Муз II

Мой рыжий архитектор с прегрустными глазами натягивает споро свой маленький планшет;
Измазанная краской, ругается сквозь зубки, недобро поминая грядущие пять лет.
И смаргивая слёзки, она порою смотрит на стенку, где пришпилен её любимый муз.
Она вздыхает горько и муз вздыхает следом: «Почто меня забыла, сменяла на свой вуз?»

И всфыркивая мило, сдувая набок прядки, она взмахнёт с обидой кронциркулем в руке:
«Ну нет уж! Ты, Дрюминго, со мной играешь в прятки, маяча беспрестанно в закатном далеке!»
Отбрасывая к чёрту и циркуль, и рейсшину, она сорвёт со стенки его фотопортрет,
Возьмёт и все рисунки, уложит вместе в тубус и побежит под снегом в колючем декабре.

Она дойдёт до Волги, лежащей без движенья, и сядет на скамейку, забыв зачем пришла.
Раздастся сзади голос до ужаса знакомый и спросит по-английски: «Ну, как твои дела?»;
«Нормально всё…» - прошепчет замёрзший архитектор и вскочит, оглядевшись, но Муза не найдя.
«Ну где же ты, мой милый? Ну где ты, мой хороший?» - «Не так всё просто, солнце, как, впрочем, и всегда…»

Она присядет снова на снежную скамейку и вслушается в ветер и в скрип седого льда,
И в этих переливах послышится гитара, и в этой тихой песне послышится судьба.
Она кивнёт тихонько и встанет на коленки, сгребая кучи снега в один большой сугроб,
А после, ранним утром, послушав телевизор, она начнёт смеяться: рыдательно, взахлёб.

«На набережной утром отыскана статУя, - расскажет ей ведущий с большого бодуна, -
Пятнадцать метров ростом, и, судя по оценкам, она изображает большого певуна.
Певун уже отыскан и щас же – вылетает, чтоб обнимать до смерти автора труда…»
Из тубуса раздастся: «Всегда пожал-те, леди!», а леди офигеет: «Ну… знаете ли… да-а…»