О шовинизме - 1

Ждала я мужа на скамейке в парке,
мне было так спокойно, хорошо,
шептались листья, был денек нежарким,
я все ждала, а муж никак не шел.

И утки плыли ровно по линейке,
я стала потихонечку скучать,
вдруг вижу, на соседнюю скамейку
пришла с ребенком молодая мать.

Мальчишка был такой забавно рыжий,
с таким веселым озорством в глазах,
казалось, солнце наклонилось ниже,
и ярче стала неба бирюза.

А молодая мать была красива:
каскад волос и нежный очерк щек,
тень от ресниц, глазищи, словно сливы.
Живая Суламифь, что там еще...

И каждый из гуляющих прохожих,
внимание на пару обращал,
кто сравнивал, похожи - не похожи,
кто чем-нибудь ребенка угощал.

Как вдруг старик, каких полно повсюду,
прошел, был чем-то очень раздражен,
он посмотрел и злобно каркнул: "Yude!"
потом добавил с удивленьем: "Аber, sch;n".

Вот это "aber" так меня взбесило,
надеюсь, всем понятно почему.
Ведь значит, даже права быть красивым,
дать не хотят народу моему.

Конечно, был старик умен не слишком,
но все же, вслед хотелось мне кричать:
"За что вы ненавидите мальчишку,
или вот эту молодую мать?

И среди нас, конечно ж есть немало
ханжей, завистников и подлецов,
людей, в ком совесть и не ночевала,
и просто дураков, в конце концов.

Но вовсе не они - лицо народа,
(как смеете вы нас судить "с плеча"!),
а мальчик, тот, что палкой тычет в воду
и брызги поднимает, хохоча.

Он вырастет и станет... музыкантом,
каким-нибудь известным скрипачем,
а может быть, блеснет другим талантом,
все в юности вершины нипочем.

Возможно, он большой роман напишет,
иль теорему сложную решит,
но пусть он в жизни никогда не слышит
такое подлое и злое слово - жид.

И пусть его такая боль не гложет,
когда друзья, казалось бы, навек,
однажды бросят невзначай: "А странно все же,
ты хоть еврей, нормальный человек!"

Но главное, пусть будет счастлив, просто,
так я прошу у Бога, осмелев,
пусть до того, как станет Рыжик взрослым,
антисемиты вымрут на земле.