Снежное поле

Увидено: примерно 1991-1992 гг.

… Бескрайнее снежное поле. Небо ясное, яркое солнце; невозможно долго смотреть на бесконечную белизну вокруг – глаза «ловят зайчиков»…
Сзади слышны голоса – нас целая группа, человек 20. Все ребята 12-13 лет, и один взрослый. Дядька лет сорока; вероятно, руководитель кружка туризма или один из учителей.
… Мы идём уже очень долго. А куда и зачем – неизвестно. Стоит погожий зимний день, мороза почти нет.
Только иногда налетает прохладный ветерок, покачивая редкие, торчащие из снега травинки…
Я иду то впереди группы, то сзади; иногда среди ребят. 
Настроение хорошее и радостное, слышатся звонкие ребячьи голоса и девчоночий смех.
Я смотрю на небо.
Такой бездонно-прозрачной лазури с ослепительным солнцем над головой я не видел раньше…
И поле вокруг нас тоже – ровное и белое, словно прикрытое мягкой периной…
Оглядываясь назад, я вижу причудливые строчки наших следов, которые теряются где-то у линии горизонта.
И тишина вокруг какая-то гулкая, затаённая – её нарушают только наши голоса и порой лёгкий свист ветра, блуждающего среди травинок.

Мы идём, почти не останавливаясь, и все знают, что путь впереди ещё очень долгий.
Но это никого не смущает – мальчишки, время от времени, бросаются вдогонку за девчатами, а дядя-руководитель смотрит на эти догонялки из-под пушистой меховой шапки, и улыбается в усы…

… Примерно через 2 часа пути мы замечаем впереди какое-то деревянное здание, напоминающее барак.
Руководитель собирает нас вокруг себя, и объявляет, что, возможно, там устроим ночёвку, потому как скоро уже солнце зайдёт.
Приободрившись, мы ускоряем шаг, направляясь к «бараку».
Подходя ближе, я поражаюсь размерам строения: около 30 метров  в высоту, сотни полторы в длину! Ещё больше удивляет, что у «сарая» нет ни дверей, ни окон.
«Сарай» очень старый; потемневшие от времени массивные дубовые доски кое-где покоробились, а на углу, у самого начала драночной крыши, прогнила большая дыра…
Все разбрелись вокруг, осматривая странное сооружение, я же остался с солнечной стороны, куда не падала тень от деревянной громады; здесь же находились руководитель и несколько ребят.
- Надо залезть наверх, и посмотреть, есть ли на чердаке сено, - говорит руководитель. – Кто сможет?
Вызываюсь я.
Тут возвращаются остальные, и сообщают, что и с других сторон окон и дверей тоже нет…
- А как туда вся группа залезет? – спрашиваю я, - ведь не каждый решится подняться на такую высоту. (Единственный «вход», рваная дыра у основания крыши находилась на высоте метров двадцати.)
- У меня есть верёвка, - говорит дядька. – Я кину тебе конец, и ты привяжешь там покрепче. Только сначала проверь чердак.
Я согласно киваю и, посмотрев наверх, начинаю лезть по углу, цепляясь за края толстых досок…

Вскоре я достигаю верха. Схватившись одной рукой за край дыры, я оборачиваюсь и смотрю вниз. Все стоят, задрав головы, маленькие такие… Машут мне руками…
Я снимаю шапку-ушанку, и запускаю от себя, как пластмассовую летающую тарелку.
Шапка, вращаясь, летит по ветру вниз; ребята бросаются ловить её.
Я снова поворачиваюсь к дыре, из которой сквозит запах старого сена. Лучи солнца падают внутрь «чердака», и я вижу массивные доски, присыпанные сенной трухой.
Снова развернувшись, я вижу под собой бесконечное, ослепительно-белое поле и маленькие фигурки на истоптанном снегу…
Помахав им рукой, я пролезаю в пролом. Звуки снаружи становятся глуше, глаза постепенно привыкают к полумраку.
Я стою в световом пятне, отойдя от края, ведь там невозможно встать в полный рост. Смотрю в темноту – ничего там, дальше, не видно. Только просвечивает местами старая крыша, но эти маленькие лучики бессильны разогнать густой мрак…

Я начинаю медленно продвигаться вперёд, вытянув перед собой руки; осторожно передвигаю ноги, чтобы не провалиться, если вдруг впереди окажется дыра. Меня окутывает безмолвная темнота.
Пройдя с десяток метров, я оглядываюсь назад, и вижу световой столб от проникающего в пролом солнца… Так далеко…
Внезапно моя левая рука упирается во что-то, и я определяю, что это сено, собранное в тюки. Справа проход свободен, и я иду дальше, ведя ладонью по сложенным тюкам.
Вдруг левая рука ощущает пустоту – и я растерянно застываю, не решаясь идти дальше… Впереди, в непроглядной тьме, слышится тихий скрип досок…
Меня охватывает страх.
Из густого мрака, с рыком и воем на меня бросается НЕЧТО…
Страшный удар в грудь бросает меня на толстые доски!

… Это последнее ощущение в липком омуте сплошного животного ужаса, который пробивает грань сна, и выбрасывает меня в реальность. Простыня подо мной пропиталась холодным потом, на голове «шевелятся» волосы…
За окном глухая ночь.
Внизу, где живут соседи, вдруг с завыванием взлаивает большая чёрная собака – Алтай, - и я понимаю причину того страшного воя во сне…

Страх прошёл только через несколько дней.