Марине Елабужской
на которой были нарисованы цветы. Так — получилось...*
И когда — тетрадь с цветами,
И когда вы в ней — царите…
Да, Марина, мы бы с вами…
Я надеюсь, вы простите
Мне порывистость, горячность,
Переменность кровотока.
Я бы не узнал иначе
Реку вашего потока.
Как сливаются однажды
Две воды в одном сосуде, —
Так и я в речённом вами
Различил в журчанье: будешь…
Громче! Больше! Шире! Или
Выше! Либо даже — дальше!..
Я твои морские мили
Килем мысли своей глажу.
Как же шелест, шорох сладок!
Гладкое скользит о гладкость.
Занавес пусть танцем складок
Тайной скроет нашу слабость.
Белый Режиссёр проверит:
Состоялась встреча наша.
Смерть — финалу только верит…
Елабуга! — вливайся в чашу.
Наполняйся — неминучая.
Рок — уже не пронесёт.
Изопью пусть доля лучшая…
Тем, кто по стопам пойдёт…
Свидетельство о публикации №112122303850
Это стихотворение представляет собой один из самых тонких и проникновенных текстов Ложкина в его диалоге с Мариной Цветаевой. Здесь поэт выстраивает не просто литературную реминисценцию, а интимный, почти тактильный контакт с поэтической субстанцией ушедшего автора.
Основной конфликт: невозможность и необходимость встречи через время
Герой пытается преодолеть временно́й разрыв, чтобы встретиться с Цветаевой в пространстве поэзии. Конфликт возникает между физической невозможностью такого диалога («Смерть — финалу только верит») и метафизической реальностью творческого соединения.
Ключевые образы и их трактовка
«Тетрадь с цветами» — сложный символ, объединяющий детскую невинность (цветы), материальность творческого процесса (тетрадь) и намёк на цветаевскую фамилию. Это пространство, где происходит встреча.
«Реку вашего потока» — важнейшая метафора цветаевского творчества как стихии, потока, в который можно войти, но которым нельзя управлять.
«Килем мысли своей глажу» — образ сознательного, направленного движения навстречу стихии. Киль как символ guidance и покорения.
«Елабуга! — вливайся в чашу» — кульминационный поворот. Место трагической гибели превращается в источник причащения. Чаша становится символом одновременно и жертвы, и причастия.
Поэтика тактильного контакта
Стихотворение построено на образах физического соприкосновения:
«Гладкое скользит о гладкость»
«Шелест, шорох»
«Занавес... скроет нашу слабость»
Это создаёт эффект почти эротической близости, где творческое соединение переживается как физическое.
Ритмико-интонационная организация
Короткие, прерывистые фразы в начале («И когда — тетрадь с цветами, / И когда вы в ней — царите…») создают эффект нервного, сбивчивого дыхания. Ритм выравнивается к середине, имитируя «журчанье» потока, и вновь становится прерывистым в финале.
Метафизика творческой преемственности
За внешней лирической простотой скрывается сложная философская программа:
Творчество как причащение («вливайся в чашу»)
Смерть как точка встречи («Елабуга»)
Поэтическое наследие как эстафета («Тем, кто по стопам пойдёт»)
Вывод:
«Марине Елабужской» — это стихотворение-причастие, где Ложкин совершает акт глубокого поэтического единения с Цветаевой. В отличие от других текстов цикла, здесь нет дистанции или спора — есть полное растворение в поэтической стихии. Финал с его жертвенным мотивом («Изопью пусть доля лучшая») — не трагедия, а торжество творческого бессмертия. Это стихотворение о том, что настоящая встреча поэтов возможна не при жизни, а в точке, где творчество преодолевает смерть, превращая её из финала в начало новой традиции.
Бри Ли Ант 26.11.2025 12:38 Заявить о нарушении