но в резиновых сапогах, ведь погода на Севере такая неустойчивая, да вдруг заберёт надолго и придётся попадать по воде да по заберегам. Пальто было новое, с белым песцовым воротником, ещё ни разу не надёванное, и Люська радовалась в душе, что он увидит её такую нарядную.
            Разыскала она своего друга в гостинице и остолбенела: нет у него на голове красивых, волнистых волос, он коротко постригся в городе. Три дня ходила Люська с ним в военкомат, терпеливо ожидая его в коридоре. И вот, наконец, самолёт. Всё, улетел. Улетел, но так и не попросил Люську ждать его из армии. Он не пообещал, вернуться к ней, через два года. Как девчонка ждала этих слов, но не сказал, не догадался, не почувствовал её боль от предстоящей разлуки. Домой  попадала Люська на чём придется, сначала до переправы пешком (а там шёл последний паром), а затем долгая дорога в кузове машины. На реке были забереги, с неба сыпался мелкий снежок, а она сидела в кузове на сене, вспоминая минутки расставания, утирала слёзы и не представляла, как пройдут эти два долгих года разлуки. Она  вся перемёрзла, пока добралась до дому.  И такая тоска навалилась по приезде домой на девчонку, давила на плечи, лезла в душу, заставляя думать только о нём, пытаться осознать, как пережить ей эти два года. Завела Люська календарь и каждый вечер перед сном ставила в нём крестик, зачёркивая ещё один прожитый день, думая, что ещё на один день меньше стало до их встречи. Он попал служить на север, в Мурманскую область, писал хорошие письма, а она ему отвечала, и ждала, ждала, ждала. Перестала ходить на танцы, отказывала в дружбе другим ребятам, все думы только о нём, о своём солдате.
 И вот на исходе первого года службы его вдруг переводят дослуживать в Ялту. Пришло оттуда несколько писем – и молчок. А потом письма перестали совсем приходить. Неделя, другая, месяц – ни слуху. И опять плакала Люська, писала длинные письма, рвала их, потом снова писала долгими вечерами. Он не отвечал и не писал. Но деревня есть деревня, и вот дошли слухи до девчонки, что его родители запретили ему с ней общаться. Не нужна, дескать, им такая невеста, у которой неугодные им родители. Всё оказалось очень просто. Про девчонку и её родителей наговорил деревенский мужчина, который бывал в гостях у родителей солдата, а тот в своё время жил у его тёщи на постое. А потом в весёлой компании мужик всем рассказывал, что напрасно эта девка ждёт, и парень к ней не приедет, родители никогда её не примут, да и парню она уже не нужна.  Всё сходится. Дома проблемы, письма не ходят, и нет ответа на вопрос: «А за что?»  И опять плакала Люська от обиды и несправедливости, от горечи разочарования, от боли ощущения предательства, от попытки понять: да за что же всё это ей? Почему злорадствовали люди, распуская слухи по деревне?  Ведь его родители никогда её не видели, как же можно так рубить с плеча, и почему он пошёл у них на поводу, узнать бы почему, да писем нет. Плакала девчонка, двадцати лет от роду.
            У подружки в конце декабря был день рождения, не хотела идти Люська туда, да уговорили, и она пошла, чтобы хоть немного отвлечься от грустных мыслей. На дне рождения собралась вся деревенская молодёжь, было очень весело, но посидев немного, девчонка сказала, что уходит и, быстро одевшись, вышла. Конец декабря, мороз на улице и тоска на душе. Дом у неё был через дорогу и, уже подходя к калитке, она услышала за собой шаги. «Люся, подожди, не убегай. Разговор есть». Люська остановилась, с полным безразличием ожидая, что он ей скажет. А тот с ходу предложил девчонке выйти за него замуж, и она не раздумывая, согласилась. Охнула деревня, узнав об этой новости. Всё закрутилось, завертелось: подготовка к свадьбе, покупка платья, фаты, обручальных колец.
И вот случилось то, чего она никак не ожидала. Уже приехали гости со стороны жениха, закуплено всё необходимое к свадьбе, до которой осталась неделя, совхоз выделил молодым двухкомнатную квартиру, в которую они придут жить после свадьбы. И тут-то, словно гром среди ясного неба, приходит от солдата такое долгожданное  письмо с извинениями. Земля покачнулась у девчонки под ногами. Да ещё мать подлила масла в огонь: «Что, жалко него-то?» Заметалась Люська с письмом. Потом накинув пальто и платок, убежала к замужней подруге, упала к ней на кровать и зашлась в горьких рыданиях. Отменить бы свадьбу, да как? Стыдно перед жениховой роднёй, стыдно перед гостями, неудобно сказать об этом жениху, хотя близких отношений между ними не было. Уставшая, измученная пришла она от подруги домой и написала любимому прощальное письмо, в котором сказала, что выходит замуж и очень просит его никогда не появляться больше в её жизни. Написала ему, что так, как она любила, его никто любить не будет.
И вот свадьба, шумная, весёлая, гости без конца кричат: «Горько!»  А Люська, уже смирившаяся с мыслью о замужестве, всё смотрит на двери и представляет: вот они сейчас раскроются, появится на пороге её солдат, войдёт и заберёт её с собой. Не вошёл. Не забрал. Но он выполнил её просьбу. Больше девчонка, теперь уже замужняя женщина, никогда его не видела. Но она всё продолжает ждать его. Вот уже почти сорок лет. Все эти годы Людмила хотела встретить свою первую любовь, узнать, как он живёт, как сложилась его жизнь, счастлив ли он, и вспоминает ли о ней хоть иногда. Хочется ей спросить у него, почему он так поступил, или это была воля случая и так сложились обстоятельства, а она наломала дров. С мужем она прожила десять лет и ушла, забрав детей, уехала навсегда из родной деревни. Было у неё в жизни и второе замужество, но тоже неудачное, и теперь она больше не испытывает судьбу, живёт второй десяток лет одна, поднимая детей. Но не смогла забыть женщина свою первую любовь, пронесла её в памяти через долгие годы, живя мечтой, что снова когда-то они встретятся, понимая, что этого не будет никогда. Все эти годы Людмила хранит портрет, где запечатлён молоденький вихрастый паренёк, таким он и остался в её памяти навсегда. Каждый год 13 сентября она мысленно поздравляет его с днём рождения, и мечтает, мечтает о встрече с ним. Он не часто посещает её во сне, появляется внезапно и, толком не поговорив с нею, так же внезапно исчезает. Весь день она живет ощущением радости от встречи с ним.
           Есть такая хорошая штука – Интернет, из которого Людмила  узнала, что он жив-здоров и при должности, но только и всего, о его личной жизни Интернет умолчал. По прошествии многих лет для неё стало важно ощущать, помнить и знать, что он был когда-то в её жизни. Не плакала женщина над своей несбывшейся любовью, она лишь вспоминала её с теплом и с благодарностью к судьбе, подарившей ей эту любовь. Где-то в далёкой молодости остался вихрастый паренёк с гитарой и песней про иволгу. И осталась девчонка, пушистые ресницы, о которых он когда-то ей сказал: «Ты не крась их больше, они и так у тебя длинные».
А  песню про иволгу она не забыла:
…Крепко я к груди твоей прильну.
Расспрошу про радость и удачу.
Иволгу в малиннике вспугну,
Засмеюсь от счастья и заплачу.
Пусть будет счастлив всегда, не забытый во времени и сбережённый в памяти, так и не встреченный ею больше никогда, ставший первой любовью дорогой её человек.