Ноябрь. Маяковский и...

Кот-да-Винчи, Код-да-Винчи… мрачно вороны горели, освещая землю солнцем в десять раз сильнее лампы… Быть возлюбленной поэта так трагично, так печально, даже если завоюешь где-то конкурс красоты… Отчего начало века, где в модерне девы вязли, чтобы стать строкой в подстрочье или рифмою в строфе, отчего начало века вдруг приблизилось блаватски, и щемяще черным текстом небосклон заволокло… Боже мой, - писали девы, - то кириллицей, то вздохом, что катился с поднебесья горьким комом пустоты… ведь исчезнут соль и спички, мыло, рифмы и поэты, и простреленой рубашкой торговать начнешь и ты…  Девы плакали, ноябрь исходил дождем последним, надвигалась катастрофа, вольной рифмою звеня… Девы плакали, и в небе полыхали спички жаром, мыло мылилось по небу серой пеной ноября…  и торжественно летали соли жесткие кристаллы, звезды ниндзя шестеренкой как снежинки на ветру…

 
Скорпион скрутился в небе…  и исчез в кромешном прошлом, расчлененном на эпохи в кабинетном интервале…  Быть возлюбленной поэта так трагично, так печально, - кровоточить в словоблудье виртуальных фанатесс… В темноте луны осенней, той тридцатой, той последней, - ледяных дождей движенье, лужи снега на душе… Отчего, товарищ Троцкий, ледорубами покрыта та стена, где обсуждают куролесие судьбы…  Боже мой, - писали девы,  - то кириллицей, то вздохом, то пером стальным гусиным, то перчаткой на снегу… Будто там, в начале века, где в модерне ангел падал, будто там все разъясненья в сундуке давно лежат… Будто там ключи от счастья, будто вскроют все архивы, будто точно все узнают, кто поэта загубил… Будто вместе с Карлом-папой карлы  намалюют флаги и потом по  ледорубам стену альпами пройдут…


30 ноября 2012 г.