Вот чую, что где-то и в чем-то подвох!
И, точно под честное слово,
Ругаюсь на выдох и маюсь на вдох,
Как загнан в силок птицелова.
Не всё еще понял и принял не всё,
Не всё и не всех, вот и маюсь.
Ругаюсь о том, что так больно везёт
Малиново-терпкая завязь.
И больно при том вовсе не от того,
Что где-то обида, досада...
За то я наказан всего ничего,
И так видно было мне надо.
Нет! Боль эту чую подвохом в себе –
Неужто негоден, неладен?!
Чем те, что погибли в какой-то борьбе,
И зябко от солнечных пятен.
Подвох не подвох, надо жить продолжать,
А в жизни того лишь и надо,
Что не умереть от стыда и принять
Всю чашу сократова яда,
Что вдруг обернется сестрицею чаш,
Испитых и данных Иисусом.
И в этом какой-то особый кураж,
На грани ножа и безумства.
На грани ножа и безумства...
© Copyright: Максим Гарвикс Василенко, 2012
Свидетельство о публикации №112123102703
Свидетельство о публикации №112123102703
Рецензии