Стихи о любви. Часть 2. 101 ст

В.Мальчевский. "Портрет девочки в алом" х. м. 130Х80 см. 2013 г.

Невсерьёз
 
               
В бантике алом,
в платьице алом
детство бежало
меж алых роз...
Ты догоняла меня,
обнимала
и целовала,
но невсерьёз.

Помнишь машины –
серые шины?
В сером мужчина
тебя уносил.
Нас разлучали –
не замечали.
И ничего-то я
не просил.

В городе с портом
огромном и гордом
где-то и как-то
я был или жил...
лет 60 как проплавал за бортом.
Я ведь любил тебя,
слышишь?
Любил.

В бантике алом,
в платьице алом,
с алым букетом
невиданных роз
ты на высоком холсте
простояла
всю мою жизнь,
что прошла невсерьёз.


_________________

*               


О, шелестящие слова,
как ваши пальцы шелковисты!
Вы так волнующе волнисты,
что тонет в волнах голова.

Закон земли не знает зла,
но ложь становится законом
и вяжет нас, не слыша стона,
на два шелковые узла.

Куда уходят поезда,
браня безропотную осень?
Вчера искал, сегодня бросил.

И не признаюсь.
Никогда.


____________________

В размышлениях о любви



Любовь посеяв на своей Земле
с большой надеждой, что она взойдёт,
кто сеял, ждал и ждал за годом год,
держа её в заботе и тепле –

её ростки, цветы и семена.
Вокруг - друзья, и значит, есть враги...
храни её, влюблённый, береги, -
она слаба, - тепличная она:

слепа, недолговечна, не щедра,
она приходит чаще чтобы взять.
Её совсем  непросто  опознать –
темна её коварная чадра.

Кто смог спастись, тот шепчет: «Се ля ви»,
а губы холодит смертельный яд.
Кто с ней знаком, о ней не говорят,
Кто говорит, не ведает любви.


 ____________________________

К Р А С О Т А
          

Свиданье с ней
похоже на мгновенье –
её подвластность
означает власть.

Ты ей прости её исчезновенья,
она с тобой.
В тебе.
Твоя же часть.

И где она ступила,
там осталась.
А потому – нигде или везде.
И кем бы ни звалась она –
всё шалость.
Она – звезда.

И ты летишь к звезде.


__________________

С А П Ф И Р
               

Нам знакомиться не надо,
потому, что это риск.
И, к тому же,
лунный диск
не спасёт от звездопада.

Вот и голос твой дрожит
как речное отраженье...
И до головокруженья
кружевами свод расшит

этих сумеречных ниш,
обрамлённых тишиною
(познакомиться со мною
ты ведь тоже не спешишь).

Я, увы, несовместим
с их величественным Миром;
по ту сторону сапфира
мы друг друга не простим.

Не кори себя, не рань –
что в миру –
мертвей карата?

Нам знакомиться не надо;
там за гранью –
снова грань.


______________________

С В И Д А Н И Е
               

И чаша света над столом,
что перевёрнута на скатерть,
и обрамлённая стеклом
печаль в рубиновом мускате

о смысле слёз,
о счастье знанья,
о праве жить и умереть, –
пусть обо всём,
но лишь на треть;
сегодня – лёгкое свиданье.

И не букеты, а цветок.
И не оркестры, а гитара.
... И одинокий завиток,
воздушней кисти Ренуара.

Мы под единственной звездой –
в прозрачной лодке на закате.

Я звал тебя своей бедой.
Но ты сегодня – в белом платье.



____________________

С И Л У Э Т
               


Между тобой и ночью –
только лишь контур,
линия -
этот рисунок синий,
этот безумный росчерк!

... Этот полёт молчания,
дым,
ностальгия,
Антика.

Сон.
Глубина.
Атлантика
с бантиком
для отчаянья!

Между тобой и мною –
линия напряжения:
шаг
до самосожжения,
страх
перед вышиною,

а между мной и словом –
цепь на гортани
гулкая,
пули да переулки:

город
для арестованных.


___________________

М О Н О Л О Г
          

Не умру я без тебя! –
Я привык
как от выстрела вставать
по утрам пустым!
На ветрах остыл,
значит, выстою
я, неистовой судьбы
ученик.

Замолчал бы навсегда!
Если б смог
острым криком разорвать
черноту ночей.
На роду ничей,
я не жгу свечей:
кровью стынущий, ползу
за порог...

Я и ждать бы перестал!
Нет чудес.
Мир – угаром перспектив
искорёженных.
Сердцем выжженный,
изостроженный,
если б ожил я!

...Сказали б:
"Воскрес ".


_________________

Кто?
          

Кто предложил ей сытый Ад
в обмен на светлую безбрежность
и на незнавшую преград    
её фантазию и нежность!

Кто напугал её свободой
всего, что прятал до поры
со всей стихийностью природы,
превознося её дары,

что так просты и быстротечны
и смертны, как и все сердца...

Что предложить за безупречность
её нездешнего лица!


_____________________

Оставь её


Оставь её.
Она куда дороже
всего, что ты
ей гордо предлагал.

Ты просто
надоедливый прохожий
в её глазах,
похожих на Сандал.*

В её душе
мальчонка Паганини
уснул под утро
со смычком в руке,

в её душе
с рожденья нет в помине
всего того, с чем ты
накоротке.

Там расцветают
голубые астры,
в скрипичный ключ
вплетая стебельки...
 
Она в задумчивость впадает
слишком часто;
живые тайны Мира
глубоки.

Оставь её
с несбыточной мечтою
о рыцаре
на стройном скакуне -

не рань себя
о грань её покоя
пустым
проникновением извне.

Поверь, ты отвернёшься
и забудешь,
что Мир стоит
на тоненькой оси.

Ты будешь раздражён.
Ты не полюбишь.

Оставь её.
Она возьмёт такси.


_________________________
* Сандал – озеро в Карелии.

Меж копий и знамён
          

В хрусталь окна стекают блики -
рубин, алмазы, изумруд...
Я знаю, что поэты врут.
Увы, поэты многолики.

Но всё откроется - идущим:
что свыше послано сюда,
ложась Искусством в города
на наши руки, в наши души.

Нам разрешается объять
под механическое пенье
нездешний символ Вдохновенья
и удивиться, чтоб понять

и отражённый свет Луны
по серебру лучей и линий,
и тайны тёмной глубины
под лепестками влажных лилий.

увидеть женщину как слово,
услышать слово как печаль,  -
как Первозданную Основу,
поправив бережно вуаль,

и встать, не помня поражений
меж острых копий и знамён,
чтоб защитить в любых сраженьях
её
непостижимый
сон.


______________________________

Мерси
         

Дыхание чёрного кофе
прикрыто волшебной ванилью.
И вздохом лимона обласкан
афинский, душистый орех.
И Вы... так похожи на Рай, -
Вам даже не надо усилья,
и под неподвластным жабо
хранится Ваш ангельский грех.

И утончённый хрусталь -
лишь контур сквозь линию кисти.
Там горстью миндальных ногтей –
из южных долин виноград.
Простите меня, я - за счастьем,
я - искренне и без корысти.
Как жаль, - я не Блок, не Моне,
и даже не аристократ!

Но как из созвучья цветов –
из их лепестков и обёрток
сквозь шум белопенного шёлка
в златистом ажуре волос,
смешались с лучами духи
какого-то лунного сорта,
прошитого призрачным ветром,
в котором – жасмин и кокос!

Ваш собственный воздух пространств,
чей свет преломляет сознанье,
и Ваш успокоенный взор,
что мозг превращает в букет
достойны коралла морей.
Ну что без него за свиданье!
... На дно – и назад!
Я на море - с двенадцати лет.

Чем дышите там, за стеклом,
в навек загазованном мире?
Мадам, я конечно, подам
и руку, и к трапу такси...
Я в этих солёных краях
привык, чтобы – проще и шире.

Вас Бог уберёг, -
я ему благодарен. Мерси.


___________________________

Л Е Т Н И Й   Э Т Ю Д
          

Не раздевайся. Ты лучше, чем это.
Ты лучше, чем город.
Ты лучше нас.
Не раздевайся, живое лето
с лицом из света
зелёных глаз.

Я видел много исполосованных
и заколдованных в краски лиц
и сотни жизней,
в капрон закованных –
как в символ смерти: в закон границ.

Я в этой жизни неизбалованной
давно избалован тем, что жив.
Ты мною с юности коронована.
Прости за верхние этажи.

Не раздевайся, в цветы одетая, –
не осыпайся, – войди и сядь
на этот край
непростого света –
на этих
тканей
златую пядь.

Не раздевайся, не делай этого,
не унижайся – не трогай нить:
ещё не осень,  пора поэтов, –
святое время
писать и пить.


___________________

Крылечко
          

Утром Солнце встанет –
отразится в водах,
воздух одурманит
далью небосвода.

Я открою ставни,
я открою окна,
и качнётся в плавнях
тонкая осока.

Сяду у порога,
и промчится лето.
Ой, моя тревога,
напиши мне, где ты!

Или заблудился
да попал в болото.
Если изменился,
напиши мне, кто ты.

То ль отняли волю,
то ль ушёл в солдаты?
Ой ты, моя доля,
напиши мне, как ты!

Занесёт крылечко –
налетят метели.
Я сниму колечко
через три недели.

Заметёт дороги –
ни письма, ни звука,
ой, моя разлука,
слёзы да тревоги!


__________________

*
          

Люби любимого,
пока он жив.
Люби любимого,
пока он есть.
наш Мир велик –
и в нём не счесть
необъяснимого.

Дари любимому –
дари, дари
по году длинному
на целый век
про страшный сон,
и про чёрный снег
не говори ему.

Не говори.


_______________
               
Л Ю Б О В Н Ы Й
Т Р Е У Г О Л Ь Н И К



Он.
Она.
Её  любовник.               
Очень острый         
треугольник:
            
страх любови
с мечтой о воле -

троеболье, троеболье.


_____________________

Майский дождь
               

Дождь – будто пыль,
будто – пудра с небес.
Лёгкий, пахучий.
Из майской тучи.
Долго можно
вопросом мучаться,
какие дожди на Планете –
лучше.

Маяться можно,
и можно июниться,
если обложит
тучами улицы.
Что тебя держит, -
отсутствие зонтика?
Что за романтика,
что за экзотика!

Сыро за окнами
с той стороны... -
мы ведь немного ещё
влюблены!
Мы ведь немного – ещё...
и – утро
с дождиком
майским,
лёгким
как пудра.


_____________________

Мир потребителя
               

Какая женщина! Зарежь.
Чтоб – никому на целом свете!
Отступит страх, остынет брешь.
К тому же, вряд ли кто заметит

исчезновенье кротких глаз,
и тонкой лебединой шеи.
А ты... ты уходил не раз
от подозрений и ищеек.

Ты – тот, кто любит «для себя»,
почти – собака с костью в будке.
«Мир потребителя» – не шутки:

смотри, «полюбят» и тебя.


____________________________

Небылица
               

Это – страница традиции блица.
Это мгновенье струится, искрится...
что-то случится,
чтоб не повториться.
Взгляд зацепился,
обронена пицца, -
всё по традиции. Небылица!

Сердце – о дверцу.
Вот-вот задымится.
Пламя в лицо.
поднимается птица
где-то в груди...
(Надо было побриться);
смотрит
внимательно –
кожей, плечами
манит, уводит
лазурной дорожкой...

Шаг, чтобы сунуть визитку в ладошку.

Холодно.
Жарко.
Нет, не успею!
Столик свободен.
Она не садится.

Я не умею вот так... не умею!
Время – из рук;
ускореньем дымится...

Взмах! Тормоза.
Это – правила блица.

Скрылось такси.
Ну и что было толку! -
не повторится.
В ладонях - осколки
хрупкой, холодной,
случайной страницы.


____________________

Л Е С Н А Я
Э Л Е Н
          

Я с Вами больше не грущу,
прекрасная Элен,
в чертах портрета не ищу
приметы перемен.

Со мною - розовый простор
над серебристым льдом
и Ваш кедровый коридор,
и полный песен дом,

закладки меж тугих страниц
и скалы за окном
в живом наряде пёстрых птиц,
и – снег на Вороном...

Мостов не жгу и не мощу –
я не тревожу лес,
и с Вами больше не грущу;
Вы – клад иных чудес.


____________________

На память


Немного луны.
Немного реки
или озёрной глади,
две капли росы
на изгибе руки... -
немного
спасенья ради.

И пусть даже если
без звука, без слов
и с быстрой
искринкой взгляда
ты,
эта ночь
и одно весло.

«На память»
не много надо.


___________________

На фоне розовой реки
               

Твой силуэт на длинном фоне
движенья розовой реки
в моих глазах как на ладони... -
и я сжимаю кулаки.

Я понимаю, это – память,
чтоб на заре покинуть сон
твоими лёгкими шагами
с тяжёлым пульсом в унисон.


__________________________

Наездница



Какая воля вольная –
июль поля расшил! А я...
опять в оправе боль моя, -
ещё в июне – милая,

чтоб камешек из перстеня
хмельной толпе, да под ноги –
и нет!
... Попутал бес меня,
позвал, завлёк в угодники.

Да что тебе, наезднице,
искристоглазой звёздочке!
По этажу – и лестница,
и – пропасть посерёдочке.

На каждый шаг – по бантику.
Остановись,
всё – ложь на грош,
недолог век романтики!
... А ты идёшь, идёшь, идёшь.

И канул в тьму безумную
твой силуэт задымленный
с мечтами наобум, а я...
в ночи с глазами филина,

и сам о грудь скалу себе –
с разбегу... - жгучей пламеня!
Сгорю, да не вернусь к тебе, -

скала навек
спасла меня.


______________________

Н А С Т А В Н И Ц А 
               

- Ты встань у ставен и стучи.
Тут с давних пор
стучат по ставням.
Всему на свете
есть «наставник»,
так стань
наставницей в ночи.

Её таинственный устав
зовёт и манит неустанно.

- Скажи, любимый,
а не странно,
кувшинку лунную достав,
на берегу
как в Мире давнем,
вот так перед тобою встав,
забыть о платье и о главном -

упасть,
устать
и уставать...


____________________

Н Е   О Б Е Щ А Й
               

Ты не проси меня остаться,
не обещай грядущих дат, –
я по следам цивилизаций
иду, как принято, назад.

И пусть печаль твоя глубока,
не сетуй – Бога не гневи.
... А вкруг меня лежат широко
пейзажи, полные любви:

наивный Мир плодит надежды –
он верит в будущее: в нас...
Не обещай.
Так было прежде,
и повторится
сотни
раз.



________________________

Н Е З Н А К О М К Е
               

Ты знаешь, я тебя люблю.
Какое странное открытье!
... Какое странное событье –
я этот мир с тобой делю.

Считая долгом сохранить
твой добрый свет,
не позволяю, -
слукавить и солгать виляя,
чтоб чем-нибудь не оскорбить.

Я молча по тебе тоскую,
твои секреты сохраня,
чтоб уберечь тебя – такую.

А ты...
убережёшь меня.

Быть может, мы чего-то стоим
меж тех, кто с этим не сошлись,

и что-то, может быть, построим
с златыми лестницами ввысь.


__________________________

О К Е А Н
               

Погас
Небесный Циферблат,
волнистый бархат моря чёрен.
Ковёр, что росписью богат,
иными красками узорен.

Ворчит упрямый катерок –
«замочка» пенная цепочка
бежит за ним... и вот – сорочка;
шуршит под ласками песок,

теплом закатным обогрет,
в прикосновении стекая...

- О, Боже мой, Луна какая!
Она откроет наш секрет!

И весь предутренний туман
блестящим шёлковым потоком
в долину хлынул
и глубоко
ушли дельфины в ОКЕАН.


_____________________

Н О Ч Ь
               

Ночь в городе.
Город в ночи -
в чёрной копоти
спит, молчит.

Окна – в холоде;
блеск льда,
в иней вкованы
провода.

Ночь – в телефоне,
в углах икон.
Крест в ладони,
и он – сон;

Нет.
Не открестится Мир –
Мрак.
Там, на лестнице –
шаг...
шаг...

... Снег на стуле.
Платочек сбит.

"Всё.
Уснули.
И муж спит".


_____________

*

О, Звёздное Дитя,
ты спишь на лепестках
как невесомый сон
на алых облаках.

А я рублю веслом
предутренний туман –
упрямо, напролом,
не веруя в обман,

не слыша унисон,
не глядя на Восток,
считая, что – навек
я сед и одинок.


________________

Овальный берег океана


Овальный берег океана
в прозрачной ткани покрывал
не слышал слёз, не знал о ранах, -
здесь Бог уставший ночевал.

Я шёл, ища не это место.
Живя, чтоб знать, был брошен в бой...
Теперь я – твой, моя невеста,
и этот берег – наш с тобой.

Он – всё: постель и Государство,
и Рай земной, и клад мечты;
здесь Царство нашей красоты,
и в наших душах – Божье Царство.

Я смерть искал, а он стоял -
овальный берег над туманом...

Прости меня, Страна обмана, -
земля,
которую познал.


____________________

ОДНОКЛАССНИЦА
               

Не смотрела она в "ящик", –
было всё для неё пошло.
Обитала не в настоящем,
говорила как Знать в прошлом.

Не держала в руках спичек –
опасалась попасть в пламя.
Экзотичный набор привычек
позволял ей играть нами,

позволял ей пройти мимо
и остаться с любым рядом
независимо и незримо
словно сказка об Эльдорадо.

Самой гордой была и гибкой
в зеркалах танцевальных студий,
принося по утрам улыбку
из миров не подвластных людям.

Провожали её взглядом,
а не то, чтоб обнять за плечи...
а нашли её у ограды.

И теперь её свет – вечен.


__________________

Письмо в прошлое


Храни Творец тебя, живую,
спаси умершую тебя.
Ты – всё, чем на Земле живу я,
скорбя, надеясь и любя,

Мой Мир, что был войной отобран,
мой сон жемчужно-золотой,
я не забыл твой тонкий образ –
теперь, наверное, седой, -

без вести живший и пропавший
росинкой, звёздочкой в окне,
моих признаний не слыхавший,
ни слова не сказавший мне

мой ангел в небе у штурвала,
далёкой сказочной весной
сбежавший с выпускного бала,
и не вернувшийся домой.

Храни Творец тебя, живую,
спаси умершую тебя.
Ты есть!

И потому - живу я
скорбя, надеясь и любя.


__________________________

Вне закона
               

Ой, любимая незаконная,
ой, законная нелюбимая,

что ж с законом-то
как-то мимо я;
вроде на` кон всё,
а – за коном я!

Ой, свята краса -
что иконная,
а без нимба-то –
вся ранимая,
что Купинушка
непалимая.

Как закован
тобой в Каноны я.

А как вырвусь я, -
преступлю межу,
и – в заклание,
будто в пламеня,
да пою про ту,
что зажгла меня;
ворожу-хожу по
остру ножу.

Ты прости меня, незаконная,
ты, законная, отпусти меня -

ни слезы обо мне, ни имени;
ждёт любовь меня незнакомая.


_________________________

Окно на четвёртом


Изнасиловали девчонку
приворотом любовным, крепким,
а девчонка – с талантом редким,
вся – из чувства. Как киноплёнка.

Оскорбил её Мир, унизил.
Всё орал о любви чёртом.
Врач качнул головой: «Кризис»,

не закрыв окно на четвёртом...


_____________________

О С К О Л К И
               


Я в зеркале разбит!
Где целое? Что – часть?
... с пространством разлучась,
я к времени прибит.

Осколками отснят,
напуган, искажён,
весь
с головы до пят  -
МОМЕНТ,
что предрешён.

... Блестит кусок стекла,
похожий на клинок –
в нём всё, что ты смогла,
а я, увы, не смог.

Чем жил я, что искал
как было суждено –
распалось по кускам
как кадры из кино.

Мне говорят: «Смети
и - вон, и – за порог...
Не верь в беду, не жди».

Хотя все беды – впрок.


____________________

О С Т Р О В О К
               

Над широкой водой –
в три сосны островок.

Я б – туда.
Если б смог.
И не с этой,
так с той.

Про «любовь» напоют,
понаплачут в платок...

Я про мой островок
промолчу.
Там – уют.

______________

*
               

От моих ворот
до твоих ворот
всё за годом – год...
И ещё пройдёт.
Заметёт зима,
лето выпалит.
Говорят, болит –
значит, выболит.

От моих ворот
до твоих ворот
не тропа бежит,
не цветок цветёт.
У своих – то ждёшь,
то расстанешься,
на мои, пройдёшь,
не оглянешься.

... Чем вздыхать-смотреть, -
пожалеть себя;
высоко запеть,
топором рубя!
Да построить дом,
чтоб цветы – по грудь,
завести коня,
подковать и – в путь.

... От моих ворот
до твоих ворот –
зелена трава
что река течёт,
от твоих ворот
до моих ворот
ты идёшь как вброд,
ибо – твой черёд.

А отец ворчит да корит меня:
«У неё душа – крепче кременя».

А вокруг – народ.
Кто поёт, кто пьёт.
А в воротах – конь
ждёт, копытом бьёт.


________________

О Т Д Ы Х      
В О
Ф Л О Р Е Н Ц И И
               

Молчалива, горделива,
непонятна и стройна,
с оголтелыми учтива,
с деликатными вольна,
 
в белых стаях неприметна –
по лебяжьему тонка,
не моя,
но безответно
разведённая "пока",

кто тебя оберегает –
это право, эту бровь,
ясноглазая, нагая
флорентийская любовь!


_____________________

*
               

Падает сердце!
Сердце падает.
Сердце пугает полёт
и радует.

Ищешь
что – по сердцу,
дёрнешь дверцу,
по сердцу – лезвие!

Падает сердце.

Где-то бывает –
подхватят руками.
Где-то бывает,
а где-то – о камень!

Если подняться
и плыть над веками
рядом с серыми облаками,
можно увидеть
сердца в паденье –
дождь:
сердечные совпаденья.
Дождь.
Пурпурные семена.
Жизнь совпаденьями спасена,

и от рождений
уже не деться.
– Сердце падает!
Падает сердце.


___________________

Парнас и Колизей
               

Извечная проблема бытия!
И впереди – всё то же, что за нами,
где "я – твоя, но я – не ты, а я".
И слава Богу, что она – с ногами!

И всё – ничто, безвыходность утопий.
И так, что ной ты мне или не ной,
я докажу при первом же Потопе,
что "Быть или не быть" – вопрос второй.

А первый ты искал под школьной партой,
и делал вид, что ищешь карандаш,
опровергая умного Декарта,
что суть – не мыслит, ибо суть – пейзаж.

А в нём – монады, что гонимы целью
любить других, чтобы продлить себя
и строить города – на келью келью.
и быть "святым", чтоб победить "любя".

Первичен элемент, а мир – вторичен.
Ты скажешь мне, что в этом нет ума:
что б Данте написал без Беатриче!
Взяла, да сочинила бы сама.

Она б ответила: "Писать? Не тут-то было!
Всё то, что есть, придумано для нас –
Олимп и Афенон, и сказочный Парнас,
и... Колизей.
Да! Колизей, мой милый".


_____________________________

П Е С Н Я
С Е В Е Р А
               

Забыли мы, не забыли
тот город, где вьюги выли,
реки рукава застыли
да так и упали в снег.

Что не было там, что было,
любила ты, не любила,
рябина в глазах рябила,
алел на стене Лотрек,

под окнами спали птицы –
большие морские птицы,
и снег засыпал ресницы,
когда мы смотрели вниз

как медленно исчезали
под белой волной вуали
их крылья,
полёты,
дали,
не ведавшие границ...

Забылось ли – не забылось,
как сердце в ночи кружилось,
как плакалось, как любилось,
как хлынул в окно рассвет

и Мир показался тесен,
рванувшимся в Поднебесье
как в песне – легко и вместе.

А мы – как с других планет.

Забыла ты – не забыла
что не было или было –
любила ты - не любила
поэта, шута, Пьеро...

Рука реки заблестела,
срывая одежды с тела.
Ты с первым лучом взлетела.

Я в травах нашёл перо.


_________________

П Е Ч А Л Ь
               

Ты куда, печаль,
с моего плеча
словно шаль ничья –
или слов не жаль?

Будь избранницей,
будь изгнанницей,
да не зла в речах,
как давеча.

Сероокая,
своевластная,
будь далекою,
стань прекрасною,

да к судьбе моей
не причастною,
словно степь за окном
широкая.

Ненадёжный путь -
даль нездешняя.
Не святая будь,
да не грешная.

Буду петь тебя,
зори путая,
ясным вечером,
хмурым утром я.

Ты, пожалуйста,
не кори в уста,
не носи в шелках
голубую лесть, -

буду петь тебя –
ту, какая есть,
раз иной
не сумела стать.



______________

П Л Я Ж
               


Искры глаз – из кусочков звёзд.
Голос – из перезвонов эхо...

Над тобой из осколков смеха –
звонкой радуги лёгкий мост.

Океан твой – живое пламя!
Магний магии. Алый пляж.
Брызг невиданный вернисаж!

Лишь остывших зовут «телами».

Ты живёшь излучая свет,
ты летишь
во Дворце из света,
я стою в середине лета,
и на встречу надежды нет!

«У желаний приют – итог.
Но вначале о том не помнят», -

это - текст на каменоломне,
там в начале был ручеёк.


______________________

*               

Шепча сквозь слёзы как дитя
по эту сторону дождя,
там,
за сырой стеной дождя.
ты улыбалась, уходя.

_______________

Поверхность
               

Нас поверхность холста влечёт.
Там река из огня течёт –
из закатных вод или звёзд,
и поверхностью манит мост.

Серебристые облака,
а под ними – гладь широка,
семицветна дуга над ней,
а по ней – наши пять коней!*

Только искры из-под копыт,
Колесница блестит, летит!

Звёздный свод, говорят, миф,
а красив-то как, а красив!
И минуя зев полымя,
над водой ты найдёшь меня.

Все свидания – на мостах
как предания на устах.
Я с тобой сольюсь, ты со мной

как поверхность
над глубиной.


________________________
* Пять чувств.

П Е Ш Е Х О Д Н Ы Й
П Е Р Е Х О Д
               

Весна полнеет от любви,
её закаты розовеют,
и соловеют соловьи, –
своих свирелей не жалея.

Влюблённых глупые глаза
сияют счастьем размноженья,

и шин блестящее движенье
срезают с визгом тормоза!


_____________________

Покой
               

Пьянящий запах волн,
гипноз прибоя,
покой песка, смывающего след
так много-много лет.
И небо голубое,
и нас с тобою
не было и нет.


_______________________

П О Л О С О Ч К А
С В Е Т А
               


О, девочка, – ангел, боящийся рук!
Останься со мной до захода Светила.
Она не сильнее меня, эта сила,
что вдруг посетила тебя как недуг.

Твой образ наполнен лазурным дыханьем
и лёгкостью пальцев, и златом волос...
Я – друг,
что испытан
другим испытаньем,
не этой доверчивой музыкой Звёзд.

Мой «маленький принц»,
мой нескладный «хранитель» -
волшебный учитель седых мудрецов,
я мог бы с тобой говорить на Санскрите
в Созвездии Рака у Трона Стрельцов.

Но мне предстоит возвращение в Пламя,
тебе предстоит беззащитный полёт...
Все тайны Искусств, что стоят между нами,
ты выпьешь как воздух, я выпью как лёд.

Всё, чем ты останешься в жизни Пророка –
полосочкой света в сияющей тьме,
что непостижимо, светло и высоко
пребудет со мною в душе и уме.


_________________________________

По–над лугом
               


По–над лугом сквозь туман –
лошади.
С чем идешь ко мне – обман,
ложь поди...
Словно птица упорхнёшь,
поутру,
И коса твоя – что рожь
по ветру.

И судьба твоя - метель
по полю.
А бывало - пух летел
с тополя
и смеялась ты, звеня
кольцами -
златом во поле маня,
солнцем ли.

Все плоды в тебе цвели
гроздьями,
гроздья падали вдали
звёздами!
Всё мне снилось, что в тебе -
россыпи
на плечах в заре горят
росами.

А проснулся - сталь в меня
всажена,
жарят сполохи огня
заживо,
и в глазах плывёт дурман,
Господи, -
а над лугом сквозь туман -
лошади.



________________________

*
               

Попробуй разлюбить
что мыслимо любовью,
попробуй потерять
чему принадлежишь, –
как
погасить огонь
в суровых льдах зимовья,
когда дрожишь!


______________________

П О Р Т Р Е Т
               

Дышал букет сиренью белой,
была она, корнет и Фет.
Вам не знаком её портрет?
По тем годам
он сделан смело.

Клянусь на старый эполет,
таких портретов больше нет.
Седой фотограф, видит свет,
художник был
и был поэт.

В смешные моды разодеты,
прошли по дому толпы лет.
И каждый год оставил след
на безмятежности
портрета:

там поистёрся старый плед,
тут потускнел смешной лорнет...
Вы посмотрите на портрет –
в нём жив вопрос
и есть ответ.

Он не досказан как сонеты
и тонкой рамкою согрет.
Исполнен
пламенный обет:
он сохранён!
... Фотограф сед.

Оставим их, – зачем мешать.
Закроем дверь. А то (как знать!),
чтo
с этим миром может стать,
что будет
нaс
напоминать?


_______________________________

Посвящение

               
Эта скатерть, ладонь холодящая,
так бела... - что дорога снежная;
провожаю тебя, уходящую,
                ну и что из того, что – ПРЕЖНЮЮ.
В бездорожье весны не верую,
(над любовью не вера властна), -
жду её, ежегоднопервую,
                ну и что из того, что – ПРАЗДНУЯ,
если прячу в речах печаль мою
словно плач за железной дверью!
я молчаньем весну встречаю,
                ну и что из того, что – ВЕРНУЮ,
если ветры дорог исхоженных
унесли за холмы нездешние
Песнь Песней моих несложенных,
                ну и что из того, что – ВЕШНЮЮ,
                ну и что из того, что – ТРЕПЕТНО –
(заискрилась даль да застыла), -
я за звонким капельным лепетом
                моё сердце больное      МИЛУЮ,
                потому на страницу      ЧИСТУЮ
я роняю слова мятежные.
Сохраню их во мраке искрами,
                и тебя, безмятежно      НЕЖНУЮ
                ну и что из того, что   ЛАСКОВО,
помнишь, было: "Рукою об руку -
словом, музыкой, светом, красками"
                Знаю, помнишь. И стало  ОБЛАКОМ.
Но зато – высоко и бережно
(встал торосам торс границы).
Уступаю уступом берега,
                уступи мне уставшей     ПТИЦЕЮ
                ну и что из того, что   В ГОРЕСТИ
да в преддверье фатальных бедствий
я не горблюсь в немой покорности,
                ну и что из того, что   С ПЕСНЕЮ...
                Где для смертных забвенье ВЕЧНО,
я и в Млечных лучах не выскорблю
эти волосы, речи, плечи,
                ну и что из того, что    ЛЮБЛЮ!
               

_______________________________________
               
П О С Т Ф А К Т У М



Ограблен.
Злобой.
Глагол гол.
Из двух глазниц воспаленной течью
выполз день
и, шатаясь, пошёл –
пуст,
изувечен,
вечен, –
в собственном хохоте
захлебнувшийся паяц,
у двери замер:
"Помоги,
не лги мне..."
И комната моя.
Кунсткамера
интонаций
твоего
имени.

А где-то
у города в горле спазмой
сдавлен
в судорогах
обезумевший зуммер!
Сдался.
Охрип и умер.
И ничего не спас.

Небо –
в голубом мгновенье застывшая высь –
рухнуло в улицы
пыля осколками!
... Лишь в чёрном куполе –
след искристый
эхо,
вырвавшегося из комнат.

Закат – в окладе.
Оклад – злат.
Полпанорамы из рамы –
за кадр!

Остановите!
Рука – к закладу:
"Назад!
Назад!
Назад!"

Поздно:

ночь
распластана
на кресте событий;
быть
или не быть ей?

... В молчании грозном
морозные звёзды
и ты,
обнажённая
в обнажённом бытии –
такая,
что «в два жития
не вылюбить».
Такая,

чтобы
тебя
забыть.


________________

Предсентябрьское
               

Любви напилась, разбухла...
и треснула ночь! В проём
вошло, улыбаясь, утро.
Утро, где мы вдвоём.

Красны перелётные птицы
над облаком цвета беж.
Ты думаешь, там граница,
я думаю, там – рубеж.

Ты думаешь, там – сентябрь,
я думаю, там стена:
взорвать бы, да не видна.
Тогда переждать, хотя бы;

присядь, прислонись спиной,
смотри на хвосты комет
над утренней тишиной

в Мирах, где нас больше нет.


____________________

П Р Е К Р А С Н О Й   Д А М Е

                "Лишь забудешься днём
                иль пробудишься в ночи –
                кто-то здесь. Мы вдвоём..."
                Вл.С.Соловьёв


Скажи мне, как сберечь
Живую речь
Твою
под взглядом пристальным
суровой Истины.
Ты не спеши сюда
и не верши суда, –
ведь я – один, когда
Тебе пою.

Скажи мне, как успеть
чем жил я, спеть
Тебе;
когда б не мне в ответ –
Твой занесённый след,
все поколения,
восстав из тления,
припали б к стремени
Твоих побед!

Гори, да не остынь
моих пустынь
звезда,
где дышит жаждою
мгновенье каждое...
Пусть дни неверные
кишат химерами –
я в смерть не верую;
я жду – всегда.

Сквозь тишину ночи
в груди стучит
Твой шаг.
Там, за вуалью сна,
седая даль ясна...
Три жизни б выстоял,
сжимая кисть Твою! –
За словом чистая
жива душа.



_________________
 
*

Как следствие любви -
прекрасный чёрный дым,
сказанья о любви –
как следствие потери.

Не стоит сочинять,
для тех, кто не поверит,
ведь кто-то до сих пор
остался молодым.


_____________________

П Р И Б Р Е Ж Н О Е
К А Ф Е
               

Твои глаза – прозрачный синий Мир,
и тонких пальцев пластика – подводна.
Ты проплываешь меж столов свободно,
на плоскость раковины положив инжир...

А за спиною – парус как клинок,
пронзивший покрывало океана, 
и под волною багровеет рана –
крови кораллов пурпурный поток.

Тебя ни киль, ни якорь не задел,
ты миновала сети и ловушки...

В твоих краях
бродил печальный Пушкин –
он что-то здесь нашёл,
о чём и спел.


________________________

Приманка
               

Эта девочка моя –
тонкий стебелёчек,
что смеётся, веселя
на двери звоночек.
Двери – махом до конца! –
чтобы не осталось
на площадке ни словца,
ни искры, - ни малость!

Тонких ручек нежный свет –
что венок на шею
жаркий, жаждущий рассвет,
приносящий фею:
синий бисер детских глаз...
с цыпочек – и в губы.
"С нами... это, нам, для нас..."

Боже, как мы грубы!

Что с ней делать, чем дышать, -
воздух как нездешний,
не сломать бы - не прижать,
ой, целую, грешный.
Дёрнуть бантик, развязать –
пряди на пол хлынут!
Расстегнуть, чтоб не мешать,
только руки стынут,

вот и пальцы холодны,
не мои ладони... -
светлый ангел Сатаны
надо мною стонет
И со мной, и не со мной –
есть, и ускользает...

Я бессилен, я хмельной,
а она терзает!


_________________

П Р И Ч У Д Н И Ц А
               

Отломи мне облако –
тонкое, перистое, -
под язык прохладою
звонкою, душистою.

Не касайся Солнышка –
золотом окрасишься,
после – не отчистишься,
а к ночи – погасишься.

Подари журавушку
из небесна клинышка.
Не ревнуй – не справишься,
в речку опрокинешься

да кругами ровными
растворишься в зеркале.

Вынырнешь – и нет меня.
Не отыщешь, – эко ли!

Расстели мне травушку
что – ковёр, до краешка,
уколись о звёздочку...
Отболит – отмаешься.

Отвори калиточку
да присядь на лавочку,
тут – и я к судьбе твоей
приколюсь булавочкой.


__________________

П Р О Щ А Л Ь Н Ы Й
Э Т Ю Д
               

Небо –
цвета вечернего кофе.
Бисером вышит
небесный плед.
Веет прохладой
тончайший профиль –
лёгкий и лунный,
как твой след...

Ушла.

И лимонные купола
плывут
вдоль трещины
в синеве фарфора... –
 
рекою
расколото пополам
огромное
блюдо
города.


___________________

Р А С С Т А В А Н И Е
               

Затянуло окошко.
Стоит на столе
посошок на дорожку –
на стёжку во мгле,

на тугую застёжку
с секретным замком,
на одёжку с «горошком»
с тугим пояском,

на хранилицу-брошку,
что – с острым зубцом,
на тропу-недотрожку
со счастливым концом.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   . 

Не хранишь-провожаешь,
да и я не прошу;
надоешь – и растаешь,
потому и прощу.


________________

Эмигрантское


Роняют отблески на струны
цветы небесной бирюзы,
и надо мной скользит бесшумно
ночной пропеллер стрекозы.

Уплыл единственный закат
в края овеществлённых денег,
и ветер –  глупый неврастеник –
застрял в проёмах эстакад,

укрылся ворохом газет,
ища во тьме свободный угол...
Мы не спасем с тобой друг друга –
и нам
в России места нет.

Я пропою тебе романс,
что всё имеет продолженье –
и смерть, и жизнь, и сраженье.
Вот – первый звук
как первый шанс.

... Там по ночам шумит Бейрут
и носят вещи дорогие,
там что-то любят, но такие
с собой напевы не берут.

Роняют отблески на струны
цветы небесной бирюзы
и надо мной скользит бесшумно
ночной пропеллер стрекозы.



_________________________

С 
ПЕРВОГО
ВЗГЛЯДА
               


Квадратик.
Пятнышко.
Отпечаток.
Блик на плоскости
был – и нет!
Зайчик уличного луча –
так,
без умысла,
лёгкий след
мелком
мельком –
из числа примет
вроде – ниточки от перчаток,
след дыхания
в стекле морозном
переполнившегося автобуса...

Меньше точки –
когда на глобусе.
Странно,
искренне,
одиозно.

Поздно.

Это уже – абсолют.
Если вдруг
посмотреть серьёзно.


_________________

*

С рубашкой яблок для предлога
я влез на стог, влюблён и мил.

... Катились яблоки со стога,
я о рубашке позабыл.


___________________

С А М О У Б И Й С Т В О
               

И вздорный взор,
и шёлк руки,
и голос,
чистый как стекло.
Как долго постигают зло
короткой вспышке вопреки,
где вздорный взор
и шёлк руки,
и голос,
острый как стекло –
всё страшной болью проросло
в разломе стынущей руки.


____________________________

* 
               

- Сколько их там,
унесённых любовью?
- Больше,
чем унесённых ветром.

- Сколько их там,
унесённых мыслью?
- Меньше,
чем унесённых любовью.


_________________
 
Слеза
               

Слеза упала на стекло, -
втекла в него и стала гранью -
прозрачностью воспоминанья,
что в преломленьях расцвело

и вспыхнув радугой на белом, -
пронзило чёрное лучом.
Мы,
даже плача ни о чём,
частями прорастаем в Целом,

скользим слезой его потерь
в тенях его приобретений.
Ведь слёзы дарят облегченье, -

поплачь.
А я прикрою дверь.


_______________________
               
Сокол остроглазый


Солнце – сокол остроглазый,
(сокол солнечный – высоко!)
брызги – синие алмазы,
изумрудная осока
и реки
холодный запах –
всё своё,
да мы – чужие;

ты уехала
на Запад,
я скитаюсь
по России...

Что ты ищешь за чертою
неразгаданного тела?
Видно, я тебя не стою,
ты звездою стать хотела –

искрой малою,
частицей
во Вселенной ураганной,
что живёт,
творит
и длится...
в Красоте твоей
желанной.


___________________

С Т А Р И К
               

Мы о любви не говорили,
не забывали дом и честь
мы слишком многое дарили
не тем, кто будут,
тем кто есть.

Любовью верят в постоянство,
где снова веруют в любовь,
а у любви – своё пространство;
другая «Явь», иная «Новь».

Мы о любви не говорили –
она единству не судья.
Мы всё на свете пережили,
мы просто есть.
И ты, и я.


________________

"С Ч А С Л И В Ч И К"
               

Мы прожили век в Раю.
Над пропастью. На краю.
Шли годы, часы, недели,
метели и птицы пели,
и розы цвели в Раю
над пропастью, на краю.

Качался я в поцелуе,
не слыша, как ветер дует,
не ведая, что стою
над пропастью, на краю.

Смеясь, как смеются дети,
я многого не заметил,
и как… раздавил змею
над пропастью, на краю.

И в жмурки в ночи играя
я бегал, не понимая,
что долго не устою
над пропастью, на краю.

В объятиях мы почили,
устали сердца, остыли
и наши кресты застыли –
златые, как всё в Раю…

Не поняли мы, что жили
над пропастью, на краю.


______________________

*               

Две заснеженных осинки
на декабрьской горе.
Только – ветки-паутинки
да снежинки на заре.

Спят уключины у вёсел –
лодки вкованы во льды.

Жду тебя с приходом вёсен,
с талым проблеском воды.


__________________

*
               

Там, над оврагом,
живёт отшельник
в тихом домике на двоих.

... Она уехала
в понедельник, –
слишком домик,
сказала,
тих.

Она – из Матрицы,
из Инстинкта,
а он – из Вечности, из Огня.
Такой пустой,
безуспешный синтез,
и кто-то плачет,
судьбу кляня,

что с этим мысль несовместима,
что жизнь есть сумма
обломков чувств.

... А мимо свалки проходят мимо,
неся в руках
зеркала искусств,

где совместимы
любовь и тело,
война и музыка,
Рай и Ад,
и всем простимо
любое дело –
и Ангел счастлив
и Дьявол рад.
 

_______________

Татьяне
               

Я Вас люблю. Чего же боле...
А боле – боль. И – ничего.
Она, увы, - не в нашей воле,
и уж тем боле, - не в Его!


__________________________

* 
               

Боится Солнца твоя рука,
боится спичечного коробка,
в шелках лежит,
на ветру дрожит,
над белой скатертью
ворожит...

Движеньем дивным качнёт вуаль, –
и ничего для неё не жаль.

В Созвездьях тонет, ловя лучи,
плывя в окне по волнам ночи...
В ней – разум искренний
и печаль.
И ничего для неё не жаль.

Теряют смысл
и тьма и свет;
где нет её,
там и Бога нет.

Дитя качает твоя рука.
Идут века по Земле, века,
дань уваженья
кладя на длань;
ткань морщинок –
живая ткань.

Всё бы отдал ей. Навсегда.
Да не попросит рука.

Горда.


________________________

Тревожный свет...
               

Тревожный свет -
гранат или рубин,
пурпурный шёлк, упавший на колени
в чреде пространств, что множат светотени,
ниспослан из мерцающих глубин,

скользит вдоль пальцев по рукам, к локтям
и дальше – вниз... к плечу и – по бедру...
мелодией,
изгибами шутя,
чтоб я запел, свихнувшийся к утру,

чтоб больше никогда не позабыл
ни эту музыку, ни эти зеркала,
ни танец, что волнуя ртуть,
парил,
ни танцовщицу, что меня звала.


____________________________

Три зеркала
               

Три перламутровых сервиза
на трёх самшитовых столах.
Картинка жизни Парадиза
с сияньем в шёлковых углах.

И блеск под шелестящей тканью
то рвётся ввысь, а то замрёт... -
трёхмерность противостоянья
в три отражения зовёт,

и в каждом – только два стола,
и два изысканных сервиза.
Так странной волею каприза
глядят друг в друга зеркала,

давно сроднившись с отраженьем,
играя роль, вживаясь в роль:
и тень смешка, и ложь движенья,
и долгих поцелуев соль.


____________________________

Т Р А М В А Й
               

Ты помнишь
лёгкий июньский мост
над сном лебединых стай,
и как летел по нему трамвай
сквозь дым
голубых стрекоз... –

его бенгальские провода
и утренний макияж,
движенье, тонкое как мираж
в прозрачное никуда...

и рельсы – длинные зеркала
осыпанные росой.
И ты в трамвае,
и я, босой...
Тогда
ты ещё
БЫЛА.

__________________________

*
               

Ты чем живёшь? –
Ты будущим живи.
«Вчера»»...  «Позавчера»...
Все сутки – в прошлом.

Ведь мы – не старики,
и это пошло –
жить не любовью,
памятью любви.


________________

Шёпотом


Ты,
которую обманули,
это – шёпотом... я - к тебе.
Знаешь, ветры какие дули
вдоль по улице – по судьбе!

Я – всегда... Я, конечно, рядом,
хоть и сам во всем невезуч.
Ты – хорошая.
Ты... – не надо.
Ты запрись на железный ключ.

Кто ж Вселенную-то отменит! –
"Раскатал губу" – по губе.
Да и кто тут тебя оценит,
Если каждый – цена себе.

Не лицом, а душою любят
Значит, любит не красота.
Красота закружит, погубит –
это страшная высота.


_______________________

Ты, без тебя, про тебя, о тебе
               

Палевым солнцем опал опалённый,
синий селеновый берег солёный,
каплями – кровь лепестков на тропе;
ты, без тебя, про тебя, о тебе.

Струны мои, золочёные струны,
даль златорунная, солнечный край,
не отбирай моё право безумия –
древнею мудростью не карай!

Раненый сердцем – не здесь успокоится;
музыка рвётся сквозь алую брешь.
Ты разорви эту рану до пояса,
острыми струнами душу разрежь! –

Палевым солнцем паду, опалённый
в синий селеновый берег солёный.

Каплями – кровь лепестков на тропе;
ты, без тебя, про тебя, о тебе.


______________________________

У нас с тобой
               

Есть на Земле неслыханные люди!
Их пуля не берёт, не судит Бог.
- У нас с тобой ребёнок скоро будет.
И – грянул Рай! И я почти оглох.

Я пьян. Я до распада мозга пьян.
До дна, до расползания персоны... -
парю в пространстве тёплого муссона
как мальчик Ра над миром обезьян -

я пьян. Я выплетаясь заплетаюсь
в слоистый плотный узел языка,
и зарекаясь, снова заикаюсь,
не каясь... не сейчас, наверняка.

Весна пьянит, зато зима остудит:
войду
во льду по горло, но живой.
- У нас с тобой ребёнок скоро будет.
Прости меня, но, кажется, не твой.


_________________________

У тёмых окон


Добивался я...  и добился;
я купил
этот пылкий взгляд.
А вчера я
остановился.
И сегодня
иду назад;

Под ногами – то град, то гравий...
говоря языком гравюр,
я сегодня в чужой оправе;
незаметен среди фигур.

Я метался у чёрных окон
плоской "Герники" Пикассо,
схвачен был! И, ломая стекла,
я сбежал
от мадам Тюссо.

Там держали меня под лупой.
Был огромный казённый зал...
И я, маленький, голый, глупый,
перепугано
тёр
глаза...

Подвели меня к тёмной нише
в обрамлении паутин
и сказали (почти неслышно):
"Здесь...
любовь твоя,
Господин..."

И рябиной зажглась аллея,
где я шёл за ней позади!..
Белых бантиков не жалея,
улети!
Улетай!
Лети!
Отпустите меня!
Пустите!
Пусть останется,
пусть живёт...

Мне уже тридцать пять, поймите,
эта боль
меня
разорвёт.

Да, я выл по ночам в подушку,
да, стоял у её окна,
и уж если попал на мушку, –
да.
Она у меня одна!

... На большой моей перемене
в батарее зажав ладонь, –
я метался
в моём затменье,
и остался
во мне
ОГОНЬ.

Он не гаснет в картинах мира,
он искрится в чужих глазах,
зажигая мосты, сапфиры,
гаснет искрами в образах!

Пламя Слова!
Пожар Итога!
Светлый Рай
и кипящий Ад... –

вы спросите,
вам скажет Гоголь,
как там
"рукописи
не горят".


____________

Ф О Н А Р И К
               

... Блуждает фонарик
в каштановом сне, –
один, в тишине,
на замшелой стене,
красой мотыльков
околдованный сплошь, –
на душу похож.

...Зелёные листья
(сюжет для картин)
уже – изумруд
в серебре паутин.
Придворный художник
да царская дочь,
да звёздная ночь.

... Ну что тут! – стекло,
фитилёк с волосок,
но падает кисть
на холодный песок.
Что знал бы фонарик,
кого бы согрел,
когда б не горел!


_________________

*


«Хотеть» любви –
ну это ль не наивно!
Здесь может быть –
чего «не может быть».

Любить
куда труднее, чем купить –
в любви жива надежда
на взаимность.


___________________

*               


... Хочешь, встань;
я тебя одену.
Вот – чулочек,
а вот – второй.
Только ты... не ломай стену
хрупкой маленькой головой.

Видишь, это – твоё платье.
Всё.
Прекрасно,
Я застегну.
Вот колечко твоё. Из платины.

А теперь подойди к окну.

Были слёзы – и вот их нету.
... Ах, платочек намок! Беда.

Я любил тебя до рассвета,
а теперь люблю навсегда.


______________________

ХУДОЖНИК
               


Качалось ночное марево
над белым лебяжьим хором, –
я Вас рисовал  на палевом
мельхиором.

Я видел Вас где-то раньше, –
Вы пели другие песни...
и я Вас писал в оранжевом
на небесном .

Вы были мне озарением
в ущелье для обречённых, –
я Вас рисовал сиреневую
на чёрном.

Молился о Вас, да где же Вы?!
В ответ –  тишина болота...
Я Вас напишу на бежевом
позолотой.

Ужели когда-то сделаю
портрет, превращенный в слово!
Я Вас обрамляю в белое
на лиловом.

Полотна мои непорочные
светлы, да кого очистили!
Но песня моя окончена.
Я опускаю кисти.


_____________________

Царства любви
               

ЕСЛИ ЛЮБОВЬ НЕ ОТКРОЕТ ЦАРСТВА,
ТО ДЛЯ ЧЕГО ОНА СТРОИТ ИХ –
столпотворения звёзд глазастых,
с тьмой, рассчитанной на двоих!


__________________________

Ц В Е Т О К   
Л Ю Б В И
               

Пропиленая в воздухе спираль
гудела, зарастала и редела,
пропеллер пел: "Мой Жан, мой женераль,
я не успела, ах, я не успела!"

Зелёной рябью трав или воды
дрожала даль под пальцами приборов,
а там – цветы, цветы, цветы, цветы
нездешнего узора,

переливались красным, голубым –
то в россыпях изысканных,
то в гроздьях,
то в клумбах роз багряные клубы,
то астр белых звёзды!

Стрела Богов – сверкающая сталь,
пронзая Райский Сад легко и смело,
он рушил небеса.
И сердце пело
«Мой Жан, мой женераль».

И пламенный цветок,
что молнией украшен
был брошен для него
сквозь тьму и даль,

и – пал на грудь!

И Рай уже не страшен
тебе, мой Жан,
«мой юный женераль».


______________________

Черёд черёмухи
               


Черёд черёмухи прошёл, -
черёмух белых череда
через овраг и лес и дол,
а дальше – рельсы, провода,

и вихри белые, кружимы
над гулом шпал и бегом рек,
светлы, чисты, - непостижимы:
незабываем летний снег

и наши речи без оглядки,
и шум волны, и звон подков,
и Ваши чёрные перчатки,
и белоснежность лепестков.


_____________________

Чёрная балерина
               

Чудо маленькое моё, чёрное -
синеглазая  моя бездна,
Вы – танцующая неизвестность,
тайна древняя непокорная!

Чудо маленькое моё, чёрное –
на ладонь острие вороночки –
балеринка, юла кручёная
в тонкой клинышками юбчоночке,

над тобой – рукава, ручонки...
чернобархатные перчатки... -
доски, вёселки да лодчонки, -
в кружевах рукавов остатки

яхт, больших каравелл, флотилий,
окружённых смертельным кружевом –
неминуемом и натруженном
в рёве бешеном и всесильном!

И о стену воды распластанный,
мчусь под звёздами ночью вязкою,
весь заласканный чёрной ласкою,
в безысходности,
без балласта я

в чьих-то мачтах, мечтах, штурвалах, –
что загружены в темень походя –
в гонке бешеной, в пенном рокоте
и – до дна!

Неужели мало!

________________________
Адрес 1 страницы: http://www.stihi.ru/avtor/vmalchev
Адрес 2 страницы: http://www.stihi.ru/avtor/chang