Оставлю подаянием на паперти

                «За всех вас,
                которые нравились или нравятся,
                хранимых иконами у души в пещере…»
                В. Маяковский


Наверное, мой ангел взял сегодня выходной –
так неудачно все с утра сложилось.
Застыло время, унылые деревья во сне оцепенели,
и даже «дворники», как заведенные
мелькавшие перед лицом,  сломались и остановились.

Недвижимые облака расставлены на небе
тщательно, как мушки  на лице у куртизанки,
за белой пеленой стираются прохожих лица,
В асфальте мокром вздрагивают огоньки машин,
и слишком уж тяжелыми становятся
намокшие ресницы.

За окнами беснуется метель,
укутывая сонный город в ледяное покрывало,
И как-то нужно пережить момент,
когда в который раз некстати
ты оказался на пути судьбы,
и думаешь, что все опять пропало.

В такую непогоду кажется, что будущей весной
уже не сможет вылететь из кокона
очаровательная бабочка,
И навсегда пустой останется стоять
в московском тихом дворике
засыпанная снегом лавочка.

Безжалостное время сделает свою работу
и совершенно незаметно в вечность ускользнет,
И станет безнадежно поздно, как бывает,
когда увидишь в стекле аэропорта
свой улетевший самолет.

Как жаль, что не случилось то,
что обязательно должно было случиться,
Что нам доставшийся алмаз
не превратился в бриллиант,
и тысячам прекрасных слов
так и не суждено было родиться.

Хотя… все это – выдумки, неправда, ложь,
так не бывает!
Ведь даже в ящике Пандоры, на самом дне,
хранится хрупкая надежда,
которая не умирает.

Оставив подаянием на паперти 
уже зажатый в кулаке обол,
И совершенно наплевав на нормы языка,
я слово дивное «Любовь», конечно же, сумею
из существительного превратить в глагол.

И даже если рухнет этот бренный мир,
отняв последние надежды,
В небытие я заберу с собой
кровавой краской  писаный иконостас
любимых лиц и глаз,  и упование на то,
что боги будут к памяти моей
добры и милосердны.

Декабрь 2012 г.

Рисунок автора
Очаровательная бабочка