Круг. А между прочим, началась весна...

Круг

А между прочим,
                началась весна.
И хрупок воздух, как обёртка сна,
а там, где жизнь о время укололась,
на песенке сошлись -
                мой хриплый голос
и твой, простуженный,
                и тишина...

А день подрос -
                явились облака.
Ещё как новобранцы, неуклюжи,
они себя рассматривают в лужах,
а те блистают в рамочках ледка;

А ветер ищет ноты -
                нотный ключ
по ручейкам гуляет -
                в том и этом...

А у провинциального поэта
четырнадцатая за апрель любовь.

И потому к планетам и предметам
он громко обращается:
                - Любовь
Ивановна!

А Люба Иванова
купила шляпу -
              при своей обнове
она плывёт, как шляпа по воде...

На веточках, на форточках -
                везде,
где невозможно спрятаться от грусти,
расплакались сосульки;
                каждый кустик
наполнен влагой...
                Всякая душа
летит туда,
                где сыновья народов
являют миру мужества пример -
там Фёдоров живёт, грустит Жюль Верн,
пенсне теряет мудрый Циолковский...

Мне грустно оттого,
                что, будучи подростком,
и я там был,
              я взрослый потому,
что там не интересен никому...

Однако я увлёкся небесами,
в то время как живу под небесами...

А на земле
           меж тем, пока я пел,
свершился круг цветенья -
                увядают
мои сады,
           и птицы покидают
моё окно,
                сегодня мой балкон -
крупнейший коллекционер печали:
кузнечики с озябшими плечами
и бабочки с увядшими очами
его интересуют...
                Телефон -
как будто отключили:
                немы рощи;
как будто накрутили патефон
(шуршание и шёпот) -
                флаг полощет
над райсоветом,
                и редеет круг
моих друзей и, кажется, подруг...

Но мысль моя по-прежнему тепла:
земля кружится, значит, мысль кругла,
и что под небесами не случится -
всё - повторится,
              ибо - возратится... 

Земля кругла.
               То, что она кругла,
не школа мне сказала.
                Как ни странно,
об этом мне поведала Татьяна -
четвёртого апреля,
                в три часа,
после уроков -
              множество столетий
тому назад...
               И птичьи голоса
защебетали:
              - Это правда, дети:
земля кругла.
             Как поцелуй, кругла
прямая времени,
              кругла любви прямая -
почётный круг над миром совершая,
она обходит тысячи планет...
Потом она звезда...
                Никто не знает,
когда она погаснет -
                ни поэт,
ни звездочёт, ни Люба Иванова...

А между тем и Люба Иванова -
уже давно не Люба Иванова,
и наш поэт - нисколько не поэт.

Лежит в земле старуха Иванова,
молчит старик под памятником новым -
поэта нет.
             И Любы тоже нет.

Сомкнулся круг печали и обмана,
плывёт над миром веточка тумана,
а над землёю радуга повисла...

Я не ищу особенного смысла
в том, что она сегодня поднялась
из маленькой могилы Ивановой,
и в том, что полоснув по голубому,
над памятником новым сорвалась...

Пришла весна, она уже у нас.