Избр. Поэмы

ОРФЕЙ НА ПЛОЩАДИ

 1.
 Серёга торговал на людной ярмарке,
 как Леннон синглами, как Ленин революцией,
 как мой сосед –Вахиб  ташкентским яблоком,
 как партократ  дешёвой резолюцией.
 На лицах покупателей тоска,
 им всё приелось- чем тут удивишь их?
 Они идут, как в трал идет треска,
 чтобы в обнове –прямо на девишник.
 

 Ведь в каждом из кафе они сидят-
 нога-вишь- на ногу – и в сетчатых чулочках,
 невольно тут блуждает беглый взгляд,
 чтобы содрать с них эту оболочку.
 Серега оптом покупал чулки,
 и шарфики и к шее-бижутерию,
 жена при нём обязана вести
 тетрадочную эту бухгалтерию.
 Как только кто-то купит-пишет Муза
 приход с расходом в пухлую тетрадку,
 и это все как бы тайком от мужа
 и музыки…Ведь я, винюсь, украдкой
 возле палатки подключил комбарь
 и словно в баре или кабаре,
 слух услаждал игрой базарных бар,
 в гитарной знают толк они игре…
 Положим, блюз или огонь фламенко
 для повышенья спроса- это так...
 Чтобы с покупкой не было заминки,
 тут вам музЫка вовсе не пустяк.


 2
 ..Греметь не надо. Надо, чтобы фоном -
 так пояснила тётя, торговавшая,
 джинсАми. И совсем ведь не по фене,
 а всё для потребления для вашего.
 Народ валил, как в сеть идёт сорога,
 он проявлял к товару интерес-
 и одобрял влиятельный Серёга,
  что я опять играю полонез.
 И до диез звучал в ля септ аккорде,
 и мелочь чешуёю -на чехол,
 я с благодарностью, конечно.. Я не гордый,
 а что до блатняка, то я чихал
 на этот жанр. Я тут же выдал Баха,
 не зря он, видно, сочинял вдвоём с Гуно…
 
 Я так же как Вахиб, молясь Аллаху,
 серьезен был и вдохновенен, но
 звено какое-то из мира выпадало,
 хоть я –о,да!- гармонии искал,
 меня как бы швыряло и кидало,
 на бамперов блистающий оскал.

 Чем я ответить мог? Я «Sumertaim»
 призвал на помощь, и ища контекста,
 услышал сбоку:
 - Вот ведь срамота!
 ( А покупатель тёк подобьем теста).
 -Нет, само то!- сказал любитель джаза
 и тут же мне червончик подложил…А я?
  Драйфуя, я чуть-чуть прибавил газа,
 хоть женщина, конечно  пожилая,
 желая потреблять, увы,  фольклор,
 меня стыдила за корней утрату…
 С утра то? Может это только  флёр-
 звезда в мильон блистающих каратов-
 Led Zeppelin, Starwai  ЕГО to heven…
 И вдруг из горла вырвалась частушка…
 Её -то пипл, конечно, тут же схавал.
 В авоське бабуши бугрилась курья тушка…

 3.

 В чём тут мораль? Не  ведаю я - в чём!
 Народ течёт-куда - он сам не знает,
 он, в общем, сыт. И даже в Нижних Чёмах,
 он мыслить по- вселенски начинает.
 Он сыт искусством больше чем тряпьём.
 Серёга вон, торгующий под музыку,
 конечно, всё же думал о своём…
 Не может же поэт – и мыслить узко.

 И это был, конечно же, постпанк,
 перформанс под названием ИСКУССТВО-
 мужик пригрел за пазухой полбанки,
 и баром стал ему ближайший куст.
 Не баре ведь. А мы до «Вилки-ложки»
 дошли-и там за чаем обсудили,
 как нам сыграть, чтобы совсем – без лажи…
 Блюзмена два. Два тертых абсурдиста.

 Успех имели мы у панков. Даже Блэк
 благославлял вполне аутентично,
 что до вокала, то , конечно, бэк
 нам нужен…Экскурсу в античность
 где Аполлон и Музы миром правят,
 подобны наши спевки на репточке,
 они неплОхи были, боже правый,
 но это всё, конечно же, цветочки…

 Ну где нам взять такого, как Меркьюри,
 но только чтоб не вирусоноситель,
 такого не найти, увы, де юре,
 де факто же – сплошь фесты на носу.
 Тут вам, поди, не  то чтоб трали-вали –
 в Москве , положим «Дикая трава»…
 Народ на фестивали-мойвой в трале-
 прославиться ну просто дважды два!
 Мой вой бы тоже как обмикрофонить,
 да загрузить бы фузом по квинтАм,
 пускай менты тусуются на фоне-
 я буду петь оторванным кентАм.
 
 Серёга был недавно в Красноярске-
 и там прослыл Кобейном и Воэном,
 он выступал альернативно-ярко
 в полёте вдохновения мгновенном.
 О том потолковали между чаем,
 чтобы потом начать привычный сэйшн…

 Как часто невзначай мы вдруг встречаем
 как бы апофеоз России всей!

 Торговые палатки. Дело к вечеру.
 (Пора уже Вахибу помолится.)
 И вот бемолем средь купцов доверчивых,
 парняга –разлюли такой малинистый.
 Как будто из картины в Третьяковке
 он выломился, Пугачёв иль  Стенька?
 И вот , спеша ко мне, как к полукровке,
 готов уже размазывать по стенке.
 Но вместо шашки на голо- гитара,
 он взял её как будто бы княжну-
 чтобы упав подобием Икара,
 швырнуть нас в набежавшую волну…

 -Мы так давно, мы так давно, - с надрывом рыкнул.
 Тут вам не то что Бах  или Гуно…
 Как бы фонтан из мутного арыка.
 Такое получается «Кино».

 4.

 Серёга он, как ухо Вани Гога,
 а, может, даже и совсем моё,
 отрезанное в плане демагогии
 схоластиков...Ведь если бытиё
 Вселенной  вывести из взрезанного уха,
 то музыкального мы не прибавим слуха
 тому кто глух. Тут, брат, как в танке глухо...
 
 Вот подошёл один и медлил бросить
 монету, словно бы ещё прицениваясь...
 А в комбаре уже дымился дроссель,
 и мазал я аккорд, в него прицеливаясь,
 как киллер в жертву из винтовки снайперской,
 и вместо половинной лезла целая,
 но я давно владел ухваткой знахарскОй.
 Я мог шаманить и, импровизируя,
 я звуками мечтал, как тот хохол...
 
 Но мани-мани...Бабушка всё ж зырила-
 как много их упало на чехол.
 
 А падало не много. Медлил дядя ,
 зажав в ручище мелкие монетки,
 и пальцы мои, в сущности, не глядя,
 скакали по ладам марионетками.
 Ни в лад -ни в склад, казалось потребителю,
 и такова немыслимая проза,
 что для народа -происки вредителя
 безвредней, чем старанья виртуоза.
 
 И вот как бы обглоданный пираньями,
 тонул я в водах мутных непризнания,
 и все-то мои пылкие старания,-
 ну что они в масштабах Мироздания!

 И сделал очень умное лицо я,
 как будто вовсе не рожал детей…
 Он попросил сыграть немного Цоя.
 Гребенщекова , ну и ДДТ.
 И снова бабушка сказала:
 -Срамота!
 Чтоб пристыдить за поклоненье "ихнему"...
 Как же была чудесна прямота
 её...Знать, ближе всех к Всевышнему
 она была в своём порыве пламенном
 патриотизма...И, хвативши лишнего,
 мой конкурент пропел: "Идёт по плану-
 всё- всё..." Пётр, отрубивший ухо
 в момент неверия - конечно же, был прав,
 уверовавший во спасенье духа
 пьет веры опий пуще всех отраву.
 
 Недавно здесь вот девочка погибла,
 сгорев, как тот ветхозаветный куст
 в машине заживо. Свершается по Библии
 на свете всё- молитва ли из уст,
 иль устрицы под створкой копошение
 и песнь моя - Всевышнему петиция,
 посланье о пощаде и прошение,
 ну и немножечко, конечно, репетиция.

 5

 Летит монета, как летит планета,
 чтоб рухнуть на чехол остатком станции
 космической. Спастись надежды нету,
 защиты ищет хлипкая субстанция.
 В чехле гитара или скрипка в кофре,
 невольно ёжатся, как бы моллюск под створкой…
 Есть выбор: перед смертью чашку кофе
 мне выпить. Или же в людском растворе
 кристалликом остаться, чтоб пропеть
 ещё куплет –хоть слушать кто их станет,
 пока буду над струнами сопеть,
 ну разве только инопланетяне?
 
 Я должен быть точнее, чем провизор,
 а то монета, выйдя из пике,
 вновь взмоет ввысь. Такой вот телевизор!
 В финансовом я буду тупике.
 Но нет- летит, летит , как астероид,
 как метеор, грозя Армагеддоном…
 Неужто ж нас с Серёгою уроет?
 Вот почему мой бэк –вокал со стоном
 оповещает мир- обсерватории
 всё просчитали – есть лишь пара дней
 на всё про всё. Зачем консерватории?
 Ведь с людной площади падение видней
 камней небесных. А приход кометы-
 тем более. И вечером тепло,
 когда на телескоп монеты нету,
 то спичкой закопчённое стекло
 послужит…Если вдруг затменье полное,
 Селены диск наехал пятаком -
 то подтвержденье конца света полное,
 и трет мальчонка глазик кулаком.
 
 Что ж, приложите к кратеру монетку,
 когда ударит, врежет, вмажет с маху,
 когда с орбиты, словно шар, планетку…
 Не выпущу из рук свою «Ямаху».
 
 Пускай же песнь моя как бы в хлеву
 рождается с младенческим причмоком,
 пока пою, дотоле я живу,
 а остальное, слышите, при чём там?
 
 Ведь не потащит всё же пианист
 рояль на площадь, чтобы роялистом
 прослыть…Так по асфальту тащит лист…
 Метафора? Но буду реалистом.
 Всем до балды-куда его утащит
 по морю чёрному, бездонному, асфальтовому,
 и я ему , конечно, не указчик.
 Надрывно всхлипнет альт. Из -под смычка-
 скрип тормозов, -лишь эта скрипка-скрепка*
 между мирами…Что ж, бренчи пока,
 но только знай и помни очень крепко-
 когда ты остановишь свой смычок
 мир рухнет…Хоть он сам того не знает.
 Так пилит лапкой по крылу сверчок,
 и тем мелодий полнится казна.
 
 Как знать- первично что на свете этом
 монета или песня? Выбор тяжкий,
 но без фантазии не может быть полёта, -
 и падает монета на «бумажку».
 Как зонд на марсианскую поверхность,
 как в океан хлам орбитальной станции,
 чтоб быть истраченной в прокуренной таверне,
 где смуглая креолка гибнет в танце.
 
 6.
 А что же всё же лист заянтарелый?
 Его уже на ветку не вернуть,
 он в плаванье своём поднаторел
 в асфальтовых морях…И в добрый путь!
 Стриптиз деревьев. Как нахалки голые
 стрип- бара, тополя стоят и клены…
 За что ж сражались мы на Халкинголе?
 Не поклонились у горы Поклонной?
 .........
* метафора  Константина Кедрова.

 2010, 2012

 
НЕЖНАЯ СЕПАРАТИСТКА

   1.

 Потанин был, увы, сепаратист,
 но всё же далеко ему до Тани…
 На землю невесомо падал лист
 с деревьев тощих, словно Ференц Лист,
 не за горами-на коньках катанья.

 О, первого семестра колготня-
 о, порванные о кусты твои  колготки,
 о, список обязательный! Ни дня
 не проходило(вот ведь, впрямь, фигня)
 чтобы не прочитала ты кого-то.

 И не было недели, чтоб в скитаньях
 среди сюжетов рыцарских романов
 не становилась Дамой Сердца - Таня,
 (быть может, помогал ей в том Потанин?)
 на самом деле, честно, без обмана.

 Глядел с филармонических афиш 
 какой-то хмырь, как это не избито,
 но если и была здесь в чём-то фишка,
 рояль был весь раскрыт, как будто книжка
 и струны в нём дрожали от избытка

 прекрасных чувств, с сюжетами сплетённых
 сонат,  сонетов, ретурнелей, скерцо-
 и в Лагерном Саду, в аллеях тёмных,
 у монумента  целовалась томно
 с очередным Айвенго Дама Сердца.

  2.
 Библиотечного монашества затвор
 принявший, всяк поймёт и не осудит,
 преодолев   ботсадовский     забор,
 с тобой мы проникали – вот  сыр бор!-
 в Эдемский сад … Чтоб наблюдать отсюда,

 идею орхидеи, что цвела
 в оранжерее, хоть и холодало,
 и джунглевым  цветением звала
 на праздник чувств - такие вот дела.
 Мы целовались. Но того ведь мало.

 Меж тем, она, как встарь, звалась Татьяной,
 и ей её Онегин надоел,
 всё шло по предначертанному плану,
 и знать, в обход любимой и желанной,
 мне предназначен был такой удел.

 Была, конечно же,  она  томичка,
 то  подтверждали и повадки княжьи…
 Нет, не медичка не анатомичка…
 и заключалась в том её привычка,
 чтобы парней листать, как будто книжки.

 Когда была бы девушка юристкой,
 иль на худой конец – геологиней,
 то не было бы для меня бы риска,
 тем более, что счастье было близко,
 но то, увы , была филологиня!

 3.
 У орхидеи суть паразитарная…
 Хоть в гастрономе очередь биномом,
 конец занятиям. Была пора затариться
 (ну сколько можно в той научке париться!)
 болгарским непосредственно вином нам.

 И пожиная прихоть Лигачева,
 лягаясь, лезем в злобную толпу,
 какая там, товарищи, учёба,
 когда бы Джойс и Кафка! А то чё бы
 топтать им  ту индейскую тропу.

 Да, я завис на Фениморе  Купере…
 К чему она-  зубрёжка зарубежки ?
 Я пребывал в каком-то странном ступоре,
 я думал: «Если мы вина прикупим,
 то сможем томагавком зарубить
 
 тоску зеленую.» Ведь злобился декан
 на то, что мы  бухаем беспробудно,
 последним был декан из могикан-
 кто –знал, что в филологии –стакан,
 с науками  в содружестве  подспудно.

 Ну что там пятикурсницы- подружки!?
 Замужние. К тому же сплошь с детьми.
 Но как-то Таня вдруг  на той пирушке…
 Когда, зачем?…Проснулся- на подушке
 она лежит  красивыми костьми.

 4.
 Да, что-то смутное я всё же мог припомнить,
 как выпивали мы на брудершафт,
 как оказались мы в отдельной комнате...
 Вы помните, вы всё , конечно, помните!
 О тела обнажённого ландшафт!
 
 .......
 
 Зависла ты над койкой , как цунами,
 ворвавшись в комнату, где всё как бы во сне,
 стояла ты красивая над нами
 с непохмелёнными , понятно, пацанами
 и что-то резкое в лицо бросала мне.

 О, как  всё это, дорогая , мелко
 в сравнении с моей к тебе любовью,
 я стрельнул у тебя на опохмелку,
 хотя бледней стены после побелки
 была ты…Это –точно. По-любому.

 Пока я наслаждался этим чтивом,
 едва  попав ногой в свою  штанину,
 ты продолжала крыть ненормативом
 и вспоминала очень неучтиво-
 Любашу, Иру  и, конечно, Нину.

 
 5.
 Но ты …Ты гений чистой красоты,
 источник вдохновения нетленный,
 с тобой гулял , дарил тебе цветы,
 и с «вы» не смел переходить  на «ты»…
 Да, ты одна, как есть, во всей вселенной.

 Бродить в аллеях. Листья ворошить
 опавшие ногою осторожной,
 покуда время- этот Ворошиловский
 стрелок –на мушку… И тоску, как шило
 в мешке, сокрыть, конечно,  невозможно.

 Да, мы на мушке у него-подобьем мух,
 я муж, а ты жена…Но Мендельсон-
 не нам ... Среди других  душевных мук
 воображение даёт изрядный крюк-
 ну как у Крюкова…Всё это словно сон.

 По сути-то, конечно же, сюжет
 банальный – не Содом ведь и Гоморра,
 но только сколько зим и сколько лет!
 Давным- давно уже на свете нет-
 Потанина и даже Фенимора.

 Зачем бежать за «Бычьей кровью» в «Елочку»*
 и водкой отовариваться в «Хитром»,*
 зачем слезой мочить в общаге наволочку,
 прилюдно  получать за Таню  выволочку?...
 Вот, собственно, в чем состоял тот хит.

 .......

 6.
 Потанин вместе с мудрым ЯдринцОвым-
 областники...Они, поди, не даром-
 ещё в эпоху наших праотцов,
 патриотичней были Васнецова,
 когда с утра дышали перегаром.

 Сибирь-колония! А мы аборигены-
 все мы - включая всех филологинь,
 а значит можем - как ни офигенно-
 всё это...Нощно, и , конечно, денно
 повсюду потряблять нагих богинь.

 В саду ли Ботаническом, когда
 там нет экскурсий...Вот обман пространства.
 Порхают мотыльки. Журчит вода.
 В тенистые кусты , как в невода,
 мы уходили рыбинами транса.

 Отлынивать от лекций для чего,
 конечно, чтоб науку неустанней
 Овидия познать.Читать Прево
 чудесный томик? Нет, ты не права...
 А если и читать, то вместе с Таней.

 Она монашкою сидит в аудитории,
 она готовится в научке к семинару,
 ну а послушать...Дивыне истории,
 и лишь испанки разве из Астурии
 так страстны были...Это маврам на руку.


 7.
 И если с Боттичелли-Торричелли
 посоревнуется, то в пустоте и вакууме
 всё будет, как в начале-без печали,
 когда только друг друга повстречали-
 стрекозы реяли, в пруду лягушки квакали.

 От пустоты меня спасала только ты-
 а что до Тани, это дело случая,
 ты остаёштся гений красоты,
 бегу к тебе, несу тебе цветы
 по луговине, где два фавна случку

 устроили. И Фавн, как нота "фа"
 слепившись с нотой "ми", на миг всего лишь,
 непостоянен, как в стихе строфа,
 рокочет словно струнами кифара,
 кефира ему мало...Во Вселенной

 он потребляет только Млечнй путь
 из всех молочных с жирностью продуктов
 повышенной...Таков он. Ну и пусть-
 ему трехзездочным отелем - пышный куст
 да травка рядом...Было то под утро.

 2010 г.