Баллада о крёстной матушке

…Я помню наш  посёлок над рекой,
Где идол, вознесённый на помост,
Указывал железною  рукой
Дорогу россиянам на погост.
Не взорван, не  повержен до сих пор
Убийца наших братьев и  отцов,
И знамя, словно каменный топор,
Занёс над черепушками слепцов...

*  *  *  *  * *  *  *  *  *  *
И там, у кладбища, не год, не два
Жила  полужива-полуслепа
Мария Александровна, вдова
На Соловках убитого попа.
И вот – взлетел над плахою тесак:
Пришла повестка матушке старОй
Нести повинность в Юринских лесах;
А шел годок ей семьдесят второй.
Она вздохнула горько:  ну, дела!
Связала  в   узел  скудный   свой багаж,
Земной поклон Пречистой отдала
И трижды прочитала «Отче наш»
Она тихонько вышла из сеней
И отдарила с исхудалых плеч
Чужой, линялый, допотопный френч
Блаженной Люсе, дочери своей.
Она ушла без ропота, без зла
В толпе ожесточенной,  горевой
И  свой тяжелый послух понесла,
В сугробах утопая с головой.
Она  носила брёвна на  горбу,
А после Пасхи в лодке, по  реке
Вернулась, просветленная, в гробу
С янтарной свечкой в детском кулаке.
Я помню крёстной матушки конец,
Когда за  всё, за всё благодаря,
Ей сшили бабы тюлевый  чепец
И  спели  панихидку   втихаря.
Я также помню погребальный час,
Когда земле был предан легкий груз,
И радугой Нерукотворный Спас
Развесил в небе шелковый убрус.
Но я не смею думать и гадать
О славе матушки за гранью грёз.
Лилась, лилась на землю   благодать,
Тянулись к небу рученьки берёз.
Труба звала на пионерский сбор,
Взлетали первомайские   шары,
Свивалось время в одномерный тор,
Соприкасались звёздные миры…

Упокой, Господи, душу приснопоминаемой
матушки Марии Александровны Аргентовой!