Героям Бреста

                ГЕРОЯМ БРЕСТА

     Всем павшим воинам
     на священной земле Бреста
     посвящается…

Я должна написать это, знаю,
Разумом и сердцем понимаю,-
Но лиха всегда беда- начало,
Именно она все омрачала.

Как мне рассказать об этих судьбах;
Об измолотых войною людях;
О героях, в песнях не воспетых,
В мир иной, как должно, не отпетых.

Где найти слова, чтоб говорили,
Как безумно Родину любили
Мальчики, взращенные Кавказом,
С мудрым, данным им отцом наказом:

«Землю защищать свою родную;
Дедов славу возродить былую;
Если ж воевать так только с честью
И обрадовать отца хорошей вестью,
Что растил он сына не напрасно,
И что сын - мужчина, всем уж ясно»


1 часть

 Цечоеву Халиду

Халид хорошо все это помнил,
И отца наказы все запомнил,
Смерти он нисколько не боялся,
Умереть без чести опасался.

Нет, не знал он, что она уж близко,
Тучи опустились очень низко,
Быть грозе, она уж недалече,
Халид не боялся с нею встречи.

Он любил весь мир и всю планету,
Радовался солнечному свету,
Хоть и вырос, став уже мужчиной,
И не гнулся под лихой кручиной,

Но горело сердце в нем мальчишки,
Как в герое из любимой книжки,
Для него примером был Островский,
Он учил сражаться по-геройски.

Вот уже за полночь, а не спится,
Может быть, пойти воды напиться,
Все во рту как будто пересохло,
Нива жизни будто бы засохла.

Крепость спит, и вроде б все спокойно,
На душе, однако же, тревожно.
Что-то обязательно случится!
Хорошо б еще немного подучиться!

Пользу принести стране, народу;
Лучше,  краше жить от года к году,
И дела вершить вокруг благие,
Чтобы жили счастливо другие,

Те, кого потомками зовем мы,
Ради них в стране возводят домны,
Строят фабрики, заводы, города,
Служат в Армии различных войск рода.

Он же здесь, на западной границе,
Словно древний воин в колеснице,
Если час придет сражаться будет,
Может кто-то бой тот не забудет.

Многое в ту ночь он передумал,
О себе лишь только не подумал.
Вдруг, какой-то непонятный шум
Перервал ту нить глубоких дум:

Самолеты, рокоты моторов,-
Словно бы и не было заслонов
Двинулись на спящий город Брест,
Утверждая свой фашистский крест.

Взрывы, пулеметная пальба
И ружейных выстрелов стрельба-
Все перемешалось,  в сей же миг,
Заглушая  чей-то громкий крик.

Халид догадался- то война.
Как же не ко времени она!
Не готовы были они к ней,
Вовсе не готовы - так верней.

Ночь, рассвет еще не наступил,
День в свои права не заступил,
Легендарный начался отсчет,
Тех суровых дней военных счет.


Самолетам нет конца и края.
Бомбы рвутся, землю разрывая.
У него ж всего одна винтовка.
Он орудует умело ею, ловко-
Только как пойти с ней против танка?
Да, невысока винтовки планка.

День к обеду стал уже клониться.
Горожанам некуда укрыться.
Низко над землею опускаясь,
С самолетов бьют не уставая.

Под прицелом женщины и дети,
Руки опустились словно плети,
Ненавистью сердце обуяло-
Никому б не показалось мало.

И, поднявшись в рост, он взял на мушку,
Будто бы в руках держал он пушку,
Самолет со свастикой немецкой,
За страдания земли советской.

Словно бы его заколдовали,
Пули его будто б и не брали,
Тело уж не чувствовало боли,
Велика была в нем сила воли.

Все ж одна из пуль достигла цели,
И в душе аж соловьи запели.
Самолет стремительно стал падать-
Это было чудо, счастье, радость.

Но и сам стоять он был не в силах,
Не осталось капли крови в жилах.
Вдруг увидел он себя мальчишкой,
С той заветной, драгоценной книжкой.

Где-то далеко кричала мама-
Не расслышать среди шума, гама.
Бабушка рукой к себе манила,
Что-то тихо, мягко говорила.

Стало хорошо вдруг и спокойно.
Уходил он в мир иной достойно.
Так погиб солдат Халид Цечоев.
Помнит ли страна своих героев!






2 часть
Барханоеву Умат-Гирею

Клубится черный дым вокруг,
Невидим враг, невидим друг,
Горит земля, земля в огне,
Просвета нет ни в чьем окне.

Сквозь эту пелену огня,
Врага по-черному кляня,
Строчит нещадно автомат, -
Противник этому не рад.

Но нет спасения тому,
Кто покусился на страну,
Что Родиной зовет своей
Джигит лихой Умат-Гирей.

Отбито множество атак
И все ж не одолеть никак
Фашистам горсть защиты той,
Что крепость сделала святой.

Но с каждым натиском врага,
Сильней сжимается рука
И бьет трофейный пулемет
В пехоту, танки, самолет, -
Во все, где свастикою – крест,
За Родину, за крепость Брест.

Когда затишье  настает,
Во всей красе пред ним встает
Село родное -  Яндаре,
И как идет он по заре
К любимым потайным местам,
И с нетерпением ждет там
 Ее, зазнобу и любовь,
Что будоражит в жилах кровь.
Сюда за ключевой водой
Она является порой,
Как будто ангел во плоти,
Он век готов за ней идти.

Еще же там, в краю родном,
Тоскует, думает о нем.
Его товарищ, конь лихой,
Атласно – черный, вороной.
С ним буйный Терек проплывал,
В подножьях гор джигитовал
И возле башни родовой
Поклялся драться, как герой,
За честь семьи и за народ,
За Барханоевых, свой род;
А коль придется умереть,
То, как мужчина, встретит смерть.

Он так был горд своей страной,
Что за нее стоял горой.
За Родину и смерть красна,
Коли придет беда, война.

Она пришла, час наступил,
Придется драться со всех сил,
Враг и опасен, и силен, -
Живым ему не дастся он.

Который день бои идут,
И даже чуда уж не ждут
Те, кто решил здесь умереть,
Как подобает, встретив смерть.

Но сила, мощь в руках врага,
Хоть сила духа велика
У тех, кто защищает Брест,
Неся достойно этот крест.
Но силы эти не равны,
И гибнут верные сыны
За свой народ, за отчий дом
И смысл всей жизни видят в том,
Чтобы нещадно бить врага,
Громить и убивать  пока
Добит не будет до конца.

Но как же тот конец далек
И дом родной, и огонек
Твоей мерцающей свечи,
Что словно бы маяк в ночи,
Душе дарующий покой
И уносящий в мир иной.

То мир его большой мечты,
Где вкруг цветущие сады,
И стройный стан среди дерев,
И счастием сменился гнев,
Что был в душе лишь миг назад,
И сам расцвел он, как тот сад…

Под шквалом пуль, снарядом, бомб;
Жаль, нет глубоких катакомб;
Погибли те, кто был в строю,
Их души, верно, уж в раю.
Умат-Гирей один, как перст,
Из тех, кто защищает Брест.
Но даже он уж не боец,
От ран ослеп герой вконец.
Той битве смерть - его венец.

Враг одолел горсть смельчаков,
Разрушил Брест, его остов,
Добиты раненые все,
И награждаются «оне»
За разрушение и смерть,
Фашистских вихрей круговерть.

Звучит торжественно приказ,
Но в это время, в самый раз,
Красивый парень молодой,
Как старец древний весь седой,
Красноармейский офицер,
Кровей достойных званья «сэр», -
На гарнизон врага идет,
Рука протянута вперед.
И честь солдату отдают
«СС», что здесь награды ждут.
Но их «хвалы» не видит он,
В молитву мыслью погружен.

И, заслонив собой восток,
Последней пулею в висок,
Покончил с жизнию своей
Джигит лихой, Умат-Гирей.

Их смерть легендой обросла
И с былью небыль поросла.


3 часть
Бакаеву Хаджи-Бикару

Горевали братья, сестры,
Горевала вся родня.
Где ты, как пропал без вести,
Как исчез средь бело дня?

Расскажите, буйны ветры,
Расскажи нам,  мать – земля,
Где наш брат, куда он делся,
Так, что нет даже следа.

С тех военных дней начала
Нет ни вести, ни письма.
«Как искать, - сестра кричала,-
Если «дом» - наша тюрьма,
Если Родиною стала ссылка,
Много лет подряд,
А тебе в лицо «предатель»
Всей страною говорят».

Лишь пришло одно известие,
Что Бакаев Хаджи-Бикар
На войне исчез без вести,
Став легендой, как Икар.

Я о том семейном горе
Знаю все, до мелочей:
Было слез обильно, море
Из-за зверства палачей.

А недавно в «Сердало»
Вдруг увидели родное,
Близкое и дорогое
В списке  имя – повезло!

Был-то деда брат героем,
Бреста крепость защищал,
Где земля стонала воем,
И от взрывов мир кричал.

И никто из них не сдался,
И никто не струсил, нет,
Не на жизнь, а насмерть дрался –
Вот каков врагу ответ!

Потому что сила духа
Их была столь высока –
Стало тело к боли глухо,
Сталью сделалась рука.
За мое и твое детство,
Мир без ужасов войны,
Полегло Солдатов братство,
Нашей Родины сыны.