Аясума

 Справка:
Этот Обзор опубликован вот по какому поводу:
"Газета «Московский комсомолец» проводит второй литературный конкурс «Открытый чемпионат России по литературе». Результаты первого чемпионата по литературе следует признать очень хорошими. В нем приняло участие около пятисот поэтов и прозаиков, в буквальном смысле -со всего мира: Америка, Австралия,Германия, Англия, Канада, Латвия, Украина, Россия. Как говорят в таких случаях, «на литературном небосклоне появились новые имена». По итогам конкурса в издательстве «Литрес» вышел электронный сборник, составленный из текстов участников чемпионата «Великолепная десятка» На сегодня 14 декабря 2012 г. конкурс продолжается. Можно принять участие в обсуждении обзоров и голосовании
http://www.mk.ru/seteratura/lito/
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Про суть и смуть аясумности и место коника в небе и дома

(На материале подборок стихов № 82. Тайнозоркость и близогубость и N 94. Пластмассовый коник)

I; № 82 Тайнозоркость и близогубость

Автор подборки с таким необычным названием очень заинтересовал меня своим творчеством. Оно выделяется на фоне поэтического материала, представленного на судейство. Как обычно, мне сразу захотелось дойти до сутей и смутей, понять, что откуда вышло и куда направляется.

аясума

у аясумы в душе' серебряный камешек.

кто сегодня придёт поиграться с ним?

у кого на свитере ни единого катышка,

к камешку прикоснись.

какой приятный холодок, и аясума светится,

но это вовсе не свет, а такое проклятие,

оно ощутимее от вечера к вечеру.

аясума снимает платье.

камешек меркнет, аясума простужена,

к твоей голове приставлены довольно грубо

два её неумолимых оружия:

тайнозоркость и близогубость.

и ты всё говоришь: "аясума, не трожь. аясума, держись.

аясума, что ты страдаешь как потерпевшая?",

затачиваешь свои внутренние ножи

о камешек помутневший.

только нечего вспарывать. в сердце блестит потолок,

сквозь него видно, что

никому не сбежать, никого не зарежут.

аясума, склонясь, поправляет ослабший чулок,

занимается с тобой надеждой.

«Есть такое английское слово «lite» – «легкий» (это специально неправильное написание, чтобы привлечь внимание), как кока-кола с сахарином, такой поэзии очень много» (Бахыт Кенжеев).

Куда автор отправил, туда и пошла. В японском направлении, а потом обратно.

Я бы определила жанр этого стихотворения как зарифмованную «лайт новел фэнтези» - лёгкая (облегченная) новелла в японском стиле с обилием картинок «анимэ», рассчитанная на аудиторию с лёгоньким интеллектом и столь же необременительным культурным багажом. В Японии «лайт новел», правда, в прозе, особенно популярно у подростков. Насколько мне известно, «облегченные новеллы» стремительно завоёвывают российский рынок, ибо «облегчение» культурности – явление и российское тоже. Пересочиняют «лайт новел» из уже созданных произведений или пишут свои - по мотивам или самостоятельно. В ход идёт любой материал: от истории и мифологии до переложения классики на мультяшное восприятие. Продолжая следовать в японском направлении, можно сказать, что «Аясума» выстроена с применением поэтических «картинок анимэ –хентай» (хентай означает присутствие эротической или сексуальной тематики). Автором соблюдены законы жанра: набор «картинок» не переходит из одной в другую (рваная подача), картинки перемежаются диалогом (монологом); описательная и лирическая составляющая отсутствуют. Язык «Аясумы» - краткие, по преимуществу назывные предложения с одной-двумя яркими деталями и коротким монологом героя (мы не слышим ответов «аясумы», но они легко считываются). Не обошлось без обязательного для «лайт » - фэнтэзи «проклятия». Суть аясумности в том, что герои ущербны: там где должна жить любовь (предположительно, сердце) - у одного – «потолок», у другой – «камушек». Вместо любви герои вынуждены заниматься «надеждой». Перед этим занятием «аясума снимает платье», эротично обозначает наличие чулок. Наверное, эти детали должны привлечь означенную выше аудиторию потребителей продукта.

Мне очень жаль, что психологическое наполнение темы и желание поразмышлять над ней автор ограничил, довольно неосмотрительно введя «проклятие». Проклятье – шаблон массового фэнтези, а хотелось, чтобы автор вырулил текст на уровень, например, Рэя Брэдбери, где проклятий меньше, а возможностей думать больше. Проклятье сильно ограничивает «приращение смыслов». Возможное поле восприятия текста сжимается до лоскуточка. Читателю остаётся, разве что, поразмышлять о роли «катышков» на свитере…

Ещё несколько коротких заметок о стилистике текста: я впервые оценила отсутствие заглавных букв, как положительный момент. Здесь этот надоевший уже «новаторский» приём срабатывает. Автор не утверждает, что аясума - имя собственное, создав феномен «аясумности». Некто с камушком внутри, временами мутнеющим, как синоним «мутной души», запоминается. Фантазийный неологизм «тайнозоркость» - тоже, на мой взгляд, украсил стихи, а вот б/лизо/губость мне не понравился из-за фонетической ассоциации с «лизать», хотя и понимаю, что автор закладывал «б/лизо/сть.

Не понравилось наличие фонетически и ритмически неопрятных фрагментов, например: «своИ внУтренние», «сквозь негО вИдно». Из-за «обезударивания» в угоду ритму знаменательных слов получаются некрасивые (склеенные) «фонетические слова»: {своивн`утренние}; {сквосневов`идно}. Ненамеренная аллитерация св, вн, ск, сн; повтор во-во-ви (сквось нево видно) очень портят фонетическое восприятие стихов. Уровень автора довольно высок, чтобы избегать таких блошек.

переходы

знаешь, оливия, гладкие переходы

из пеленальных комнат в глухие воды,

где пузырится свет, облекая в пену

наше бессмертие. сколотые ступени,

тканевый воздух, вышитый небосводом,

скоро, оливия, только умри - и вот он,

вспоротый сизарями цветёт и дремлет.

ты ли из глаз моих вынимала землю,

ты ли мне чёрным лебедем в спину билась,

твой ли рубиновый голос горчил рябиной?

выклюй, оливия, из мирозданья осень.

некого тут прощать: на прощёных возят

айсберги городов и вулканы храмов.

тот, кто спасён тобой, тот смертельно ранен.

воин из памяти, бог из живого металла,

я бы остался с тобой, но меня не осталось.

Тоже фэнтэзи, только интереснее по замыслу и лирическому наполнению.

Здесь гораздо более вещества поэзии, чем в «аясуме», на мой взгляд. Жаль, автору не удалось отойти от штампов жанра фэнтези – «воинов» и «металлических богов». И строка с этим «сором», как на грех, затесалась перед восхитительным по лиризму финалом: «я бы остался с тобой, но меня не осталось».

По технике:

во фрагменте «айсберги городов» страдает фонетика. Особенно дисфонично гиго на стыке слов, случайная аллитерация сб, рг, гр. Известное определение дисфонии – «случайная аллитерация». Слово «айсберг» взламывает благозвучность строфы своим импортным скопищем согласных.

Интонационно невнятна первая строфа: фраза («знаешь, оливия…») построена как вопросительная, но завершается точкой. Очень сбивает с толку.

Понравилось общей интонацией, психологизмом, мелодикой, оригинальным переплетением ощущений инсайтности лирического «я» и его растворённости «здесь и сейчас».

отмель

выплываешь на отмель и ждёшь рыбака,

дурака, двойника, хоть какого-то света.

море, так себе море, в четыре глотка,

фиолетовое.

небо, вот оно небо, что есть оно, что

никогда не бывало, как жизни и смерти.

на прибрежной лужайке жара, бадминтон,

бадминтонные дети.

так неслышно кричат, но кричат и о чём:

о себе, о жаре, о последней надежде;

превращаются в рой улетающих пчёл,

и ничто их не держит,

и никто им не нужен. лишь боль да пыльца,

что за болью бывает, горят безотчётно.

и уже невозможно, нельзя отрицать

сгустки жёлтого в чёрном.

и уже очевидно, что отмель твоя -

это тень божьей длани на тельце пчелином.

ты послушай, как ясно они говорят,

словно трогают глину,

ты пощупай их говор, белёный, сухой;

под язык положи, облизни, успокойся.

наугад - это мелочь, на вкус - это соль,

на поверку - колосья

тишины, высоты, нелюбви, бытия,

что невинно мерцает на кончике жала.

до конечного улья не все долетят,

превратившись в пожары,

в цветы и пожары.

А это стихотворение просто понравилось. Да, не без огрехов, но сколько поэзии…

Подпортило впечатление перечисление «рыбака, дурака, двойника». Уж очень небрежен подбор слов не только семантически, но и на звук. Это рбк/дрк/двк – никак не обусловлено замыслом. Случайная аллитерация очень неблагозвучна. Не понравился по звучанию фрагмент: «Это тЕнь бОжьей длАни». Словарное русское ударение нужно проставить так: /-//-/- . Но, следуя ритму, читается так:

--/--/- {этотЕнь/божьей/длАни}. В потоке речи (а не в словарях) ударение является признаком знаменательного слова. Здесь слово «божьей» осталось безударным. Сравните симметричное (и гармоничное): «под язЫк положИ»: ( --/--/ ). На мой слух, знаменательное слово негоже лишать ударения даже в угоду поэтическому ритму. Тем более, что слово «божьей» никак не отнести к служебным частям речи (предлог, союз, частица, etc), которые в потоке речи безударны по определению.

А вот звучание двух завершающих строф просто порадовало.

В итоге: первое стихотворение оставило равнодушной; второе - понравилось; третье - очень понравилось. Настолько, что беру его в свою личную антологию.


II.№ 94

Пластмассовый коник
ПРОСТЫНЬ ДЕТСТВА
Это было давненько -
память обиженно курит -
я любил рисовать ярко-синих куриц,
нет, не тех, советских, просто синих,
которых выбрасывали в магазинах
по случаю смерти очередного черненко...

Все так жили, жили не скучно,
бабушка работала на заводе
по производству шариковых ручек,
мама на ночь читала сказки,
чаще других "Синюю птицу",
теперь уже знаю, что Метерлинка,
по телевизору - футбол, блистали Линекер
и Гуллит, чемпионат Европы, вроде,
или мира, в общем, заграница...

Наверное, и поэтому я без ластика
на тетрадной бумаге в линейку
рисовал ярко-синих куриц,
ярко, ярко-синих...

А потом умирал очередной черненко,
его выносили, выносили
товарищи из Политбюро. Сутулясь,
стояли товарищи из ЦК на Мавзолее,
на фоне нездорового заката солнца,
Союза
их лица неестественно краснели
даже по черно-белому "Рекорду".
Твердо
шагали вдоль улиц
официальные противники джаза и блюза
пионеры и комсомольцы -
шеренги умников и умниц,
втихую слушавшие БГ и Макара...

А я по-старому,
запершись в комнате,
продолжаю рисовать ярко-синих куриц,
в профиль,
точнее, даже не куриц - их проекции...

Да, почему-то вспомнилось:
тогда не было хорошего кофе...
Но было детство.

Жизненно, правдиво, информативно, но… это газета, по художественной ценности текста и по эмоциональному воздействию на читателя.

Лирические стихи требуют бОльшего эмоционального наполнения и душевной боли. Я недоумеваю: какую художественную задачу ставил автор, придумав такой заголовок? Не намеренно же выводил на неизбежные ассоциации по поводу «детской неожиданности»? Но ведь эта ассоциация на текст норовит из заголовка соскочить! Авторский символ детства ни в виде простыни, ни в виде синей курицы, красной строкой прошествовавшей через всё стихотворение, не вызывает сочувствия или интереса. Детство случалось и на войне и даже в подземелье, как утверждал писатель Короленко, но и тогда небо в детстве - синее, трава - зелёная, курица – живая…

ЛЕТО.

Я шагал по встречке, по неверной ссылке,
без пароля, с левым, крякнутым логином,
словно время в спешке отыскало циркуль
и меня по кругу за ухо водило.

Где-то за оградой городского сада,
прикурив, устало солнышко присело,
а я шел и падал, я бежал и падал,
и льняное лето прилипало к телу.

Последняя строчка понравилась, но в целом, стихотворение не впечатлило. Первая строфа лексически относится к современной разговорной речи с жаргонизмами и профтерминами компьютерного века.

Вторая, ромасово-есенистая, выглядит на её фоне чужеродной. Вместе они смотрятся, как нечто в джинсах и вышитой крестиком косоворотке.

ПЛАСТМАССОВЫЙ КОНИК.

Пляшешь, пляшешь на подоконнике,
смотришь, смотришь подслеповато,
как по небу гуляют кони и
наслаждаются сладкой ватой.

Нет, не кони это, но ангелы
возвращаются после Пасхи,
ты хотел бы к ним, да помалкивай -
ты игрушечный, из пластмассы.

Наиболее гармоничное из подборки. Правда, я не определилась с аудиторией стихотворения: для детского слишком взрослое, а для взрослых – слишком наивное. Не понравилось зияние гласных: «конИ/И». Название стихотворения тоже не вполне удачное: у слова «коник», помимо названного, есть, по меньшей мере, ещё два значения. Одно из них – «короткая и широкая лавка от входа в избу до ее угла, иногда украшенная с торца резным изображением конской головы». Непререкаемо мужское место в сельском доме. Я, почему-то, поначалу решила, что именно лавка имеется ввиду. И сейчас в русских избах имеются такие коники, особенно в северных областях. Не стоило бы, на мой взгляд, давать подборке столь неоднозначное название.