Я Никогда Не Умру

Стихотворение в Бреду


Здравствуй, моя смерть,
Я рад, что мы говорим на одном языке.

Борис ГРЕБЕНЩИКОВ


Х&й на всё на это,
И в небо по трубе!

Егор ЛЕТОВ


Я никогда не умру.
Я буду вечно жить.

DOLPHIN


Первого марта, как потом выяснилось, я приехал домой и подумал – пора умирать.
То есть, я почувствовал, что я умираю.
Я не знал, почему и от чего умру.
Люди не всегда знают, почему они умирают. Как сказал поэт.

Я лежал, не выходил из дома, жрал снотворное, чтобы больше спать, точнее, чтобы просто спать, потому что без снотворного я давно не могу спать. Я мало ел, потому что не хотел, не смотрел телевизор, даже футбол, слушал мрачную музыку, не выходил из дома, даже гулять на любимую набережную, не хотел ни с кем разговаривать по телефону, никого видеть, никого слышать. Силы с каждым днём покидали меня, от снотворного жутко болела голова, и в ней было как-то вязко. Я пил таблетки, чтобы не болела голова, от них болел желудок, я пил таблетки, чтобы не болел желудок…
Я угасал.
Так в театре после спектакля гасят свет.
Расходятся люди, тихонько переговариваясь.
Их не волнует дальнейшая судьба актёров, которые 3 часа держали их, как миленьких, вертели и крутили ими, заставляли плакать и смеяться. Люди получили свою порцию эмоций, за деньги, и пошли домой переваривать эти эмоции, как пищу. Вряд ли они станут лучше или хуже, вряд ли изменят свою жизнь. Им стало скучно в грёбаной серости серого города, в грёбаной серости их существования, и они попёрлись за эмоциями в театр. Могли бы и в кино. Но в театр предпочтительнее. Интеллигентнее. Потому что кино – это, вообще, траур. Траур по умершей культуре и полумёртвой стране.

Когда я слышу слово "культура", я хватаюсь за пистолет.
Кто это сказал?

А, в театре гасят свет. Зал, коридоры, фойе. Здание погружается во мрак, и лишь неясные голоса расходящихся по домам актёров и разбирающих декорации монтировщиков слышны то там, то здесь. Потом всё смолкает, стихает, последние лампочки выключаются. И вот уже сторож, повернув ключ в замке, зевая, открывает газету, рассеянно выискивая сенсационную херню.
Я отстранённо наблюдал в себе все эти действия. Разбредающуюся задумчиво публику – моих друзей; усталых актёров, смывающих грим – мои мысли, мои надежды; картонные море и солнце, которые злые и пьяные рабочие с грохотом поволокли в сарай. Равнодушие и злость, опустошённость и усталость – вот что остаётся после цветов и оваций.
Зачем же тогда?..
Зачем же...

Я раздал себя безрадостным и жадным рукам.
Престер Джон?

Зачем?!
Выстроил замок, натурально, на песке, поднялся шторм, и от замка не осталось даже песка, на котором он стоял.
Любил женщину, которую обнял и поцеловал один единственный раз, на прощание, потому, что она сказала мне: "Нет, никогда". И ушла, плача, в самую тёмную ночь моей жизни.
Я посылал календарики в другой город, незнакомой девочке, даже не указывая обратного адреса.
Добро должно быть без обратного адреса.
Я протащил свою маму через две больницы, стирал бельё и мыл пол, ухаживал за ней, и моя подруга ухаживала, чтобы потом, когда я попаду в переплёт, услышать от неё: "Мне стыдно за своего сына".
Зачем всё это было?..
Зачем со мной случилось столько чудес, и белый голубь явился, и тот человек, что был рядом, спасший меня от смерти, светился Счастьем… Зачем?! Чтобы потом раствориться в каких-то грёбаных делах, бл@дских подругах и друзьях и исчезнуть, навсегда…
Зачем.
Зачем.
Зачем.

Рождённые ползать летали на рождённых летать.
Что это?

А к смерти готовиться глупо, понял я со временем.
Перебирать какие-то сраные бумажки, удалить порнуху из ноутбука, чтобы не подумали... а мне-то что, что они там подумают?! Порнуху они живо заметят, а мою коллекцию музыки – вряд ли. Они и понятия не имеют, кто такой Чарли Хэйден, не узнают, что я плакал, слушая его всепонимающий контрабас. Им то что. Лучше всё удалить. А, в общем – по xyю…

Я умираю.
Какая прелесть.

Нет.

Я – "Восток-Север".
Я – "Восток-Север".
Вызываю всех.

ВЫЗЫВАЮ!!! ВСЕХ!!!!!

Почему ОНИ не видят?
ОНИ должны прислать помощь.
ВЫЗЫВАЮ ВСЕХ.

А потом, как-то, неожиданно, пришла ОНА.
ЕЁ не было очень долго…
ОНА прилетела утром, села на кушетку, посмотрела на меня СВОИМИ невообразимыми и грустными глазами.
- Ну что? - спросил я.
- Что ОНИ решили? ТЫ была у НИХ?
ОНА открыла сумочку, достала сигареты и закурила.
- ТЫ что, куришь? - обалдел я.
- На Земле, - сказала ОНА, - на Земле…
Что-то мягко блеснуло во тьме.
Я увидел, что в ЕЁ глазах слёзы.
- Почему ТЫ плачешь? МЫ же теперь улетим ВМЕСТЕ?! Всё кончилось?!
ОНА выдохнула дым, которого я не чувствовал, и СВОИМ мягким голосом ответила:
- Нет. МЫ не улетим ВМЕСТЕ.
- ТЫ остаёшься. Таково решение. Помощь придёт. ТЕБЕ надо продержаться. БУДЬ внимателен.
- А вот теперь МЫ должны расстаться.
- Надолго.
- ПОМНИ, Я ЖДУ ТЕБЯ.
- Сейчас ТЫ уснёшь.
- ТЫ БУДЕШЬ СЧАСТЛИВ.

Voulez-vous coucher avec moi...
Пожалуйста…

Я проснулся от телефонного звонка.
- Ну что, ты готов?
- К чему...
- Мы же договорились встретиться! Я тебя жду.
- Подожди ещё часик... Мне надо одеться... Башка болит...
- Ты знаешь... Это просто...
- Можем не встречаться.
- Что?!

Я откровенно хамил ей, вёл себя по-свински, я хотел, чтобы она ушла, и в то же время, я хотел вцепиться в неё и замереть. Почему она терпела? Странно.

Машина остановилась на мосту.
Я открыл дверь.
Сел.

Она посмотрела на меня долгим туманным взглядом.

- Ты знаешь... Ты ведь одной ногой уже был ТАМ.
- Не выпущу.
- Удержу.
- Успеешь.
- Есть дела.
- Одно. Второе. Третье. Много дел.
- Я сейчас куплю билеты, и мы у моря через несколько дней.
- Только скажи, чего ты хочешь.
- Только, пожалуйста, не умирай.
- Пожалуйста…

Она говорила одними губами, практически, шёпотом, но её слова были тем самым спасательным кругом, за который хватаются утопающие.
И, какая разница, что было потом.
Важно было узнать, вспомнить, открыть для себя, вновь – я тут – не просто так.
Я тут – потому что.

"Нас ждут" – так называлась моя любимая книжка, в детстве.
Я, просто, забыл об этом. И мне напомнили.
И это – Главное.
Нас всех – кто-то, где-то, обязательно ждёт. Потому что, на этом – всё и построено. Потому что, иначе – невозможно. Даже, если нам кажется, что все о нас забыли – это не так. Любого, каждого – кто-то ждёт. Иногда это сложно бывает увидеть за бетонно-кирпичными стенами наших квартир и работ. Тогда, поднимите глаза к небу. Там огромными буквами написано то, что сможете прочесть только вы, и что поможет вам в минуты отчаяния.

ВАС – ЖДУТ.

Я никогда не умру.
Я буду вечно жить.
Имя Твоё повторю.
И не смогу забыть.*

Меня ждут.
Я больше никогда не умру.


* DOLPHIN