Как бы продолжение

 А  небо .    .   .   .   .   .   .   .Нет   неба,
Есть  гневные  сполохи  туч,
Редкий  дождь,
Нет  ветра  в  пространстве  и  ветви  упрямо
Вонзали  листвы  драгоценную  брошь
Иллюзией  в  ткань  из  седого  тумана.

Дождь  вызрел  с  сомнений,  шаги  узнавались,
И  уши  столпились  у  цоканья  капель,
Вот  здесь  их избыток,  тут  строки  ломались,
И  вновь  все  замкнулось  на  струях  из  сабель,

Замолкло  и,  стершись,  исчезло  из  яви,
И  истиной  чистой  небо  открылось,
Там  глубь  неземная,  дно  божие  чаши,
И  ветром  мгновенно  видение  смылось.

В  окно  полоснув  открывшейся  раной,
Весь  всплеск  пробуждения  бросив  в  стекло,
На  крыше  качались  в  кольчуге  султаны,
И  в  пене  ручьев  зарождалось  вино.

Нас  двое,  и  простынь  измятых  усталость,
Я  в  покатые  плечи  смотрю  без  конца,
Грудей  твоих  капли,  как  божия  шалость,
Глаза  мои  сводят  с  лица  и  ума.               
Уже  завтра  придет  незнакомая  осень
С  незнакомым  дождем  и  туманными  верстами,
Уже  завтра  листва  обагрит  небо  гроздьями
И  в  глаза  слепок  лета  по – бабьи  подбросит.

Завтра,  завтра  в  окно  ляжет  небо  холодное,
Лужи  будут  ловить  тень  летящих  грачей,
Волны  к  берегу  стаей  осенней  голодною
Будут  жаться  у  ног – обласкай  и  согрей.

А  сегодня  высокое  небо  обыденно,
И  цветы  в  густых  красках  упорно  молчат.
Завтра,  завтра  будет  небо  увидено
И  ворвется  в  глаза  золотой  листопад.               

-------------------------------------------------


Как  отражение  не  писано  в  воде,
Как  разговор  не  гаснул  в  человеческой  среде,
Так  нечаянно  выплыл  и  солнечный  зайчик
Из  детства,
На  стенке,  средь  обойных  цветов,
Его  провожал  глазами  еще  мальчик.
Так  было?
Или  это  видение  хрупкое  снов?

Нелегкий  взгляд  из  зеркала  глядит
В  опавших  щеках  тенью  грусть  лежит.
А  где  же  мальчик  с  зайчиком – мой  щит?
Побудь  еще
Тебе  со  мною,  знаю,  не  претит.

Верни  глаза,  где  взгляд  легче  луча,
И  сбрей  с  лица  уже  седую  грусть,
Открой  мне  сердце,  в  совесть  постучав,
Ты  можешь  все  теперь,  только  не  трусь.

Уже  стою  на  грани  меж  миров,
Уже  печалью  время  след  заносит,
А  мальчик  все  стоит,  глаза  -  одни  вопросы,
Как  будто  я  прожил,  так  не  познав  основ.

-----------------------------------------------------
Вечерних  сумерок  неслышный  листопад,
Увядших  красок  потускневшие  следы
И  у  дороги  гнезда  теплых  хат
На  ветвях  улиц  стелятся  в  ряды.

Страницы  туч  -  затертые  листы
Кидали  тень  в  задумчивый  мой  сад
На  опустевшей  улице  шуты
От  ветра  изливались  невпопад.

И  светлого  тумана  полоса
Оплыла  от  невидимых  свечей
Качалась  в  пойме  гибкая  лоза
И  с  валуном  беседовал  ручей.



Уже  не  ночь
Испита  тайна  непорочного  соблазна,
Вскрыт  абрис  неухоженных  теней,
Снята  с  пруда  тьмы  зыбкая  осада
И  в  воздухе  безвластие,  свободен  он,  ничей.

Иду  среди  молчания  и  моросящих  веток
По  саду  равнодушия,  где  спят  большие  звуки,
А  ветер  заряжен  весной  и  по  запястья  цепок,
Как  новорожденного  царственные  руки.

Вот  -  вот  рассвет  свечу  поднимет,
И  мир  стреножит  предо  мной,
Сейчас  я  -  Бог,  и  сердце  примет,
Все  что  невидимо  за  мглой.

Все  скоротечное  ушло,
Лучи  в  стволах  свой  час  ждали,
Минуты  вылились  в  число
И  день
Хозяином  земли.
----------------------------------------------

Шагала  ночь  в  соседний  полустанок,
А  вьюга  зацеловывала  след,
И  плакала,  как  выживший  подранок,
Чтоб  рассмеяться,  где  причины  нет.

Звезд  караул  рассыпался  свечами,
И  млечный  путь  заманчиво  звонил.
Мне.
А   может,  я  все  это  возомнил?
И  был  ли  я,  и  был  ли  звон?
И  вьюги  смех  с  горячими  губами.


Ночь  сняла  свой  покров  и  печальные  своды
 И  росой  расцвела  на  невзрачной  траве,   
Собрала  в  рюкзачок  неутешные  звезды
И  под  ветра  аккорд  побрела  по  тропе.

Рассвет  кинул  лучи  горстью  скупою,
Очертив  нервы  неба  рентгеном  зари.
И,  очнувшись,  туман  сбросил  пену  седую
На  дорогу, где  плескались  в  свету  фонари.

Утро  юным  косцом  повыкашивало  тени,
Что  от  ночи  в  низовьях  в  прохладе  паслись,
Я  целую  твои  руки  и  молочность  коленей
Букет  губ  укрывая,  что  вчера  мне  сдались.   
               
Дом,  брошенный  в  лесу,
На  окнах  лед  мятой  жестью,
Метель  бесцветным  росчерком  по  белому  листу
Строчит  донос,  чтоб  насладиться  местью.

Но  оттепель  съедает  за  гроши
Наветы,  по  каплям  выжимая  влагу,
И  с  неба  градины,  что  камни  -  голыши
Уже  жуют  холодную  бумагу.

------------------------------------------------

Вечер.  Прохлада.  Сумрак.  Покой.
Ветра  иль  чьи-то,  возможно,  объятия,
Небо  седое  с  луною  -  серьгой,
Шепот  колес,  шорох  тонкого  платья.

Вздрогнул,  очнулся,  казалось,  озяб,
Небо  все  в  зонтиках,  влажные  плечи,
Видно,  напрасно,  но,  кажется,  рад,
Не  состоявшейся.    .    .    .    .    .    .

Как  и  вчера,  неясный  день,
Снежинки  были,  то  ли  нет?
И  листьев  медных,  что  монет,
Осень  готовила  в  обмен.

Браслет  дорог  сжал  твердь  земли,
Туман  озяб.  Повсюду  иней,
Мороза  легкие  мазки,
И  лужи  все  с  углов  и  линий.

А  с  неба  белые  дельфины
Плыли  бесхитростно  в  заботе,
Чтоб  на  земле  укрыть  руины
И  приготовиться  к  охоте.

И  ветер  мир  обрек  и  сжег,
И  с  вьюгой  слились  два  микроба,
И  затрубил,  заплакал  рог,
Так  плачет  женщина  у  гроба.

А  вьюга  бросила  живца,
В  глазах  тасуя  будни  скуки,
Вошла  в  кольцо  и  вновь  с  кольца
Полощет  кровь  на  диком  луге.

Смывало  кожу  с  пальцев  рук,
Огрызок  неба  мерцал  желчно,
Лес  стал  ареной  гибких  дуг,
А  где  дорога  -  гнев  навечно.

----------------------------------------------------------
Моросить  начинало,  чтобы  сразу  остыть  и  исчезнуть,
Ветви  сталью  блестели,  в  изумлении  влажном  качаясь,
Море  точек,  и  летишь  в  беспредметную  бездну,
Покрываясь  росой  и  с  туманом  навеки  сливаясь.

И  уже  тела  нет  и  не  надо,
Ты  в  долине  средь  туч,  ты  сам  воздух,
Ты  еще  не  понял,  в  чем  отрада,
Но  свободу  дух  принял  и  посох.
Черный  хребет  дороги
Жмурил  под  ветром  лужи,
Солнце  сквозь  туч  пороги
Тепло  заливало  в  уши.

Все  растворилось  -  и  пусто,
То  место  закрыла  учтивость,
От  холода  стало  грустно
И  звякнуло  в  кружке  на  милость

И  дрогнули  в  ужасе  губы,
Сжав  сердце  чугунной  рукою,
И  солнце,  став  мертвой  луною,
Накинуло  черные  путы.
----------------------------------------------
По  дороге  шел  не  оглядываясь,
Не  зевая,  не  крича,  не  плача,
Где  ты,  житейское  чудо  -  удача?
Поздняя  осень.  Тихо  бреду,  всматриваясь.

Завевало,
Чтоб  лечь  у  ног  дымящейся  петлей
Кочки  словно  шапки  белые  печали
Стали  на  молитву  средь  зеленых  хвой,
Небеса  им  капли  милостью  роняли.

И  грачи,  как  хлопья  черные  над  полем,
Камнепадом  сверху  на  безмолвие  риз
Тощие  осины  плыли  в  зимней  дреме,
И  остывший  вечер  скомканным  повис.









Как  небо  слагаемо  пением  птичьим
И  луг  осязаем  как  зелени  чаша,
А  мы  -  что  немой  со  слепою,  о  личном,
Где  все  под  рукою,  а  по  сути  не  наше.

Хотелось  из  боли  союзника  сделать,
Хотелось  любить,  но  и  это  недолго,
.     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .     .
Ночь.   .   .Облаков  тающих  челядь
С  луною  не  полной,  а  -  гранью  осколка.

-------------------------------------------------

Ночь.  Дорога.  Холод.  Фонари,
Прохожий,  куда-то  бредущий,
Ты  устала,  но  говори,  говори,
Мне  голос  твой  нужен,  жизнь  несущий.

Казалось,  нет  места  под  солнцем,
И  жизнь  -  словно  сношенный  фрак,
А  ты  говори,  говори,  слова  -  как  одежда,
Я  же  душой  наг.

Движение  губ  твоих
Вливало  уверенность  в  шаг,
И  вырублен  с  глаз  моих
Вечный,  казалось,  страх.
-------------------------------------------------------
Ты  как  звучание  хорала,
Как  сполох  внезапный  в  ночи,
Не  до  конца  и  без  финала,
Как  смутные  сумерки  в  тайнах  души.

Ты  -  лепесток,  что  обронился  Богом,
Звезда  средь  звезд,  где  небо  так  нелепо,
Ты  -  ясный  день  перед  ночным  порогом,
Я  за  тобою  бережно.   .   .   .  и  слепо.




Неприкаянно  как-то  жду  чего-то,
Взгляд  боится  неба,  пустоты.
Будто  надо  мной  повисла  скорби  нота,
И  пугают  прохожих  тоскливо  жующие  рты.

Вжиться  надо  в  сумму  непогоды
Растворить  ком  искаженных  мыслей
Видеть  в  смерти  обретение  свободы,
Может,  в  этом  -  смысл  и  есть  наивысший.

Но  сейчас  я  боюсь  оглянуться
Шум  дождя  шепелявит  голой  каплей,
Отлюбив  себя,  тучи  рвутся
И  летят  в  горизонт  серой  цаплей,
Мне  сегодня  не  петь  каватины  -
-  Слова  нужные  не  куются.
--------------------------------------------------------

Рассвет  колебался,  но  распад  начался,
Ведь  ночь  -  не  покой,  а  тень,  суть  движения,
И  точки,  в  пространстве  жизнь  обретя,
Из  букв  набирали  мотив  пробуждения.

А  ветер,  проснувшись,  лизнул  в  лицо  стужей,
И  ветка  качнулась,  посеяв  смятение,
Выпали  шелеста  звуки  наружу,
Словно  вопросы,  что  ждали  решения.

И  звезды  пред  юностью  сняли  короны,
И  тихо  ушли  в   свой  таинственный  мир,
Луч  первый,  мальчишка,  неподвижные  кроны,
Мазками  тепла  золотыми  покрыл.




Раньше  нет,  теперь  -  да,  но  не  в  этом  беда,
И,  опомнившись,  свечи  зажгли  по  углам,
Все  так  просто,  казалось,  и  будет  всегда,
Так  хотелось,  чтоб  было  искомое  нам.

А  заря  распечатала  неба  конверт,
И  река  берега  молоком  напоила,
Росчерк  сизый  тумана  над  озером  стерт,
Шпоры  ветер  вогнал  -  и  вода  вмиг  ожила.
---------------------------------------------------------

Не  опадай,  не  уходи,
Пусть  желтизна  еще  погреет!
Рука  в  перчатке.  Пусть  и  дни
Соблазн  невинности  имеют.

Пусть  полушаль  твоя,  как  тень,
Или  тумана  сполох  слабый,
Напомнят  нам  тот  праздный  день,
Когда  сирень  горела  алым.

Когда  небесная  палитра  звучала  сочностью  мазка,
И  волн  загадочные  титры  писали  рабью  из  песка,
Когда  из  губ,  как  из  гнезда,  летели  птицы  -  поцелуи,
Тогда  не  дождь  бежал  с  листа,
А  предвкушение  чрез  струи.
---------------------------------------------------

Седеют  в  холоде   серебряные  льды,
Поземка  гладит  чернь  дороги,
Ручей  скрывают  белые  щиты
И  луч  сейчас  совсем  убогий.

А  хлопья  редкие  ушами
К  земле  прижались  кожей  бледной
И  луж  не  видно  с  зеркалами
Укрылись  льдом,  -  и  все.  Бесследно.

И  лес  -  как  будто  ветра  свист,
Смыл  с  веток  всю  его  одежду,
Все  ниже  в  небе  желтый  диск
И  ближе  все  к  земле,  что  между.

--------------------------------------------------------
Я  замер.  Очнулся.  Небо  холодом  мстило,
Волос  подняв  на  дыбы.
Рапсодия  осени  ночью  ожила
Из  слякоти  и  нуды.

И  падали  капли  черной  искрой,
Под  молний  разряды  плясали  аулы,
Где-то,  возможно,  свеча  и  покой,
Здесь  деревенели  от  холода  скулы.

Лампы  из  мрака  добычу  рвали,
Дым  веревкой  связал  коньки  крыш,
Дома  что  затворы  улиц  плясали,
Вгоняя  под  сердце  холода  пыж.

Дым,  захлебнувшись,  вползал  опять  в  трубы,
Там  стены  надежны  и  сажа  сестрой,
Чьи-то  в  лицо  холодные  губы,
Господи,
Состарюсь  в  молитве  -  только  укрой.

Мгла  -  как  союзник  ночи  в  седле
Стекала  угрюмо  к  бушующей  прорве,
Луна  -  на  мгновение,  и  скрылась  в  котле,
Успев  озарить  кипение  взморья.

Полночь.  Затихло.  Лишь  тихое  пение
Лило  в  пространство  уставших  вода.
Туманная  сырость,  звезд  дальних  свечение,
Мысль  ежит  вопросом:  “Что  дальше.  Куда?”
.     .     .     .     .     .     .     .    
Тихо.
Иглы  звезд  покалывают  мглу,
Я  один,  никто  меня  не  бросит,
И,  замкнувшись,  в  пальцах  стебель  мну.   .   .
Что  же  мне  судьба  еще  подбросит?




Повеяло,  нахлынуло,  коснулось  что-то  сердца,
Ушло,  как  грусть  манящая,  вернулось,  вспомнив  детство,
Опять  упала  каплей  с  листа  на  землю  осень,
А  небо  близко,  тусклое,  не  видна  глазу  просинь.

Пруд  черною  водою  застыл,  окаменевший,
И  желтый  хриплый  берег,  за  ночь  враз  поседевший,
И  дождь  как  шелест  теплый  любимейших  страниц,
И  небо  без  травинки  и  серокрылых  птиц.

А  день  как  ожидание,  там,  в  воздухе  сыром,
За  каплями  в  сознании  и .   .   . отдаляясь,  ушло.
Прохожий  серой  ретушью  под  скорлупой  -  зонтом,
А  в  тучах  ветхих  прорвалось  и  хлынуло  светло.


Осень.  Дорога  -  как  рваные  строчки,
Лужами  целит  в  ничье  молоко,
Ветер  гоняет  ворон  редких  точки,
Тощею  каплей  стреляя  в  окно.

Ветер  листает  страницы  допроса,
По  рельсам  дороги  в  глаза  наезжая,
Конвой  провожает  из  рыжих  откосов
Шаг  в  сторону  -  глиной  в  подошвы  стреляя.

Осень.  Дорога  все  уже,
Ветер  выхватывает  стон  у  осин,
Лес  -  как  душа  подлеца,  даже  глуше,
Выдохся  дождь  -  и  я  вновь  один.
--------------

Солнце  в  закате,  снег  светло – синий,
Тени  от  ужаса  тихо  сопят,
Небо  узлом  из  туманов  и  линий
И  черные  кляксы  стареющих  хат.

И  бессловесный  вечер  -  как  несъедобный  плод,
Что  на  картинах  дозревает  у  Сезанна,
За  вечер  пару  слов,  что  выкакает  Анна,
Мое  да,  нет,
И  умерший  затем  упрямо  сжатый  рот.
-----------------------------------------------------

Кто  думал,  что  в  последний  раз
На  небе  фонари  качались
И  звезды  в  руки  сами  жались,
А  наши  тени  рвали  нас,
Чтоб  снова  слить  и  разорвать,
Обнять,  догнать  и  вновь  развеять,
Но  тень  без  глаз  и  что  ей  час,
Как  далеко  до  умирать!
И  близка  цифра  -  домой  в  девять,
Кто  думал,  что  в  последний  раз.

--------------------------------------------------------

Не  то  туман,  несущий  дурман  влаги,
Не  то  луны   тоскующие  жмени
Или  дороги  смутные  зигзаги
Несли  меня  чрез  хрупкие  ступени.

Несли  чрез  лес,  в  эскизах  редких  снега,
В  оправе  луж  с  посевом  ночных  звезд,
Стояла  осень  -  зимняя  предтеча,
И  тусклый  свет  в  сиянии  благих  грез.

Но  если  нет  тебя,  тоскует  в  горле  слово,
И  спазмы  на  замок  сжимают  нервно  рот,
В  ушах  немой  вопрос  на  безответность  зова
И  ветер  -  пианист  не  то  совсем  несет.
-----------------------------------------------------------

Ночь  -  лишь  разминка.  Не  было  дня,
Словно  пена  дождя  не  настигла  меня,
Словно  пыль  водяная  не  гналась  за  мной
И  как  ломит  усталость  средь  синеющих  хвой.

Моя  совесть,  втуне  онемев,  промолчала,
И  рука  не  смогла  снять  нагрузку  с  курка,
Внутри  глыбою  что-то  сонной  упало
И  руины  сейчас  заметает  пурга.
            



Тень  ворона  полем  бежала,  скучая,
А  сам  уже  там,  где  желанным  не  он,
Вечер,  оранжевый  пунш  заката  терзая
Готовил  сюрпризы  зеркальные  в  сон.

Пруд  успокоила  белая  шапка,
Лед  скрыл  опрометчивость  темной  воды,
Ненужные  мысли  как  чужие  следы
Хлопьями  снега  затягивались  жадно.

Лес  развернулся  к  дороге  толпою,
Мелкий  осинник  в  обочину  влип.
Тихо  иду  и  любуюсь  собою,
Слушая  шага  доверчивый  скрип.
-------------------------------------------------------

Молитва  кончилась,  все,  видимо,  сказал,
Как  будто  легче  и  светлее  чуть,
Орган  в  последний  раз  вздохнул  и  замолчал,
Рассыпав  в  тишину  успокоения  горсть,

И  дым  рассеялся,  лишь  слышен  запах  свечки,
Сознание  глаза  вернуло  в  явь,
Закрыл  свою  одну  из  многих  глав,
Дрожала  тень  пугливая  у  печки
Да  ночь  уже  отжала  подарком  запах  трав.
-----------------------------------------------------------

Сумерки  ресниц  освобождали  душу
И  вязкость  сна  сознание  заметало,
Слипались  веки  тише,  глуше,
А  небо  узниц  со  свечами  выставляло,
И  погружаешься  в  иллюзию  ладоней,
А  ветер  в  струны  скрипки  льет
В  дорогу  шелест  неоконченных  симфоний,
Где  настежь  вечность  в  отражении  звезд.   
 



 

В  окно  кто-то  тихо,  как  робкий  слуга,
Глаза  открываю  -  мое  ль  это  утро?
Капли  в  стаю  слетают  дымящейся  пудрой,
Как  в  музыку  песни  к  любимой  слова.

Плывут  по  течению  из  собранных  точек
Живые  мосты  и  проекций  дома,
И  улиц  парение  в  воздухе  точит
Закон,
Где  фундамент  недвижен  и  смертна  земля.

Мерцает  асфальт  черной  влагой  зеркал,
Весь  день  отпечатав  строкой  протокольною,
И  площадь  под  небом  -  как  актовый  зал,
Где  стенам  вручают  пожизненно  вольную.

Дома  -  пароходы  из  палуб  зеленых,
Каштаны  все  в  пламени  снежных  свечей,
Галдеж  раздается  где-то  рядом  за  кленом,
Добычу  там  делит  стая  грачей.

А  капли  роятся,  букетами  всплыв,
Над  кронами  лип,  как  прелюдия  счастья,
Глаза  закрываю,  неужели  это  миф?
Где  ветер  купает  порывы  ненастья.
------------------------------------------------------

Пурга  уже,  пурга  сейчас,
Она  упала  без  понятий,
Она  -  как  страсть,  что  манит  нас,
Как  жар  непонятых  объятий,
И  руки  канут  до  запястий,
В  сирени  белой,  словно  в  зной,
Кто  там,  за  этой  белизной?

Кто  там,  взорвавший  мой  покой?
Кто  мне  заштопывает  уши?
В  снега  скрывая  горечь  суши,
Кто  б  ни  был,  все  это  утрой!

И  кинь  всю  правду  мне  в  лицо,
Рассыпь  дня  горькую  унылость,
Скрути  житейскую  постылость
И  выбрось  все  в  окно,  в  окно.

И  упади,  как  белый  сон,
Чтоб  разглядеть,  как  мир  прекрасен,
Забыть  значение  -  опасен,
И  в  каждой  точке  видеть  дом.
--------------------------------------------------

Окно  алело  среди  туч
Тюльпаном,  радующим  море,
То  солнце  подарило  луч
В  корону  буйного  простора.

И,  западая  за  осины,
Под  вечер  зыбкого  покоя,
В  лесу  озолотило  хвою,
Червонным  вспенив  в  небе  льдины.

И,  скинув  плащ  прощальным  жестом
На  туч  покорнейшие  спины,
Уже  уйдя  последним  всплеском,
Лучами  стрельнула  в  витрины.

А  вечер  кинул  карту  ночи,
Чтоб  та  укрыла  блики  дня,
Оставив  сполоховый  росчерк
На  небе  россыпью  огня.
--------------------------------------------------------

Ночь.  Мгла  звездами  осыпала  приход
И  прежде  моих  губ  освободила  шепот
Дождя,  что  не  утаивал  уже  полет,
И  первые  капли  под  филина  хохот
Расплавили  спазмы,  сковавшие  рот.

Я  смог  улыбаться,  как  долго  я  ждал,
Ведь  точка  отсчета  тянется  с  детства
То  радость  забытую  Господь  мне  отдал,
Избавив  от  жажды  телесной  и  бегства.

               

                Лихие
                Шепоты  во  мгле  с  лихих  полей.
                А.   Белый.

В  глазах  мелькнуло  кружево,
В  хаосе  быстрых  спиц,
Знакомое  исчезло  из  взгляда  и  границ.
Лицо  свинцом  остужено,
Мороз  открыл  торги,
Летели  стаи  белые  -  предвестники  пурги.

А  там  уже  за  дымкою  лесные  миражи,
Как  сна  неуловимые  цветные  витражи,
Как  очертание  ангела,  махнувшего  крылом,
Оттуда  снег  страницами  -  как  бесконечный  том.

Оттуда  неприкаянным  слетел  в  сединах  грач,
Туда  метнулся  ветер  со  стаей  серебра,
Раздался  гик,  как  выстрел,  и  тихий  детский  плач  -
-Пришла  с  пургой  свободная  роскошная  зима.
------------------------------------------------------

Вот  поле  в  манишке  из  мокрого  снега,
Дорога  с  начесом  из  смуглой  ольхи,
Там  лает  дворняга  и  вязнет  телега
И  нудью  ложатся  на  душу  пески.

А  хлопья  что  звери  голодные  кружат,
Кто  их  надоумил  бросаться  в  глаза.
Лучи  с  облаками  -  видимо,  дружат,
Но  тучи  для  солнца  -  что  в  спину  оса.

А  тени  все  ближе,  как  дым  тают  прясла,
Закат  выдыхает  симфонию  красок,
Вечер  свой  скипетр  поднимает  -  и  баста,
Ночь  в  сны  запускает  фиглярство  из  масок





Томление  воздуха  у  скаредной  ночи,
Непостижимость  тьмы,  сжимающей  пространство,
Далеких  звезд,
Сквозь  веер  времени  жеманство,
Туманность  ветра
С  загадочным  посланием  -  молчи.

Все  оседало  бережно  в  глаза,
Мотивом  теплым  облекая  слух,
За  лживым  всплеском  дымного  костра,
Под  алчною  луной,  что  ускользнула  вдруг,
Оставив  в  небе  миражом  посла,
Все  будет  хорошо,  мой  верный  старый  друг.

--------------------------------------------------------

Дорога  и  мост  сквозь  трясину  низины,
Прыжком,  через  реку,  под  гору  -  и  в  небо,
Так  мчатся  дороги,  где  солнце,  так  в  Риме,
А  наша,  родная,  от  сумерок  слепо.

А  есть  ли  там  клены?
Что  тени  ветвями  свивают  для  гнезд,
Чтоб  в  них  отдохнуло  сияние  звезд,
Сиренью  мигая  в  сумерках  кроны.

И  нет  там  лугов  с  золотыми  стогами,
Не  плещет  волною  там  дикий  ручей,
Нет  ветхого  дома  с  живыми  полами
И  пропитых  в  доску  безумных  речей.

Ну  нет  меня  в  Риме,  нет  солнца  такого,
Но  есть  редкий  снег  и  бобылье  дорог,
Есть  хилый  ольшаник  средь  поля  родного,
И  ночи  бессонные,
Где  ищешь  в  неясном  конечный  итог.






Господь,  твой  дом  в  моей  душе,
А  мой  -  душа  моя  вся  занята  тобой,
Так  где  же  тот  кусочек  суши,
Где  сердце  скажет  -  это  мой.

Он  там,  где  ночь  рождает  тень,
Рассвет  лишь  открывает  день,
Туман  -  ночи  прохладной  дань,
Все  вместе  -  утренняя  рань,

Он  там,  где  осени  смятение,
И  смущена  терзанием  ночь,
Где  радость  сна  и  удивление
На  мглу  рассвета  в  теплый  дождь.

Он  там,  где  зимы  ночью  плачут,
Когда  ветра  закручивают  вьюгу,
Когда  луга  снега  от  взора  прячут,
И  ноги  заворачивают  к  другу.

Когда  весна  -  и  почки  словно  пчелы
Слетаются,  чтоб  возродился  сад,
Когда  все  пропито  -  и  ты  в  основе  полый,
А  глаз  знобит  от  женщин,  что  по  весне  -  как  клад.

Когда  сиреневые  слезы  заглянут,  где  живут  глаза,
И  ты  идешь,  а  лист  зеленый  уже  баюкает  птенца,
Когда  с  мятежной  высоты  внезапно  падающий  гром,
И,  улетая,  горло  прячет  стыдливо  бегающий  ком.

Тогда,  тогда,  вот  тот  кусочек
И  есть  на  сердце  страной  целой,
Как  дорог  смысл  из  малых  строчек
С  названием  Русь,  в  народе  -  Белой.







Прощались  как  всегда:  беспомощно,  фальшиво,
Произнося  ненужное  в  залог.
Глаза  -  без  слез  покойники
Играли  роль  учтиво,
Не  нарушая  протокольный  слог.

Но  время  шло  и  семафор  мигнул,
И  пассажиры  вскинули  улыбки,
Вагоны  тронулись,  глотая  рельсов  гул,
А  дальше  -  мычание  и  стон  у  плачущей  бутылки,
И  волны  дней  подмял  мучительный  загул.
-----------------------------------------------------------

Вот  лежбище  зеркал,  усеявших  дорогу,
Стога  -  что  стая  отдыхавших  облаков,
Все  приближало  к  главному  итогу,
Что  отуманится  в  ночные  миражи,
При  долгой  ворожбе  переплетенных  снов
Очнешься  лишь  глазами  -  не  дыши,
И  осени  услышишь  тихий  зов.


Февраль.  Ночь.  Плач  серебряной  вьюги,
Но  в  ответ  зеркала  не  ответили  эхом,
Дождь  достал,  кинув  струи,  как  холодные  руки,
До  рассвета  играя  по  клавишным  стрехам.

Утро  открылось  стоном  гнущихся  сосен,
Строгим  прочерком  линий  черных  дорог.
От  снега  остов  хрупкий  изломан  и  ложен,
А  все  остальное  дождь  каплями  сжег.

День  скрипел,  оклеветанный,  в  черно  -  белых  абзацах,
И  небо  страдало  невнятностью  строк,
Еще  не  весна,  а  лишь  сопли  эрзаца,
Что  время  опошлил,  нажавши  курок.







Я  Вам  сыграю,  Вы  поймете,
Ведь  первым  звук  был  послан  свыше.
Слова  -  потом,  как  дань  работе,
А  музыка.    .    .    .    .    .
Что  для  души  быть  может  ближе!

Чтобы  вздохнуть  в  тяжелый  день,
Взлететь,  покаяться,  отплакать,
Открыть  замки  -  свобода  всем
И  излечить  тоску  как  слабость.

И  выдохнуть  остатки  лжи,
Простить  за  это  и  за  то,
В  следы  не  внюхиваться  -  что,
И  вырвать  душу  с  поля  мглы.

Я  Вам  сыграю,  Вы  поймете,
Что  может  чище  быть  и  краше?
Слова  любви  в  глазах  прочтете,
А  музыка  -  то  Богом  налитая  чаша.

И  первой  скажет  увертюра,
Там  лишь  начало,  лишь  предгласие,
И  далеко  еще  до  бури,
Чтоб  встретить  в  радости  согласие.

Еще  не  сыграно  аллегро,
Готово  выступить  адажио,
А  скрипок  голос  уже  щедро
Благословляет    душу  каждого.
Я  Вам  сыграю.  Вы  поймете.









Вот  оно  -  это  слово,
Ртом  открытым  повисло,
Землю  нюхает  в  сердце,
И  в  глаза  заглянуло  до  отчаяния  быстро.

Быстро  смысл  весь  вложить,
Не  щадить  его  ухо,
Чтоб  потом  не  винить
Ни  себя.  А  во  рту  сухо  -  сухо.
----------------------------------------------------

Порядок  был  в  холодном  зимнем  зное,
И  ветер  лишь  незнающих  пугал,
Снега,  как  всадники,  гнали  людей  в  конвое,
А гнезда  на  безлиственных  осинах
Как  черных  звезд  остуженных  кристалл
Плыли  по  вьюге  в  призрачном  покое.

И  был  рассвет.  Поземкою  дорога  плыла,
Ночная  мгла  линяла  в  дыме  труб,
В  дому  свеча  тьму  в  комнате  доила,
И  за  окном  свисал  сосульки  зуб.
-------------------------------------------------------

Как  кожа  сухая,  мрак  с  неба  отлузган,
И  пятна  лучей  бродят  в  зимних  заботах,
Лес  соснами  знатен   и  скрипками  устлан.
Душа  свое  ищет  в  рассеянных  нотах.

Зрачок  лодкой  скорой  по  озеру  рейдит,
Не  узнан  и  ищет  и,  кажется,  верит,
А  озеро  бледно,  волна  запятою,
Прощай,  пусть  сомнения  ночь  с  тебя  смоет.

Сомнения  смоет,  и  так  одиноко,
Ведь  эта  опора,  и  что  же  разрушу?
Печальная  месса  затяжного  итога,
Где  вес  даже  тени  лишает  порога,
И  тело  заплакало,  как  окна  во  стужу.

Глаза  словно  в  храме  свечи,
И  пульс  бьется  нежно  на  шее,
Губы  рабами  ложатся  на  плечи,
Ладони  -  капканы  все  жарче  и  злее,
И  нет  уже  мира,  не  слышно  и  речи,
Лишь  руки  -  собаки  сжимают  сильнее.
--------------------------------------------------

Волной  сотрясало  царство  ушей,
Земля  словно  руки,  гасившие  звук,
Вот  темным  плащом  сквозь  экраны  очей
Проплыло  горячее  стадо  на  юг.

Нездешним  дуновением  вливаясь  в  темный  луг
И  дальше  исчезая  в  сиреневой  тьме,
Как  легкий  сон,  видение,  оставив  перестук,
Из  прошлого  звучащий  ночной  порою  мне.
--------------------------------------------------------



Вот  снежинки  замедлили лет  у  окна,
Как  хотелось  туда,  где  нас  нет  и  не  будет,
Вьюга  свечкой  крутила  столб  белого  сна
Это  есть,  это  было  и  все.  Позабудят.

Неосознанно  иней  впился  в  кожу  ветвей,
Безразличья  теней  размывая  следы,
Но  как  хочется  взгляду  туда,  где  теплей,
И  опять  это  сон  нереальной  мечты.

Луч  от  солнца  прорвался  единицей  от  общего,
Снежинки  повисли  в  нем  серебром,
Смотрю  в  эту  сказку  из  мира  возможного,
Но  вьюга  очнулась  и  захлопнулся  сон.






Ночь  негритянкой  стоит  за  окном,
Мягко  качнулся  край  занавески
Шепот  -  как  дождь,  обмывающий  гром,
Тихо  -  не  делай  движения  резкие.

Тихо.  А  ноги  в  безумии  чечетки,
Господи,  руки  -  и  те  мне  мешают,
Как  неразумные  дикие  ветки
Словно  голодные  воздух  хватают.

Тихо.  Во  рту  все  обмелело,
Язык  что  бревно  бьется  в  берега  губы
Подошвы  горели,  и  не  было  тела,
Лишь  жар,  что  от  ангела  в  качестве   ссуды.

А  руки  ищут,  где  спрятано,  знают,
Хватило  бы  воздуха,  голос  свело,
А  пальцы  -  преступники  молча  мечтают,
То  мне,  только  мне,  остальным  не  дано,
И  вязнут,  где  тайна,  и  вновь  добывают.

Как  куце  пространство  и  емка  поверхность!
А  пальцев  так  мало,  и  ока  лишь  два
Кто  думал,  что  тело  есть  Божья  щедрость,
И  чтобы.   .   .   .   .то  надо  глаза  взять  у  льва.

И  если  небо  мглою  лечит  душу,
А  черные  поля,  озябшие,  молчат,
И  снега  нет  в  январское  бесстужие,
Похоже,  что  и  я  пред  Богом  виноват?

Похоже,  и  меня  усталость  спеленала,
И  не  волнует  рот  в  окладе  спелых  губ,
Похоже,  и  меня  мое  же  сердце  сдало,
И  я  уже  никто,  и  пустота  вокруг.





Капля  с  неба упала,
И  больно  вдруг  стало,
Странно,  всюду  зима.
Кто-то,  видно,  обидел,
И  уже  не  до  сна.
Кто-то  слезы  роняет,
Чтоб  никто  не  увидел,
Так  часто  бывает,
Наверно  беда.
----------------------------------------------


Вот,  вот,  рядом  и  чуть
Слева,  прямо  по  глазу,
Ночи  растворяется  суть,
И  в  небо  впивается  светлая  фраза.

И  пядь  за  пядью,  как  скрытая  грусть,
Смывается  мгла  изумрудного  часа,
Ломается  ночь,  очищается  путь,
И  легкое  небо  взмывает  рассказом.

И  вожжи  лучей  уже  тянутся  в  рощу
Туман  синяками  залег  меж  кустов,
Сосна  уже  бронзит  кольчужную  кожу,
И  речка  синеет  средь  желтых  песков.

А  дальше  -  лазурное  небо,  сюитой,
Прозрачной  слезой  и  ладонью  открытой.











                Блаженны  плачущие,
                Ибо  они  утешатся.
                От  Матфея  5 : 4

Как  давно  солнце  не  видел,
Но  память  помнит  его  тепло,
Как  и  множество  ненужных  дат  и  чисел,
Господи,  неужели  все  это  мое?

Ветер  сдул  все  фигуры,  и  стало  чисто,
Неба  лист  не  исписан  наветами  слуг,
Время  диктует  надежно  и  быстро,
А  тебя  я  держу
Как  сомнение  текущее  с  рук.

Как  удачу  держу,
По  которой,  возможно,  заплачу,
Как  прорыв  тишины,  что  скрывала  душевный  нарыв,
Я  держу
По  канату,  без  страховки,  как  всегда  -  на  удачу,
Неосознанно,  что  держу  я  не  миф,
Как  возможное  то,  что  не  снилось  мне  даже,
Но,  глаза  на  мгновение  закрыв,
И  руки  пусты.   .   .   .  .  Как  вчера,
И  сегодня  также,
И  я  глупо  смотрю  на  себя,
Удивляясь:  что,  он  еще  жив?

Танец  мой  на  пуантах,
Как  атака,  где  шанс  как  у  трупа  понос,
Где  ни  шаг  -  то  капкан,
То  съедающий   силы  невроз,
Как  всегда.  Я  держу,
На  канате.    .    .    .    .    .из  грез.







Березы,  осины  столпились  в  воде,
И  тут  же  синь  неба  стремится  напиться,
И  травы  -  как  веки  на  желтой  листве,
Пруд  обняли,  словно  густые  ресницы.

А  лес  еще  в  дреме,  в  корявом  раскладе,
Дуб  греет  на  воздухе  ветви  -  ключицы,
И  все  дышит  прошлым,  все  в  желтой  блокаде,
Из  листьев,  опавших  на  божьи  страницы.

А  старые  ветви  еще  опадают,
Цепляясь  за  воздух,  как  язык  за  цитатами,
Скрипят,  словно  мачты,  корабль  покидая,
И,  ухо  догнав,  оседают  там  знаками.

Вот  берег,  где   с  тобою  сорили  словами,
Лучи  -  солнца  руки,  чрез  ветви  рисуют,
.     .     .     .    .     .     .     .     .     .     .     .     .     .
Тоскою  по   сердцу.  Что  было  меж  нами.   .   .   .
Теней  даже  нет  там.  Ветра  там  колдуют.



От  ветра  только  звук,  что  подброшен  извне,
Будто  завтра  -  уже  никогда,
Будто  завтра  все  канет  в  невидимом  сне  -
-  Только  звук,  только  он,  навсегда.

Только  глаз  твоих  нежность  хотелось  сберечь,
Резким  словом  тебя  не  поранить,
Все  ненужное  в  памяти  сжечь  -
Но  любви  у  кого  же  мне  занять?

А  из  неба  сигнал  белых  перьев  в  лицо,
И  вслед вьюги  -  обвал,  смерч  и  плена  кольцо,
Где  за  ретушью  хлопьев  хаос  пьяных  берез
И  в  наметанной  топи  бьется  конный  обоз.

Загудели  дома,  окна  картами  взбухли,
Где  -  то  красная  масть,  в  черных  -  свечи  задули.
Под  малиновый  звон  у  моста  сбились  в  стаю
Вьюги  жалобный  стон.  Я  страдаю,  страдаю.

И  опять  пересчет  фонарей  светлых  пятен,
Что  врывались  в  хаос  и  упорства  пурги,
Бесконечность  утрат,  безутешность  объятий,
В  этом  мире  прекрасном,  ждущем  любви.
-----------------------------------------------------------

Маленькая  лодочка  средь  больших  волн.
Огромное  небо.  Почему  я  не  птица?
Вновь  дряхлый  домишко  и  старенький  стол
И  небо  вечернее  на  землю  садится.

Темнеет.  Множатся  ветром  летящие  тени,
Ночь  увлекается  звездной  игрой,
Волшебный  подарок  цветущей  сирени,
И  ты  улетаешь,  ты  не  земной.

Душа  начинает  со  всеми  мириться,
Венок  из  ресниц  приносит  покой,
Еще  один  день.  И  жизни  страницу
Уносит  мир  сна  куда-то  с  собой.


На  землю  падал  дождь,
В  копилку  -  так  казалось,
Морщины  неба  старчески  размякли,
Где  твердый  берег?
И  шага  не  осталось,
Но  ноги  чугуном  раскаленным  набрякли
И  только  горечь  слез  скатилась  в  эту  малость.




Еще  день.  И  жало  дороги
Чешуей  черной  бьется  в  песке,
Слышно  чавканье  волн  о  слепые  пороги,
И  прохлада,  как  ртуть  на  небритой  щеке.

Еще  небо,  словно  пегая  крона  -
-  Из  неясных  предчувствий  изменчивых  форм.
Ветра  тощий  родник,  неуверенность  тона,
И  в  ногах  немой  раб,  изувеченный  дерн.

Вот  подуло.  Тень  метнулась  к  земле,
Зашуршала  неясным  вопросом,  сникая,
Это  листья  на  белой  ветле,
Сбросив  на  землю  тень,  опадая,
Отдают,  что  нельзя  приобресть.

А  осенняя  даль  шагреневой  кожей,
Ежась,  никнет  навстречу  несказанных  фраз,
Мир  к  вечере  готовится,  слившись  с  помыслом  Божьим,
Вот  и  он.  День  прощально  закатом  мигнул
.     .     .     .     .     .     .     .И  погас.







Туман  на  деревьях  кожей  изношенной
Провис  утешением  горечи  глаз,
Осень,  и  листья  судьбою  отброшены,
Я  завтра  покидаю  Вас.

А  небо  недоверием  темнеет,
В  молчании  собирая  тучи  в  стаю,
Я  даже  руку  Вашу  целовать  не  смею,
А  завтра,  как  ни  горько,  уезжаю.

И  завтра,  Вы .   .   .    .возможно.  Но  придите,
Ведь  Вы  мой  ангел,  жалоба,  опора,
Мой  чистый  лист  и  вечный  шепот  моря,
Но  будьте  милосердны  -  и  решите.

Пред   Вами  ночь,  вся  трудность  в  простоте,
Я  буду  ждать,  птенцом  открывши  клюв,
И,  выйдя  на  дорогу  на  заре,
Я  превращусь  на  время  в  чуткий  слух.

Чтобы  услышать  легкий  шаг,
Предугадать  несомый  Ваш  ответ,
Любой  из  Ваших  уст  да  будет  благ,
Но  жду  я  “да”,
Чем  краткое,  как  выстрел  -  “нет”.
-----------------------------------------------------

Снежинки  поклоны  отбили  дороге,
Кустарник  под  снежными  шапками  сел,
Вороны  глазами  чернели  на  стоге,
Стог  с  неба  их  снял  и  на мир  посмотрел.
.      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .      .
Первый  морозец  и  осень  в  контузии,
Том  прожитых  дней  жал  не  только  плечо,
Чем  ближе  к  финалу,  тем  суше  иллюзии,
Но  разума  ветвь  не  созрела  еще.

-----------------------------------------------------




Вечер.  Сосны.
Иглы  капли  дождя  предлагают  в  подарок,
Лужи  скрыли  разбитой  дороги  позор,
Зовет  небо  под  прикрытие  облачных  арок,
Легкий  ветер  порождает  ненавязчивый  вздор.

Мох  шубою  зимней  на  землю  перчаткой,
Облака  вечер  сонный  под  руки  ведут,
Но  и  это  недолго.
Мир  материи  смертен  и  краток,
Но  как  мгновения  прекрасны,
Что  пред  глазами  предстают.

Мгла  как  хлеб  недопеченный,  вязкая,  дурит,
Ну  а  ночь  без  луны  словно  в  комнате  дышит  чужой,
Вот  луна  заструилась  в  стертость  туч  и  условное  бурит
И,  вскрыв  вены,  небо  ранит  своею  судьбой.

Вот  и  этот  прошел  снегопад,
Ветер  сник  у  плетня,  выжидая,
Почему  же  мой  шаг  невпопад?
Иль  с  собой  я  жестоко  играю?

Не  сказав  и  не  дав  подсмотреть,
С  глаз  все  в  прошлое  неутешное  сдавши,
И  должно  быть  легко,  так  как  нечего  несть,
Почему  же  стою  я  искрою  погасшей.

Вот  и  этот  прошел  снегопад,
Безответно все  укрывая,
Ручей  улицы  из  валунов  белых  хат,
Вьется  в  даль  голубую,  сникая.



             




 
                О,  обступите – люди,  люди:
                Меня  спасите  от  меня.
                А.  Белый.

Не  нашел  я  лестницы  в  небо?
И  с  тобой,  как  ни  горько,  чужой.
В  тусклой  памяти  пьяного  бреда
От  безумия,  ночь,  укрой.

И  сомнений  моих  вязких  телега,
Не  плыви  ко  мне  сходу  домой,
Поостынь  под  порывами  снега
И  не  стань  моей  черной  звездой.

О,  печаль,  обожди.  Дай  мне  вспомнить
Не  с  тенями  я  жил  этот  год?
От  свечи  на  иконе  копоть
И  на  зеркале  глаз  сплошной  гнет. 
-----------------------------------------------------

Вновь  день  -  как  новое  начало,
Вновь  входишь  в  мир,  не  знающий  сейчас,
Господь,  останови  сей  миг  душа  кричала,
Не  торопи  коней  в  прошедший  час.

В  колодцах  глаз  дай  лжи  ее  напиться
И  выжить  дай  под  скальпелем  измен,
Ее  не  удержать,  так  дай  же  насладиться
В  безумном  кураже  налитых  кровью  вен.

Останови  сей  миг.  Там  дальше  жизнь  в  печали,
И  с  одиночеством  любви  не  сотворить,
Там  впереди  в  холодных   строчках  дали
И  в  сердце  из  теней  страсть  больше  не  скроить.







И  опять  ничего.  Пусто.  Вышел  лимит.
Беда  не  глаз.  Душа  моя  слегла,
Внутри  не  срослось,  и  совесть  молчит  -
-  И  в  бездну  летят  уже  ненужные  слова.

Я  кутаюсь.
Мне  холодно.  Накрапывает  страх.
И  чье-то  горе  просто  утомляет
Вот  ворон,  пролетая,  делает  взмах,
И  жизнь  моя  как  будто  в  небе  тает.

Четвертый  час  утра,  и  тело  листом
В  тьме  окаянной  мается  бездомным.
Луна  оживает.  Я  на  луже  пятном.
Господи,  и  только,   в  этом  мире  огромном.
------------------------------------------------------


Прощай,  давно  уже  прощай,
И  кто-то  солнце  вновь  увидит,
Забытый  ветер,  в  красах  май,
Что  будет  -  знать  или  предвидеть.

Найдет  себя,  а,  может,  потеряет,
В  глазах  другой,  забыв  про  тайну  зла,
Мотивы  прошлого  во  времени  растают,
Все  хорошо,  вот  только  ночь  без  сна.





Госпожа   -  ты  моя.  Госпожа,
Осень  в  лицах.  Но  нет,  не  постыла,
И  сейчас,  когда  нет  ни  гроша,
Не  лежишь  ты  на  сердце  уныло.

Ты  в  рассветном  молчании  ткешь  берега,
Где  за  млечным  дыханием  слышатся  воды,
Еще  миг  -  и  рождается  шлейф  серебра,
Что  над  лесом  возник  сизокрылым  разводом.

А  в  прохладной  траве  уже  бьется  роса,
Словно  звезды  в  небесной  печали,
Ветра  вздох  -  и  дрожит,  просыпаясь,  лоза,
И  твои  бесконечные  зыбкие  дали.

Ты  развод,  и  как  жажда  на  поздних  цветах,
И  тумана  накидка  на  утренней  встрече,
Ты  подруга  из  детства,  и  поэзия  в  снах,
С  тобой  грусть  -  уже  счастье,
И  скорбить  как-то  легче.

(Вдруг  подуло  неясное,  от  дождя  будто  слог
Нет,  смиренно  вздохнуть  так  мог  только  мой  Бог).

А  если  закроется  небо,
И  мгла  небесное  смешает  с  земной  твердью,
Ты  нужна  мне  всегда,  как  кусок  ржаной  хлеба,
А  когда  не  приду,  то  я  рядом  со  смертью.
-----------------------------------------------------------


Пусть  даже  уже  не  мое,
Не  мой  ты  светильник  в  ночи,
Не  мне  ты  слагаешь  стихи
И  сердце  кидаешь  свое

Как  на  алтарь  в  чужие  руки,
Но  ангел  мой,  что  обретешь,
Слова  ведь  ложь  средь  сладких  звуков,
И  завтра  эха  не  найдешь.


Уже  оторвалась,  взмахнула  крылом,
Сырые  леса  в  пятнах  мокрого  снега,
И  черных  полей  безлюдный  альбом
Листопадом  струился  осеннего  следа.

Кусты  одинокие,  раны  топких  болот,
Желтеющих  лысин  горбатое  вздутье,
Сосен  разбежавшихся  зеленый  полет
И  ветра  колючего  пальцев  распутье.

Взмахнула  еще,  и  небесная  рань
Обняла  холодною  призмой  рассвета,
Отцветшее  небо  -  не  лучшая  дань,
А  сзади  зима  уже  рыскает  где-то.

А  снизу  глаза  провожали  озер,
(Как  с  неба  печальные  слезы  опали),
И  зеркало  вод  повторяло  как  хор
Припев  свой,  что  дали  небесные  гнали.

А  ветер  стирал,
И  все  повторялось,  сначало  -  качало,
Ползучий  сон  соблазном  настигал,
Глаза  туманились,  бессоние  пытало,
Вздремнуть  хотя  бы  чуть  -  чуть!
Но  как  холоден  луг  и   росен.
.     .     .     .     .     .     .     .     .     .
Улетала  -  Мать  короткого  дня.  -  Осень.

Осинник,  солнце,  жидкий  снег,
Прозрачный  воздух,  тихая  поляна,
Теней  под  ветром  хаотичный  бег
В  бесследии  апрельского  обмана.

В  березняке  качающихся  пятен,
Где  черный  штрих  как  фраза  на  стволе,
Где  ветра  поиск  молодостью  жаден,
Средь  желтых  волн  в  иссушенной  траве.


Уставшие  глаза  не  жалуют  поблажек,
И  уши  огрубели,  фильтруя  букет  лжи,
А  радость  отзвенела,  и  я  как  пес  -  дворняжка
Остался  в  одиночестве,  скупая  чьи-то  сны.

Кто  думал  в  наслаждении  о  мире  разрушения,
Ведь  мнилось  счастье  -  вечная  волна.
Но  кубок  выпит,
И  взгляд  бежит  по  берегу  сомнения,
Боясь  взглянуть  в  пугающую  трезвость  дня.

Осталось  допущение,  как  мера  от  возможного,
Но  все  это  -  от  блефа  иллюзий  паруса,
И  маюсь  в  напряжении  в  бездушии  мифа  ложного,
А  сволочь  моя  верная,  шептунья,  стерва,  бестолочь,
В  ушах  повиснув,  тявкает  -  ты  вытянешь  туза.


День  спичкой  серой  быстро  гаснул,
Оттепель  рассекретила  сугробы,
Взметнувшись,  ветер  листом  капнул
На  вновь  оттаявшие  воды.

И  улетел.  Безлюдье.    .    .   .   .Тишь.
Глаза  закрою,  вновь  дорога,
Декабрь  капающих  крыш
Прозрачных  луж  вдоль  у  забора.

Предзимье.  Сонная  пора
И  череда  неудач  замкнулась,
Неяркою  свечой  заря,
И  мокрый  снег.  И  ты  проснулась.

И  шепчешь.   .   .   .  .Что-то  на  потом,
Но  никогда  потом  не  будет,
Что  ни  возьмешь  -  сгорит  как  сон,
Травой  засохнешь  и  забудут.



Мысли  ненужными  гильзами отстрелянных  слов
Упали  куда-то.   .  .   .как  вокруг  пусто!
На  лужах  дождя  начинался  клев,
Оттепель.  Ночь.  И  звезд  не  густо.

Молчаливое  губ  твоих  утешение,
Матовых  глаз  любовная  ложь,
Все  это  было.   .   .Сквозь  сон  умиления,
Мигом  волшебным  в  царскую  ночь.

Октябрь  за  окном.
И  дождь,  и  ветер  лепили  в  воздухе  храм  скорби,
И  рама  дребезжала  давно  пора  на  слом,
Устал.  А  впереди  -  шабаш  осенних  оргий,
Ведь  ночь  у  них  царица,  а  тьма  -  отцовский  дом.

Вот  вечер  и  закат,  в  глазах  родив  смятение,
Во  мглу  обрушил  ярость  -  сгорая,  умереть,
Захлопнулись  врата,  укрыла  тьма  безумие
И  властно  ночь  пришла  в  глаза  мне  посмотреть.

Но  взгляд  ей  не  поймать,
Я  ведь  давно  не  зрячий,
И  вижу  я  лишь  там,
Где  мне  проложат  гать,
До  ужаса  я  пуст
И  в  морге  трупом  нагим
Лежу   я  на  столе  -
-  И  нечего  вам  дать.







Снега  двое  суток  как  гривы  повисли,
Сковавши  небесное   ретушью  строк,
День  рыхлый,  неясный, как  зеркало  жизни
На  жидкий  кустарник  уставший  прилег.

Ну  что  я,  зачем,  одиноко  под  гривой,
Не  высказать  то,  что  ношу,  и  кому?
Молитву  творю,  повторяя  -  помилуй!
За  мысль -  наказание,  в  кой  вечно  грешу.

Помилуй  мя  Боже,  за  то.   .   .Но.   .   .Все  же,
За  что  кинул  нагим  в  этот  яростный  мир,
Взметнул  ветер  гривы,  мороз  стал  построже,
И  небо  обрушилось  стаей  рапир.



На  воротах  запоры,  тропинка  не  брита,
У  черемухи  гроздья  цедят  молоком
Это  старый  мой  дом  с  недопетой  сюитой,
Это  темные  ночи  с  недосмотренным  сном.

Это  то,  как  впервые  глаза  не  узнали,
Не  поверив,  вернулись  себе  доказать:
Тихо  детство  ушло,  волна  нежной  печали
Накатила  подарком,  чтобы  сон  мой  отнять.





День  угнетался  холодной  строкой,
Сердце  ждало  скорой  развязки
Хлопья  играли  в  “свой  и  чужой”,
А  ветер  шептал  в  ухо  русские  сказки.

О  том  ни  о  чем,  что  смывается  вслед,
Когда  в  белом  пространстве  тают  фигуры
Ты  кажешься  там,  но  тебя  там  нет,
Там  призрачность  форм  в  своеволии  бури.

А  дальше  не  скажешь  и  сам  не  прочтешь,
Здесь  звезды  в  бриллиантах  уродов  целуют,
А  ветер  в  порыве  заносит  свой  нож,
И  ели  со  стоном  в  зеленом  блефуют.

Здесь  снежными  шпагами  в  поле  рисуют
И  вьюга  медаль  отливает  на  грудь,
Я  тоже блаженный,  и  сердцем  я  чую,
Там,  в  соснах,  скрывается  вещая  суть.

А  пегие  кони  со  звездами  в  гривах
В  пене  дрожали,  удила  жуя,
Плеснули  копытами  белые  жилы,
И  в  небо  умчалась  алмазов  струя.
-----------------------------------------------------------

Захлестнула  покой,  рассыпав  подушки,
Опрокинула  ночь,  этот  остров  спасения  мой,
Вьюга  начала  смех  у  забытой  избушки,
Чтоб  излиться  чрез  миг  в  лицо  снежной  лузгой.

А  глаза  уж  без  сил,  как  уставшие  руки,
И  подняться  не  могут,  чтоб  небо  обнять,
Вьюга  пенит  бокал  под  щемящие  звуки,
Но  не  выпьешь  его  -  душу  надо  продать.

И  ослепшее  небо  уже  просит  пощады,
А  дорога  стерта  и  утеряна  суть,
Словно  умерло  все  в  ночь  безумной  блокады,
Отрешенностью  став  в  эту  снежную  жуть.




 Чего – то  мы  коснулись  и  совпало,
Как  сопряжение  моментом,  точкой  стало,
Легло,  открылось,  обняло  перчаткой,
Искрою,  маленькою  каплей  сладкой

Вот   здесь,  сюда,
Отсюда  лучше  видно,
Смотри,  цветут  луга,
Как  целостно  и  слитно,
Дай  подержу  я  книги,
А  ты  дари  улыбки,
Я  соберу  в  букет,
И  на  сердце  упрячу.
То  будет  мой  сонет,
В  ком  я  люблю  и  плачу,
Все  соберу,  и  тень
Сниму  глазами  в  память,
И  запах  своих  жмень
Помогут  душу  занять.

И  пальцы  обцелую,  собрав  твое  тепло,
Совпавшее  в  глаз  легло,  легло,  легло.
                1.


Редкие  капли  -  как  Каина  пули
Ловят  меня,  не  готовясь,  навскид,
Май.  Тучи  небо  на  замок  замкнули,
Все.  Никуда.  Распят  и  зарыт.
               
                2.

И  ты  -  якорем  в  жизни,
Отплыть  нет  сил,  и  утонуть  не  дашь,
И  я  в  родной  своей  отчизне,
И  сам  себе  чужой,  и  не  скажу,  что  ваш.

                3.

Дождь  сюртуком  обтягивает  спину,
И  руки  прячутся  от  влажных  поцелуев,
И  старым  серебром  укрыл  туман  осину,
Листву  до  блеска  каплями  шлифуя.
--------------------------------------------------------

Березы  и  небо,  дорога  без  снега,
Подлесок  неясно  очерчен  и  спит,
В  глухой  колее  трясется  телега,
Цепляя  осями  грязь,  как  магнит.

Скрип  тихо  съедают  березы,  осины,
Вновь  золка.  На  небе  луны  лишь  зевок.
Холодная  облачность  -  торосы  и  льдины
Не  греют  глаза,  ноги  вякают  -  чмок.

Дорога  вся  в  шрамах,  в  промоинах  неба,   
Что  в  лужах,  как  оттиск,  фрагментом  лежит,
Декабрь,  душа  ждет  этюдов  из  снега,
А  небо  -
Старушкой,  сжав  вялые  губы,
Пустыми  глазами  на  землю  глядит.
-----------------------------------------------------------

Палач,  в  чехол  возьми  топор,
И  пусть  глаза  в  последний  раз  напьются,
В  небесном  откровении  из  облачных  озер,
И  лицам,  пусть  чужим,  дай  улыбнуться.

И  раковинами  пусть  окаменеют  уши,
Чтоб  записать  весенний  теплый  вздор,
И  эту  жизнь  из  капель  мелких  чуши,
И  у  берез  нехитрый  разговор.

Палач,  не  торопи  руки,
Дай  сердцу  поболеть,  там  клад  моих  желаний,
Томящего  сомнения,  смятения,  любви.  Там  жизнь
Там  жизнь  несбывшихся  надежд
И  светлых  слез  и  упований.
Палач,  не  торопи  руки.



 Вечер.  Туча  с  фиолетовым  подбоем
Крылья  распустила  тугим  нервом,
Киноварью  лег  закат  под  пеплом,
Угасая  в  облачном  прибое.

В  ожидании  по  комнатам  шагаю,
Налетая  на  ненужные  предметы,
Уши  как  собаки  звуки  разбирают
Трибуналом  вслушиваясь.  .   . Где  ты?

Небо  раной  затянулась,  затаилось,
Стукачом  луна  в  ветвях  притихла,
Глазом  озеро   у  леса  притаилось
И  туман  простудой,  над  дорогой,  рыхлый.

Окна  улиц  превратились  в  стаю,
Черными  глазами  напрягая,
Все  еще  по  комнатам  летаю,
Тень  на  стены  лживую  кидая.
-----------------------------------------------------------


Стучался  кто-то.  Или  мне  приснилось?
А  может,  капли  ветром  о  стекло?
И  был  ли  я?  .   .   .  Но  сердце  билось,
А  за  окном  -  черным  черно.

Хотелось  жить,  но  сам  себе  мешаю,
Ненужное  все  солью  ело  уши,
Как  мальчик  все  чего-то  ожидаю,
А  на  дворе  уже  седеют  лужи.

Снежинки  тротуары  белят,
Под  вьюгой  на  дороге  закипая,
Звезда с  луной  в  аллее  тени  делят,
Под  посвист  ветра  серебряными  бликами  играя.

А  я  освобождения  жду,
Себя  чтоб  вытащить  из  каменной  берлоги.



                Людмиле   Л.

Не  гляди  на  меня  в  это  утро,
Уже  август  склонился  в  колене,
Уже  осень  овеяла  мудро
В  сумеречность  густые  аллеи.    

И  слова  не  роняй  торопливо,
В  этой  утренней  дымке  -  печали,
Волны,  берег.   .   .  Все  как –то  остыло,
Иль  глаза  мне  зачем – то  солгали.

Иль  на  сердце  обугленный  камень?
Что  немеет  под  холодом  пены,
Я  давно  уже,  видимо,  ранен,
На  плацу  беспощадной  арены.

Не  мое,  -  что  найти  я  не  в  силах,
Видно  сердце  ненужное  просит,
Иль  живу  только  в  лунных  приливах,
Ну  а  день  бумерангом  все  косит.

Паутины  провисшие  струны
Серебрятся  ночною  росою,
Ветер  волны  умножил  на  луны
И  бегут  они  следом  за  мною.


Липкий  воздух  одеждой  обволакивал  тело,
На  ресницах  повиснув  неожиданным  сном,
Небо  в  черной  кольчуге  грузно  в  реку  осело
И  листал  ветер  волны,  словно  пруд  -  свежий  том.

Гром  -  что  путник  без  вести,  заблудившись  в  дорогах
Начал  бить  в  барабаны,  чтобы  помощь  пришла,
Снова  брызнула  молния,  в  глаза  прыгнув  ожогом,
И  умолкло  все  вдруг,  не  оставив  следа.



                Такой  удел  -  найти  и  ошибиться.
                Р.  М.   Рильке.

Еще  не  дождь,  витала  в  сердце  легкость,
И  время  не  гнало  мой  бесконечный  час,
Беспечный  мир  вокруг,  и  мне  дана  возможность 
Куда – то  опоздать,  чтоб  не  увидеть  Вас.

Но  ветер  нарастал,  и  ветви,  словно  крылья,
Забились  в  новизне  испуганной  мечты,
И  наполнялось  все  хоралами  бессилия,
Где  будто  наяву  рукой  позвали  Вы.

А  дальше,  как  во  сне,  невнятный  листьев  шепот,
И  звук  шагов,  увы,  бегущих  в асфальт  тьмы,
То  первый  жизнь  опробовала  опыт,
Тогда  и  оказались  у  сердца  только  Вы.

Порывы  ветра  каплями  кусают,
Ты  у  сердца  лишь  только,  лишь  только,
А  губы  уже  считают
До  остановки  шагов  сколько.

Осеннее  поле.  Дом.  Щеткою  лес
Тропинка  чрез  зелень  забытых  кустов,
Прозрачная  нега  льется  с  небес,
И  тихий  погост  православных  крестов.

Нестройно  осевших  на  божьей  ладони,
Уже  позабыты.  Мох  сизый  обвис,
И  пятна  глазами  на  старом  бетоне,
Травою  заросшем  до  каменных  риз.

Молчит  здесь  береза,  страну  охраняя,
Ушедших  в  неведомый  разуму  путь,
Качает  лишь  ветер  цветы  урожая,
Но  запах  не  радует  жадную  грудь.
 

Закат.  Заклад,  здесь  слышится  начало,
И  голубая  даль  в  дымящейся  крови,
Вот  ветер  брызнул  пеной,  и  упали
На  берег  серебристые  нули.

А  лес  полоскою  -  далекий  тихий  остров,
Там  рай,  наверное,  Бог  бродит  средь  дубов.
А  я  -  худой  и  бледный,  и  лишь  скелета  остов
Как  крепость  служит  мне,  собакой  слыша  зов.

Горбатясь  среди  фраз  и  фигой  рвя  карман,
Иду,  не  находя  средь  близких  в  дымке  рая,
Как  будто  правы  все,  но  на  глазах  туман,
Что  сердце  мое  детское  пугает.

Но  -  вечер!  Чу,  несет  нетронутость  и  честность,
Иллюзии  остыли,  осталась  чистота,
Нас  трое:  Ты  да  я,  и  наша  злая  бедность,
Четвертая  -  земная  красота.
------------------------------------------------------

Горбатые  седые  валуны
Осели  на  реке  по  мелководью,
По  дну  бродили  в  тине  колдуны
И  тени  бились  в  волнах  на  поводьях.

И  рожь  под  ветром  гнулась  парусами,
Лучи  тарелки  желтые  раскинули  в  лесу,
Тропинки  в  траве  -  как  рот  под  усами,
Ложились  под  ноги,  как  глаз  под  слезу.



А  дальше?
Ты  приедешь,  уже  завтра,
И  будет  скорбь  душевная,  ангина,
Смотреть  будем  шекспировского  мавра,
И  пить,  наверно,  марочные  вина.

И  не  заметим  солнце  пред  закатом,
И  в  небе  в  инее  стеклянную  дугу,
Все  иллюзорно,  далеко,  и  рядом,
В  каком  -  то  смертно  -  замкнутом  кругу.

Безумная  рука  скользнет  за  пистолетом,
Но  осторожный  ум  сведет  соблазн  на  нет.
И  промолчишь,  терзая  край  жилета,
Ведь  выстрел  это  не  ответ.

А  дни  кольцо  в  кольцо  повторят  все  и  свяжут,
Ненужные  слова  облепят  паутиной,
И  новости  в  углу  сознания  прилягут,
А  лень  лицо  укроет  рыжею  щетиной.

И  только  ночь  -  мой  мавр  и  мне  союзник,
Мой  одинокий  в  мире  утешитель,
Слов  нет,  здесь  каждый  словно  узник,
Лелеет  для  души  воскресную  обитель.
А  жизнь  начнется  завтра,  вопреки
Певучей  лжи  средь  стен  глухих  тоски.


Опять  звезда  у  изголовья
Сторожила  осеннюю  мглу,
Улетая  навечно  в  безмолвие,
Что-то  тихо  скользнуло  к  стеклу.

И  остывшие  лужи  лист  кленовый
Поцелуем  прощальным  приветил,
И  заря  покусилась  на  тучи  лиловым,
Кинув  в  сумрак  ночи  невесомые  сети.               


Облака  -  будто  серые  тихие  клерки
По  обочине  глаза  пугливо  скользят,
Куполами  кивают  парящие  церкви,
И  дома  открывают  оконные  веки,
Чтоб  на  улицу  бросить  стеклянный свой  взгляд.

А  уставшее  тело  еще  толком  не  знает,
Где  тот  угол,  где  скажут:  кондовый  он,  наш,
За  надеждой  предательство  рядом  шагает,
И  какая  в  судьбе  перетянет  из  чаш?
------------------------------------------------------

Апрель  холодный  моросит,
Томит  дорога  влажным  камнем,
Моста  серебряная  нить,
И  дома  скрип  осевшей  ставней.

Все  вместе  лилось  партитурой,
Когда  один  весной  идешь,
Изгиб  ствола  дохнул  скульптурой,
А  ретушь  капель  скрыла  ложь.
---------------------------------------------------------


Колодцы  тюльпанов  глаза  усмирили,
И  взгляд  оторваться  не  может  от  цвета,
И  все  утонуло  в  бессмертной  идиллии,
Где  вечность  скрывает  трактовку  сюжета.

Там  капли  на  бархате  настежь,  навылет,
Сиянием  звездным  лучи  преломляют.
Там  бабочки  парами  тихо  гадают
С  волшебного  поля  их  ночь  только  снимет,

В  даль  унося,  где  не  знают  печали.






А  небо  -  что  зверь,  услыхавший  охоту,
Скрутило  из  туч  тугоплавкие  свитки,
Не  взять  эту  ноту,  не  выйти  к  порогу  -
Тут  все  как  последние  радости  -  пытки.

Тут  ночи,  как  птицы  печальные,  плачут,
И  месяц  купается  в  черной  воде,
И  волны  со  звездами  тихо  судачат,
Играя  у  ног  на  узкой  косе.
------------------------------------------------------



О  ветер,  колючками  кожу  с  лица!
Как  небо  в  холодной  лазури  надменно!
Нетронутый  снег  как  пасть  подлеца
Хрустит  челюстями  нощно  и  денно.

Тобою  дышу,  и  опростан  до  ребер,
Ни  прошлого  вспомнить,  ни  пропить  тоску,
И  музыка  гнусная  давит  из  опер,
И  кто-то  копается  шилом  в  мозгу.

О  ветер,  мучитель:  пощады,  пощады,
Укрой  меня  пеплом,  выдумай  щит,
Снег  россыпью,  горько, -
- Холод  утраты
Вгоняет  в  лицо  -  солью,  навзрыд.
---------------------------------------------------------

Вечер.  Деревня.  Столбы  -  как  распятия,
Фонарь  вызолачивает  на  земле  круг,
Мгла  увлекает  небо  в  объятия,
Кинув  в  пространство  тысячу  рук.

Звезды  из  нор  что  глазастые  кошки,
Ночь  караулят  -  а  сна  не  видать,
Чу,  вдруг  движение  -  это  майские  почки
Начали  лист  свой  в  созвездие  гнать.


Облака  как  уши  слоновьи
Висели  на  небе  синем,
Туман  затопил  низовье,
Выплевывая  в  реку  льдины.
Выталкивая  берег  черный,
Снег  выцеловывая  до  плеши,
Развесил  цветное  узорье
На  леса  мрачные  плечи.

Ручей  скрыв,  размывший  тропинку,
Журчание  вечернее,  слабое,
И  сник  малой  пылинкой
Под  небо,  в  закате  алое.
-----------------------------------------------------


В  безветрии  мира  безмолвное  утро
Застыло  над  пологом  вызревших  трав,
И  облако  -  мрамор,  как  божья  скульптура,
Открылось  мне  истиной  нечитанных  глав.

А  капля  в  листве  -  как  мадонна  в  постели
Желала  извне,  но  не  стать  навсегда,
Беспечно  на  солнце  лучась,  цепенела,
И  ждала  в  истоме  звездного  дня.
-----------------------------------------------------------

Лес  прибоем  скатился  в  равнину,
Облака  -  в  миске  нищего  старою  медью,
А  роса.   .   . будто  босой,  шагнул  я  на  льдину,
И  пытают  меня,  склеив  ноги  камедью.

Но  вот  солнце  лучами,  и  в  спину,
Ветер  кормит  с  ложечки  смехом,
Листья  гладят  мою  щетину,
В  лесу  радость  множится  эхом.

А  что  больше  -  то  рыжему  надо,
Ведь  глазами  немного  поднимешь,
Сделал  шаг  и  душа  уже  рада,
Отдаляя  от  глаз  грозный  финиш.

Листья  -  как  пламя  на  тротуаре,
Лениво  ветер  мягко  раздувал,
Небо  в  огромном  бирюзовом  шаре,
И  луч  теплый,  рядом,  как  руку  пожал.

Белое  облако  в  сини  бездонной
Лишь  подчеркнуло  ценность  момента
Шлейф  серебра  гибкою  лентой
Вился  змеей  по  окраине  сонной.

Галки  галдежом  засыпали  липу,
Молчание  стерто,  осталась  лишь  слабость,
И  падали  в  память  то  звуки,  то  блики.
Накрапывал  дождь,  и  ветер  смел  радость.
-----------------------------------------------------------


Я  вышел  из  сосенника,  из  сумерок  влажных,
Следы  увядали  под  слабым  дождем,
На  небе  руины  -  оплот  для  отважных
И  ветер  сворачивал  волос  узлом.

Проплыла  телега  с  хозяином  пьяным,
И  запахом  сено  как  мать  приютило.
Овраг  затаился  в  царстве  туманном,
А  солнце  у  туч  уже  вымя  доило.

Туманное  море  в  лучах  обмелело,
Кусты  островами  выплывали  из  сна,
Листва  вся  на  каплях  будто  кипели
В  глубинах  тумана  неровности  дна.







 

               
                Гале  С.

Сказать  тебе  не  в  силах  я  прощай,
Но  слез  бессилия  нет,
Как  и  панической  отписки,
Шагай,  моя  хорошая,  витай,
Не  опаду  листом  в  своем  изыске.

Не  упаду  до  взяток  от  другой,
И  чье  -  то  тело  небо  не  закроет,
Но  ночью  чувствую  тебя  щекой
И  просыпаясь  -  горло  волком  воет.

Не  упаду,  как  ночь  на  хмурый  день,
Не  упаду  в  иллюзию  стакана,
Не  упаду  в  безумство  своих  жмень
Иди.
Как  жгет  рассол  осевшего  в  глаза  тумана.


Я   утешения  не  жду  в  осеннем  тихом  листопаде,
Где  ночь  из  мглы  клубится  в  серый  день
И  пруд  листвой  вторую  ночь  в  осаде
Лежит  неузнанный,  от  прежнего  -  лишь  тень.

Зонты  -  как  бабочки  в  асфальтовом  плену,
Свет  фар  машин  влечет  в  сторонние  миры,
Так  неизбежно  в  ухо  мне  шепнут,
Так  неизменно  только  до  поры.

Я  утешения  не  жду  от  слов,  еще  которых  не  сказали,
От  глаз,  что  свой  уют  в  ладони  чьи-то  расплескали.
Дома,  покачиваясь,  стекают,  скрываясь  в  изморось  дождя.
И  фонари,  перекликаясь,  плывут  по  волнам  тающего  дня.






Солнце  октябрем  -  пустою  фразой  греет,
Листвой  клен  Богу  душу  утешает,
А  по  утрам  вода  в  лужах  немеет
И  небо  тучи  в  зарослях  купает.

В  воде  дорога  извивается  рекою,
По  колее  телега  в  бор  мучительно  плывет,
А  позади  от  туч  земля  становится  седою,
И  солнце  с  луж  воробышком  клюет.
---------------------------------------------------------


Мокрый  снег,  как  жизнь,  не  долетая,  таял,
День  холодом  встретил  теплые  руки,
Скрипели  ботинки  и  пень  старый  лаял,
И  в  небо  пустой  взгляд  улетал  от  старухи.

Уже  не  помню,  сколько  жду  тебя,
Чтоб  не  скучал  подругой  седина  навечно,
Но  боль  не  делится,  и  времени  петля
Сжимает  горло  по  ночам  сердечно.

Остался  холод  той  осенней  зги
И  пароход  несбывшихся  желаний,
Как  бабочки  слетающие  с  глаз  календари,
И  сеть  морщин  -  как  след  ненужной  дани.
----------------------------------------------------------

Мокрый  снег  из  небес  утешающих  слез,
Кто-то  хочет  рыдания  в  белом  сне  растворить,
Поле  в  черных  ресницах  упавших  борозд
Утомленным  забылось,  чтоб  весною  ожить.

А  ты  спи,  пусть  томлением  наполнится  тело,
Как  мучительно  тянет  отрешенность  лица!
Эти  бедра,  раскинувшись,  нечаянно,  смело
Рот  сушили  глазами  в  вечной  правде  конца.
И  я  в  плен  белизне  твоего  тела  сдаюсь,
Мне  свобода  -  тюрьма,  кандалами  грохочется,
Мне  не  страшен  конвой  твоих  слов,  перебьюсь,
И  лежащую  так,  как  любить  тебя  хочется.

Светились  окна  редкие  в  сетях,
Как  рыбки  золотые  в  складках  ночи,
Лучи  луны  в  рябиновых  кистях
Запутались,  а  выбраться  нет  мочи.

Река  колдует  чернотой  бездонной,
Волною  двойников  луне  рожая,
И  берег  ублажая  нотой  сонной,
Бежит  под  звездами,  в  безбрежии  утихая.

Роса  ночною  бабочкой  слетает  на  траву,
Остывший  воздух  туман  печально  сеет,
Вот  шелест  невидимкой  -  то  зарю
Принес  кудрявый  ветер  и  небо  пламенеет.
--------------------------------------------------------

Из  форточки  рояль  на  мостовую  мокрую  плеснул,
Шопен  понять  печаль  пытался  чью-то,
Декабрь  как  собака  теплом  в  лицо  лизнул
И  выдавил  на  площадь  солнечное  утро.

Вскипели  крыш  линялые  коньки,
Вильнула  улица  и  обнажились  окна,
Чтоб  выкатить  свои  прозрачные  белки
На  солнечные  желтые  волокна.

Чтоб  вздрогнуть  от  касания  лучей
И  воздухом  запить  сюрприз  свидания,
Ведь  скоро  ляжет  мгла  и  плен  завей
Оставят  мне  тепло   в  благих  воспоминаниях.

Пускай  я  в  заблуждении  сейчас
И  луч  прольется  лишь  иллюзией  тепла,
Но  мне  и  жизнь  подброшена  как  шанс.
Без  якоря.  И  я  лечу,
Себя  кусками  собирая  и  творя.
----------------------------------------------- 



Остывший  темный  остов  дома
Среди  осенней  паутины,
Кем-то  разбросана  солома,
И  лужи  взгляд  из  тощей  глины

И  шелест  от  листвы  спешащей
На  утешение  пруда,
И  звезд,  давно  уже  погасших,
А  взгляд  все  в  поисках  следа,

Остановили  у  порога,
Ушла  ненужная  тревога.
Бесцветье  мыльных  пузырей
Взорвалась  радугой  распада,
Откинув  в  юность  в  грех  идей
И  обнажив  души  утраты.
.    .    .    .    .    .    .    .    .    .
Из  омертвелой  внутри  грусти
Пробилась  почка,  нагоняя,
Откуда – то  из  захолустья
Плывут  глухие  звуки  лая.

Собака  жмется  у  ног  моих
И  глухо  дом  ворчит  опять
На  валунах  устав  своих,
Как  больно  отчее  терять!

Еще  больней,  когда  один
Оставил  все,  что  на  двоих,
И  ты  живешь  у  тех  руин
В  воспоминаниях  своих.

----------------------------------------------------



Нас  двое  в  небе – ночь  и  я,
С  карманом,  лопнувшим  от  звезд,
С  луны  я  стер  печаль  пятна
И  звезды  разложил  на  холст.

Пусть  будет  так,  как  я  хочу,
Вот  здесь  я  вижу  светлый  дом,
А  там  с  планет  я  сколочу
Систему – дивную,  как  сон.

Но  то  еще,  а  ты  уже,
Любовь  моя  не  сон,  а  явь,
Я  сквозь  миры  к  тебе  лечу,
Уже  почти  что  Богом  став.