2 Сонет Шекспира. Перевод

Когда седая старость посеребрит главу,
И выроет траншеи на поле красоты,
Наряд твой юный,  гордый рассыпется  в труху,
В лохмотья превратятся изящные черты.
И, если спросит кто-то, куда исчез тот лик,
Богатство дней цветущих, сказать, в глазах твоих...
Запавших... было б стыдно, пустая похвальба.
Не лучше ль воплотиться в ребёнке... Вот тогда
Ты скажешь: «Моё чадо – прекрасное дитя
Пусть старость оправдает, года, как дым летят»
Себя ты в нём узнаешь и красоту свою,
Ведь он – твоё наследство и, стоя на краю,
Увидишь жизни силу,  горячая она –
 Та кровь, что в юных жилах... твоя уж – холодна...
____________________________________________
 
Сонет №2

    When forty winters shall besiege thy brow,
     And dig deep trenches in thy beauty's field,
     Thy youth's proud livery so gazed on now
     Will be a tottered weed of small worth held:
     Then being asked where all thy beauty lies,
     Where all the treasure of thy lusty days,
     To say within thine own deep-sunken eyes
     Were an all-eating shame, and thriftless praise.
     How much more praise deserved thy beauty's use,
     If thou couldst answer, `This fair child of mine
     Shall sum my count, and make my old excuse',
     Proving his beauty by succession thine.
     This were to be new made when thou art old,
     And see thy blood warm when thou feel'st it cold.


Уильям Шекспир. Сонеты (подстрочный перевод А.Шаракшанэ)
     В  основу подстрочного  перевода  положено  традиционное  истолкование,
состоящее  в том, что сонеты  1-126 посвящены молодому человеку  (Другу),  а
сонеты 127-152 -- женщине (Темной Даме). Все примечания  принадлежат  автору
подстрочного перевода.

Когда сорок зим* возьмут в осаду твое чело
и выроют глубокие траншеи на поле твоей красоты,
гордый наряд твоей юности, который теперь так привлекает взгляды,
все будут считать лохмотьями;
тогда, если тебя спросят, где вся твоя красота,
где все богатство цветущих дней,
сказать, что оно в твоих глубоко запавших глазах,
было бы жгучим стыдом и пустой похвальбой.
Насколько похвальнее было бы использование твоей красоты,
если бы ты мог ответить: "Этот мой прекрасный ребенок
подытожит мой счет и станет оправданием моей старости", --
доказав его сходством с тобой, что его красота -- это твое наследство.
Это было бы как будто снова стать молодым, когда ты стар,
и  увидеть  свою кровь  горячей, когда ты  чувствуешь,  что в  тебе она
холодна.
     ---------
     *  По  понятиям  эпохи,  сорокалетний   возраст  для  человека  означал
наступление старости