Про поспать

На груди моей ск;лы, в голове моей битум, засыпаю усталым, просыпаюсь разбитым. Запасаю терпенья, чтоб дожить до заката, отосплюсь не теперь я, а, быть может, когда-то.

Отосплюсь – нетревожим, небудим, некасаем, бросив вёсла и вожжи, и штурвал с парусами. Брошу вирши, не буду сочинять для потомков, буду спать беспробудно, все простынки искомкав. Буду спать сколько надо, а не так чтобы недо-, пусть гремит канонада и трясётся планета.

В щели вложена пакля – звуки гаснут на входе (и какая-то рвакля затрамбована вроде). Звуки гаснут, невмочь им, не достигнуть меня им, это к лучшему, впрочем, ибо я невменяем. Ибо, с мишкой ошую, не от скуки чудачу, а решаю большую непростую задачу: гордо вытянув ноги, тело пледом укутав, отоспаться за многих, кто не может покуда.

Отосплюсь я за маму, отосплюсь я за папу, за медведя, что мало насосал свою лапу. За всех тех, кто при детках, как замученный узник: то про бабку и дедку, то попить, то подгузник. За всех тех, чьи подъёмы близнецовы до дрожи мукой сломанной дрёмы, заполошностью тоже. За живущих, как в штольне, за ходячих сомнамбул опущу свои шторки, погашу свою лампу.

Пусть неведома дата, пусть ни сил, ни запаса, но я верю: когда-то я смогу отоспаться. А покуда не время, а покуда не место, а покуда не внемлет неба серое тесто, – может, в жизненной хмари, где царит безнадёга, кто-нибудь покемарит за меня хоть немного?