Несвободная свобода-6

Если бы Келейник узнал, что Правитель недоволен им за сделанное замечание, его изумлению не было бы предела. Авторитет Правителя, и так немного пошатнувшийся из-за истории с ботинками, рухнул бы окончательно.

"Как можно, - подумал бы Келейник, - быть недовольным, когда тебе говорят чистую правду! Для себя я, что ли, стараюсь? Да я для дела стараюсь! Вот если бы каждый молчал, когда безобразие творится (а ведь молчат!), всюду была бы окончательная разруха (а ведь так разруха!)".

Так бы он мог произнести в воображении автора, но не только автора, Правитель примерно себе нечто такое и представлял. Разумеется, вечером он не выказал недовольчтва, но и не поощрил "правдолюбца". Он знал, что с "обслугой", куда были включены в том числе секретарь и начальник охраны, личный повар и водитель, Келейник общается исключительно по делу. А дел у Келейника хватало. Никакого особенного дизайна в костюмах Правителя не требовалось. Сфера власти всегда тяготела к традиционной классике, а для иных нестандартных случаев Келейник всегда прибавлял к традиционной для ситуации одежде ещё и максимальную практичность и комфорт.

Мнение других людей, пусть даже самых лучших специалистов, Келейника не интересовало. Он неукоснительно знал, что он - лучший и выполняет свою работу превосходнее всех. Однако он никогда не говорил об этом. Более того, он никогда об этом и не думал. Это было глубоко само собой разумеющимся. Поэтому предложение Правителя, чтобы именно он исполнял ряд этих обязанностей, его ничуть не удивило. Ведь иначе и быть не могло.

Келейник ничего не клал на алтарь своего дела, потому что на алтарь можно класть что-то ценное, а у него не было ничего ценного, кроме самого этого "алтаря". Это был тот редчайший случай, когда человек состоял из одного своего предназначения.

Правитель это хорошо понимал, поэтому, прежде чем дотронуться до этого "священного алтаря", предпочёл хорошо продумать последствия. Келейник временами напоминал Правителю быка, который ничего не видит, кроме мулеты матадора.

"То, что мы умеем лучше всего, и является нашим самым слабым местом, - размышлял Правитель, - и именно это место мы должны защищать тщательнейшим образом, потому что в этом очень много от нас самих, слишком без расчёта мы вкладываем себя в это умение. Убив эту часть, можно убить и самого человека как личность. А "убивать" или нет Келейника, Правитель пока не решил...

(Продолжение следует.)