День рождения

 
  Мне было восемь лет
И мир смотрел мне в след глазами волка
Когда сосед купил велосипед;
Я о таком мечтал, да все без толка!

  Лишь стоило во сне забыться
Я уезжал на нем, в неведомые дали
И видел, как блестят серебряные спицы
И жал, что было силы на педали.

  Но мне сказал мой папа, гей,
Поправив френч,
«Не нужно плакать, Алексей,
Все будет бенч!»

  Вот мне уже тринадцать,
Мир на меня идет войной,
Я начал боксом заниматься
И проиграл свой первый бой.

  Чуть позже, в раздевалке,
Когда смывал я кровь с разбитого лица,
Сказал сосед по комуналке:
«Ты, Лешка, молодца!

  Не дрейфь братан и не грусти,
Ведь у тебя все впереди».

  А время шло, сплетая нить,
И вот весной
Мне вдруг перехотелось жить,
Я потерял покой!

  Даже во сне не мог я скрыться,
Я падал в омут серых глаз;
Так угораздило влюбиться
В первый раз.

  Я нес из школы ей портфель
И провожал домой,
Холодным дождиком апрель
Смеялся надо мной.

  Но мне она сказала: «Нет!»,
Ведь мама не купила мне мопед.

  Она сидела сзади на сидении,
Мне на прощанье, помахав рукой,
А дождик шел, смывая наваждение
И я смотрел им молча вслед с тоской.

  Вернувшись вечером в барак,
Я на груди, как на листе тетради
Колол иглой: «Весь мир – бардак,
Все бабы – ****и».

  Вдыхая дым дешевых сигарет
Я ощущал лишь жжение в груди
И думал, что причин для грусти нет,
Все лучшее, конечно, впереди!

  Ждал впереди меня стройбат
И в первый день
Узнал я кто такой солдат,
Зачем ему ремень.

  И сплюнув выбитые зубы
На серый пол
Воспринимал два года службы
Как приговор.

  Сержант сказал: «Пока ты «дух»
Работать должен здесь за двух,
Зато потом и окончательно
Все будет просто замечательно».

  Завертелись колесом
Дни, недели, месяца;
Я был понятливым бойцом,
А за зимою шла весна.

  Но только сон касался глаз
Я видел увольнение в запас…

                ***

  А на гражданке, на гражданке,
Было глухо, словно в танке,
Днем работал, ночью спал.
Ничего не успевал.

  Дни шли, и я смотрел на них
С улыбкою дебила,
Им улыбался, словно псих,
А жизнь тихонько уходила.

  Она звала меня с собой,
Хотела жертвоприношений
И я терял, терял покой
Терзаем пыткою сомнений.

  Но однажды, сняв одежды,
Я сказал отраженью стекла:
«Жить так трудно без надежды,
Ведь надежда умерла».

  Сложив петлею тонкую веревку
Я привязал ее за комнатный турник,
Запутав руки за спиной, свою последнюю страховку,
Спросил себя: «Ну что, старик?»

  И оттолкнув ногою табурет,
Успел подумать: «Так-то, Леха,
Тебе сегодня тридцать лет,
А жизнь идет все также плохо…»

  А где-то, где-то, в тот же миг,
Открыв глаза,
Рождалась жизнь под громкий крик,
Кричала то моя душа.

  Пройдя страдания и кровь
Не в первый раз
Моя душа родилась вновь,
Взглянув на мир из чьих-то глаз…

                16.08.2007.