Плыви один!

      

На море - озере спокойно,
И полный штиль, и небо чисто.
Василий, парень он речистый,
Все шутит, но вполне достойно:

- В «Казанке» сеть, запас бензина,
Нырнём, да омуля поймаем!
Под рыбу взял ещё корзину,
Потом на деньги обменяем.

Степан, дружёк его со школы,
Копается ещё в моторе.
Степан с Василием не спорит,
Привык к шутливым он уколам.

Мотор взревел, вот вышли в море,
Степана Марья провожала,
Платком во след ему махала,
А сердцем чувствовала горе.

Пустили сеть и подгребают,
Несёт тихонько их к глубинам.
Волнениям не было причины,
Байкал с рождения они знают.

Василий на корме остался,
Степан на вёслах, дело знает.
О детях снова вспоминает,
Таким он в памяти остался.

Култук возник из неоткуда,
Подбросил лодку носом кверху,
Василий был пловец хороший,
Не испугался, уж поверьте.

Вода Байкальская студёна,
Василий вынырнул, а Стёпа,
Не мог он плавать, но и стона
Он не издал,  а лодка в штопор.

Мотором вниз, его не видно,
В носу карман держит воздушный.
Василию стало обидно,
А лодка тонет, вода душит.

До берега три километра,
К Степану Вася подплывает,
Тот за нос держится, страдает,
А нос у лодки, меньше метра.

Степан - Василию: «Плыви, друг!
Вдвоём не доплывём, я знаю,
Здесь попрощаемся навеки,
Все шутки я твои прощаю…

Вот сила духа в человеке!
Тут лодка в глубину нырнула,
Простился с другом так навеки,
А буря будто бы уснула.

Поплыл, хоть не большие волны,
А силы, вроде, на исходе,
Но как Степана только вспомнит,
То сразу новые находит.

На берегу жена Степана,
С детьми всю ночь она стояла,
О буре точно уже знала,
И по-другому было б странно.

Василь доплыл, живой, здоровый,
Детей Степана он поднимет.
Кого Байкал ещё отнимет?
Сюжет о горе ведь не новый.

Байкал глубок и дна не видно,
Степана взял, не отпускает.
Василию порою стыдно,
Но помнит, что Степан прощает.