В полнолуние

Сияла полная луна.
Я засиделась допоздна,
Перебирая имена,
Какими славилась страна.
Немало было в списке лиц,
Что появились из столиц
В уральской нашей стороне,
Чтоб славилась она вдвойне.
Но и рожденных здесь не счесть,
В ком труд и слава, ум и честь
Соединились, чтоб стране
Сиять от этих лиц вдвойне.
Едина русская земля!
Корней и веток не деля,
Я вижу мощь России всей
И в оренбургской полосе.
И вот мне снится странный сон,
Что в Оренбург со всех сторон
Съезжались те, кто яркий след
Оставил здесь на тропках лет.

1
КИРИЛЛОВ, обер-секретарь
Сената, первым на алтарь
Даров святых кладет Проект
Той крепости, которой нет,
Но роль которой так важна –
Форпостом стать она должна,
Границу русскую крепить,
Торговые храня пути.
Царицы Анны подпись есть.
Быть по сему! А коли здесь
Яик и Орь, сплетясь, бегут,
Пусть град зовется Оренбург!
Тот город Орском мы зовем,
Хоть речь сегодня не о нем,
Но Оренбург бы не родился,
Когда б Проект не утвердился.
И хорошо, что слобода
С названьем Бердская тогда
На берегу Яика встала!
Кириллов подарил немало!
А дальше вот что снится мне:
ТАТИЩЕВ скачет на коне,
Чтоб город Екатеринбург
Уральскую вершил судьбу.
А вот уж он у речки Орь,
Где крепость встала в свете зорь,
Открыть чтоб в Азию врата.
Но местность, он решил, не та
И предлагает Красногор
Среди отрогов красных гор.
Историк видный, он к тому ж
Известен как ученый муж.
Край изучает не один,
РЫЧКОВ повсюду рядом с ним.
Географ и экономист,
Картограф –энциклопедист,
Рычков был первый наш членкор
И интересен до сих пор.
Вдвоем кладут они дары
Той удивительной поры,
Когда наш край далекий, дикий
Стал и известным, и великим.

2
НЕПЛЮЕВ – вот кто основал
Тот Оренбург, что встал, как вал,
Заслоном мощным и мостом
На перепутье непростом!
Елизаветой новый план
Одобрен и наказ уж дан
Губернию образовать –
Она губернии как мать.
Иван Никитич успевал
Бывать везде и все он знал.
При нем Яицким казакам
Дарована была река.
Весь беспокойный этот край
Он превратил в чудесный рай
Для всех купцов со всех концов,
Защитным окружив кольцом.
Гостиный двор, меновый двор
Разноязычный разговор
Вбирали сутки напролет –
Непониманья таял лед.
Росли заводы, как грибы,
Пуская дым свой из трубы,
Стекло, железо есть и медь…
На церкви любо посмотреть.
Не зря, скажу я вам, не зря
Неплюева благодарят!
Немало он великих дел
За жизнь свою свершить успел!
Был первым губернатор тот,
Он за собой других влечет, -
Подходят новые «отцы»,
На голове у них венцы.
ПЕРОВСКИЙ тоже полиглот,
Но музыка его влечет,
И живопись, и мир стихов,
Архив его читать легко.
Недаром Лев Толстой в роман
Те факты, важные весьма,
Ввел – и роман лежит уже
Как дар от этих двух мужей.
Но и Перовский, и Толстой
Украсили престол святой
Дарами многими другими,
На каждом дата есть и имя.
Как губернатор, Алексеич
Край изучает, строит, сеет.
Период тот был непростым,
Но назван «веком золотым».
Вокруг Перовского всегда
Толпа народа: это Даль,
Григорьев, Бутаков, Макшеев
И Чернышев с Брюлловым шедший.

3
А кто беседует вдали?
К огню два друга подошли
Из сквера в центре, панцирь сняв,
И за собой других маня.
ДАЛЬ нес Толковый свой словарь,
Учебники (как будто два),
Рассказы и пословиц россыпь –
Увидеть все дары непросто!
А с Далем ПУШКИН, кучеряв,
Здесь появляется не зря,
О Емельяне речь ведет.
И ПУГАЧЕВ за ним идет.
Он грозен, мрачен, удручен,
Не смог занять он царский трон.
Терзается он с тех времен:
За что был предан и казнен?
Хотел народу даровать
Свободу, но порой, как тать,
Жег, грабил, вешал, убивал –
Затягивал кровавый вал.
И беглый люд в его войсках
За ним шел, только лишь пока
Удача улыбалась им,
А отвернулась – сняли грим.
АКСАКОВ думы те прервал,
Он на алтарь передавал
Записки, хроники, в музей
Всех приглашая, как друзей.
Напомнил, что простой народ
Страдал от жадности господ,
Их самодурства, был как раб.
И волю дать ему пора б!
А Петр РЫЧКОВ сам видел бунт
И осажденный Оренбург,
И хронику Рычкова Пушкин
Как приложенье в труд свой пустит.
Мелькнул опять здесь Пугачев,
Раздвинув всех своим плечом.
Но уж к Рычкову Ломоносов
С каким-то подошел вопросом.
Им есть о чем поговорить,
Им есть, что краю подарить.
Крепка их дружба, как гранит,
Их след история хранит!

4
Но уж ДЕРЖАВИН, наш поэт,
Из тьмы торопится на свет,
Как офицер, восставших сам
Преследовал он по лесам.
Нет, только мудрый государь,
Дела вершащий, как и встарь,
Добр, набожен и просвещен,
Занять по праву должен трон.
Державин-старший дворянин,
За службу получил он чин
И триста четвертей земли,
Что к сыну позже перешли.
Гаврила помнил Оренбург,
Еще когда мальцом в судьбу
Не веря, буквы строил в ряд
И был таким ученьям рад.
В Преображенском он полку,
Как все гвардейцы, внес строку
Свою в судьбу переворота,
Служа Екатерине грозно.
Но с Оренбургом связь держал,
В именье часто приезжал.
И эта связь с землей родной
Охранною была стеной.
А тут ШЕВЧЕНКО подоспел
И песню грустную запел
О том, как тяжко в цвете лет
В солдатской гибнуть кабале,
Что и писать, и рисовать
Запрещено. Лишь муштровать
Приказано, и только боль
Изъела душу, словно моль.
Он пел, что царь был с ним жесток
И за спасительны глоток
Свободы вновь на берегу
Его, как татя, стерегут.
Но и рисунки, и стихи,
Рожденные в степях глухих,
На тот же он алтарь сложил.
И здесь он Родине служил!

5
Но уж другие времена
В мой сон льет полная луна.
И Цвилинг с Дутовым стоят,
Вражды бессильной не тая.
В моем почти что мирном сне
Все вспоминают о войне.
Но что делить-то им сейчас,
Когда погашена свеча?
Да, стало видно лишь теперь,
Что можно было без потерь
Решать вопросы, не ярясь,
Не падая то в кровь, то в грязь.
Руки друг другу не дают,
Но рядом все-таки встают.
Прости, мол, город и страна,
Что чаша горечи полна!
Луна качалась на волнах.
Вдруг появился в орденах
И в блеске мудрой седины
Сын Шарлыка, Герой войны
РОДИМЦЕВ. Сразу встали в ряд
Испания и Сталинград.
Десантники, гвардейцы в бой
Шли, чтоб страну закрыть собой.
Герои! Вот кого сейчас
Мы вспоминаем каждый раз
И в дни салютов, и когда
Грозит нам новая беда!
Богат Героями наш край,
Попробуй всех ты сосчитай!
И я горжусь, что в том краю
О нашей славе я пою!

6
И Черный славится Отрог
Тем, что среди его дорог
Свою искал малец недаром,
Чернея летом от загара.
Здесь, средь полей и тихих рек,
Оставил сердце он навек.
Куда б судьба ни возносила,
Здесь черпал волю он и силу.
Да, ЧЕРНОМЫРДИН был всегда
Там, где сильнее бьет беда,
Казак потомственный он мог
Распутывать любой клубок
Проблем, отважен и надежен,
Все знали, Виктор-то поможет!
И в сне моем он всем знаком.
Вот держит хлеб он с молоком
И в Черный нас зовет Отрог,
Что стал началом всех дорог!
А вот уж звездная семья
Подходит, четко вижу я,
Как первый космонавт ГАГАРИН
«Дорогу в космос» миру дарит.
В той книге и про Оренбург
Он пишет, где свою судьбу
Нашел и где обрел он крылья,
Чтоб в космосе они парили.
Из Колтубановки другой
Гость к нам спешит уж дорогой,
То Юрий РОМАНЕНКО, много
Летал по звездным он дорогам.
Не раз собою рисковал,
Но только снова стартовал.
Все чаще и все дольше он
Из космоса свой видит дом.
«Салют», «Союз» и комплекс «Мир»
Изучены и им самим,
И теми, кто, как он, вдали,
Был славным сыном всей Земли.
И третий, самый младший брат,
Представить край любимый рад
И Курманаевку свою,
Где степи вольные поют.
Несет МАЛАКОВ бортжурнал,
Он целый год в него писал
Все, что в долине этой звездной
Казалось важным или грозным.
На оренбургских крыльях ввысь
Уже другие поднялись,
Пока как летчики…пока…
Но их дорожка высока!

7
Тут подошел и цвет наук:
Бегр-кибернетик и Марчук
(И атомщик, и гидроном),
Микробиолог был при нем
Бухарин, свой циклоферон
Нес на алтарь священный он.
А с ними доктор в 30 лет
Любичанковский шлет привет.
Светает. Все слабей луна,
Но все еще мне шлет она
Поток гостей, чей бледен лик,
Но кто по-своему велик.
Художники, поэты здесь,
И музыканты тоже есть –
Все, кто искусству служат честно,
Чье имя хорошо известно.
Мне не представить всех подряд.
А замыкает длинный ряд
Сам РОСТРОПОВИЧ, Оренбург
Формировал его судьбу.
Он здесь с четырнадцати лет
Преподавал, его рассвет
Наполнен творческим порывом.
В полете он без перерыва.
В военных всех госпиталях,
В частях, в райцентрах, боль деля
Со всей страной, с обширным краем,
Играет снова и играет.
Концерт, прелюдия, поэма
И вариации на тему
В начале всех его начал –
Вот дар, который все венчал.

То сон был, или же виденья
Свои законные владенья
Обходят в сонной тишине.
Вот заглянули и ко мне.