Шаманский бубен. Сборник стихов Мать-и-Мачеха

АК БАТЫР
В. Соловьёву

В синих цветах цикорий,
Тягуче полынь дурманит.
Над маревом плоскогорий –
Солнце в гранёном стакане.

У старой разбитой берёзы
Над могилою Ак Батыра*
Люди на полном серьёзе
Просят защиты и мира.

Звучат гортанные речи,
Вяжется нить поколений.
Плавятся недалече
Котлы жертвоприношений.

Сядем к трапезе горсткой,
Помянем прадедов наших –
Славянских, финно-угорских,
Великую Русь распахавших.

Оставлю монетку на память,
Ветвь обвяжу я лентой –
Может быть, легче станет
Племенам, рассеянным где-то.

За прошлых и будущих сирых,
За тех, кто уже явился,
Над могилою Ак Батыра
Я бережно помолился.

Окинув разгул природы,
Подумал: вряд ли спасусь я…
Висел под небесным сводом
Немой укор Иисуса.

* – герой марийского эпоса

СЕВЕРНЫЕ НАПЕВЫ

Я уезжаю на Север,
А вы оставайтесь дома.
Включите мне «hall» и «reverb» –
Не хватает пространств и объёма.

Замучили жаркие думы,
Раскалённые сковородки!
Я уезжаю в чумы
Косматой  северной тётки.

Заснеженные народы,
С медленной кровью братья,
Хватит травить анекдоты!
Всех вас хочу обнять я.

Слезайте с полярной вышки,
Сядем скорей в салазки.
Сияний северных вспышки
Вам прищурили глазки.

Давайте-ка, братья, лучше
Съедим замороженный овощ –
Американских чукчей
Гуманитарную помощь.

Сядем к костру поближе,
Выкурим трубку мира.
Пламя щёки оближет,
Оттает под снегом лира.

Дайте хомус мне в зубы,
Я наиграю напевы
Фригидной, недружелюбной
Снеговой королевы.

Сугробы в пуху и гребнях,
Плоским блином – пустыня.
Весь мир – большая деревня,
И это понял я ныне.

Чумы выглядят чинно,
В них кипят самовары.
С Полярной звезды всё видно,
И стыдно за наши свары.

Ржут обнаглевшей рожей
Жители старой Европы.
Себе на уме мы тоже –
Простим нелепые трёпы.

Встану я на колени
Перед карликовой берёзкой.
Ветви-рога оленьи
Бегут далёкой полоской.

Какие здесь, братцы, (ух ты!)
Необозримые виды.
Надену шкуры и унты
И в космос открытый выйду.

Еду дальше на север.
Скрипучая сладкая дрёма.
Я закрываю «server».
Снег висит невесомо...

P.S.

Пусть искривлённый критик
Орёт, что я всё напутал.
Вы же в котле сидите,
А я на Севере – тута.

Поэза не для хрестоматий,
А для таких же прикольных.
А недовольные (мать их!) –
Они всегда недовольны.

Сидящие в электричках,
Разгадывающие сканворды,
Я посылаю вам личный
Иероглиф в унылые морды.

Вы наскальные линии
Средь массовеющей чуши
Читайте сердцем наивным.
Ваш вечно – Авгий Конюшин.

БЕЛЫЕ ЗВЕРИ
(Рассказ соседки по купе)

Три выстрела из ракетницы –
Три звезды для меня и ребёнка.
За нами бежала медведица,
И с нею два медвежонка.

Неслись они белые-белые
По вечному снежному насту,
А ноги мои онемелые
Как будто бы были в ластах.

На шее у зверя датчики –
Из космоса наблюдали:
Спутники, перехватчики,
ГРИНПИС, НЛО и так далее.

Будь проклята Книга Красная –
Не убить нам белого зверя!
Суд и штраф, как монстры клыкастые,
Набегали, пасти шеперя.

Я тоже была с детёнышем,
У дочки глаза раскрыты –
И нитка жизни всё тоньше,
И нет никакой защиты.

Я слышала сзади дыхание
Звериной жестокой натуры.
А ноги – ноль понимания –
Вязли и вязли, дуры.

Не хочу быть разорванной в клочья,
И уж если такое дело –
Разорву, разгрызу, раскурочу!
Я – такая же! Я – озверела!

И, быть может, почувствовав мой испуг
Иль услышав звериного бога,
Остановилась медведица вдруг
И пошла обратной дорогой.

Средь больничной сплошной гололедицы
Дочка бредила: «Мама, видишь?!»
И созвездье Большой Медведицы
К ней спускались всё ниже и ниже...

ШАМАНСКИЙ БУБЕН
В. Балахмею

Путь труден...
Шаман, шаман,
Бей в бубен –
Шамань, шамань!

На склоне – снега,
А в долине – лето.
Здесь баба-яга
Живет рядом где-то.

Небо течет, как река.
До него два шага.
Царапает облака
Гора Манарага.

Колотушка,
Со всей силы бей, бей
В старый бубен!

Созови, шаман,
К нам гостей –
Хоть чертей!
Веселей будет!

Склонилась горы
Камень-глава.
Горят костры
Язычества.

Искры взлетают
Во тьму, во тьму.
И гаснут-тают
В дыму, в дыму.

Пляши, гуди
С пеной у рта.
Что впереди?
Немота.

Воронкой втянуло
Млечный Путь в каменный чум.
Праздник полярного
Гула-разгула –
Бум-бум!
Шурум-бум!
Бурум-бум!

А когда отзвучит
Эхо северных магий,
Ты помолчи
У Манараги.

Пространство души
Заполнено шумом.
А ты не спеши –
Всё передумай.

Средь высот,
И пустот
И вселенского мычания
Сердце,
Как бубен,
Бьёт, бьёт и бьёт...
От отчаянья!

МЕТЕОРИТ

Над нами вдруг разорвался
Тунгусский метеорит.
Каждый, как мог, спасался.
Шкура на мне горит.

Земля, прости своих подданных!
Ужас стучит в висок…
Все дерева обглоданы.
Тлеют трава и песок.

Сквозь дымную гарь и копоть,
Кашляя до тошноты,
Рвём когти – нам надо топать!
Безликие мы скоты!

Где ты, чистая зелень,
Неядовитый ручей?
На тысячи вёрст расстрелян
Лес. Он теперь ничей.

Пожар позади остался,
Я мордой упал на плато.
И кто-то с неба смеялся,
Но я не расслышал – кто.

ГАМАЮН

Снова над Лысой горой
Вечер сгущает краски.
Мы древнее с тобой
Идолов острова Пасхи.

Мы испытали всё...
Мы все достигли цели...
Изобрели колесо
И в сфинксе окаменели.

Ветер-дурак свистит
Над садами Семирамиды.
С голых бездушных плит
Видим: заветы забыты.

Зачем же тревожите вы
Наши усталые тени?
Вы опоздали, увы,
Мыслящие плоды растений!

А для Господних орбит,
Невидимых вашим глазом,
Матрица сохранит
Куцый искусственный разум.

Нам не дано осуждать
Вас за дела и мысли.
Сами себя карать
Станете в высшем смысле.

Нам лишь дано вещать
Вам о грядущей доле.
Боже, как жаль опять
Колос, цветущий в поле.

МАРИЯ

Несовершенно летняя,
Несовершенно зимняя
Обрастает сплетнями
Путаными, длинными.

А глаза раскосые,
А осанка царская…
Шла орда монгольская,
Шла орда татарская.

Кровь перемешалась вся,
Всё не успокоится.
Тёмная красавица,
И коса до пояса.

Там, где появилась ты,
Там – тайга дремучая.
По какой же милости
Жгут они и мучают,
Очи азиатские?..

СНЕЖНАЯ КОЛЫБЕЛЬ

Мы приехали с Севера,
Нас догнала зима.
Даже тот, кто не веровал,
Понял, что здесь САМА.

Руки дерев протянуты,
Сквозь пальцы сыплется снег.
Покинутых и обманутых
Не успокоить вовек.

Ветер ещё перелистывает
Недочитанную листву.
Всё, что казалось немыслимым,
Произошло наяву.

Душу мою мятежную
Запеленала метель
И уложила в снежную
Нежную колыбель.

НЕ ВИДНО

Уже упал снег.
Уже окреп лёд.
Уже истёк век
И вот…

Она забрела в дом,
Взяла с полки старый том,
Открыла – а со страниц
Стая вспорхнула птиц.

Это птицы зимы,
Сделав вечерний круг,
Всё, что оставили мы,
Выбелили вокруг.

Вот и замёрз проток,
Остановился сок,
Питающий кудри крон.
Всё погрузилось в сон.

Будет весной день:
В яркую синь-звень
Жизнь двинется вверх-вперёд,
Продолжится круговорот.

И принимай как есть.
И провожай навек.
Может, весной здесь
Будет другой человек.

ЗИМНЯЯ СПЯЧКА
(Медвежья идиллия)

В берлоге уютно,
Струится парок.
Рябок шалопутный
Проверил свисток.

Ничто не тревожит.
Я лапу сосу…
И, боже мой, боже,
Как тихо в лесу!

По пуху, по насту
Порой прошуршит
Какой-то ушастый
Лесной индивид.

И тянутся в соты
Медовые сны,
И хватит дремоты
До самой весны.

О, зимняя спячка
Под снегом в норе!
Но смертная драчка
На белом ковре.

Кому-то неймётся,
Кого-то ведёт
Любовное «хотца»,
Голодный живот.

Достаточно жира
На мшистых боках.
Я вышел из мира
На время – пока.

И всё, что случится,
Я знаю давно…
Позёмки кружится
Веретено.

Но только не надо
В берлогу с ружьём,
Хоть ясно, что гадам
Закон нипочём.

Мне снятся ромашки,
С опятами пень.
Трубит в роще тяжко
Любовник-олень.

И звери и  люди
В азарте борьбы…
Так было.
Так будет.
Эх, выспаться бы!

ПАРМА
Н. Минуллиной

Спрятанная от веры,
Закрытая на засов –
Земля Кудым-Оша и Перы*
Лежит в объятиях снов,

Подпоясана кушаком.
И бегут нехитрым узором
Песни, спетые ветерком,
Про её леса и озёра.

Плывут облака над ней
И таинственны, и величавы.
Я не знаю: что мне милей –
Подснежники или купавы?

В чём, подскажи, секрет
Твоего поднебесного звона?
А может, его и нет –
Только древние корни и крона.

Проснись и открой глаза,
Умойся цветов росою!
Но шумят и шумят леса…
А душа искололась о хвою.

* – герои коми-пермяцкого эпоса