Вот кто-то выйдет из кареты

Вот кто-то выйдет из кареты,
твой день возьмет на абордаж,
и — слава Богу — мертвых нету,
а всех живых ему отдашь.

За фактор имени, за здрасте,
за бархатный и долгий путь,
за это луковое счастье
увидеть вдруг кого-нибудь.

 
             *      *
                *


Е. М. П.
Поедем в парк! Поедем в ВВЦ!
Забудем докторов и их уколы.
Индейцы не меняются в лице
и под дождем поют. Они из Эквадора.

Давай у них скорее купим диск
и перышко какое-нибудь купим,
они поют здесь на свой страх и риск,
они поют здесь про свой страх и риск,
и люди русские их взглядами голубят

и полумесяцем вкруг них стоят,
и мы вот тоже из больницы
сбежали, слушаем, как перья их шумят,
незыблемые, как поля пшеницы.

 
             *      *
                *
Москвичи называют березовой рощицей,
но “Ревяшкино” скажет любой старожил.
Даша забыла сосредоточиться,
время спросила и обратно бежит.

Два тридцать пять, я кричу ее деду,
а Даша: я вспомнила — два тридцать три.
Вырубят рощицу, построят фазенду.
А вот и за нами зеленые “жигули”.

Поехали вместе — с грибами, с корзинками,
на перекрестке выгрузим всех.
Это для снега не хватит снежинки,
а  человек и один — человек.

Я и вправду не знаю таких одиночеств,
от которых бы стала задыхаться, шуметь.
Волноваться, влюбляться спасибо не хочется
хочется только смотреть.

Прибирать в темноте и смотреть среди ночи,
как деревья повалятся вслед за листвой.
Романтический секс — спасибо не хочется,
Хочется секс бытовой.



             *      *
                *
In the light I danced, in the dark I danced
And as I danced мои годы шли
и что-то такое во мне сожгли
и что-то такое во мне зажгли
что превратили свою Амели
в Kirsten Dunst из Melancholie
***
Логвинова Анна Петровна
Опубликовано в журнале:
«Новый Мир» 2012, №12