Дом корень квадратный нет единицы. Часть 5. 2

                Часть 5.
                Заповедник.               


                Дом. Переход.
                Часть 2.


                Переход.
                10 Артикул 11


Ночью исчез Артикул

( Всё это могло бы случиться…

.
Учительница была всегда, за открытые, понятные, логически построенные знания…Именно такие, и только такие знания она
вообще считала за знания…И хотя она себе позволяла, кое-какие послабления, но это касалось только её  и не всегда…
Но этот кавардак, который плёл Артикул…Это было что-то несусветное…
Однажды к ней пришла совершенно логически возможная идея:
«Ты не можешь себе позволить такой кавардак в мыслях,
потому что у тебя – дети». И хотя, не совсем тут было понятно,
причём тут мысли, дозволение кавардака, да ещё и дети…
Но Учительницу такое объяснение логически совершенно устраивало… Иногда, правда, она начинала логически додумывать:
«Это что же получается, если бы не некоторые просто неотвратимые
факторы…Она бы могла оторваться на всю катушку…Так, что
и башню в мозгах снесло бы напрочь…»…
И после некоторого прогресса с облегчением достраивала логическую лесенку рассуждений… «Как хорошо, что у меня есть мои детки. А значит – мы все спасены».
И самое главное…Это было просто самым важнейшим условием
её самоспасения, чтоб в такой момент триумфа не появился
этот гнусный тип, со своей рухнувшей напрочь башней, этот Артикул, и тогда стоило только ему заговорить…
Но слишком большой список условий, при котором самоспасение
Учительницы могло бы пошатнуться, позволяло ей логически быть счастливой…И не логически тоже…Артикул появлялся не часто,
часто молчал, а если говорил, то не всегда – полным обрушением…
Даже сам факт его существования, не мог повергнуть её несокрушимую логику…
- Да пусть – живёт… - как-то вместо того чтобы поздороваться
поздоровалась она…
- Кто? – спросил Артикул.
- Кто? – спросила Младшая.
«Кто?» - молчал удивлённый взгляд Старшого.
- «Треножник четырёхножника», вы же сами говорили… - удивительно быстро вспомнила Учительница то, что Артикул и сам не помнил…
- Понятно… - удивительно быстро Артикулу стало всё понятно…
- Мне не понятно… -  и неудивительно, что Младшой было ничего не понятно…
- Что же тут не понятно? – удивлялся Старшой.
- Всё… - она требовала, чтобы ей всё тут и сразу объяснили…
Артикул ушёл…А Старшой начал ей всё объяснять:
"Океан катящихся яблок
Окно в облаке
Мелькание бесконечных образов связанных цепочкой бесконечных образов
На одной из оконниц огромной крепости лежит белый лист снега
Солнце как циферблат часов где стрелки образуют забрало рыцарского шлема одна находится между 10 и 11 другая на 9
Вертолёт колеса мельницы лопатит по земле и от неё отлетают тени
Низкий проём двери на камнях
Бесконечный бег рисунков песчаника двух близких скал
Объеденные пустым бессветьем как шоколад – верхушки недолгого забора
Запятые какого-то растенья уходящие вверх
Треножник четырёхножника
Иероглиф на холме
Бегущий по времени в
Свет наподобие огня поднимается вверх и растелается по всему верхнему пространству
Восемь бумажных вершин вышедших из одного круга
Свет ослепительно белоснежных растительных плодов вырывающиеся в текучее пространство
Огромное гипертрофированное существо с восьмиовальным черепом
Белоснежные лучи растекаются как металл по специальным узорным трубам в невидимые формы
Вещество сложившееся в цветок и рассыпавшееся своим веществом по всему что видит
Сгусток энергии исчез в быстро несущейся темноте
Темнота имеющая формы
Все они видны в этой непроглядной темноте".
- Поняла? – завершил цитировать Артикуля Старшой, и откуда он всё это знает…
- Старшой, ты чё…надо мной издеваешься? – спросила его Младшая.
- Ты же сама хотела всё знать… - ответил ей Старшой вовсе и не думающий…
- Существуют вещи не всегда поддающиеся нашей логике… - ни с того, ни с сего призналась дочке Учительница… - Даже взрослые
не всегда всё понимают…
- Мам, а ты поняла, что сейчас тут Старшой порол?
- Не всё…
- Значит наш Старшой, шляится неизвестно где, за гранью логики,
а меня туда не берёт… - Младшой не нужно было объяснять дважды
что её, где-то в чём-то обошли…
- За какой ещё гранью? – удивлялся Старшой… - Тебе было непонятно, я объяснил…
- Друзья, - сказала Учительница – вы же друг другу не чужие,
нужно учиться понимать друг дружку.
- В следующий раз полезешь за логику, меня с собой возьми… - она просто невозможна…
- Младшая, никто никуда не полезет… - Учительница видела уже эту логику в самых крылатых выражениях…
- Почему? – удивилась Младшая.
- Потому что нам всем нужно сначала – повзрослеть…
- А тут уже кое-кто уже себя взрослым считает, и ничего…Лазает,
и я тоже хочу…
- Хорошо. Как только повзрослеешь, сразу же туда…Лазь там сколько хочешь…
- Обещаете?- как-то без огонька, и без доверия вопросила Младшая.
- Сами отведём, – сказала Учительница…
- Ладно… - ответила Младшая уже только без огонька. - Надо только узелочек завязать…Чтобы не забыть…А то только забудь…Знаю я вас…
   
.
Для Увселкина Артикул был обыкновенным – шарлатаном…
- Да он и выглядит, как шарлатан, – говорил Увселкин, - взять,
хотя бы то, что он произнёс вчерась:
(- И хожу в стихах, как рыба в чешуе ныряет в недра утонувших часов на отсвете исторгнутых ран. Камень, брошенный в ручей, борется с течением лика. Стареющее ухо становится красивее умудревшего зрака. Чернеющие на свету осиротевшие картины не радуют живописца. Они совсем светающе земные. Непрочность медлит в них. Они не дышат. Они дышат напоминанием.
Они хрустят седым песком сожаленья. То, что они бессвязно гибко напоминают, чутко удалённо в недра утонувших часов на отсвете исторгнутых ран.)
Это же целый нехоженый лес логических несовпадений…
Артикул отвечал спокойствием:
- По-вашему, всё, что с нами происходит здесь – это тоже шарлатанство…
- А с чего мне знать, что это не ваших рук дело? – действительно,
откуда Увселкину было знать, что происходит с ними в действительности…Типичные происки авантюристов.
- Странно, что вы так говорите…Хотя, конечно же понимаете, что
это не так…
- А докажите… - не унимался истребитель всего недоказуемого…
- С чего вы взяли, что я собираюсь что-то доказывать?
Я не теоретик, я – практик…
- Вот и доказано, что вы вполне можете быть замешаны в происходящем… - Увселкин изображал триумф.
- Я настолько замешен в происходящем, насколько в происходящем замешены все мы… - произнёс Артикул и происходящее изобразило
из себя всеми замешенное…Что-то пробудилось в недрах пространства. (…)    

.
В неудержимых речах Артикля Ыношаемый находил недостающую
ему категоричность…И тогда его некогда существовавшие тексты,
обретали уверенность в своём новом воплощении…
Метафор называл такую категоричность в речах Ыношаемого:
«Избыточным бытиём текста»…
И на этой почве они всегда с Ыношаемым спорили, потому что тому
всегда хотелось наполнять свои речи до полного воплощения…
А Метафор всегда был другого мнения…
«Наполняй, но не наводняй».
Но именно полноводье, сносило любую деструктивную критику,
потому что оно не давало заполнять свои мысли чужим применением к содержанию речи…
Речи Ыношаймого  наполненные категоричностью, были только его и в них не могло проскользнуть чужое недопонимание или смысловые  модификации…
Метафор не соглашался и с этим. Он утверждал:
«Тот кто ищет Истину, не может быть категоричен…Потому что
Истина всегда скрыта и освещаются только крупицы её…
По ним то мы и живём».
Но Ыношаемому нужны были, ни какие-то там крупицы,
он желал видеть бытиё таким, каким оно было претворено…
- Вы оба, правы… - успокаивал их Старец… - Просто одному нужна
Истина, а другому – бытиё…
 
.
Артикул и Старец понимали друг друга совершенно без слов…
Они знали, что такое – говорящая тишина…И разговаривали ею…
Хотя некоторые воспринимали говорящую тишину абсолютно бессмысленной…
- Смысл – запутывает… - говорил Артикул.
- Смысл – приводит туда, где мы сейчас находимся… - говорил Старец.
Артикул наполнял смысл развязками…
Старец осмыслял найденные месторасположения…И по какому-то
наитию постигал то, что невозможно было осмыслить…
И об этом он предпочитал молчать, чем говорить.      
.
Когда рядом с Артиклем появлялся Вёсла Квадрато-Восходящий
у того полностью исчезало внутреннее зрение…
Слова его становились слепыми, а голос прерванным…
Единственное, что он успевал увидеть своим внутренним зрением,
как к нему подползает какое-то огромное тёмное пятно, подкрашенное умением говорить и поглощать своими мыслями
любые светлеющие образования…И тогда всё поглощённое становилось, как это пятно – с завораживающим умением говорить…
В других бы обстоятельствах – Артикул назвал бы Квадрата-Восходящего – златоустом…
Но это было бы несправедливо…Потому что, тёмное пятно лучше,
чем говорить – умело слушать…И слышать только то, что считало нужным…
Если всё так хорошо, думало естество Артикля – то почему же,
его слова слепнут от темноты Квадрата-Восходящего?
Однажды он спросил об этом у Вёсла…
- Потому что, всё, что ты видишь внутренним взором – страдает косноязычием, а проходя через темноту – в них появляется гармония звучания…
- Тогда же почему они слепнут?
- А как ты хотел? Чтобы приобрести силу – всему нужно чем-то жертвовать…
И Артикль жертвовал…Он отходил от Вёсла Квадрата-Восходящего
и придавался своим косноязычным словам…
«Изменяй мир – не изменяя его…» - возвращалось к словам зрение…
 
.
- Смотри Фишка, тени отражают движения тел, – крутил  Артикуль  своей тенью, - так же и наши чувства отражаются в… - Артикуль замолк…У Фишки Синтаксиса даже тень не соответствовала его телу… - наших эмоциях… - тихо завершил Артикуль свои упражнения в правилах словесности…
«Действительно, - думал Артикуль, уже молча, - каждый, кому не лень, строит из себя специалиста во всём…»
Фишка молчал, а его тень – надумала улыбаться. 

.
И хотя Пучечок мало понимал, о чём говорит Артикль, он соизмерно
произмышлял: «В его словах – что-то есть…»

.
 «Мы здесь совершенно случайные люди, попавшие в такие же случайные условия, и метод выхода из тупика ситуации полностью соответствует тому, кто в ней оказался…» - Артикуль смолк…
- Ты не веришь Пилигриму? – спросил его Культурный слой.
- Это всё равно, что набирать случайные числа, которые могут соответствовать самим себе в другом мире.
- Ты считаешь, что мы не выйдем отсюда? – куда-то всё не туда, клонил Сократ.
- Выйдут наши соответствия…Или же, если выйдем мы – соответствия останутся здесь…
- Пилигрим не может ошибаться… Мы выйдем все, в целостности и сохранности, – выгибал Сократ, всё чтобы не загибалось…
- Мне кажется – в ночном сне срабатывают какие-то случайные законы соответствия…и исчезают те, кто совпал с набранном кем-то кодом…
- То есть те, кто совпал с набранным кодом – уже вышли отсюда… -
Культурный слой просто выдавливал из Артикля свою правду…
- Ты ведь не веришь, что Пилигрим нас выведет.
- Давай сделаем так…Я спрячу в одном кулаке – вот этот лист,
угадаешь в каком – значит Пилигрим прав, не угадаешь – прекращаем вдвоём ему доверять.
Ну, началось…Шинжихушин ляля, фуфуфу…
- Отгадывай, – протянул сжатые кулаки Сократ.
- В этом… - уткнулась в один артикульская рука…
Сократ разжал кулак, и из него вылетела бабочка…
- Вот…Значит Пилигрим – прав… - безвыразительно подытожил  Сократ…
- Ты же говорил о листке, а не о бабочке…
- Как ты и говорил – случайные совпадения…
- Ты меня убедил в одном, Пилигрим больше правдив, чем ты…
- Значит, мы ему оба – верим…Пойми, цепочка взаимосвязей уже началась, если мы её прервём – что будет с теми, кто уже зависит только от неё…

.
Артикул Озвучке не надоедал, но и не очень-то нравился…
До того момента, пока он не начинал вещать…Баааа, о каких таких чудесах он только не выдумывал… «Ведь этого же не может быть
на самом деле.  Зато как говорит…Только послушать – музыка,
не в одной книжке такого не прочтёшь».
 
.
Небузаки представлялся Артиклю странным…
«Странно, что он ещё не пропал…Ведь он когда ещё говорил,
что Небузаки исчезнет».
«Странно, что он пропал…А вместо него возник, какой-то неизвестный, ничего не собирающийся видеть, слушать и ещё молчит при этом».
«Странно, что этот Полностью Излечившийся исчез».
«Странно, что Небузаки, оказывается, не пропал, а ушёл в какое-то
ученье».
Странный тип – этот Артикуль, оказывается ему не всё равно, что происходит с ними в действительности…
Небузаки это предчувствовал…Но ему было уже всё равно.
Он искал равенства во всём…И иногда это ему удавалось.
Он достигал совершенного равенства. 

.
- Что будет, если… - и дальше народ говорил о чём-то своём…
И только находящийся рядом Перенесённый Праздник почему-то не сомневался: - Не помню, – говорил он…
- И это правильно… - выделялся из народа голос Артикля…
К чему это относилось, к «что будет, если» или к «не помню», народ и не такое был способен обнародовать и выделить…
И лишь, когда народ «безмолвствует», за него говорят выделенные им – индивиды, которые говорят за себя, но почему-то от имени народа...А народ становится – указующим перстом…Как бы… 

.
 «Не, ну какой нормальный на такое способен,– думал Артикуль, – Когда прошлой ночью все бегали смотреть, что за костёр загорелся так близко от места ночёвки…Только один нормальный спал здоровым крепким сном. Присыпкин».
- А ты почему ночью со всеми не бегал? – спросил Артикуль.
- Ещё чего. Такой сон пропустить. Да ни за какие познания.
- И что же тебе такого снилось?
- Так я тебе и сказал…
Действительно, и какой нормальный спрашивает у людей о счастливых снах…

.
Иногда, фразы, сказанные Метафором и Артиклем, совпадали…
Ну, и что…Под этим небом и не такое случается…
Некоторые даже думают одинаково… 

.
 «Влюблённая женщина, – чудо на все времена», - полагал Артикул,
глядя на Влюблённую, удивительно похожую на того, кто ждёт от чуда только чуда…
«Какой же чудак – этот Артикул…Он так выглядит, как будто никогда не видел чуда…» - расчудеснилась Влюблённая.

.
В Типе Сторее Артикул нашёл идеал непонимания.
Тип Сторее никого не собирался осмыслять. Понимание других – это не для него. Хотя наверно мог бы…Но он – и не собирался.
Главное, чтобы его понимали…И в этом был его принципиальный язык с другими…
Артикул ошибался…Конечно, Тип Сторее был не без странностей,
но когда ему было нужно, то он мог понять всё что угодно.   

.
«Всё надо уметь, завершать…А как там выйдет, кособоко или не очень…Это уж – как наполучается… - но Артикуль знал такого человека,
который всё старался завершить идеально… - «Батьи любую мысль,
любое дело – завершал восхитительно.  Стройность, порядок, гармония». Ну, не может всё всегда заканчиваться – стройностью,
порядком и гармонией…Просто беда с этими – идеалистами…
Ой, у кого-то тут критический голос прорезался.
Ну, конечно, этот у нас – такой, этот у нас же – такой, а этот и вовсе – такой и везде.
Как же близки мы от действительности, и как далеки от себя.
Не бывает – всё гладко и безупречно. Не бывает.
- «Бывает и такое друг, Гораций…» - ни к селу, ни к городу вдруг
высказался Батьи. Было видно, что он очень устал, но своего брата нести, не позволял никому…Ещё чё не хватало…
- Бывает… - сложил всё вместе Артикуль.

.
От одного только имени – Эпиграмм, у Артикля сразу же начинало скакать по кочкам настроение…
«Есть люди – одно существование, которых приводит других в ярость, - думал об Эпиграмме Артикуль… - Ну, а чего, собственно,
он такого уж натворил…Ну, сочинил пару стишков…Ну, и что?
Так нет же…Он ведь ещё и лезет с ними ко всем…Смотрите, как я их тут, правда ведь хорошо, правда? Обычный кровосос…
Ну, а чего собственно, удивляться…Таких как он – пруд пруди…
Вся рыба перемёрла. Так нет – он же ещё и твоё мнение по этому поводу спрашивает, а вдруг тебе не понравится, он уж тогда постарается, приложит все усилия…»
Когда Артикуль пребывал в таком душевном настроении, на него смешно было смотреть. В нём боролись добро и зло. И что побеждало – никто не знал…Мир, правда, от этого, лучше не становился. Или становился…Кто его поймёт – этот мир?

.
Артикуль и Акро не совпадали во взглядах…
Не то чтобы очень, но мелкие детали уводили их в разные точки зрения, которые ни коем образом не могли совпасть.
И каждый из своего выбранного угла – видел то, что не мог видеть смотрящий напротив.
Если один говорил, что недавний ураган налетел из леса,
то другой утверждал, что он вышел из моря…
Их взгляды схватывали общее, но расходились по направлениям.
Направления порой решают всё…

.
- Знаешь, - сказал Учитель Артиклю… - это неосуществимо…
Если ты становишься учителем и начинаешь кого-нибудь учить,
то остановиться невозможно…Ты даже не замечаешь, кому это больше нужно, тебе или тем, кого обучаешь…
Люди по-разному познают мир…Учителя через обучение…

.
 «Братьи – он никогда не останавливается на достигнутом, он всегда способен начинать всё с самого начала…И ему всё равно, продолжать, или начинать что-то новое. Он из тех, кто находит дорогу там, где её ещё нет», - полагал Артикуль.
- Ты стоишь, прям на дороге… - говорил Братьи, и Артикуль делал полтора шага в сторону, но этого было не достаточно, и тогда он делал ещё пару шагов.
 
.
- К примеру, ты нашёл свою третью силу. А что дальше? – спросил Артикуль Некто.
- Это абсурд… - ответил Некто.
- Абсурд что ты найдёшь?
- Дальше –  невозможно. Существует ряд преждевременных вопросов, которые, если не бесполезны, то – излишни…
- Вопросы, которые все избегают… - Артикул понял, что Некто не настроен на бессмысленные вопросы…   

.
- Я не то чтобы приставал с расспросами, но было бы интересно… - Артикул даже не начинай…
- Почему моё имя – Тайна?
- Ты очень часто слышишь только то, что тебе хотелось бы услышать, чего бы тебе там не говорили… - куда это он?
- Я и сама не ведаю…
- Ты о чём?
- А ты?
- Я молчал…
- А кто же тогда интересовался?
Артикул пожал плечами…
- Я не то, чтобы приставал с расспросами…   
 
.
Артикул услышал шум и оглянулся. Где-то за деревьями он увидел
Техника. Тот достал какие-то часы и со всего размаха бросил их во что-то крепкое…Хруст и мгновенное истерическое дребезжание не оставляли ничего другого Артиклю, как думать, что часы разбиты.
Техник, который ремонтирует всё, что казалось бы и применить уже нигде нельзя…А тут…Часы…По-видимому, идущие…
- Они всегда врали, – увидел Техник некоторую заинтересованность в судьбе часов со стороны Артикля…
- Конечно… - ну, чего ты врёшь, – сказал и о чём-то подумал Артикль.
«Он чего-то скрывает», - уже только подумал и то неизвестно кто.



Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)




                Переход. День Одиннадцатый.


Утро началось с того, что все продолжали бежать…
Оказывается, они всю ночь пробегали…
И между бегущих мелькали воспоминания о вчерашнем дне.


«Всё также исчезло…», - воспоминания Озвучке казались бесчеловечностью.
«Без всякого блага…В равновесии исчезновений…», - очень по домашнему воспоминал Перенесённый Праздник.
«Вновь возникли смутные очертания…», - вне противоречий выражались воспоминания Увселкина.

«Смутные очертания оказались пароходом…», - исцелялась Влюблённая воспоминаниями.

«Вблизи Пароход – оказался домом, медленно ползущим по реке…», - воспоминания Эпиграмма находились в творческом упадке.
«Его толкало вперёд огромное, прилаженное к нему с боку колесо обозрения…», - точные воспоминания превращались в Типа Сторее.
«Тогда какой же это пароход?», - учился на воспоминаниях Техник.
«Обыкновенный…У него не было топлива, не было жильцов, и не было места на реке…Где бы всё это неожиданно появилось…», - памяти Учителя хватило на развёрнутое воспоминание.

«Колесо повторяясь, не повторяет того, в чём оно движется…Только тени всегда похожи, и делают похожим то, на что всё похоже и без них…», - воспоминания Пучечка были похожи на противопоставление, в котором не происходило внутреннего смятения.

«Колесо это своеобразный лабиринт», - лирические воспоминания Присыпкина
создавали из него литературного классика.

«Пилигрим повёл людей по частям гексаграммы» , - воспоминания Тайны были чисты, как свежесть ночных стихий. 

«Два шеста – похожие на стрелки…
И повстречали необычную лестницу…
уходящую в скалу…
И лестница циклично преображалась…
И чтобы проведать разделились тогда на две группы…
И одна восходила по лестнице,
А другая спускалась…
И происходило движение в обе стороны…
И все возвращались к началу…
Неся с собой только факелы…
И удивлялись тому, что при полной темноте,
когда они проходили лестницу, будучи внутри скалы, они повстречали
поток каких-то двигающихся параллельно теней-отражений…
Спускающиеся видели восходящих…Восходящие лицезрели спускающихся…»
- воспоминания БратьевАкроБатьев были очень сбивчивыми, их метало от всеоткрытости до таинственности, от таинственности до посвящения. 

«Ну, этот со своими вопросами…», - воспоминания Эпиграмма аж тут жа нашли рифму для Сфинкса…

«Однако Сфинкс ничего не вопрошал, он лишь маханул то ли мечом, то ли правой лапой, в трёх направлениях и чего-то невнятно произнёс в каждом…Что показалось:
Киноцефал, Германибис с жезлом Меркурия, Тифон…» , - воспоминания Старца набралися где-то доисторических словечек.

«И что ведь интересно… - комментировали воспоминания Эпиграмма…  - все направления в одной стороне…»
«Видимо, давно он тут…», - чувствовала некий дискомфорт в собственных воспоминаниях Учительница.
«Он всех куда-то посылает…», - смущались в духовности воспоминания Метафора.
«И видимо, он перечислил всех, кого он уже послал…», - сгущались бездомные воспоминания Вёсла Квадрата-Восходящего. И посланные отвечали посланием.
Не сохранившееся в воспоминаниях.


«Колёса…», - внезапно явились освободившиеся воспоминания Ыношаемого.
«Всевозможные разновидности колёс, от огромных, до самых незначительных,
проворно катились по склону…Давя и сшибая всё встречаемое на пути…
Бесчисленное число…Сплошным потоком.
За колёсами следовал сплошной огромный вал, давящий всё, молотящий
и перемалывающий всё, что ему встретится…
И даже Пилигрим  выразился, что эта местность почти непроходима.
Её бы обойти, но надвигающаяся тёмная волна,
неизвестно чего – воющего, сокрушающего
всё на своём пути, показавшаяся с той стороны,
в которую все обратились идти, не оставила выбора.
Оставалось только нестись со всех ног, маневрируя между колёсами…» - воспоминания Некто переполняли его бег кошмаром маневрирования между колёсами и надвигающейся тёмной волной.

«И время не могло их догнать…», - воспоминал Фишка Синтаксис, завязываясь в собственных противоречиях.

«Выбравшись…
Продолжали бежать всю ночь…», -  свёл всю ночь в воспоминания Культурный слой.

- * -
Внутренний голос острова.
.
Инструментовка – предназначена для обработки,
точно также как мотыга, лопата, нож, вилка, ложка, ножницы, кисточки…
Мы всегда что-то обрабатываем, переделываем или улучшаем…

(Учитель и Ученик)

Солнце уже парило…
А Эпиграмм всё продолжал бегать…
Энерджайзер, блин…
Но и он устал, и его принесло на огромное цветущее поле,
где примерно на четверти его воззрений тянулся ряд одноликих кресел,
а на противоположном конце поля поблёскивал ряд неоднородных кресел.
И вот так они – были уставлены друг на друга через цветущее поле.
И люди вовсю уже дремали в креслах…И чувствовалось, что весь день они могут запросто проспать…Никто так не уставал, как они…
И всё вокруг – храпело…


Полдень тоже набирался сил.
.
Причина – это всегда энергия.
.
- Опасное усилие, сосредоточенное в части открытого пространства.
Сила – это всегда действие.
Чтобы удержать силу необходимо усилие противосила,
удерживающего эту силу.
Если не нарушить баланс удерживающих сил,
то пространство преодолимо.
Если же кто-нить откроет ящик Пандоры,
силу трудно удержать, – полдень набираясь сил, почему-то заговорил ворочающейся во сне Озвучкой, которой снился неземной идеал красоты.


Художественная гимнастка с ленточкой, так иногда похожа
на гимнастку с кнутом…

По лесам бегали художественные ленточки с гимнастками и сооружали предпраздничное наслоение…Не то пространств, не то времени…

Особенным шиком художественной гимнастки было закрутиться в ленточку так, чтобы она в два раза обхватывала тело упражняющейся в пространстве и времени.
Тут требовалась особая концентрация сознания и свет луны на фоне дня.

Перенесённому Празднику снилось пересекаемое в двух-трёх местах необычайное одухотворение. Его мышление преобладало вне его и управляло всем рассудком Перенесённого Праздника. И тот, кто мыслил, как Перенесённый Праздник вовсе не был им, но был самым настоящим Перенесённым Праздником.  И Перенесённый Праздник очень обрадовался чему-то такому.
Он понимал, что кто-то из них двоих знал их прошлое. И в этом прошлом было столько радостных событий, которые он принимал за настоящее. И он изъяснялся там непонятными стихами так, как будто это было совершенно обычным общением. Он понимал не только смысл. Ему смысл вообще был не нужен. Его понимание происходило вне смысла. Перенесённый Праздник цеплялся за мысли, чтобы не забыть, чтобы не уйти от себя далеко, когда…
Ему совершенно не хотелось покидать собственный сон, и он отпустил от себя, зацепившуюся было мысль туда, где она возникла.

Увселкину снилось, что он профессор всего чего только возможно напредставлять.
И что он читает нараспев какую-то увлекательную лекцию каким-то незнакомым слушателям.
И они, слушая его, исцеляются и, излечившись, переходят в какие-то соседние аудитории.
«Безмолвием украшенное
слово вдруг обретает
мысль в энергии зеркальной
и спешит уверовать,
что проявленье
даёт такие всходы
потерпевшим,
какие может лишь
принять живой,
имеющий два имя одного.
Он где-то слышится, как
человек,
он там же виден, как
существо,
он так же знает, что
есть зло, а что совсем
безмолвием воспетое добро.
Он знает, ведь это он
значение для тёмной стороны свечи
открыл, переступив
безмолвием украшенное слово.
Он – парадокс».
Чего он там такое наговорил?
Так это же не он. Это произнёс какой-то увлечённый его лекцией, исцелённый
слушатель, ушедший в соседнюю аудиторию. Так похожий на одного его знакомого. На его знакомого? Увселкин вдруг всмотрелся в лица слушателей
и не мог различить их лиц, вместо них он начал узнавать знакомые лица мраморных скульптур. В одной он узнал некого Вольтера, который, поняв,
что его узнали, тут же запустил в Увселкина вопросом, скорее похожего на ответ.
И почему-то непонятными словами. Тут же откуда-то вынырнул из небытия
Пилигрим и перевёл непонятные слова Вольтера по-своему…
«некто Вольтер сказал, что Пилигриму верить нельзя».
Тут непонятный Вольтер как-то оживился и решил перевести свои неясности
самостоятельно. 
«Если Пилигриму не верить, тогда уж неизвестно кому вообще верить?»
«Стало быть, - вынырнул некто Сократ из собственного сна, - О, Увселкин, привет…»  И сократился, не договорив чего там, стало быть.
Вольтер отвинтил от себя верхнюю часть скульптуры, целым бюстом и откудава-то достав со стороны новый, навинтил на себя бюст, а поверх него какую-то физиономию сытого хищника. «Так это же – сфинкса», - промелькнуло что-то в Увселкине вместо мыслей, - «мы же её вчера видели».
И тут Увселкин понял что-то интересное. Ему пришло на всевозможный ум, что он находится во сне. Но он как-то недоверчиво к этому всему отнёсся. Увселкин оказался перед выбором, верить ли тому, что он находится во сне или не верить.
И вместо того, чтобы сделать правильный выбор, он прошёл за кафедру и продолжил лекцию.

Влюблённая спала освящённая магическим светом. Снов она не видела. Она и так устала от всяческих реальностей. Ей этих проявлений бытия хватало и наяву. И как только к ней подкатывал, какой-нить сон, она начинала ворочаться, и всё что подкатывало, тут же рассыпалось.   


Тень развивающихся на ветру волос набирает на клавиатуре
свои невидимые письмена.


Верхние пространства были в жемчужную сеточку.
Нижние в занавесочку, с пробегающей вертикалью – линией горизонта.

- Тяк, тута прошло нескока Ариадночек в разныя стороны и углы.
- Чу так?
- Глянь какая сеть получилася. Попробуйк найти дорогу. Все нитя
в разныя стороны цепляюца. Апофиоз и синтез раздвигающегося
пространства. Густота и Аборигеноселение.

Эпиграмм тут же впал в отключку. И почему-то засамовыражался вслух.
Сам, значит, дрыхнет. И сам значит, чего-то бубнит помаленьку. Смешно.
Даже Тип Сторее проснулся. Подошёл к Эпиграмму и спросил:
- Ты думаешь?
В ответ, Эпиграмм только продолжительно прозевал какое-то назидание
и вновь отключился.
«Это у него последовательность не умещается, - решил Тип Сторее, - внутри-то он по райским садам пасётся. А вот снаружи полный кавардак».
Тип Старее шлёпнулся в насиженное кресло и тут же уснул в собственном сне. Полный кавардак. Сон во сне.

Слепойглухойнемой явился к Технику во сне и заговорил человеческим голосом, но Техник его не понял…
Тогда Слепойглухойнемой заговорил так, чтобы Техник его понял…
Но Техник вновь его не понял…
Слепойглухойнемой выдернул мысли Техника из какого-то электрического удлинителя…Техник вновь его не понял, потому что Слепойглухойнемой пропал, словно и не являлся вовсе.
Но что это? Что-то осталось. Какой-то металл.
Металл способный превратить землю в райское местечко. А человека сделать счастливым. Техник почему-то понял это сразу. И откуда? И зачем-то?
Но что-то всё-таки тревожило Техника. То ли он не рвался в человеческое счастье, то ли ему было жалко пропавший электрический удлинитель.
Что-то тревожило Техника.
 
Время наслоилось в косу, связанную пятью кольцами…
Из которых два, так были похожи на символ бесконечности…


Учитель занимался во сне алхимическими опытами. Он всё превращал во всё.
У него из чего-то всё, перетекая, переходило в колбочки и горшочки.
Естествоиспытание, – думал Учитель, насаливая какую-то смесь порохом и толчёным кварцем, – это же не мой профиль.
И насаливал, насаливал…

Перегибая линию горизонта…

Не дать всё время возвращающемуся прошлому убить себя…
Пора выходить из этого кольца…

выходя из одного кольца ножниц
можно с успехом попасть в другое кольцо
тех же самых ножниц…

Пучечку снилась очень пасмурная ночь. Он в ней продолжался, как спасающееся от колёс – бегущее колесо. И Пучечка в его сне не устраивало буквально всё. Начиная с того как была смоделирована очень пасмурная ночь, и завершая неудобным дизайном собственного колеса. Он постоянно останавливался, превращался из колеса в Пучечка и всё зачёркивал и переделывал. Всё перечёркивал и видоизменял. Пучечку досталась очень пасмурная ночь.

С Присыпкиным во сне приключилась истерика. Он хохотал не переставая.
Присыпкин бродил по огромному микрорайону, который представлял из себя и даже собой громаднейший торговый центр. Этот магазин был завален, да что завален, он был полностью задавлен различными горшками, предназначенные для помещения в них сердца Присыпкина.
И это было не смешно. Когда смеяться – Присыпкин махнёт.
Это было очень сложно выбрать подходящую тару под его сердце.
Долгие поиски завершались внезапным успехом.
Горшок находил Присыпкина. Присыпкин махал рукой. Налетал ветер и уносил все горшки из магазина в тёплые края. На месте исчезнувших появлялись свежие. И после того, как Присыпкин переставал хохотать, он вновь поглощался поисками подходящего горшка.

Тайна во сне вовсе не желала участвовать во снах. Тайна хотела просто жить.
И потому ей снились самые-самые заветные сны.


- рассказ о вечности,
он для чего придуман?
неужто для забавы нет иных путей?
- подумай сам. зачем в забаве
искать сюжеты для слогов и мирозданья.
ведь вечность - это не метафора идей.
её ведь так же нет -
как, кажется, что есть она повсюду.
увы, тебе должно быть,
известней прелесть изреченья своего.
в пути дорога, в дорогах - судьбы
превращённые в нули.
наверно, строго, но зато ясней
и время много.
- ты о какой тут вечности повёл весь разговор?
ведь вечностей, как минимум на каждого по две.
зачем тебе разубеждать хотя бы одну из них,
в том, что существует вечность для любого.
ведь состоит она вся из других вещей,
хотя и времени для этого у ней не много

Старцу снилась непрекращаемая беседа БратьевАкроБатьев.

Учительнице снились чьи-то чужие сны.
Младшая в свои сны никого не впускала.
Старшой в своём сне летал. У него на шее сидела Младшая и спрашивала летуна:
« А ты знаешь? Ты летаешь, значит, у тебя происходит духовный рост. Ты знал об этом, Старшой?»  И, несмотря на свой духовный рост, Старшой понял, что и во сне Младшая будет продолжать потрясать его своими познаниями. Младшая тут же завизжала и вцепилась в него всей своей хваткой. Старшой пошёл в пике.
Младшая не отставала, «Старшой, а ты знаешь, что-то случилось с твоим духовным ростом?» Старшой бросился в океан. Наступила тишина и благодать. Младшая не могла под водой разговаривать. Она что-то бубнила, и смешные пузырьки разбегались от неё во все стороны. «А ты знаешь, - обратился Старшой к исходящей пузырьками, - видимо духовному росту не хватает душевного наполнения. Тебе не кажется?» Количество разбегающихся пузырьков тут же увеличилось.
Учительнице снились чьи-то сны.

Метафор и Вёсла Квадрата-Восходящий спорили сновидениями. 
Неважно о чём они спорили.

Ыношаемый видел сны, в которых, куда бы он ни ткнулся.
Милосердие было превыше всего.

Некто во сне посетил какой-то город.

Фишка Синтаксис пребывал не во сне, а в невероятной гармонии.

Сон Культурного слоя торжествовал над любыми мнениями.
Торжествовала неудержимая творческая сила. 
 
В спящем зеркале Неизбежного…

Промелькнуло полное собрание укрощённых львов…
Один из них отделился…
Он нёс на себе, не то гимнастку, не то Озвучку…
И сам был похож на помесь Ильи Муромца со Сфинксом…


Люди пробудились и…

Несмотря на костёр, полыхающий в ночи, вновь уснули…

Пилигрим знал, что этот день они могли преодолеть только во сне.

Внутренний голос острова.
.
- Чего ты глядишь на свой кусок? Эйфория хищника с пойманной добычей?
Направление создают – коллективные однотипные действия
выполняемые в одном направлении…
Хаотичное движение начинается тогда, когда действующие
в одном направлении части целого, начинают двигаться в только
для них выбранном направлении…
Момент перехода от направленного движения в хаотическое
рассеивание побуждает у противника  момент замешательства
и вызывает у него действия направленные для предотвращения
хаотического движения и создания вновь видимого направления
движения…Если противник не понимает ваши действия – он
приложит все усилия для их гармонизации…
.
Брызги – земли вызывает взрыв…
Брызги воды – тела влетающие в неё…
Стало быть – взрыв – это столкновение тела и стихии…
Т.е энергия, рождающаяся от столкновения (не простого, а тела и стихии: земли, воды, воздуха, огня), порождает взрыв…
.
Происходит разделение тела или части стихии на части, отчего и
совершается выделение энергии…
Энергия распада…

(Неизвестный воин)



                Переход.
                11 Озвучка 12


Ночью исчезла Озвучка

( Всё это могло бы случиться…

.
Видимо своим желанием всё обустроить, а обустраиваемое им Озвучка иногда не знает как озвучить…Не знает ещё тех слов, которые, как ей кажется подошли для обустраиваемого Пучечком.
Неузнанные модели Озвучка просто ломает…
В мозгах селится паника, и внутренние мысли складываются в выражения: «Гад, опять что-то придумал непонятное…Пойду-ка я ему что-нить сломаю в его модели хорошеничко»
Озвучка кидает на Пучечка опастливые неприветливые взгляды…
Насупленные…Исподлобья…
Реакция на придуманное Пучечком: «О, какая бяка бякулевна»
«Хуже не придумаешь, можно не стараться» «Ваша новая идиома – такая «фюююю», только кислород расходует»…  Она не просто игнорирует сооружения Пучечка, она активно их ломает…И даже предлагает свои методы. По их измененью:
«Тут надо сделать так!»…
Пучечок смотрит на неё ошарашенным, (ошпаренным) взглядом…
Иногда думает: «Если бы не её способность всё озвучивать,
даже когда её не просят, то можно было бы подумать…»
Но дальше ему придумывалось такое, что просто ужасно было бы представить, что именно…

«Вот ещё один лоботряс».
.
Небузаки она не переносит подкожно…
Он вообще «какой-то странный»… «на иностранца смахивает и вообще…»
Небузаки читает что-то из своих моночтений…
Озвучка: «Нда, Небузаки – я тебе не по зубам».
Озвучка видит в Небузаки одно сплошное заблуждение…
Её желание – всё исправить в нём превращается в какую-то непоследовательную манию облагодетельствования.
Но всё чаще и чаще Небузаки вызывает у неё нормальную человеческую  реакцию
«Фикхт знает что»…
Небузаки: «Бедная Озвучка, замучалась всё озвучивать» и делает свои глаза задумчиво японскими.
Озвучка: «Тоже мне, японца из себя корчит. А сам двух слов общепринятым языком правильно связать не может».
И начала озвучивать Небузаки как надо…

.
Озвучка употребляет практичность Присыпкина на благо общества…
Как и любые блага Присыпкина так же употребляет Озвучка на благо того же общества…
Присыпкин: «Доколе ты будешь употреблять блага и всё такое прочее на благо общества возле себя?»
Озвучка: «А чё тебе благ жалко – вон их сколько у тебя».
Присыпкина прорвало плохо скрываемым благим матом «Да тут никаких благ не хватит», и ушёл в природу.
Озвучка дождавшись возвращения Присыпкина из природы:
«На природу и с благами – это нонсенс».
Присыпкин : «Сама ты.» и снова ушёл в природу, теперь по большому…

.
Эта Влюблённая, эта Она – Озвучку просто бесила…
«Тоже мне – фся-из-сябя» «Да чё в ней – такого, одна прелесть,
да и та притворная».      
Эта Она выводила её из себя самим фактом своего существования.
И как-то не сдержавшись, Озвучка нажелала Ей столько добра и счастья…Что их еле растащили…После чего пожелания добра только увеличивались с каждым мгновеньем.

.
Озвучку привлекало умение говорить полезные слова Квадратом-Восходящим, которые она озвучивала с большим воодушевлением,
и на этой почве они сдружились. Она даже перестала замечать его особенность – темнить по всякому поводу и без…

.
Видя эту троицу, Озвучка подходила к последнему Батьи и разговаривала с ним без умолку, даже тогда когда они шли молча,
что случалось довольно-таки часто. Она смотрела, как они заботливо несли своего брата, и ей казалось, что этот сильный Батьи,
всегда подставит другу плечо и окажет неоценимую помощь…
Возможно, что это ей только казалось…Но она так думала…
О чём думал Батьи – когда на последнем издыхании тащил своего
брата – история якобы умалчивает…


.
С этим Вынушаемым Озвучка находилась в приятельских отношениях – не более…И даже тогда когда сама природа и обстоятельства требовали большего Озвучка не распространяла их на себя и своё отношение к Ыношаемому.


.
Когда Озвучка была рядом с Батьи она слышала как, Акро находил в себе силы и начинал говорить, говорить. Увлекая и братьев в свой монолог…Братья расходились в мыслях…И дорога становилась менее заметной...трудности и тревоги куда-то исчезали…
«Приятный молодой человек…» - думала Озвучка и начинала напевать песенку без слов…

.
Вот к кому можно было всегда прийти за советом…
К Учительнице…Эти подозрительные взгляды Старшого,
эти язвительные замечания – Младшей…
Зато у Учительницы можно было узнать всё и обо всём…
Озвучка даже никогда и не догадывалась, как же много может знать человек.

.
Из этой троицы – самым мудрым Озвучке казался Братьи,
Она даже прибавляла шаг и, поравнявшись с ним, задавала ему
какие-то совсем не повседневные вопросы…И его ответы поражали её настолько, что любые вопросы к нему она всегда приберегала только на самый крайний случай…
Видимо она внутренне опасалась, что в какой-то момент ответы
на её вопросы перестанут для неё звучать, как что-то сокровенное,
а обретут обыденность…Она боялась…боялась…Она даже боялась подумать о том, чего она боялась…Она боялась – обездушиться…

.
Этого Увселкина, этого альтернативную закорючку в каждом освещении, Озвучка не то чтобы панически, но опасалась…
Она почему-то думала: «Этот тип, похож на какого-то нерасколдованного волшебника…Захочет превратить в какую-то
Принцессу…А я возьму с горя и удавлю его чем-нить…»
Вощим Озвучка опасалась не столько за себя, сколько скрытой в себе возможности, невероятного удара по способности Увселкина
воспринимать окружающую действительность не отрывками, а целостно. «И ещё – эти его бесконечные я знаю, я знаю… Сиди себе
и знай себе в свою знайку…»
 
.
«Во, нормальные люди – один дока на всякую мудрость, другой умелец на всякую техническую разработку. Правда этот дока, на всю мудрость, напыщенно староват, а вот - Техник», - думала Озвучка о том, кто сколько получает. Старец явно выигрывал только в мудрости…

.
Озвучка Технику: «А сколько вы всё время – получаете?»
Техник: «Чего?»
Озвучка: «Ну, у вас такие удивительные способности к технике…
Наверно и получаете соответственно?»
Техник: «Ага, всё время от этой техники получаю…То царапины, то
ушибы…А недавно так контузило, хоть отвёрткой выковыривай».
«Вот, я и говорю – нормальный человек», - высказалась Озвучка и ретировалась за новыми думами, выводя на ум кой-какие результаты. «Получает».

.
Тайна была для Озвучки кем-то настолько непостижимым,
что когда она заглядывалась на неё, все слова с их беспокойными мыслями сразу же исчезали…
А если Озвучка ещё и приглядывалась к Тайне, то любые действия
и движения её, казались чем-то удивительным.

.
Фишка Синтаксис заставлял Озвучку быть с собой в постоянном внутреннем конфликте… Её переполняли  несовпадающие эмоции,
его и её…И чем больше она его встречала, тем больше возникало в
ней, её собственных несовпадающих эмоций…И потому, Озвучка его избегала…Она его избегала также, как если бы она избегала
собственных: боли и страданий…Она не искала объяснений в себе,
она вообще не видела возможности каких бы то ни было объяснений
происходящего с Фишкой Синтаксис…
Она хотела ему помочь, но она не знала как, и потому чувствовала, что помощь требуется ей самой…И чувствовав себя беспомощной – она начинала на него злиться…Злиться на себя…На весь окружающий мир…И вообще – на всё что происходило с ними,
в этом каком-то переломанном, заброшенном небесами, полузабытом  безумном мироздании.

.
 «Чего это он на меня уставился?» - спросила вслух Озвучка
«Кто? Некто…Он в тебе третью силу ищет», - ответил ей уже неважно кто.
« Пусть он её в…- и Озвучка загнула такие коленца, что «просто держите её»…-  ищет»
Некто смотрел на симпатичную женщину и не помышлял не о каких третьих силах…По крайней мере пока он разглядывал Озвучку. Он думал о боли в ноге…

.
Озвучка смотрела на Сократа как на шедевр мироздания.

.
Учитель – был для Озвучки загадкой.
Она думала о нём так: «Человек непонятно и откуда произошедший,
который запросто мог бы оказаться тем, без которого ей, Озвучке,
пришлось бы быть совсем другой Озвучкой, и тогда бы та самая
другая Озвучка, объяснила бы ей – этой Озвучке, то кто и чем является сейчас в общесобирательном мироздании, в котором, она – Озвучка, предпочитает находиться собой и мыслями». И когда ей Озвучке,
пришли такие мысли во время помыслов об Учителе, она решила –
тут что-то такое присутствует неощутимое, что мыслить об Учителе
нужно исключительно редко. И что Учитель – человек исключительный, и мысли о нём сводят все пятна с сознания и давят на мозг необыкновенно сильными конструкциями, после которых шею ломит выдающимися результатами мышления.
И потому – Учитель – запросто поможет ей развиться в кого-то
необычайно выразительного, исключительно сложную и наполненную фигуру.
От избытка просветившихся чувств она бросилась обнимать всё живое вокруг. Пока не отдалилась довольно-таки далеко от лагеря…
Спящий народ пробудился от нестерпимого вопля…Похватав дрова
с костров весь переворошенный стан потянулся на внутренний зов…
Это было не удивление…Это было нечто…Две совершенно одинаковые Озвучки душили объятиями какое-то странного типа существо, а существо орало какими-то непонятными формулами и
говорило о безумии в оформлении…Как только с заблудившегося существа стащили одну из Озвучек, оно тут же приосанившись увлекло себя и оставшуюся висеть на нём Озвучку  вглубь леса…
Не успели кустарники и деревья стихнуть, как все услышали…
- Чего надо? Сплю я, сплю… - сказала Озвучка и пробудилась…
Нет, сначала она – уснула, а затем – пробудилась…
Пробудившись, она помыслила: «О чём, собственно, я вчера думала?»  И поймав глазами Учителя направилась к нему с наболевшими  вопросами…
- Не знаю… - это было удивительно, Учитель впервые  чего-та не знал…
Но на самом деле ничего удивительного здесь не было.
Действительно, откуда Учитель мог знать о чём вчера думала Озвучка…Просто Озвучке казалось…И она перекрестилась…
А заодно перекрестила и попавшего ей под руку Некто.
 
.
Если кто-то казался счастливым человеком, то Эпиграмма – просто распирало от счастья…И Озвучка видела в этом распёртом Эпиграмме – оплот везения…
Ну, так она и знала…
- В неистребимом ощущении счастья от бытия, – ответил ей
Эпиграмм, на её вопрос…
Но что-то Эпиграмм как-то померк после ответа на такой дурацкий по его меркам вопрос…Что-то как-то его если не смутило, то перегрузило… И Эпиграмм занялся глагольными рифмами, но вскоре бросил их и перешёл к внутренним, что за ним давно не замечалось… «Да, иди ты…» - воскрикнул он – « Что за дурацкие вопросы…О,  Метафор плывёт – щас на него эпиграммку набросаю…» и он погрузился в неистребимое ощущение счастья от бытия… 

.
Эти двоя с Озвучкой почти не общались и она видела в них хранящих, какую-то тайну… «Перенесённый праздник – просто нелюдим…А Метафор – совсем где-то в небесах…Ни с того ни с другого, слова не допросишься…А нужно ли?»
И Озвучка  подумав, решила: «А мало ли?»
И дальше, в какой только связи она не вспоминала об этих двух…
Всегда у неё подытоживало измышляемое какое-то непонятное, всё время о чём-то вопрошающее «ли».

Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)



                Переход. День Двенадцатый.

В этот день ничего не происходило…
Люди выспались и проголодались…
Кто-то заметил, чем дольше они ищут выход с «Заповедника», тем 
безразличнее они к этому относятся. Все, кроме Эпиграмма, Типа Сторее и ещё особо проголодавшихся.
Те заявили Пилигриму, что ежели он не накормит голодающих, то вечером они зажарят его на первом же костре. Пилигрим обещал всем роскошную кухню на следующий день. По его предположениям, вскоре они достигнут города.
А там…
- Вот так промолчишь, – Эпиграмм не то чтобы заботился о всеобщем благе,
но его беспокоило и это…
- Как будто ты когда-нибудь молчал, - обратился к Эпиграмму Тип Сторее.
- Тебя тут только…
Дальше происходила обычная дискуссия, укорачивающая дорогу и вообще…
Весь день ничего не происходило…Спутники двигались весело, с песнями и вёслами.

Зато внутренние голоса острова обрушились подозрительно обильно.
.
Лучшая хайка превиденная человеком – это
дорога, идущая вдоль реки, озера, океана…
Океан, тропинка и человек…
.
Деньги – кажущийся эквивалент силы…
Заблуждение – эквивалент такой силы…
Переходное, нестабильное состояние – не может быть эквивалентом чего-бы то ни было, кроме самой нестабильности…
.
Рынок – это всегда иллюзия владения…
.
В силе, в любом её проявлении – когда вы что-то приобретаете…
Существует невидимое но весьма ощутимое…
Сила приобретённого всегда стремиться владеть и властвовать,
над тем, кто её обрёл…
.
Уход в себя, в своё внутреннее, это такое же проявление живого,
как и приход в мир…
.
Молитва – это всегда радость…
.
Идущий человек всегда что-то несёт…
.
На лежащий около дороги камень очень часто падает тень проходящих…
Видя мир – тенями, его представления о людях будут заключаться
в том, что это быстро передвигающиеся тени, о транспорте, что это
какое-то почти неулавливаемое движение…Призраки…
Люди для него будут – привидениями, чем-то несуществующим…
И это верно в том смысле – что он видит только тени людей…
.
Обклеенные рекламой и афишами стены – выглядят вычурно…
Есть в этом – что-то противоестественное…
В то же время стены украшенные рисунками или скульптурами (барельефами) – предстают облагороженными,
и выглядят естественно. Как будто в этом их естество – быть облагороженными…
.
Огонь, произрастающий в костре, ведёт свои невидимые беседы
с ветром…Их разговор превращается в дым…Чем больше дыма –
тем более мыслей рождается в их беседе…Если дыма немного –
преобладают чувства…
В дыме всегда много согласных…Когда же дыма почти не видно – это гласные.
.
Разговор ветра и воды – наполнен волнами…
.
Флаги – это приветствие неба…
.
В любом хаосе – есть свой порядок…
И в этом порядке существует начало гармонии…
.
Двигающиеся в одном направлении происходят из разных причин
и наполнены различными целями…
Единство направления становится множеством и тогда, проявляются перекрёстки…
.
Движение в одном направлении иногда превращается в шествие,
и тогда на какое-то мгновение возникает ощущение единства во множестве…
.
Особенно, если это превращается в полуритуальные танцы и шаманское пение…
.
Праздник – всегда многолиц…Это одно из особенностей – любого празднества, в основе которого – раздели свою радость с другими.
И потому, любое радующее действо, в котором участвует множество,
наполнено ощущением праздника…
Спектакль – это встреча с множеством лиц…В этом действии –
всегда находится ощущение праздника, какое-то торжественное
возвышенное настроение…
.
Бесконечная цепочка того, что людям необходимо…
И если эти необходимости преодолеть, появится ещё большее количество необходимого…
Как мало человеку нужно – но если начать перечислять, что ему
не то чтобы нужно, но просто необходимо, то всё это превратиться,
в довольно долгое и увлекательное занятие…
Сюда входят и материальные необходимости, но в большей степени
духовные, которых намного больше – материальных и без которых,
человек не способен не только обойтись, но и просто – жить…
.
Быстрота изменений – зависит от формы движения…
.
Однообразная разность.
.
Искусственное освещение – это отражение света…
Зеркальное отражение света…
И потому, как действие – это не прямое…То и представления и ощущения, вызванные отражённым светом – являются не прямыми,
а опоследовательными…
Метафоричными…Изменёнными…Лиричными…
.
Непосильный труд способен привести к обнищанию
как физическому, так и духовному…
От непосильного труда происходят безразличие, гнев, ненависть, презрение, истеричность, нервозы, душевная искалеченность,
развиваются физические, психические, душевные недостатки и отклонения…
Не от труда вообще, а от непосильного труда…
Чрезмерная усталость – опустошительна…
В опустошённом возникает – неистовство…
Неистовство – это бесконтрольные силы, возникающие в пустоте,
не сдерживаемые внутренним духом…
Опустошение – порождает неистовство и монстров…
.
Для мёртвого – живое – это призраки…


Мелькнул полдень.
.
Слова Свобода и Независимость – различны по своей сущности.
.
Свобода – это отсутствие столкновений.
Независимость – это столкновения.


Внутренние голоса острова всё продолжались и продолжались…   
.
Мир состоит из соседних миров соединенных в нём…
.
Символ – это захват…
Захват внимания…
У разных символов – различные способы и сила захвата…
И не важно замечает человек или не замечает,
осознаёт или нет – в нём происходят метаморфозы…
Метаморфозы происходят и с мирозданием…
Буква – это символ…
Звук – это метаморфоза символа происходящая в произносящем
и слышащим этот звук…
.
Экстремизм – это выброс накопленной энергии…
И позитив переходит в негатив…
Накручивание питаемое эмоциональным топливом,
находя первый попавшийся выход – взрывается…
.
Гнев переходит в ненависть…
Ненависть – это скрытая форма гнева…
Гнев – это высвобождаемая сила уничтожения…
Ответ разрушением на разрушение…
Гнев и ненависть к врагу – делает воина одержимым и открытым к разрушению…
Гнев и ненависть, вспыхивающие в воинах – это форма самоуничтожения…Поиск – смерти на поле битвы…
Побеждает тот, кто способен управлять своим гневом и гневом
противника…
Когда к управляемому гневу противника добавляется преобразованный
гнев атакующего…Двойной удар – усиливает и сокрушает…
.
Некоторые военные выкрики и речетотивы – являются
своеобразными заклинаниями…
Они помогают управлять эмоциональным настроем воина,
воюющего бок о бок с другими воинами…
Воодушевляя и направляя…
.
Некоторые используют силу удара…
Несколько движений взмах и силовой удар…
Некоторые применяют быстроту, используя амплитуду и скорость…
Летящее оружие срубает врага по ходу движения…

( Учитель и Ученик )
( Неизвестный воин )
 

- * -
Спутники вышли на равнину заросшую кустарником и потопали по дороге заросшей пылью…

следы занесённые песком на пыльной дороге прорастали в небо…

- Ну вот, мы вечереем. Приближаемся к вечеру.

- Интересные образования слов. Ветреть. Мореть. Океанеть.
Речеть. Ночеть. Дневеть.
- Сумерки… - вмешался Эпиграмм…Потому что всё становилось тенями…

Обогнув холм, люди увидели вечернее небо, поддерживаемое двумя обуглившимися стволами деревьев, на которых мерцала перекладина.

На перекладине вниз головой болтался повешенный…
Его правая нога лежала на левой, образуя крест…
Руки были связанны за спиной…
Из него постоянно выпадали какие-то еле слышные изречения…
И каждый слышал то, что разбирал…
- Он напоминает Заслуженного на отдыхе, – сказал Эпиграмм… - хорошо устроился…

- Не о себе скорбит повешенный… – Увселкину показалось, что он услышал скорбящего.
- Земной рай состоит из идеалов, –  услышала Тайна, - но только тех, в которых присутствует красота и гармония.

- я слышу. я дышу. я вижу. я желаю.
я думаю. я даже оживаю,
а всё ведь для того, чтобы сказать "люблю".
люблю и тут же умираю.
так для чего же я тогда живу?
- наверно для того, чтобы любить.
- любить не умирая
Братьи услышал одухотворённость мирового разума.
Акро –  милосердие, словно сомнение, породившее другое сомнение, бегущее к милосердию.
Батьи – предназначение живого в лабиринте символов.

- Там, где есть, хоть краешек неба…Мы спасены… - расслышал Старец.

- А дядя, йог? – спросила Младшая Учительницу
- Нет – фокусник… - ответил за Учительницу Старшой…
Сама Учительница глядела на этого сфокусированного йога и не знала, что сказать детям...И только думала: «Как бы Младшая не собезьянничала».

- Весь мир похож на сохранённые формы, – услышал Метафор, - их разнообразие так велико, что они делят единое на множество неповторимых миров.

- Жертвоприношение на открытом пространстве.
Остановка движения, для осмысления.
Переворачивая с ног на голову, видно то, что невозможно увидеть
в состоянии спокойном.
Т.е. полная внешняя остановка и полное внутреннее движение, – наверное, это и услышал Фишка Синтаксис.

- Проречённое создаёт чудесное, – услышала Влюблённая.

- Очищая, не сотвори ад, – услышал Техник.

- У нас даже повесить… - подумал Слепойглухойнемой и понял, что его посетила мысль…

- Когда кого-то исцеляют, в мире всегда появляются; тот, кого исцелили и
сконцентрированная сила исцеления, – не столько услышал Присыпкин, сколько глянул на свой горшок.  Этим горшочком, можно многих вылечить.
Почти всех исцелить. Горшочек Присыпкина пребывал в эйфории.

- Бездорожье полно символов, – Ыношаемый услышал балладу о пилигримах.

- Человек возвращается через Храм, – услышал Некто. Но не услышал, куда возвращается человек. Точно. Происки третьей силы.

- Добрый волшебник не посягает на чужую свободу, – услышал Перенесённый Праздник и всё-таки подумал…

- Есть Высший Смысл в Великом Очищеньи, - Тип Сторее услышал и отчётливо разобрал основную часть фразы.

- Государство не спасает от кризисов. Государственность спасает от хаоса, – почти услышал Учитель.

- Он сказал: «Пока на земле есть внутренние границы, мы тому, кто тама, не опасны…», –  разобрал Пучечок.

- Милосердие – это примета собственной свободы, – услышал Вёсла Квадрата-Восходящий то, что он хотел услышать.

Культурный слой услышал что-то, но не произнёс. Он знал, что не всё услышанное, становится сказанным.   

- А нельзя ли… - начал, было, Димка…
- Переповесить? – спросил Эпиграмм…
- Нельзя… - ответил Пилигрим…
- Нельзя нарушать процесс обучения, – подтвердил Эпиграмм...

Начали устраиваться на ночлег…
Недалеко, на фоне уходящего солнца висел скорбящий о других…
И ничего невозможно было сделать, чтобы облегчить его участь…
Заповедник обрастал ночью. А где же приметы собственной свободы?
Ночь наступала необычная. Ночь была полна полушёпота бытия.
Не успели звёзды населить небо, как невдалеке от заночевавших спутников вновь загорелся ночной костёр.
Над каждым повисла его собственная луна.



                Переход.
                12 Фишка Синтаксис 13


Ночью исчез Фишка Синтаксис

( Всё это могло бы случиться…

.
Культурный слой заметил, что глядя на Фишку Синтаксиса, он мог замолчать, и речь к нему возвращалась неожиданно в любое время и непредсказуемо…Изменения, происходящие в эмоциях Фишки
погибельно сказывались на Сократе…В его речи исчезали любые глаголы…Оставались лишь наречия и предлоги…
- От погибельно, до предначертано…
Сократа переставал узнавать даже Димка…И только, когда к нему возвращалась речь, Сократ объяснял Димке…
- С этим Фишкой что-то не так…
- Внимательный…Хорошо, что заметил…
- Да не в этом дело… Фишка изменит нашу речь до неузнаваемости… Мы не сможем производить никаких действий…
И вообще, останемся здесь навсегда…
Не похоже было, чтобы Культурный слой шутил…
- Его изменения, это изменения происходящие в нас…
- Давай сначала оставим эту область, а затем уже бум изменяться к лучшему…
- Фишка просто первый, кто начал видоизменяться…
- Раньше ты говорил, что-то про его несвязанные эмоции, и всё…
По-моему, первым кто стал видоизменяться – это ты…
- Ладно, думай что хочешь…Но Фишка Синтаксис ещё научит нас изъясняться на своих наречиях…Вопрос закрыт…
Димка изобразил что-то в виде незакрываемого вопроса и вдруг постиг,
что вот оно, то о чём только что твердил Сократ…
Культурный слой понял, о чём Димка призадумался…
- Теперь только предлог добавь, и будешь выглядеть как Фишка…
- А чё, и добавлю…
Но всё это было уже неважно…Важно было только то, насколько их изменит та реальность в которой они оказались…Останутся ли они теми кем и были…Или видоизменятся…Тогда какой уже это выход?
В какую сторону?
 
.
Старец пугал Фишку Синтаксиса своей въедливостью и ненавязчивой помощью…С испугу Фишка начинал заливисто хохотать и тогда Старец исчезал…Фишка его долгое время не видел,
пока тот опять не приходил, чтобы помочь…И затем же – уходил…
А не исчезал, как виделось Фишке…

.
Вот с кем Увселкин любил поболтать так это с Фишкой Синтаксисом…
Фишка не задавал умных вопросов, не противоречил Увселкину…
«Его эмоции врут в открытую…И значит, не являются выдуманными», - видел он в расстройстве психики Фишки, какую-то особенную мудрость.
Пока однажды не услышал от Фишки:
- Мы все больны…
Оказывается Фишкины эмоции не врут…И никогда не врали…И тогда особенная мудрость – стала мудростью неосознанной…Её невозможно было осознать…Увселкин гордился собой всё мощнее и мощнее…

.
Перенесённый Праздник смотрел в настоящее и увидел в нём Фишку Синтаксиса, в котором от настоящего было только явное несовпадение с действительностью…
- Почему ты не совпадаешь? – спросил Перенесённый Фишку…
- Пересекаю… - чего-то намутил Фишка…
- Не пересекай, а размещайся…Чтобы быть в действительности,
нужно всё прежнее забыть…Вот я, всё забыл…И пребываю в действительности…Даже, если хочу что-то вспомнить, действительность не возвращает в прошлое…
- Нашёл действительность и разместись…Парни, что-то вы мне кажетесь намеренно отсутствующими… - действительность, как тюбетейку из шапки достала их Типом Сторее…Парни видно не поняли, что это за Тип перед ними возник в одной действительности, но что-то видимо он хотел им наобъяснять…
И потому, занялись своим отстутствием…
Один – начал пересекать и не вдумываться…
Второй – не забывал, но отставал в запоминании…
- Чтобы быть нормальными, здоровыми и полноценными, как я,
нужно… - Далее последовала лекция на тему «Встречайте, выхлопные ядрышки…или дисгармония намеренно присутствующих», по которой выходило, что Тип Сторее самое драгоценное выхлопное ядро, а вся действительность не более, чем выхлопная картечь, разлетающаяся в неизвестных направлениях и всегда сверяющая с ним часы, температуру, и прочие погодные циклы и явления…Ну, если и не пуп земли, то точно – эпицентр…
- А я то думал, что это вокруг…Такая благодать. - Вынес что-то для себя полезное Перенесённый… - Это значит из-за тебя у нас тут потрясения всякие?
- Сколько вам не растолковывай… - чего-то как-то приогорчился Тип Сторее… - из-за вас…Если бы все мы были невесомыми, как первый недовес…Разве случались бы катаклизмы?
Даже Фишка расхохотался…
«Встречайте, первый недовес»…   

.
- Да тут всё понятно… - всё понимал Метафор… - В Фишке Синтаксисе, все эмоции приняли мнимые числа собственных отражений…Они отрицают сами себя, но при этом существуют,
как действительные…То есть, они давным-давно изменились,
но всё ещё считают себя неприменными...Образцами…
- И как их восстановить? – ненаучный консилиум не давал Метафору просто так разглагольствовать…Без особых практических применений…Ну-ка, Метафор – применись…
- Если их удвоить – они станут видимы…Если утроить – обретут бытиё…
- А если учетверить? – куда хватил ненаучный консилиум…
- Увидят что они всего лишь отраженья…
И основа их существования – мнимая клетка…   

.
Иногда на Учительницу что-то находило…И тогда ей необходима была жилетка, в которую можно было бы поплакаться.
И она нашла такую жилетку…Она находила Фишку Синтаксиса
и начинала усиленно думать всё, что на неё навалилось…
И стоило ей глянуть на Фишку Синтаксиса…Он, то улыбнётся невпопад, то молчит так здоровомысляще, то опечалится глядя
на неё, так хорошо, так по-детски, что Учительница принимала
всё это за какое-то высшее сострадание, ей не доступное, но такое
успокаивающее и расслабляющее…И всё налаживалось…
И она знала, она была убеждена в том, что существует что-то
Высшее, что никогда и ни при каких условиях, не даст пропасть
ни ей, ни её детям…

.
Ыношаемый иногда присаживался рядом с Фишкой Синтаксисом
и говорил… «А ты сможешь повторить?»
И они начинали друг другу корчить рожи…
Это ни к чему не приводило… Правда, эмоции Фишки стали меньше пропадать в паузах…Но соответствие Фишкиных эмоций и выражаемые ими чувств – не восстанавливалось…
Зато…У Фишки появилось приятное занятие…
Он начинал без всякого повода строить в своих эмоциях
лица, которые он видел…И тот, кто оказывался рядом с Фишкой,
не без удивления замечал, как выражаемые им эмоции находились на Фишкином лице…
- Соответствия… - говорил Тип Сторее… - раз он воспроизводит соответствия, значит эмоции могут повернуть в нём в правильное русло…
Но происходило всё немного иначе…Он не только не выплывал в правильное русло, он вообще забрёл на берег…И сходить со своего острова нивкакую не собирался…
Теперь собственные эмоциональные несоответствия он заменял увиденными…
Некоторые считали, что за это нужно было благодарить Ыношаемого, в чём собственно и преуспевали.

.
В одной из ловушек…
Этот Фишка чуть не столкнул в неё Эпиграмма…
Сначала опешившему, а затем понявшему, что Фишка бросился им на помощь…Эпиграмм только спокойно говорил:
- У Фишки несколько эмоций сталкиваются сразу…И побеждает
та, которую поддерживает действительность…Получается, что это не Фишкины эмоции мы видим на его физиономии…Это эмоции – действительности…
В Фишке, как ни в одном из нас, всегда побеждает реальность…

.
Фишка Синтаксис и Вёсла Квадрата-Восходящий старались держаться друг от друга подальше…
Один из них при встрече другого – впадал в отчаянье,
другой – в заблуждения…
Отчаянье вызывало – приближение темноты к нестабильным эмоциям…
Заблуждения – созерцание темнотой нестабильности…

.
О Фишке Синтаксисе Пучечок разумекал, как о большом пройдохе… «Как же ему удачно удаётся скрывать свои чувства, за масками эмоций…мошенник…не то что некоторые…вот я, например, так не умею…»…И действительно, Пучечок так не умел…Часто у него и эмоций-то не было видно, одни вычисления и построения…Но уж если эмоции пересекали в свободном плаванье его лицо, то как это было не странно, оно(лицо) выражало именно
то, что по нему проплывало… 

.
Фишка любил Тайну…Его радость проявлялась в оживлении самых разных эмоций, как будто Фишка не знал, как выразить свои чувства
наиболее точно, подбирал и никак не мог подобрать подходящее…
И тогда из-за ещё большей растерянности…Они вырывались из него наружу кучками…Объединённые самыми непредполагаемыми пучками и сплетениями…С ним начиналось твориться что-то невообразимое…И Тайна всё чаще и чаще начинала избегать Фишку…Чтоб не расстраивать и не тревожить того зря…
Она любила другого…Но Фишке это было объяснить почти невозможно…И она считала, лучше и вовсе его не видеть…
Он всё равно не поймёт…А Фишка и не знал, что с ним творилось,
когда он всё-таки хоть мельком видел Тайну…Да с чего она взяла,
что он её любит, когда он сам об этом не знает…Видимо, опять, всё та же – пресловутая женская интуиция…

.
Неточность…От Фишки Синтаксиса веяло неточностью…
Технику, в некоторых его разработках нельзя было совершать ошибки…Потому что для ошибке там не находилось места…
Возможно, что Технику следовало бы делать поправку на возможные ошибки…Подстраховываться…Но у него на это не было времени…Когда необходимо было тут же что-то мастерить, чтобы двигаться дальше…Чтобы задержка не прерывала скорости прохождения…Чтобы действия становились преодолевающими, а не увядающими…И в таких условиях неточность – означала гибель всего их предприятия…А тут, Фишка…И от него, как от заражённого тянет этой неточностью, на исправление последствий которой у Техника не будет шанса…И потому Техник как бы без причины, невозможно нервничал…Особенно, когда его разработки были настолько для него самого новыми, что, где вырвется эта неточность, в чём она проявится…Ещё тут этот Фишка…
От него так тянет незамысловатостью и тишиной…Что вся действительность растворятся…И у Техника начинают плыть воспоминания о прошлом, с его нормальным проживанием и спокойствием…Техник вздрагивает…Ему нельзя совершать – ошибки…Но он знает, что они возможны, а значит обязательно случатся…Особенно когда рядом этот…Когда рядом Фишка…   

.
Небузаки считал, что с Фишкой Синтаксисом всё более-менее в порядке…
- У него в эмоциях происходят количественные несовпадения…Из-за малого или большого количества включающихся рецепторов одни эмоции переходят в другие…Вся его проблема – это числовые изменения…
Происходит числовые несоответствия эмоций…Чувства для своих проявлений выбирают произвольное число…И потому соответствия не происходит, за малым исключением, когда происходят обычные совпадения…
Единственный вопрос в том –  Фишке вообще не ведомо чувство числа, или он не может его правильно использовать?

.
- Эмоции Фишки упрямы как не знаю что…Они никогда не покажут себя такими, какими они являются на самом деле… - Присыпкин был вне себя от этого Фишки… - Упорно спрятанные…Настойчиво непроявляемые…Иллюзионисты…Целая корпорация…
Фишка просто забыл, что такое обыкновенное проявление чувств…
Замаскирован как ближайшая к нам вселенная…Вроде бы и близко,
а фик поймёшь… - Присыпкин со своим диагнозом посмотрел на фиг, и понял… - Хуже…Понять можно, но сколько нервов…   

.
«Фишка…Тут всё просто…Он или убегает в прошлое…Или выпадает в будущее…Все его эмоции не фиксируются на настоящем…Они или в том, что прошло, или в том, что когда-то наступит …И потому являются смесью прошлого и будущего…
Фишка не фиксирует настоящее…Как он только живёт?
Все его чувства – это бытиё  «когда-то»…»

Братьи был как раз тем самым связующим звеном, между «когда-то»…
Почему-то многих заносит в собственные дебри…
Не всегда… Лишь когда можно поразмышлять о ком-то или вовсе…

Ни о чём…

.
 «У Фишки происходит обрыв взаимосвязи чувств и их соответствия… - размышлял Акро… - То есть внутренний душевный Фишка и внешний физический – совершенно нетождественны в проявлениях…»
Акро затих, уж кому, как не ему не знать о несоответствии душевного и физического мира…И он не хотел чтобы кто-то копался в его внутреннем мире своими ни о чём не говорящими домыслами…
Ни о чём…

Чего-то этот Акро скрывает…      

.
 «Фишка – это огромное нагромождение…И из-за нагромождения
чего-то лишнего…эмоции не соответствуют выражаемым чувствам.» - Батьи думал, если бы не нагромождения, если бы не бесполезные, излишние громады… Фишка бы ничем не отличался от многих…Тогда о чём тут вообще размышлять…
Ни о чём…

Батьи всегда чего-то утаивал…Никогда ничего не говорил полностью…И даже когда размышлял, был похож на заговорщика…



Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)



                Переход. День Тринадцатый.


Утром повешенного не оказалось, видимо ночью его кто-то спас…
Как не оказалось самого утра, вместо него вокруг было одно плоскогорье…
Повешенного спасли вместе с перекладиной, брёвнами и небом…
Небо спасли не совсем удачно…Оно ещё виднелось кое-где краями…
- Ушёл, – сказал о спасении Эпиграмм…
Все заныли…Когда же их спасут?
Когда же?
Когда?
Пилигрим сказал, что всё только и делается для их спасения…
Всё только и делается…
Всё только…
Всё…
И вообще, скоро вот такой вот город и роскошный обед.

Люди почему-т обиделись на Пилигрима…
Сколько можно их кормить завтраками о роскошных обедах?

«И тут разверзлась твердь…И всё заполнилось рекой…
Люди, все как есть, оказались в реке. Воды натекло. Уйма.
Сверху, скорее всего оттуда, посыпались спасательные круги…
Не переставая. Уйма воды натекло, а ещё больше кругов нападало.
В несколько рядов, всё вокруг усеяли. И сыпятся не переставая. 
- Весь видимый мир покрыт спасательными кругами… - сказал кто-то из-под самых кругов.
- Просто у кого-то из наших спутников – открылось их виденье…
На какое-то время… - сказал скорее всего я, или ещё кто-то.
- Круги исчезли так же быстро, как и исчезли вновь… - сказал кто-то.
- Ошибка речи… - сказал кто-то, ну, пусть будет, Пилигрим.
- Это не логическая ошибка, это просто мы не замечаем очевидного… - сказал опять я, или ещё кто-то.
И тут разверзлась твердь…А это я уже говорил.
И тогда они зашли на луг…
То есть, мы зашли на луг…А чё, твердь уже разверзлась? Жаль.
Там интереснее было. Давай, лучше я про уйма воды натекло – расскажу?
Натекло уйма воды и он, то есть мы, зашли на луг. А у подножия луга…
У подножия, которого топталось множество тапочек…Люди, то есть, опять мы, хотели было…
- Как в музеи… - сказал Эпиграмм, или ещё кто-то
Пилигрим объяснил, опять, как зануда, что тапочками пользуются те, кто не способен нормально
пройти по лугам и весям, а они ещё, тьфу, тьфу, тьфу, способны…И нечего…А то похватали…
И тут разверзлось…А это мы уже переплыли в тапочках…
Лучи затвердевшие перетекают по земле, наподобие бегущих
влекомых ветром кружева травы перекати-поле, или схватившихся
в комок волос…Хорошо выразился…Огромные влекомые ветром…Сияющие, пронзающие светом
глаза или тело…Т.е. всё, что до них прикасается…Неужели, это я так говорю?
Как будто…Ну, неважно…
И тут они вошли в какие-то сумерки…
И тут же их приветствовали…
Женский скелет…Улыбаясь зубами, заедая улыбку косой…
Как будто, как бы стесняясь что ли…Озорница…
Он был тут как бы самой заметной фигурой во множестве человеческих останков…
- А ты заметил? У каждого скелета своё выражение лица… - спросил как бы я, кого-то ещё.
Как же это всё не понравилось Пилигриму…Особенно когда кто-то произнёс
«у каждого скелета своё выражение лица…» А кому понравится…
Ещё и Эпиграмм добавил своё выражение лица:
«- Пространство полностью открытое для того кто или что,
собирает жатву.
Т.е. нам этом пространстве действует совершенно не контролируемая,
неосознанная и неудержимая
Сила.
И на нём может произойти всё что угодно».
И снова появились эти…И случился полдень…
Представляешь, полдень…Никто из нас не слышат…А мне крупно повезло.
Я самый первый его услышал…Вощим, снова появились эти…»,  – Эпиграмм
праздновал победу и чего-то там такое рассказывал жителю освобождённого города.


(Снова появились…и так далее…только на этот раз так далее было намного обширнее…
Пришлось отступать к занятому врагом городу, захватывать его с наскоку…
Без подготовки и без прикрытия и с меньшим количеством оставшихся людей…
- Ламбада! – крикнул Димка и понеслось…

( Осаждать город помогают Тахир и Небузаки…
Вепашка появляется, когда атаковать уже занятый город начинают «и так далее»…)

(они уже должны будут взять другой хорошо укреплённый город…Причём снаскоку…Так как их будет преследовать многочисленное войско…А нечаго было помогать
тогды осаждённым…Нечего не в своё дело лезть…
Они возьмут город и им придётся тутжа выдерживать осаду…
Тогда Вепашка и будет прорубаться к ним…
Один против войска…
Блин, если бы я не знал, чем ето кончица…
И что каждый поверженный враг будет присоединяться к Вепашке
Но враги вовремя опомнятся и каждый поверженный соратник,
Будет присоединятся к врагу…Кавардак ещё тот…Не фига не понятно, кто свой, кто уже не свой, кто опять не свой, кто совсем
не чужой…
Димке даже придётся схватиться с Вепашкой в этой битве,
А потому чта кто-то Вепашку вырубит, и ему придётся биться
за врагов…Вепашка пробъётся в город и уже в городе его настигнет
камушек пущенный из пращи…И захват города врагами начнётся с него…Вощим Димке помнут лицо и бока…Не выпадать из битвы и
не терять сознание…Вощим пережмут всех врагов на свою сторону.
Так как воевать станет не с кем – война закончится

Враги в этой битве – тоже ещё те, намешены из разных времён стран…пространств…Никто не умирает, а оживая переходит на сторону противника)


Всё изменилось…

Возрождение…

Тахир  Небузаки и Вепашка уходят.

Заночевали в освобождённом городе…)



                Переход.
                13 Эпиграмм 14



Этой ночью исчез Эпиграмм


( Всё это могло бы случиться…

.
 - Слушай – Тип Сторее заслонил Эпиграмму все пути к наступлению, - Сегодня видел твой сон…
- Чего? – Эпиграмм не то чтобы был очень жадным, но делиться с Типом Сторее своими снами, это ему даже в обмороке не проглядывалось…
- Тебе сегодня снилось… - и Тип Сторее расписал в красочных тонах то, что якобы снилось Эпиграмму...Абсолютный отдых в незабываемых развлечениях…Заслуженный позавидовал бы…И этот Тип Сторее лазил в этом чужом сне, как активный турист в бразильских карнавалах… Пол часа расписывал, как он там ламбаду исполнял…
Эпиграмм его слушал, слушал…И вдруг…
- А теперь давай расскажу, что я сегодня во сне видел…
И Эпиграмм, так уж и быть, поделился тем, что видел он в своём сне…
Оказывается, он всю ночь выкапывал какие-то овощи с огорода, складывал их в мешки, а затем этими мешками забивал вагоны…Но не было какого-то важного кладовщика и потому, вместо подписи, этого типа, которого они прождали до самого утра…Ему выдали получку овощами…И теперь у него всё от тела отваливается, как у Растеряши, а то и вовсе…
- Так, что – ты куда-то не в тот сон выскочил… - Эпиграмм аж весь зарделся от радости… - Но ты не переживай…Ты завтра снова приходи…Теперь-то ты знаешь куда…Будешь овощи выкапывать и вагоны ими награждать…Исполнишь и ламбаду и танго с мешками …Да хоть стэп с получкой…
А я уж отдохну…Маленечко…
- Какие у тебя разные сны… - резюмировал Тип Сторее… - ну, хоть овощей нажрусь…

На следующий день.
- Ну, и где ты был? – выглядел Эпиграмм хмуро…
- Как где, как и договорились…Мешки таскал…Всю ночь… - он ещё и недоумевает…Видали – Типа?
- Какие мешки? – Эпиграмм хмурел на глазах…
- Вот, мне сегодня подфартило… - проплыл мимо мирно беседующих Учитель…И на удивлённые взгляды ответил, - приснилось, что всю ночь за меня кто-то мешки в вагоны нагружал…Лафа…Зато я успел к уроку подготовиться…Как там?
«Линия дома, украшенная восходящей звездой…»

И тут Тип Сторее проснулся…Кошмары совсем замучили…

«Его там кошмары мучают, – видел сон про Типа Сторее Эпиграмм, - а мешки кто таскать будет?»

.
- Строги вы к себе… - Учитель даже посочувствовал Эпиграмму…
- Я в ваших семейных секретах не в курсе… - ответил Эпиграмм… - но было очень удивительно узнать…Даже я бы не догадался так вас послать…Как вы сами себя…Есть куда расти…Интересно, что ещё вы там про своих близких откроете? Неужто правду?
- Да нет, юмор в коротких штанишках…Голивуд…Шлёпанцы в которых ступала нога – президента…И в которых он – думал…
И как себя – помнил…И нёс народ к победе…
- Это ж скольких он за день перенёс? А если кому не понравилось в победе? Это значит, туда и обратно…Чтоб не порожняком…
- А я чё-та забыл…Как там – кто-то недавно грил…хамство не только украшает мудрость…
- Ага, а ещё и мудаков…Украсился мудростью и хами сколько душе угодно…Только обруч вокруг талии – пузиком…

- Чего это вы? – спросил Пилигрим…
- Это мы выражаемся по новому… - сказал Учитель…
- По фен-шую… - посочувствовал Эпиграмм фен-шую…Новое веянье…Новые стандарты…Раньше послал и порядок…А сейчас обязательно – хрен-шуй подавай, чтоб экологически чисто…
- Это как же? – спросил Пилигрим – без травм что ли?
- С травмами, но по фен-шую…
- Вощим, так… - сказал Пилигрим… - если ещё фен-шуй повториться, пойдёте по нему самостоятельно…Без напоминаний…
- От такого и слышу… - буркнул Эпиграмм.
 
.
- Эпиграмм, это понятно, что ты полупрофессионал любитель…
Но зачем цитировать мои высказывания, да ещё даже не фразами, а отдельными словами? – Метафор с какими-то претензиями…
- Ну и что? Сейчас мода такая…Схватил слово – процитировал в своих творениях…
- Следишь за модой?
- За всем новым…А вот, к твоему замечанию…Знаешь притчу?
« Человек прозанимавшийся год чем-то военным ставит блок и отбивает удар…Человек прозанимавшийся семь лет ставит блок бьёт по чужим яйцам и они всмятку…Человек прозанимавшийся больше десятка лет…Вообще не ставит блоки…Знаешь почему?
Если его бьют, то он напрягает яйца и тот, кто его туда бьёт получает перелом ноги…» Ты ошибся – Эпиграмм профессионал…
- Твой рассказанный анекдот уже совсем полысел…А какой ты профессионал – мы недавно видели, как поклонники тебе чуть перелом яиц не зафиксировали…Ты главное за модой следи…
- Зачем, когда есть, кого цитировать? И тот не видит главного…
У поклонников – перелом ноги…
      Эпиграмм – непобедим…Пора уже это усвоить…
Метафор тоже…
 
.
Эпиграмм подмечал не только слабости других, у него проскальзывала иногда и их сильная сторона…
Некто это знал, и потому частенько копался в стишатах Эпиграмма.
Эпиграмм же был доволен, что почитателем его таланта было больше…
Другой бы на его месте; одним почитателем больше, одним меньше…
Не скажи…Эпиграмм был из тех, кто боролся за каждого почитателя…
- Один почитатель – может всё решить… - говорил он Некто…
Где он этого набрался? Чего там у него решал почитатель?
Некто сразу же начинал копаться в почитателях решающих всё…
И находил их во всяческих температурах, от убеждений до угрызений…
Перепад температур…Превращали мысли из догадок в оглядки…
Размышлял Некто о почитателях вприглядку…
Где он этого набрался? Кто его недоглядел?
Загадка…

.
 - Ну, ты и понатыкал оград… - Эпиграмм даже ручками всплеснул…
- Ни один враг… - Перенесённый Праздник был не только доволен, но и радостен… 
- Видимо и в памяти своей столько же оград…что ни один враг ни в какую сторону…Как спелый помидор болтаться будет, в томат высушиваться…
- Ни один враг…ни один – томат… - ну, вот, Перенесённый Праздник вновь сбил всё в один винегрет… - ни один стихоплёт…со своими виршками…
- Ни один вершок, ни один корешок… - Эпиграмм застрял в ограде, как корабль в рифмах…Сухофрукт… - ты куда направился?
Перенесённый Праздник ушёл отседова…А Эпиграмм остался болтаться, как эпиграммка в посторонней памяти…
Эпиграмм угодил в ловушку…Перенесённый Праздник никаких оград не городил…И вообще, это мог быть не он…И вообще, он мог забыть обо всём…И вообще…
Эпиграмм обещал ему посвятить целый цикл…Когда его вытянули с этой ограды всего ободранного и расчёсанного в разные проборчики…Видимо из чувства благодарности, ведь не может же он из чувства мести…Если бы Перенесённый не позвал народ…
Из Эпиграмма уже  что-то вышло бы наружу и назад не запихивалось бы…Порастерял бы себя Эпиграмм…И вся цепочка бы прервалась…Так что не один Эпиграмм должен благодарить Перенесённый Праздник из чувства солидарности… 
 
.
- Строящие ловушки, сами в них увязнут…Это правда? – спросил Эпиграмм Тайну.
- Я тебе что, специалист по ловушкам?
- Здесь столько ловушек…Что кажется, то, что их понастроило, само в них повязло…И теперь не может выбраться…
- Наверное…
Тайна побывала в одной из ловушек, и как там насчёт тех, кто их ставил и увязли они сами или нет…Но Тайна не знала другое,
а нужно ли ей преодолевать влияние той ловушки, в которую она угодила…Чтобы там ни было, любовь не самая худшая из ловушек…

.
- Слушай, аферист… - обратился Эпиграмм к Технику… - в твоём последнем изобретении я чуть от недостатка кислорода в Абсолютный Разум чуть было…
- Претензии не ко мне… - Техник в таком же состоянии пребывал…
- Значит, Встречайтекислород, нас чуть не угробил? А говорил:
«Что ему кислорода нагнать, раз плюнуть»
- Там утечка произошла…Он тут не причём…
- Какая ещё – течка?
- Давление в пространстве не было стабильным…И в одном месте,
изобретение, как ты выразился, прохудилось…
Надо было всё-таки ногами, а не в капсуле…
- Да я вообще не за этим…
- ?
- Ты тоже видел? Ну, Абсолютный Разум?
- Видел…Его по-моему все…
- Не все…А зачем он нам показался?
- Переживает…Чтобы выжили…
- Вот и я теперь переживаю…
- А ты-то чего?
- Духовным просветлением заболел…Эпиграммы не пишутся…
Я наверно их, больше и писать-то никогда не стану…Зачем?
Баловство одно…Люди от них всё равно лучше не становятся…
Да и я сам…Ладно, пойду спать…Может пройдёт…

.
 - Что-то давненько… - лучше бы не начинал Культурный слой…
Тут как пошли стишата за стишатами…Эпиграмм нашёл свободные уши…И рассвирепел…Из него полезло вдохновение…
Культурный слой полез за авторучкой…Единственное спасение…
Потребовать у Эпиграмма очередной автограф, а затем радостно рвануть куда-нибудь и окопаться в лесу…

.
Эпиграмм взял уже за норму…
Как показывались БратьиАкроБатьи – он удивлял их страшилками,
да так, что тем приходилось удивлять Эпиграмма, устрашая его нормой…
«Везде одни моралисты», - думал Эпиграмм и подбирал для обозначения такого мира, соответствующие удивления…

.
Эпиграмм удивил мир...И даже его Старца…Эпиграмма прорвало такой чистой лирикой, что просто не было тех, кто что-то понимал в произошедшем переустройстве мира…
- Должно быть, он влюбился… - а что Старец мог ещё сказать.
«Потому, как лирика чистая – стало быть, любовь неразделённая…
Потому, как она не разделённая...или фигура любви, где-то далеко и недоступна, или поблизости, но всё равно не доступна…» - пока Старец размышлял…
- Да знаю, я их всех предмет любви… - и откуда она всё знает, эта Озвучка – как моллюски помешанные…
И хотя она больше ничего не сказала лишнего…
Но все уже знали…В какую сторону клонило Озвучку…
Эпиграмм головоногим моллюском помешался на Влюблённой.
- Уж лучше бы он продолжал на всех свои эпиграммы строчить…-
произнёс Тип Сторее…И по всей видимости был прав, потому, что
все сразу поняли, что номер был дохлый…
Но Эпиграмму было не до них…Из него сквозило лирикой…

«Ты забудешь, что гасли огни
и в проточной воде ты купалась.
И касалась твоей белизны
нежность раненных звёзд.
И шершавил подошвы песок
и земля наклонялась,
водопадом неведанных звёзд,
лепестками мимоз.

Ты забудешь, что свет подхватил
твою тень на рассвете.
Подарил, удлинил небосвод
бесконечность в глазах.
Тонкий плющ закрутил,
закружил семь воронок соцветий.
Ты забудешь, уйдёшь
и исчезнешь в словах».


.
- Ты всё ищешь своё «третье не дано»...А как бы ты расставил приоритеты, если бы например, ты бы искал третью силу среди живых людей? – Увселкин что-то замыслил…
- Поясни… - не совсем понимал его Некто.
- Скажем так, есть одна сила она противопоставлена другой…
Но по твоим предположениям существует ещё одна, третья сила,
которая не видна для первых двух, но очень активно вмешивается
в их противодействия…
- Как далеко ты от истины… - от неожиданности Некто даже удивился.
- Теперь ты поясни…
- Третья сила не просто невидимая сущность, она управляет движениями и помыслами всех остальных…
Не существуют никакие две первые силы, они всего лишь проявление третьей… - и как человек не понимает, изумлялся Некто.
- Не понятно…Всё-таки, поясни на живых примерах…
Скажем, есть Некто, есть Увселкин и кого бы ещё…а, ну, да – Пилигрим…Кто из них какой силой является?
- Ты видимо не слушал…Нет никаких двух... в действительности,
существует только – один…
- Хорошо…Кто же тогда из этих трёх существует в действительности?
- Никто…
- По-твоему, нас никого нет?
- Мы есть, но мы не являемся теми, кто чем-либо управляет в действительности…Действительность – это место существования третьей силы…А мы – всего лишь проявления в чьём-то бытие…
     Не понятно, чего Увселкин хотел услышать от Некто? Зачем ему
все эти заморочки? Ведь это Некто – разве не понятно? У него же никогда ничего не бывает внятного.
«Ооооо, третья сила…О, кто же ты…Не пройти бы мне мимо…
Будь добра – подмигни…» - это был Эпиграмм, вот, у кого всё всегда было ясно, и словодоходчиво…Увселкин знал, что есть среди них – человек разумный…Он всё спрашивал, как лучше «подмигни»
или «хоть икни»…Но остановился на более разумном варианте…   

.
Конфликт Присыпкина и Эпиграмма перерос гражданскую войну и принял планетарные масштабы…Став для окружающих – орбитом без сахара…
И чем дольше они конфликтовали, тем всё меньше и меньше становилось поводов всё это продолжать…
Тогда они продолжали конфликтовать без поводов, просто по наитию…Потому что так было всегда…И уже неважно – почему…
И тогда место поводов, занимали доводы…А доводы всегда могут быть очень убедительны…У них есть одна небольшая особенность –
несоответствие действительного и воображаемого…
Эта особенность так невелика, что кто её там в спешке заметит?
Пилигрим заметил…И сказал, что ещё раз услышит, то…
Опять этот Пилигрим…Везде он со своими – моралями…
Всё у него, или чтоб гладко, или чтоб мирно…
- От такого и слышу… - буркнул Эпиграмм… 

.
Когда Учительница хотела на кого-нибудь выговориться ей тут же вспоминались стишата Эпиграмма…
«Как же всё-таки точно сказано…» - добавляла она к сказанному… 

.
- «Люди уходят – потери остаются», – процитировал Эпиграмм, когда Небузаки уже с ними не было…
- Откуда это… - спросили его…
- От Тымогучи…
- Откуда?
- Ну, странствующего японца, забывшего, как выглядит родина… 

.
Эпиграмм почти всегда находился в радостном настроении…
И не столько его неистребимый никакими средствами примитивный юмор, сколько само беззаботно-ликующее настроение передавалось
Ыношаемому…Такое настроение не предвещало никаких бед
и прочих напастей для человека им заселённого, а и вовсе все беды и напасти гнулись под таким настроением, как подковы в узел медными тазами…И все они гремели этими медными тазами, как покрывало исшлёпанное следами заштопанных дыр…

.
Пучечок иногда впадал не только в построения, но в крайности.
Вот одна из них «Хорошо бы, если бы все почаще прислушивались бы к Перенесённому Празднику или хотя бы к Эпиграмму на самый
уж крайний случай…Перенесённый – никогда ничего не помнит точно, и потому молчит, а у Эпиграмма всегда праздник, греет всех своей язвой, зато всегда при деле…» Тут появился Эпиграмм,
который всегда при деле и ещё этот…»
«Вспомни, который всегда при деле…О, блин…И Нехватко с собой притащил…»
- Глянь, чего я сегодня учудил, – рявкнул тот, на которого многим бы
не мешало, как почему-то решил Пучечок, следовало бы походить…
И он прочёл свой очередной опус…
Нехватко аплодировал стоя…Мелкие деревья валились подкошенными, от бегущей волны рукоплескания…
Крепких вытюживало во временную эйнштейновскую вселенную,
но они держались, разбросав корнями по земле…Ясное дело – всех плющило…
- Понял?..Что такое – сила слова… - похлопал Эпиграмм Пучечка по
сгорбленному плечу… - Пойду, пару мест тут усилю, не скучай…
- Нехватко с собой забери, мне тут доделать кое-что нужно… - отпружинил вулканическим плечом Пучечок и Эпиграмма и Нехватко и их руки и рукоплескания…
- Вот, я – дурак… - сообразил Пучечок, когда эти двоя ушли усиливать пару мест…
«Действительно», - пробежал ветер по самой бровке неба.

.
Когда он слышал стишата Эпиграмма, то для Квадрата-Восходящего открывались такие бескрайние просторы, что весь этот беспредел
никак как доподлинным и правдолюбивым он просто не называл… 


Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)


               
                Переход. День Четырнадцатый.



После пробуждения они оказались в океане…
И этот океан был светом…

Вспыхнуло горнее пламя,  разлилось во все стороны светочами,
и весь пробуждённый мир достиг ореола неведомого солнца…

тишина не имеющая значения…
звучала тишина не имеющая значения…
тишина - не имя…
тишина не имя знака…
звук тишины – не имя – а знак…
знак – не символ, а симфония…
звук не симпатия, а символ…
Семь в постороннем мире…
взгляд не имеющий глаз…
видящий не умеющий сказать тишиной в тишине
о том что видит…
потому что нет перехода от одной мысли к другой
всё пересеклось в точке не имеющей центра тяжести,
веса, времени, образа действий…

и не имеющей самой этой точки

- * -
Вскоре после всех этих чудес, победители чуть было не передрались между собой.
Тип Сторее злобствовал не хуже вражеского десанта.
Он не мог забыть Пилигриму утреннего исчезновения Эпиграмма.
Вот, тоже молодец. Ну, разве ж Пилигрим виноват?
Пока враждовали-мирились…
Случился полдень.
.
Мысль – это область Духа.

- * -
Наступило пространство…
Где очертания людей перестали успевать за остальным телом…
И внутреннее становилось внешним…
на какое-то время…
Пока люди не останавливались, и внешнее не достигало прежних очертаний.
Все замерли.
Потому что двигаться в этом пространстве, не растеряв всё внутреннее, стало
совершенно невозможно.
И тогда пространство сжалилось над увязшими.
Оно разбилось на фиксированные точки.
В которых, как известно, движения нет.
Только статичное движение…
Спутники превратились в фиксированное мгновение.
К выходу из пространства разлетелись фотокарточки.
Став, каждый своим ходом, спутники достигали пределов этого пространства.
Каждый своим ходом.

Пилигрим несомый ветром,
Дмитрий несомый корабликом по реке,
Неизбежный прицепившись к местной, где к фауне, где к флоре…
Слепойглухойнемой превратившись в пепел в огне…
И возродившись из пепла и магмы вулкана…
Тип Сторее несомый фотографией удостоверения личности…Депрессивно улыбаясь печатью…
Метафор предпочёл переходить с одной картинки на другую и так до самого выхода.
Старца вынесла какая-то бесформенная сущность.
Культурного слоя переместило мерцание неизвестного волшебства.
Влюблённую что-то оберегало и помогало ей по-своему. Она оборачивалась в ту точку, которой достигала.
Тайна предпочитала двигаться человеческими изображениями.
Братьи передвигался мазками света, Акро – порывами ветра, Батьи – следами мысли, оставляющей символы.
Перенесённый Праздник передвигался искушениями.
Ыношаемый впадал из одной ошибки в другую.
Увселкина вынесли храмовые росписи.
Учитель оборачивался в форму многих живых существ.
Присыпкин из одного мудрого совета следовал в другой ещё более мудрый.
Учительницу взял за руку странствующий святой, она Старшого, а Старшой – Младшую, которая…Которая…
Младшая нашла уже где-то интересную колбочку и, выдувая из неё мыльные пузыри, исполняющие желания, приводила в движение некие миры, в которых
жили существа, похожие на горгулий и химер…И эти существа, срываясь со своих пьедесталов, прыгали в пропасти, вслед за пузырьками, спасая свои жизни…Выдуваемые Младшой, загадывающей желания…
-   Одно открытое пространство на фоне другого открытого пространства.
Взаимодействие двух открытых пространств,  –  почему-то произнесла Учительница, когда странствующий святой вывел их из пространства…
И сам, полетел в пропасть, за последним мыльным пузырём выдутым
Младшой.
Техника подхватил прогресс. Он прыгал из одной перманентной революции
сознания в другую.
Вёсла Квадрата-Восходящий прыгал по ситуациям, в которых он был всегда прав. И это была проповедь Вёсла Квадрата-Восходящего.
Некто всё время исправлял чьи-то ошибки, точно хотел достичь пределов земного рая.
Пучечок пребывал в «безумстве» мирового разума. Где не было деления на красоту и уродство. И все идеалы, встречаемые Пучечком – были настоящими.

Настало новое пространство.
Все спутники достигли нового. И все стали прежними.
И даже Слепойглухойнемой возродился из пепла.


Иллюзии, как много они занимают места в нашем мире – иногда не понятно, то ли что-то возвышается, то ли
соседнее нисходит…То ли оба стоят на месте и только взирают
друг на друга проводя взглядом – один сверху вниз, другой снизу вверх… А может только пространство в котором они находятся –
меняет точки своего взгляда…


И снова их поразил свет…
Но если, там где они только что находились, и едва-едва выбрались, весь мир был светом…То вновь встреченный, мог сконцентрироваться в одно единство,
и не заполнять собой весь мир, делая его мгновенно видимым…
От сконцентрированного света расходились два отраженья…
Одно было зеркалом, другое тенью…И этот свет как бы держал, два своих отраженья двумя чашами, из которых перетекало множество знакомых и неведомых ранее явлений и вещей…Из одной чаши в другую проистекали явления, из другой видимые вещи…


Люди пытались разглядеть сам свет…
Кто-то увидел ризу, кто-то клафт, ожерелья…
Но было не понятно, всё увиденное было светом или вещами проистекающими
из одной чаши в другую…
Пилигрим что-то долго…
Ну, вот он и поясок света…
И Пилигрим уже повёл всех было…
Ну, а теперь-то чего?
Младшая загадывала себе всяческие желания…
И пока все не напридумывала…

И если бы её спросили, а зачем так много?
Что собственно и спросили…
То она тогда бы ответила, что хоть одно да исполнится…
Что собственно она и ответила…

И пока всё это одно не напридумывала…

Люди валились с ног…А до ночёвки ещё шагать и шагать…
И когда они допёрли до места, где можно было заночевать…
То тут же провалились в нирвану…



                Переход.
                14 Учительница с двумя детьми 15



В эту ночь исчезли Учительница с детьми

( Всё это могло бы случиться…

.
Учительнице не нравилось, когда рядом был Вынушаемый…
Дети на нём висли вопросами и какими-то играми, как даже
она при своём светлом детстве не висла ни в каких играх…
хотя она считалась одна из самых первых заводил…
- Извините, нам пора… - и уводила детей прочь от чужого влияния…
- Он нам – нравится…Он – хороший…Он общается с нами как со взрослыми…А мы играем с ним, как с ребёнком… - самодовольно
заявляла Младшая…
«Никакого чужого влияния, никакого…» - твёрдо знала Учительница…Она была почти в этом уверена…
Сейчас как им там кажется – всё хорошо…Но потом этого хорошего привалит столько, что ей сладко не покажется…И это подтверждал её, всё более хорошеющий жизненный опыт…Она вспоминала своих родителей, и о чём-то там себе на уме, размышляла…
«Никакого чужого влияния, никакого…» - гудела в ней наполненная чаша абсолютной уверенности…
 
.
Когда начиналась самая жара, Учительница брала с собой детей
и завязывала разговор с Вёсла Квадрато-Восходящим…
Ей было всё равно, о чём с ним говорить…
От него исходила прохлада, и веяло умудрённой свежестью…
Дети меньше уставали. И Младшая меньше прыгала с чьих-то ручек
на заляпанную потом шею Старшому…Да и меньше задавала вопросов, начинающихся с «а когда…?» Она прикладывала ладошку
ко лбу и начинала, ехавши на ком-то, всматриваться вдаль…
И с таким увлечением она рассматривала эту даль, с каким же – их разглядывала эта самая даль…Иногда два любопытных взгляда встречались и тогда Младшая заявляла, что она что-то видит, только не поймёт что, и если бы ещё Старшой не крутился под ней…
На что Старшой начинал производить какие-то членораздельные звуки, что пока его понимали и соображали  что ему ответить весь взгляд дали рассеивался… И тогда Младшая брыкалась, подстёгивая
Старшого тащиться быстрее…Ну-здрасти-приехали, Старшой упирался коленными чашечками и вставал на дыбы и Младшой, сползая с него, приходилось маршировать самостоятельно…При этом она постоянно интересовалась «Ну, как ты – отдохнул?» и стоило тому опять что-то произнести в голос, как она стремглав взбиралась к Старшому на отдохнувшую шею…
Когда даль ей надоедала, в ней просыпались невиданные чувства
соучастия…Со словами «Чё-то тут мокренько»...Она протирала вокруг себя и вспотевший лоб Старшого, не то тряпочкой, не то замусоленным платочком и после прикладывала одну из ладошек к его бровям, создавая не столько тень, сколько невыносимую темень никак не принимавшим такого соучастия глазам…Старшого бросало как-то сразу в сторону и он ругаясь, как ямщик, благодарил Младшую всяческими словами…
Тогда вмешивалась Учительница, и всё возвращалось на круги своя… 

.
У Увселкина появилось новое увлечение…Он подсовывал кому-нибудь, что-то съедобное из найденного в лесу…И как только найденное начинали уплетать…Он задумчиво произносил:
«Значит, съедобное».
Увселкин набрал ягод и обчём-то задумался…
В это время на его ягоды наткнулись Учительница с детьми.
- Ягоды… - обрадовалась Младшая и запустила в них жменю по самый локоть.
- Так нельзя, - остановила её Учительница, – эти ягоды не твои,
значит надо спросить разрешение…
Так как кроме пребывающего в дрёме Увселкина больше никого не намечалось в собственность этих ягод, Младшая быстро оказалась возле него и, положа на его плечо вымазанную в чём-то неизвестном руку, сказала по-заговорчески:
«Дядя Увселкин, значит, я беру ягоды?»
- А понос не прошибёт… - забеспокоился о Младшой Старшой…
- Конечно… - сказал Увселкин и никто из троих не совсем понял,
к чему это «конечно» относилось: к ягодам или к поносу…
И на свою удачу Младшая хрустнула одной ягодой…
У Увселкина автоматом сработало чувство юмора:
- Значит, съедобная…
Через мгновение Младшая оказалась в воздухе в перевёрнутом состоянии…Старшой вытряхивал из неё, если не проглоченную,
то хотя бы схватившиеся в Младшую ягоды…
- Она вам что, испытательница? Некрасиво… - пожурила Увселкина Учительница и что-то собиралась некрасивое сделать с оставшимися ягодами…
- Я чё, лётчица- испытательница? Старшой, поставь меня на место… - прижималась ещё сильнее к ягодам Младшая, и те сыпались с неё без особого энтузиазма…
- Да, нет – это самые обычные… - и Увселкин завернул такой термин,
что ягоды сами к себе воспылали гордостью…
Младшую вернули на ноги…И почувствовав вернувшуюся
самостоятельность Младшая начала собирать самые налитые ягоды…
После этого случая, она под присмотром Старшого начала
частенько пастись неподалёку от Увселкина…
Там всегда водились ягоды или ещё какая вкусная живность…
Когда Увселкин находил что-то вкусненькое, он всегда знал
кому это нашлось и говорил:
- Где тут лётчица-испытатель?
- Старшой, летим…Увселкину опять нужны испытатели…-
Младшая была навысоте… 

.
Старец говорит Старшому:
- Будь осторожен с некоторыми людьми, в том числе и с учителями…Они возьмут твои идеи и мысли…Применят их...
А тебе отдадут свои…Которые они никуда применить не смогли,
только как не выказать тебя не в лучшем свете…
Не навязывай себе чужое жлобство…
- Вы зачем его против учителей настраиваете? – вмешалась Учительница.
- Он должен знать, что его может ожидать, хотя бы за тем поворотом, – ответил Старец.
- Повернёт, тогда и узнает…Вы ведь сами не знаете, что нас ждёт за тем поворотом…
- Сейчас узнаю… - Старшой, сломя голову, побежал за поворот…и через пару секунд выскочил оттуда… - Засада! – кричал он.
(…)
После этого случая Учительница начала относиться к Старцу с недружеским предубеждением…
«Опасный человек, - думала она, – подрывает своим непонятно откуда приходящим знанием  авторитет учителей, некоторых достойнейших людей…Непонятный – а значит, опасный».
Старец чувствовал недоброе отношение со стороны Учительницы,
но раствориться в здешней действительности он не мог, у него ещё
столько не пройденного и не исполненного…
«Опасный – так опасный», - ничему не удивлялся он…В этом мире и не такие каверзы случаются…   

.
Учительница всегда могла запросто перекинуться с Пучечком несколькими дружественными фразами…И что самое удивительное,
детей это никак не раздражало…Только Младшая иногда беззастенчиво улыбалась при этом во всё сияние…А глупая  улыбка Старшого переходила в наморщенный нос… 
 
.
Культурный слой никогда не говорил лишнего, он ничего не умалчивал,
и не делал какие-то сумасшедшие выводы…Он всегда говорил по существу…Ну, или всегда…Почти…
Учительницу это не то, что взбадривало, она была уверена, что если
Культурный слой, что-то сказал, то так оно и будет…
Сам результат ей был не то что безразличен, но то, как это было сказано…произнесено… «Умеют же люди говорить что думают», - восхищалась она умением Культурного слоя из всего сделать то что он думает…
«Умеют же люди – говорить правильно…надо бы Старшому найти такового вот учителя…Как только выберемся...», - и куда-то всё правильное исчезало из размышлений Учительницы с одной только возвращающейся мыслей, бьющей во весь позитив отравляющими шипами,
в какой неправильной ситуации они сейчас пребывали…
«И помогло ему – умение правильно говорить?» - Учительница
переходила с прозы на поэзию…- «Значит, необходимо  учить Старшого не столько правильному мышлению, сколько быстроте
соображения. Начнёт быстрее соображать, что ответить – Младшая
перестанет на нём заострять свои словом окрылённые стрелы».
Учительница ошибалась…Старшой только Младшой позволял
щеголять своим красноречием…
На любую другую агрессию его ответная реакция была в несколько раз быстрее, чем у Младшой, Учительницы, и даже у того кто умеет правильно говорить и думать…И уж, если ему необходим был какой учитель, то по умению контролировать свои ответные реакции на окружающий мир, иначе мир начнёт контролировать его ответные
реакции и тогда ситуация станет ещё более неправильной.   
 
.
Учительница просто не представляла, что в одну прекрасную ночь
Небузаки может исчезнуть…
Вроде бы и пользы от него никакой…Ходит себе, бубнит какие-то непонятные слова…Какие-то там насекомые, растения, звёзды…
Но, то ли его слова, то ли он сам, оказывали на окружающий мир необъяснимое  магическое воздействие…Мир наполнялся гармонией, природа переставала быть зловещей и преображалась в созвучия,
наполняясь настроениями тех, кто в ней находился.
Пространство из враждебно-отталкивающего становилось близким и своим…
И потому, думала Учительница, если Небузаки в одну прекрасную ночь исчезнет, то каждый наполнится тем хаосом из которого сотворён…Пространство заполнится абсолютным беспорядком.
И в этом беспорядке не будет ни разума, ни сумасшествия…

И вот, в одну прекрасную ночь, и даже не ночь, а день Небузаки
исчез. Учительница как в воду глядела…
Ушёл в лес и там пропал… Пилигрим организовал поиск…
И этот поиск – нашёл…Правда не Небузаки, а какого-то непонятного человека, которого, с лёгкой руки Эпиграмма,
стали называть -  «Слепойглухойнемой».
Потому что он ничего не замечал, ничто не собирался слушать
и ни о чём не желал говорить…
И это был, конечно же, не Небузаки…
И, конечно же, ничего такого, чего там опасалась Учительница,
не произошло...Никакого видимо-невидимого беспорядка не случилось…Но природа, как будто бы стала к их группе -
слепа, глуха и нема…А ловушки пространств стали увеличиваться не по дням, а по часам…Точно разверзлась бездна неистребимых противоречий…
«Куда запропал – этот гад…Этот Небузаки», - думала Учительница… «Ну-ка вернись, и пусть всё вернётся на свои места!»…
- Вернитесь в лес и найдите Небузаки,- настаивала она.
- Это и есть – Небузаки, – соврал Пилигрим.
- Это не Небузаки…Это совершенно другой человек… - ответила Учительница и была права.
- Лес забрал того Небузаки…Мы не можем его вернуть, – ответил Пилигрим…- Нам нужно идти…

.
Присыпкин был нормальнее любого нормального,
только зачем, после каждой заварушки, спрашивать у всех,
Как дела? Как дети? – Учительницу это очень раздражало…
Вместо обычной заботливости, ей мерещилось, не приведи что…
«Ты – ещё жива? Как дети?»
Обычная человеческая несовместимость…
 
.
Учительница смотрела на Влюблённую и знала, что влюблённость – это самое нормальное состояние человека.
Влюблённая смотрела на детей и на Учительницу и понимала,
что такое для женщины нормальное состояние…

.
Показались БратьиАкроБатьи и Учительница подумала себе на уме…
Батьи – казался ей чудом, Акро – идеальным мозгом и только
Братьи – конфликтовал в её думах…
«Зачем надо было всё начинать, чтобы потом все начинания – объяснять идеальным мозгом, и демонстрировать всё возникновением – чуда?»
Именно – эта мысль порождала внутренние противоречия,
которые Учительница не была способна решить самостоятельно.
Но разрешались, казалось бы неразрешимые противоречия запросто,
как только она сталкивалась с  Перенесённым Праздником…
«Любая память возникает уже после возникновения – чуда…
Всё остальное – лишь ожидания его свершения…»

.
От Метафора Учительницу бросало то в пот, то в дрожь, то вовсе
всё вокруг  куда-то исчезало, и оставался его необыкновенный голос
и её дрожь…О чём он там говорил, её дрожь не воспринимала,
все мысли текли потом, лицо наливалось румянцем, а руки свинцом…Из оцепенения её выводила Младшая…
- Мам, ты где?
- ? – смотрела Учительница на Младшую, как на только что рождённую.
- Ты чего с дядей Метафором не здороваешься?
- Угу…
- И уже не в первый раз…Он чё – не слушается, безобразничает?
- С чего?
- Хочешь я его побью…Надо только Старшому сказать…Пусть держит – а то убежит… - и откуда у неё такие познания? Ведь Учительница её такому не учила…
- Да просто, я не заметила…
- Он тут раскланивался и так, и этак… И ты не заметила? Странно.
- Не заметила.
- Чего ты пристала? – Старшой схватил Младшую под мышку и понёс её умываться ручьём…
- Если что, мы его быстро…Я тоже не буду с ним здороваться…
Я уже вчера умывалась...Сколько можно… -
голос Младшой заглушал тишину леса…
   
.
Несомненно – втулял Тип Сторее  Учительнице  и застывшие рядом с нею дети щёлкали ушками… - Если возникло место, то любое новое место всегда требует жертвенности…И потому, каждый новый день, мы оказываемся в той же - непреодолимой цепочке
жертвенности, которая не искореняется, а только усиливается…
Все эти ночные исчезновения – только новые жертвы прежней цепочки…Наш проводник – жертвуя нами просто напросто кому-то мстит…Но в этой жертвенности нет даже тени справедливости…
- Так, дети, - сказала Учительница, – выйдите-ка, за тот пригорок…
Старшой, уведи туда Младшую…
И подождав, пока Старшой увёл упирающуюся Младшую за пригорок, схватила Типа Сторее за ворот и хорошенько придушив, прорекла…
- Увижу рядом с моими детьми – прибью.
Тип Сторее что-то хотел промямлить про то, что это не он,
это всё проводник…Но взглянув на Учительницу, понял, что так и будет…Что она его прибьёт и глазом не моргнёт…Не смотря на все
его казавшиеся справедливыми рассуждениями…
- Да я просто помочь хотел… - ну, нашёл чё сказать Тип Сторее…
- Ты ещё не знаешь, что такое жертвы, – ну, нашла чё ответить Учительница и оттолкнув дутые переживания этого Типа подальше от себя, пошла за детьми…
«И ведь, прибьёт», - чувствовал Тип Сторее и ума не прикладывал, - «за что?»
- А нечего на людей наговаривать, – появился Эпиграмм…
Пилигрим говоришь, сёдня Пилигрим, а завтра и вовсе Эпиграмм…
Да не боись ты…Думай о людях лучше, прям как я… -
И Эпиграмм прочитал свой новый непревзойдённой гуманности стих…   

.
 «Иногда так важно знать, что ты не последний специалист в своей профессии…Что после тебя – обязательно останутся последователи…Но ещё лучше, когда ты видишь таких же специалистов воотчую», - внезапно приходили такие мысли Учителю, когда он здоровался с Учительницей…
А Учительнице внезапно приходили такие мысли:
«Приятный человек, видимо профессионал в области Обучения».
Впрочем, их внезапные мысли на этом и притормаживали, нет, чтобы вопросить друг друга: «А вы Учитель собственно чего?»
А, впрочем, какая им разница…Адептам одной профессии различия
так несущественны. Она думала что он – гуманитарий…А он думал – что она специалист из каких-нибудь естественных наук или в крайнем случае, учительница начальных классов. Ошибались они или нет? Да кто их поймёт – этих учителей…Они же даже, если ошибутся, признаются в этом, только как-то по своему…По-учительски…А нам, впрочем,  от этого разницы сейчас большой не видно…На природе все равны…И если больно, то всем одинаково – больно…А если счастливы – то каждый счастлив по своему…

.
Если Некто был помешан на поиске своей пресловутой третьей силы…То Учительница всегда искала в словах и в поведении детей,
некоторой третьей силы, направленной на уничтожение её родительского авторитета…И хотя она была специалистом в своей области, человеком развитым и многосторонним, но в этой жизни,
мамой она была впервые и потому, в самых затруднительных ситуациях полагалась не на знания и опыт, а на интуицию…
Потому что знания иногда ей рисовали такое, а опыт добавлял
масла в нарисованное так животрепещуще, что просто чокнуться можно. Интуиция, почти никогда её не подводила  и всегда распутывала, самые замысловатые узлы…    

.
Техник был настоящим провидцем, не успевала Учительница
присмотреть, что-то для ремонта, как это уже было отремонтировано заранее.
Правда, Технику приходилось соперничать с другим провидцем…
Вот, к примеру, необходимо было починить сломанную детьми ложку…Она говорила:
- Младшая, отнеси, пожалуйста, дяде Технику сломанную ложку.
И она, конечно же, надеялась, что у Техника их уже ждёт готовая ложка. Зачем ремонтировать, когда новое не хуже…
И что она слышала в ответ?
- Какую ложку? Сломанную мы ещё вчера в костре расплавили…
Так что Технику приходилось в провиденье соперничать с другой провидицей.      

.
Уж, насколько она знала людей, как казалось Учительнице…
Но Тайна была для неё самой настоящей загадкой…
В ней было столько непонятного…Так много неясного…
И самым непонятным в Тайне – это была её неземная красота,
которая проявлялась не всегда, а только в непонятные для Учительницы, временные интервалы, которые никогда не повторялись…И видимо требовалось для их воссоздания, 
какие-то специальные условия…Вот, только какие?
Если бы, Учительница была более наблюдательной, она бы сразу поняла что это были за специальные условия…Но она постоянно отвлекалась на детей и специальные условия ускользали от её зрения…   



Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)


                Переход. День Пятнадцатый.



После того как все проснулись, нирвана оказалась выжженным полем…
Учительницы и детей не было…Рассвет был больше похож на закат…
Солнце превратилось в дым…
Люди стали похожи на горящие леса, погружённые во мглу и исходящие гарью…

- Дым – это облака и тучи огня…
Значит дым наполнен до краёв – информацией…
Где же интересно тогда в столкновениях дымовых – молния?

- В некоторых неведомых нам алфавитах – буквы проявились из
священного дыма…

- Дым всегда прячет в себе то, из чего он исходит…

Полдень молчал.
.
- Чем быстрее мы пройдём эту область (место), тем быстрее
мы из неё выберемся.
- Чем быстрее мы её начнём проходить, тем медленнее становится
наше движение.
Чем больше желания к мгновенному достижению цели, тем более
движение начинает походить на топтание на месте.
Тот, кто топчется на месте, постепенно увязнет в это место.
И вся сила его останется в этом месте.
Тот, кто накопил силу в этом месте – может исчезнуть.
Сила его – не исчезнет.
.
- Тот, кто начинает создавать логические построения –
уходит от своего начала, прокладывая путь,
и в конечном итоге может зарулить совершенно в другую область.

Или же как набродится, так возвращается туда, откуда побрёл
строить логическую цепочку.
В основном же – логически мыслящие умники похожи на спортсмена
прыгающего тройной прыжок.
Их логические построения должны уместиться в три шага-прыжка
(в котором два быстрых шага, а заключительный – прыжок).
После чего они возвращаются к началу логических построений.

Например:

Солнце.
Солнце светит.
Свет рождает мир.
Солнце.

Или

Мир
Мир сияет
Сияние рождает солнце
Мир

Или

Сияние
Сияние рождает
Рождение вспыхивает миром
Сияние

Или

Рождение
Рождение солнца
Солнце сияет миром
Рождение


- * -
Люди идут по выжженному…И вдруг…
Всё вокруг расцветает…Появляются цветущие леса…Много чего интересного,
всё не перечислить…

- Сюды нужен один доброволец", – сказал Пилигрим весь свой энтузиазм выработав на слоге "сю".
На развилке дорог значилось:
"Забегаловка у Д."
Сообразительный и без того этого самого народ сразу смекнул,
что всё ето не спроста, что етот Д. – ещё та забегаловка.
И тут громко и раскатисто чихнул доброволец "Япчи".
Етта оказался, ета оказался, ктожа етот счастливчик?
Не томите…Ну-ка пропустите к телу специалиста.
Народ расступился, чего, как грица – уж…
Пилигрим прошёл как грица – поперёк…
И ахнул по воздуху всей соображалкой…
Перед ним стоял в залежах дикорастущих лопухов и крапивы,
улыбающийся во всю мощь и ширь своей очевидной мечтательности
Слепойглухойнемой.
- Так ты?
- Эти заросли меня излечили.
- И ты собираешься один идти туда?
- Куда?
- Туда, – Пилигрим ткнул в сторону "Забегаловки у Д."
- Канешчна. Мне теперя всё равно куда идти. Я полностью излечился!-
и не успев договорить, да влом просто…он бросился сквозь
заросли всего дикорастущего прямо туды…
- Ламбада!
Народ двигался молча по второму рукаву нехорошей развилки…
Через несрочное время они услышали как тама в этой зазывающей
одиноких туристов забегаловке что-то определённо грохнуло неопределённое
и полыхнуло вулканическим визгом.
Началось несносное протяжное землетрясение и громомолнеиническое
светопредставление. По всей видимости, этот тип Д. гонялся с чемта
тяжёлым за Полностью-излечившимся и бил этим самым тяжёлым
по Полностью-излечившемуся, но почемут никак не мог по тому попасть.
Ета сражение продолжалось довольно-таки долго. И начинало всем
двигающимся параллельно поднадоедать своей неопределённостью и землетрясением. Оно то прекращалось, то вновь заводило громыхание округи.
Пока наконец-та все не услышали раскатистого "Япчи".
Что-та там у них, у соседей по параллельной развилке ревануло
и приземлилось. Етот параллельный тип Д. грохнулся в тартарары.
Полностью-излечившийся сначала громко и отчётливо выкрикнул:
"Вот этто – табуреточка", а затем видимо усевшись на этой табуреточке
заорал наотмашь какуют незнакомую разудалую песню…
И она – ета разудалая песня не прекращалась пока вся группа
не ушла довольно-таки далеко-далеко.
"Надо бы исправить", – сказал Некто.
"Исправить?"
"Да, указатель на развилке:
"Забегаловка у Полностью-Излечившегося".

Присыпкин шёл и читал рекламку Забегаловки…
«Толковый толкователь…
Порядочный, как сто святых… 
Разбирающийся во всём, в чём присутствует неразбериха…
Трезвый, как запотевшее стёклышко…
Категоричный, не терпящий возражений, но допускающий неточности…
Ядерщик, борющийся за сохранение природы и всего чего ещё нибудь заодно…
Бедняк, не знающий нужды…образец благополучия…
Товарищ с билетом, не имеющий этого самого…
Усердно молящийся безбожник…
Здоровый, утаивающий боль…утаивающий здоровье в боли…
Испуганный собственными действиями…Мыслящий о большем…
Женящийся в неустановленный период…советник всем бракующимся…
Смыкающий берега в необозримое пространство…ограничивающий видимость того что способно выделять грани…
Бровастый, выщипывающий брови, как признак атавизма…
Всем известный балагур, схоронящийся под маской известности…
Ветер, проявляющийся при полном отсутствии ветра…
Виновный в том, что пострадал только от того что ничего не делая, что-то делал, когда кто-то делал то, за что виновный в этом сейчас оказался повинен…
А нефик быть вообще, когда вокруг столько страждущих…Ищущих чего бы натворить…Виновен, что живой, повинен в бытии…
Изящный вкусовед, проявляющий чувство вкуса во множестве привкусах не имеющих вкуса…специалист по самой вкуснятине…
Властолюбивец, скрывающийся под личиной мелкого тирана…При полном присутствии властеимущих…
Постоянно ныряющий в водные процедуры…И добивающийся успехов в исчезновении водных пространств…
Достаточность воды изменяющего, на постоянную водную недостаточность…»
Далее реклама обрывалась…Присыпкин тихонечко запел…


по исходящему пылью полю,
ступни проваливаются в песок, создавая сгустки пустоты.
Лопаются песчаные пузыри…
Эти сгустки воссоздают тот образ, который захотят…
И потому за идущими выстраивается целая
галерея возникающих аморфных и вполне материальных образов
и существ…
Пилигрим строго настрого запретил…
Он как людей просил всех…
Не оборачиваться…
Кто-то обернулся первым…
Много чего насмотрелись обернувшиеся…
Пи-пи-пи на многие страницы…
Пока не увидели двух людей…

Мужчину и Женщину, со связанными за спиной руками…
Связанные одной верёвкой, обвязывающей женщине живот и становящейся цепью сковывающую шею мужчине…
Беспомощность их источается дымом и чадом…
Дым превращается в кубики игральных костей.
Чад нисходит жаром и становится огромным шаром…
И этот шар становится похожим на Бафомета, украшенного двумя рогами,
между которым источается факел с тремя языками пламени…
На каждой руке этого шара  два пальца соединены вместе, а три загнуты…
Указывая вверх и вниз, то одной рукой, то другой…
Когда шар подмигивает, факел меж его рогов становится похож на эволютивную пентаграмму…
Две змеи, отделившиеся от шара несут на себе разными дорогами в одну сторону…
Одна – крест, в виде распятой розы…
Вторая – пеликана, разрывающего свою грудь и кормящего своих детей…
Из-под шара кажутся косматыми козлиными ногами…

Пламя дыхнуло на игральные кости…
Видимо шар предлагал сыграть с ним…
Сейчас бы Оскара…или Мироздание…
Но вместо Оскара к шару набежали аморфные образы и существа…
И началась игра мослами…
Пока шар играл с набежавшими в альчики, и проигравших превращал в себе подобных…
Люди покинули пространство выжженного поля…
Унося его частичку в своей душе…

Открытое пространство, на котором происходит его полное
уничтожающее подчинение.
Бесконечно открытое пространство и бесконечно сжатое до точки, – Пучечок преодолевал сжатость точки преодолением бесконечности.

- * -
Дни становились короче…Людей всё меньше…Никто и не заметил,
как стремления спутников постепенно перешли из поиска выхода в поиск нового ночлега. Всё угасало. 
Прежним оставался лишь свет костра, старательно зажигаемого кем-то каждую ночь.

И только полдень не заметил, что все уже спят.
.
Если совместить в театре сразу две совершенно разные
по тематике и направлению пьесы, и показать их одним представлением –
то возможно, что они бы поглощали бы друг друга
и у зрителя возникло бы смутное ощущение, чего-то непонятного.
Ощущения прекрасного, катарсиса – уходило бы совсем,
происходило бы снижение уровня созерцания.
Возможно – это происходит со многими критиками, по воле
профессии, которым приходится смотреть множество представлений,
как совпадающие с их мировоззрением и ощущением, так и не совпадающие.
Видимо, поэтому вид у многих критиков всегда раздражительный,
постоянно они чем-то недовольные и вообще всё всегда – сделавших бы
чё-та по-другому.
Да всё очень просто – эта нервозность вызвана – обыкновенной
усталостью и пресыщением.



                Переход.
                15 Пучечок 16


Ночью исчез Пучечок

( Всё это могло бы случиться…

.
Озвучка подняла упавший листок, в котором Пучечок
чего-то моделировал:
«День первый. Борьба со злом – 4 минуты…
День второй. Борьба со злом на 30 секунд больше чем в первый день
День третий. Борьба со злом  4 часа…Нефика се – и кто же победил?
День четвёртый. Борьба со злом…»
«Вот, придурок», - подумала Озвучка себе на ум…
- Чего, ты тут вынюхиваешь? – грубо спросил Пучечок и отобрал
у Озвучки  помятую бумажку, глянув на неё так, что она почему-то решила, что с ней сейчас будут бороться и запишут в какой-нить
смоделированный кусок пространства…
- Фик те… - почему-то сказала Озвучка…
- Чего?
- Мафия – непобедима…
Хохот стоял, что всё зло тряслось от страха… 

.
Собиратель был прямой противоположностью Пучечку…
И у Пучечка от Собирателя разыгрывалась нешуточная мигрень,
или что-то типа того…
Ещё бы…  Он создавал свои всевозможные миры, стройными разумными устойчивыми  и т.д и т.п. А этот тип – мало того,
что всё в мире перепутывал, он ещё выхватывал из разностей
по Пучечку совершенно невозможных в симбиозном существовании, он ещё… «он ещё и составляет из них невозможные формы построений и посылки»…А это непорядок…Хотя и сам Пучечок моделировал подчас такое, но это же – он…А тут какой-то
тип, от которого насморк или что-то типа того…С каким-то
домом, сросщённым  на скорую руку,  и каким-то мурлыкающим чудом в нём…
Однажды Пучечок  соорудил нормальный переносной домик для
кошки…Просто – процветай-не хочу…Так ведь этот…уж не знаю как его и назвать, - не принял…
«У неё и так есть всё необходимое». Странные всё-таки люди бывают. Правда? И чего им надо? Сами не знают.
А Собиратель и вправду, ничего такого и не знал, он просто собирал
в единое то, что считал необходимым и у него это неплохо получалось…Видимо он чувствовал, что нужно собирать, чтобы получилось то, о чём он не зная – знал… 

.
Небузаки поставлял в миры создаваемые Пучечком – красоту звучания…Пучечок знал, если слова Небузаки звучат в новом пространстве…Значит – пространство – удалось…

.
- Привет… - сказал Квадрато-Восходящий, как веслом огрел…
Собирающий свои мысли в свои Пучечок аж рассыпал себя на просыпанные свои мысли… «Не понял» и пошло…
«Ты меня на понял не бери – понял»…
«Чё за привет ещё, с приветом» «Ходи своей дорогой и конём».
Так из обычного дружелюбного привета – возникла непримиримая
вражда…Осыпанная не столько знаками внимания, сколько почвой
непонимания…Какие наши всходы…
 
.
Присыпкин разрушил чью-то модель мира…
«Этого же нивкоем случаи делать было нельзя», - глядел на разрушенное Пучечок…В Присыпкина полетели разрушенные остатки… «А чё я? Нарочно что ли?» - Присыпкину надоело уворачиваться от летящих в него обломков и он вернул всё,
тем же летающим барахлом Пучечку… «Возьми, мне не жалко…
Может что-то интересное получится» посыпалась рухлядь на созидателя, растворителя и изучателя…


.
Когда Ыношаемый начинал лепетать на каких-то звонких и неведомых наречиях Пучечок мог сдвинуть любые трудности соображения…
И создать такое…Такое…Что воплощение сего становилось хуже не придумаешь лучше…Видимое что-то такое проступало и вливалось
в конструирующее сознание…Что-то священное… 

.
Ты (Она) просто обожала Пучечка…Конечно обожала это как-то
беззастенчиво сказано и даже можно взять в кавычки с какой-нить подходящей стороны…Но всё же…с каким бы вопросом она к нему не обратилась…Пучечок всегда конструировал ответ…И находил выход из самых непроходимых ситуаций и неразрешённых вопросов…Она его просто обожала, с кавычками с какой-нить стороны.

.
- Ты бы не мог? Ты бы не мог?... - приосанившись с носилок, поманил к себе Акро Пучечка…
- Чего? – вопросился тот, ступавший по тропе, размеченным им самим построением шага.
- Ты бы не мог, уравнопорядочить лес, по которому мы движемся…
Как же его мысли сошлись вместе…Действительно…
Пучечок напрягся и, поднатужившись как можно наиболее усерднее, сконструировал
тактику особого движения, в котором были задействованы не только разметка его особых шагов, но и вся теория движения деревьев в сторону сферичного построения небесной гармонии…И применил её, что нинаесть – программно и обоснованно…После её внедрения, не то чтобы,
лес стал просачиваться гармонией и мелеть облаками, но тропинка стала намного уютнее,
и перешла в дорожку, по набежавшей листьями которой, ступать было исключительно легко… Братьи с Батьи стали спотыкаться намного реже и Акро позабыв об ушибленных местах, смог спокойно перейти к духовному монологу…   

.
Увселкин разбирался во всём…А в том, что было не его ума дело – ещё лучше…
И потому подбрасывал Пучечку такие любопытные идеи,
коих любопытство конденсировало в постулаты об многомерности
даже того, что кажется плоским.
- Если, - говорил он, - мы проведём воображаемую линию на плоскости, и если проведём ещё неопределённое количество, таких же линий, в этой же плоскости…То наша плоскость станет многомерной…
- А если, - развивался Пучечок, - некоторые из линий совпадут с другими линиями на одной плоскости пространства, то такие линии будут тоже многомерными…   
   
.
Пучечек с опасением поглядывал на Старца…Ещё бы ему – не опасаться…Когда Старец начинал говорит о чём-то, то модели построенные Пучечком, наполнялись собственным существованием
и отдалялись от их создателя…И их звучание усиливалось по мере – отдаления от него.

.
Пучечок называл Техника: «Чудо-Техник»…Он усматривал в его
умениях обращаться с различными видами техники, созвучные  аккорды
своему умению создавать и координировать сложнейшие построения…Он видел в Чудо-Технике подобного себе, но занимающегося другой сферой деятельности. 

.
Пучечок засматривался на Тайну…Видимо это не спроста, когда он видел её в своих построениях…И тогда всё чтобы он не строил…Крутилось вокруг образа о ней – Тайне…
Она становилась центром, не выпускающим из своей гравитации
ни одной мысли, ни одной частицы строящихся немыслимых построений Пучечка…Он считал это – наваждением…
Даже в минуты, когда он ни о чём не думал – он всё равно думал о ней…И он пытаясь не думать о ней, всё больше начинал о ней думать…И чем он больше думал о ней, тем надуманный образ всё дальше и дальше отдалялся от настоящей Тайны…
Он так напряжённо удалился в такое думанье, что однажды столкнулся лбом с Тайной…
- Пучечок, ты чего? 
- Да, так…думал о тебе видимо, вот и не увидел тебя…
- А ты не думай обо мне, думай о ком-то другом…Вот, как я…
Не думаю о тебе…А думаю о другом… - и ушла думать о другом…
- Да не буду я ни о чём таком думать… - не стал вообще ни о чём думать Пучечок…Правда, когда он очнулся, то из листьев, стебельков и лепестков красовался букетик – так походящий на Тайну…Он и не заметил, когда это он успел…Да не важно… 

.
Культурный слой доказывал этому идиоту, этому барану – одно,
а тот доказывал тому идиоту, тому барану – одно в квадрате…
И на этой почве Пучечок и Культурный слой часто ссорились,
если Сократ вообще с кем-то мог ссориться…
Они не становились врагами – они, просто не сдавая свои позиции,
искали одно и тоже – Правильность…И стоит тут заметить – именно Правильность – а не Правду или Истину…И Правильность раздавала подзатыльники и тому и другому…Выказывая свои правила и принципы (не к Смирногениеву будучи – упомянуты).

.
Некто Пучечок верил безразговорочно…Если уж что-то в построениях Пучечка рушилось, то он запросто мог спросить об этом Некто и тот всегда находил причину и виновника. 
Золотой человек.

.
Пучечок видел, что такое счастье, он видел как оно приходит
к Учителю, когда тот начинает учить чему-нибудь и видит
результаты своего учения…
«Странно, - подумал Пучечок, -  счастье есть в том, что можно увидеть…Счастье – это проникновение света в происходящее.
Получается, что кто бы чего не делал, если в нём нет света,
то ни дело, ни результат  никогда не принесёт счастья…Во тьме – нет счастья.
А как же блики, полутона? Да, но в них есть – свет…Потому они и полутона, что в них есть – свет…Но как же темнота в них?
Видимо у полутонов есть какая-то граница, когда тьма в них поглощает свет и ощущение счастья становится сначала размытым,
чем-то замутнено, а затем и вовсе исчезает. Неужели всё так просто – и всё дело тут в видимом духовном свете?»   

.
 «Метафор – хранит какую-то тайну, - раз и навсегда сделал для себя вывод Пучечок… – Он говорит, как-то странно…Делает, какие-то неисчезающие вещи…Прячет ото всех свою тень, неизвестно как.
Так может вести себя только тот, кто хранит какую-то тайну…
Интересно, чего он скрывает?» 

.
 «У Типа Сторее – есть секрет…Чрезмерная активность выдаёт в нём то,
что у него обязательно есть свой секрет. Его просто не может не быть».



Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)


                Переход. День Шестнадцатый.


- Башни отличаются тем, что устремлены в небеса.
Различия их в том, с какими намерениями они возвышаются.
Чтобы быть ближе к Небу (и тем самым освещать Землю),
или чтобы возвыситься самим (и закрыть собою Небо), – почему-то сказал Старец…

Вокруг было всё то же поле, только не выжженное…Может кому-то и  хотелось бы, чтобы оно было пшеничным…Может его и засеяли когда-то пшеницей, но на нём проросла рожь…Может потому, что в поросли колосилась ночь…

Башня, небоскрёб, огромная труба…Делят небо на две половинки…
Человек, смотрящий сквозь них на небо – видит небо раздвоенным.
Столб – делит пространство земли на две половинки…
Столб, как и отражённый в электричестве огонь, является отражением
башни…
Башня разделяет небо, столб разделяет землю…


Сверху очертания домов выглядят как иероглифы…
Когда иероглиф становится навязчивым он изменятся…

Пилигрим привёл всех в небо…

Поднебесная дорога…Она то уходила под небо, то возвращалась в
Пустыню…Небо оставалось прежним…Менялась только пустыня…
Она становилась…Океаном…Песком…Снегом…
И дорога в один камень – становящаяся иногда срубом деревьев…
Делила всегда пустыню на две неравные части…
Небо же оставалось – единым…

Они медленно передвигались по дороге в один камень…

Сплошные облака стеснялись так же, как и идущие по дороге в один камень…
И дорога уже начинала видеться как башня…


Они дошли до того места, которое Пилигрим назвал «Последним камнем»…
Рядом с дорогой нежился в облаках камешек, сбившийся с пути…
«В этом месте, два человека, встретившись, могут пройти, не увидев друг друга…В этом месте, идущий следом, может обойти того, кто медлен…
В этом месте человек может вернуться…отдохнуть…подождать…
Это место – где человек, может принять решение…
Но именно здесь его ждёт тот, кто положил последний камень…» - говорил когда-то Пилигрим… 
Пилигрим ступил на последний камень…
Потихоньку облака развеялись…
И люди увидели, что они находятся на дне огромного каньона…
И вокруг их окружает бесчисленное количество всевозможных разрушенных строений…
- Не мы первые, - сказал Некто… - но пока что последние…
- Сюда бы Пучечка… - пожалел Техник, что нескем разделить радость такого великолепия…

- А там человек в мантии с короной на голове…А там – бедноодетый человек…
Последние камни были кем-то бережно сложены в фигуры…

Маленькое чуть заметное облачко тихо плыло невдалеке…
Оно никуда не торопилось…Оно не исчезло, как все облака…

Вскоре они вышли к огромному пространству…
Огромное водное пространство всё усеянное – то ли скульптурами,
то ли полуистлевшими телами огромных людей – Атлантов…
- Они не утонули, они вышли из воды… Вождь их – вывел свой народ…Но…Тут их постигло ещё что-то…
От чего тела их окаменели…


Люди давно покинули незабываемый каньон…
И уже привыкли к необходимости новой ночёвки…
И тут их ошеломило…
Две молнии сразились в небе в перекрест…
И настал хаос…

Взрыв – из гармонии в хаос…
Разрушение – накопленные противоречия застоявшейся гармонии…
"Не убий!" – "Не привноси хаоса в мир…Не разрушай гармонии мира".
Странно, но очень многое до чего касаются люди, в конечном итоге – превращается в хаос…
Видимо мало света в том, что делают люди…
Если даже из света, они могут сделать взрыв, приносящий хаос.


Пилигрим остановился перед грудой камней.
- Каждый подбирает один камень, - сказал Пилигрим.
 
«Пространство, где возникает полная несвобода», – прочитал Пилигрим на выбранном камне, и сделал его подножием, на которое спутники выкладывали свои избранные камни.
«Людей (человека) от слова, слова от людей, человека от другого
человека», – гласил камень Присыпкина, точно голос мирового разума  присутствующий в конгломерате современной цивилизации.
«Один говорит другому "иди" – и тот идёт,
при этом несвободу люди ощущают как счастье», – гласил камень Культурного слоя, отрешённый от столкновений и процветающий в любых творческих формах.
«Наступает взаимная любовь и всё пространство сливается до огненного шара, который сжимается, а потом исчезает и производит взрыв,
после чего вновь возникают исчезнувшие формы и люди», – гласил камень Ыношаемого, искушая всё существующее очеловечиться.
«У людей происходит взаимообмен, физический, словесный (мыслей)…», – гласил камень Типа Сторее, признающий гармонию только во множестве проявлений красоты форм бытия.
«У одного глаза и нос – другого, вощим разные несуразности», – гласил камень Влюблённой, явно походящий на своего творца.
«Люди разговаривают чужими мыслями», – гласил камень Увселкина, спонтанно, не смотря на духовную составляющую.
«и т.д.», – гласил камень Тайны точной взаимосвязью между мирами.
«Начинается взаимная зависть и желание вернуть себе якобы своё
(исконно своё)», – гласил камень Некто, сопоставляющий домашнее и бездомное.
«Любовь приходит в фетишизм – т.е. любовь к утраченному», – гласил камень Учителя, свободу возведя в способ восприятия.

«Начинается взаимоненависть. Во время свор и свалок, кто-то грит им,
"любите то, что есть. О том, что подарили вам – думайте, как о даре,
любящих любимым", – гласил камень Метафора, противореча и вещая.
«Все разрастаются до небывалых масштабов и становятся невидимыми», – гласил камень Техника, напевая несказанным; « Падение с вершины закрытого пространства на открытое пространство. Возвращение в открытый мир».
«- сюжет.
вот он. был, стал и отбыл.
вот она. была и стала, отбыла.
наверно встретились сейчас.
который час?
- 18 часов 22 минуты.
- полночь.
двуликая луна. двуликий час.
сюжет, нашедший в темноте свеченье.
и он же замечает,
что вокруг холодного сиянья -
тишина бессветья»

«- зажги огонь бессмертной пятернёй,
из возгласа ладони,
уходящей к серебру небес,
когда свечением зовётся переход
из жизни вешества
в дыхание существ.
- так в чём вопрос твой?
наверно в утверждениях огня?
наверно в том, какой огонь
тебе и ближе, и новей.
который есть продление тебя.
а ты продление преодолений.
преодоление стиха.
- зачем ему твои напевы?
ему конкретный образ нарисуй.
а вот. здесь чувства.
дарую, не горюй»

«- когда есть два начала,
там инь и янь, холодное - горячее,
добро и зло, есть сила и бессилье...
- пожалуйста, не продолжай
примеров видимых лишь в нашем ощущении,
в том мире мы живём,
реальность в нём имеет лишь два единства,
невидимо же третье.
хотя, лишь чуть изменишь ты виденье,
лишь шаг отступишь ты в одну из новых жизней
в реальности иной и ты увидишь,
что в самом деле единств намного больше.
измерить все нельзя,
их счесть нам невозможно.
нет чисел наших,
для таких сплетений сути.
- послушай, два единства разрушили б себя,
и всё что в мире есть.
и мир бы стал таким.
он только б разрушеньем жил.
и всё что разрушалось
вновь бы разрушалось
до полного исчезновения
из сфер существования.
но мы же знаем, вернее, ощущаем,
что в жизни есть и становление,
развитие и прочие влеченья», - у БратьевАкроБатьев даже камни гласили сами по себе. 
«Спутники "оживают" прежними, совершенно не помня, что с ними происходило», – гласил камень Перенесённого Праздника, размышляя о государстве творчества.
«Они покидают это пространство, но почему-то начинают вспоминать, что с ними был кто-то ещё один», – гласил камень Вёсла Квадрата-Восходящего, словно странник, знающий больше, чем что-либо.
«Но вспоминают об одном, как о разных людях», – гласил камень Старца.
«Кто-то грит, что это мудрец, певец, сторож, зануда, женщина, мужчина,
моряк дальнего плаванья…», – гласил камень Неизбежного.
«и т.д.», – гласил камень Дмитрия, который был подброшен до небес, чтобы
достичь вершины.

Молния ударила в тропу, по которой шли люди, и разрушила её…
Вместо дороги лежала огромная воронка изуродованной земли…
Вокруг которой осколками были навалены камни.

Никто не помнил, чтобы кто-то куда-то добрался, а уж тем более заночевал…




                Переход.
                16 Техник 17


Ночь забрала Техника

( Всё это могло бы случиться…

.
Техник желал увековечить Тайну в какой-нибудь безделушке…
Тайна лишь отшучивалась…Что увековечить Тайну в безделушке невозможно…Потому что…И далее перечисляла кучу причин…
- Ты просто не хочешь делиться с безделушкой вечностью… - говорил Техник… - И это наверно – правильно…

.
Техник соорудил Некто специальный сенсор для поиска его невидимых сил…Некто не без скептицизма, но принял новую механику…Чего это ещё за помощник?
Через некоторое время возник Некто и заявил, что посторонняя информация засоряет ему качество поиска…Утрачиваются видишь ли, какие-то художественные особенности…Без которых всё теряет смысл…
Помоги Некто, сам же ещё в чём-то и виноват окажешься…
А как же? Обязательно…   
 
.
Техник для Акро смастерил специальную повозку…С колёсиками…
Акро был очень доволен…
Батьи теперь уставал меньше и потому, уговаривал Техника ещё и к нему приделать колёсики…Пусть Братьи их всех тащит…
Братьи же был весьма и очень недоволен техническими новшествами, особенно после того, как эти двоя, на колёсиках, его чуть не переехали…Вовремя отпрыгнул…Теперь он приставал к Технику, чтобы тот установил к этим двоим, на каждого тормоз, а лучше два…Не всё же ему время в прыжке о препятствия разбиваться…
Да и ещё – эти двоя хотят, чтобы к их колёсикам – отражатели поставили…И каждому по рулю и клаксон…
Для Батьи подушки безопасности и парашют…Акро же хочет зеркала и фары…А то как-то фонарь – ветви всё время царапает…
Скорость замедляет…

.
 У Учителя стопталась обувь…И тогда Техник из каких-то закромов достал ему тапки…
- Для себя берёг… - говорил Техник…
- А, теперь сапожник без сапог… - благодарил его Учитель…
- Не очень удобные, но всё же…Нам бы только до выхода…А там уж обуви…

.
Техник сделал специальный блокнот для Типа Сторее…
В который тот стал заносить все свои открытия… Это чтобы никто не мог его контролировать…
Блокнот так и назывался:
«Неконтролированная глупость»…
Умнай, аж жуть…
Некто всё хотел выменять этот блокнотик на какие-то чипсы…
Не получалось…
Тогда он вскрыл пакетик и стал хрустеть чипсами перед Типом Сторее…
И только тогда он разрешил на несколько мгновений заглянуть в блокнотик…Только чтобы после этого Некто со своими чипсами шёл хрустеть отседова… 

.
- Перестань засорять всем мозги своими адскими изобретениями… - сказала Влюблённая…
И Техник, перекрестясь, проснулся…В пространстве наступила такая непролазная ночь, что Техник с трудом вернулся ко сну…Перекрестясь…

.
- И что? – недоумевал Метафор.
- А кто говорил, «что всегда мы так; лучше, чем объяснить – самому сделать?» - напоминал Метафору Метафора Техник… - Ну, объяснили тебе…
- Я всё равно не понимаю, как твой мобиль будет двигаться…От ветра?
- Нет.
- От огня?
- Нет.
- От воды?
- Неа.
- От чего тогда?
- От гравитации…Мобиль будет всегда отличаться от гравитации на некоторое число…Изменения происходящие в этом числе, приведут мобиль в рабочее состояние, всё равно что двигатель зажечь…А изменения происходящие в самой гравитации приумножат силы мобиля и он начнёт дигаться…
- Парить?
- Гравитировать…
- Прыгать как мячик, от одного гравитационного изменения до другого…И будет он у тебя в постоянном ожидании...Когда эти изменения ещё наступят…
- Да не будет…В нём самом же будут происходить числовые переключения…
- Изменение массы?
- Не массы, а числа…Чего же тут не понятного…Ещё Метафор…
Ещё сам говорил, что всегда мы так…
Действительно, чего тут непонятного…Включил числовые изменения, и гравитацинулся…

.
Техник сразу всех предупредил, что на всех тряпочек не хватит…
Поэтому некоторым, придётся, чем вдыхать, тем и выдыхать…
Если значит, вдыхать кислород, то кислород и выдыхать…
- И не вздумайте пукнуть…
- Как это? – не понимал Присыпкин…
- Может ещё и показать, как это… - Техник не понимал того что не понимал Присыпкин…
- Ну, а если очень приспичит? – не унимался Присыпкин…
- Что, значит, вдохнул, тем и выдохнул…И чтоб никаких исключений… - Техник не шутил… - Вот в прошлом…
- А меня что-то не очень-то интересует чужое прошлое, настоящее и будущее… - Присыпкин не унимался…Как это пердеть нельзя, тряпочки не на всех…Полный бедлам…Да и вообще – эта штука придуманная Техником, летать не умеет…Ну, может ежели с холма её запустить…
Пришёл Пилигрим и успокоил Присыпкина…Он уступил ему свою тряпочку…А зачем ему…Он через волосы, будет кислородом выдыхать…Очищенным… Дистиллированным…   

.
Техник, со всякими своими техническими новшествами…
Сильно отпугивал Перенесённый Праздник…Новшества, изготовленные Техником, казались ему бытиём, в котором с каждой новинкой подменялись прежние правила игры свежими…И это делало невозможным само существование в таком бытие…
А Техник, видел в человеке, как на якоре, застрявшем в неизвестном прошлом, неизбежные трудности обновления…И потому, всё усерднее изготовлял новинки…Он своеобразными «кошками» цеплялся за будущее…Им не просто познаваемое, но видимое и ощутимое…
И потому общение Перенесённого Праздника с Техником завершались своеобразным ритуалом…Один и без того мало разговорчивый умолкал вовсе, как только другой начинал демонстрировать свои новинки…
Одному не хотелось, чтобы ему что-то навязывали…
А другому хотелось похвалиться выполненной работой…
Их вектора не совпадали, и они уходили в свои миры… 

.
Небузаки, когда остался один, не хотел никуда возвращаться…
И даже Техник, уж кто-кто, а ему-то кроме механизмов-то и дела почти не до чего нет, тоже не хотел, чтобы Небузаки возвращался…
Он считал, раз уж вырвался…То и нечего…А то что там, Пилигрим им всем говорит, так это ещё…А если им до выхода год маршировать, то никакой цепочки у них не выйдет…Потому что людей не хватит… Раз уж вырвался из отчаянья – то и нечего туда вновь…
Вырвался…Небузаки скорее выпал…Или даже – его кто-то вытолкнул…
Кто же его вытолкнул?

.
- Ты же можешь соорудить всё, что придумается? – Культурный слой привязался к Технику с нотой и потребованием …
- Не всё, но многое… - Техник глядел на результаты своей деятельности более реалистично…
- Тогда сделай так, чтобы люди не пропадали.
Всего-то навсего? На это Техник глядел более реалистично…
Вышло так, что он по заказу Типа Сторее сделал какие-то колбочки…По специальному чертежу…И тот гнал какую-то жидкость через их соотнесённость…
И вот этой жидкостью сейчас несло от Культурного слоя…
Получалось, что агрегат вызывающий нереалистичные желания он соорудить мог,
а вот, их исполнения были не в его компетенции…
Так и любой человек…Он вообще способен на многое…А как только частного коснись…Ни один Техник…
- Ничего люди не могут…Ни ты, ни я…И даже Пилигрим…Он думает что нас спасает…А мы всё – исчезаем и исчезаем…И ничего с этим поделать не можем…И ты не можешь, и Пилигрим…
Культурный слой грохнулся на свой лежак и тут же успокоился…
- Чтобы я ещё, что-то по запросу Типа Сторее… - сквозь темноту дышал Техник…
Но ночь была спокойна…потому что наверно понимала намного больше всех этих беспокойных людей, оброненных каким-то пространством здесь в самой её тьме, но не забытых и не пропавших.   

.
  Для Квадрата-Восходящего Техник был совершенно непонятным человеком…Потому что, когда он говорил «Технически это возможно»…Он всегда делал то, о чём говорил…
Даже, если при этом сделанное не соответствовало действительности…И вообще обещанное и сделанное – расходились во взглядах…Это порождало точки зрения…Что в свою очередь порождало новые реальности и необыкновенный шум…
И в этом шуме различались звуки, складывающиеся в слова, преисполненные мысли…
- Эта твоя карета, больше похожа на обычную тачку…  - говорил Технику Вёсла…
- Хорошо, назовём всё это – рикша…Зато теперь Братьи с Батьем
легче нести Акро…

.
Техник так и ходил счастливый, пока Ыношаемый не решил погреться около чужого огня…
- Это что за ведро?
- Это не ведро…Это самовар…
- Это значит, ты на водопой со своим самоваром ходил?
- Сейчас насыплем угольков…Добавим ягод, листьев в чашку…Давай, подставляй чашку под носик…
Ыношаемый сунул чашку в нос самовару…Но пить не стал…
Его разморил сон…Народ о чём-то ещё долго лепетал…
Но Ыношаемый греясь искрами чужого огня, спал счастливым сном…

.
- Видишь нормального человека? – спросил Старец Техника…
- Встречайтекислорода?
- Его самого…Значит, от него нужно сделать четырнадцать правильных шагов в сторону горизонтали, затем стока же шагов
в сторону вертикали…
- И всё?
- Затем, съезжаешь на подручных средствах по диагонали…
- И…
- И находишь свой треугольник Пифагора…Будет тебе линейка…
- А штандартуциркуль?
- Отмеряешь от нормального человека необходимое число шагов… -
Старец рассказывал Технику, как тому найти необходимые инструменты…И тот, не просто что-то находил, а находил необходимые инструменты…Только Тип Сторее всё не понимал,
чего этот Техник вокруг него кругами разбегался… 


Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)





                Переход. День Семнадцатый.


Ещё была ночь, ещё светила каждому его звезда…
Ещё никто не устал от новопознаний и от себя…

В любом замкнутом пространстве создаётся свойственная этому пространству – Реальность. Если по каким-либо причинам мы не можем знать о существовании этого пространства – то называем его ирреальным.
Параллельные пространства по тем или иным причинам иногда
открываются и некоторые их атрибуты или свойства попадают
в другие кажущиеся замкнутыми параллельные миры.
Наш – кажущийся нам реальный мир, разбит на множество всё время
изменяющихся под воздействием реальных или ирреальных миров,
замкнутых на себе пространств.
По большому счёту их намного больше, чем видимых звёзд на небе.
А если добавить ещё и параллельные – то не хватит и каплей воды
в Океанах и морях, и песчинок песка на Земле, чтобы им найти исчисление.
И каждый миг – множество считавшихся закрытыми пространствами по
тем или иным причинам растворяются, переменяя наш и так
бесконечно перемешанный различными реальностными пространствами
существующий мир.

Контуры земли выделились в отдельные сумеречные тела…
Кто-то встречал сегодняшнюю зарю…
«Как же мало их осталось…»,- казалось Дмитрию неизмеримым утраченное… 
Люди глядели на восходящее солнце, которого не было…
Вёсла Квадрата-Восходящий, Ыношаемый, Увселкин, Старец,
Культурный слой, Перенесённый Праздник, Метафор, Тип Сторее, Учитель, Некто, Тайна, БратьиАкроБатьи, Влюблённая, Присыпкин, Неизбежный…
Вместо утра наступал вечер…

В глубинах самосознания встречающих…
На арфе играл…
Гимн пел…
И выл…
Полностьюизлечившийся…

Люди всегда разговаривают между собой горизонтально-направленой речью,
и только когда их голос приобретает вертикальную направленность
- это превращается в прямое взывание к небесам.
Вой…
Вертикально-направленный голос – прямое взывание к небесам.
Взывание к небесам – это всегда проявление чувства.
К небу всегда возвращают чувства.

А чего собственно люди не видели на небе? Они только вчера с него…
На сегодняшнем небе то, чего они ещё не видели…
Ну, например, восемь восьмиконечных звёзд…

Странно замерли все слова в книге, как будто ждали, что сейчас в ней кто-то чего-то напишет, например, «Два треугольника»…
Или, например, «девушка, с алмазом во лбу»…
А ничего подобного…
Два кувшина…
Между небом и землёй…
Висели огромные кувшины…Золотой и серебряный…
Из одного кувшина сыпался золотой песок и в какой-то момент он становился водной гладью…
Из другого лилась вода и превращалась в песок…
Откуда всё это начиналось?
Пилигрим на мгновение увидел девушку, с алмазом во лбу…



А вот и дорога…
Они уже давно шли по тропинке в два камня…Когда повстречали куст…
- Взаимодействие двух открытых пространств при участии третьей силы.
На фоне третьего открытого пространства, – зачем-то сказал Учитель.
Издалека этот красный куст казался четырёхзначным числом…Всех
очень даже удивила такая иллюзия.
Пилигрим остановился…Приподнял одну из рук…Из ничего возникли на ладони линии…Они превратились в бабочку…Он протянул её Культурному слою…
- Книга…

- Всего одна смятая бумажка? Это не то, что книгой – её и бумажкой-то трудно назвать? – не переставал удивляться Дмитрий
- Мы не собираемся называть, но намеренны прочитать…Книгу…- покорёжился и разъезжился Культурный слой.
Он развернул бумажку, и прочитав полушёпотом её содержимое, перевернул страницу…Да, да, никто не ослышался…Он именно, взял и перевернул страницу…Затем ещё одну…и ещё…
- Какая, ты говоришь, нам нужна страница?
- Семнадцать…
- Щас… - он перелистал складывающуюся в небольшой сборник, бумажку, становящуюся – книжицей… - Вот…Прикованный…
Едва он успел прочитать слово, Дмитрий выхватил у него книгу…
Его изумлённые глаза побежали по лестнице слов…
"прикованный
царь
всадники
птицы
параллельные
два
братья
о природе
вещей скорбные
золотой
песнь
деяния
девяностые
годы крылатые
семена
древа человеческого
человека
без свойств
нетерпение сердца
в часах человечества
ослепленного
счастьем
роза
силки птиц
в блуждающих огоньках
времени
забытых
у подножия Земли
ночью
в белых рассказах
трагическая
история
укрощения бури
потерянной в раю
и пути паломника
в истории о жизни
приключения школы предубеждения
освобождённый
взгляд
тщеславной древности
холодный дом
надежды башни
лунный камень
остров
портрет невидимый
грядущего как облик
где разбиваются сердца
и свет и книга
погасла современность
маяком
из первых
контрапункт
пригоршней возвращается
из праха
почётные как консул
собранье сил и славы
ритуал
оглянись
звезда
как незаконченная фраза
милосердие
корабль
заговор на письма
страдания и странствия
поэзии и правды
коварства и любви
в разбитом кувшине
всё волшебство
где улицы из сказок
перед восходом солнца
перед заходом колокола в солнца
тонущего землёй обетованной…"
- Это сборник Бродского? – спросил прочитавший…
- Это сборник стихотворений, которые вполне мог бы написать и Бродский…
- Это сборник ещё не написанных стихов?
- Ну, ты уж и хватил…Это сборник того, что вполне могло быть им написано…Но то ли обстоятельства, то ли различные причины…
То ли стихи ждут другого автора… Вообщим – полистай…


Непонятная дымка легла на спящую своими потаёнными снами водную поверхность. Казалось, что на один из миров был наложен другой – потусторонний…Так мудрость иногда кажется безумием…
- Мы что, теперь должны идти по этим россыпям сна?
- Если, конечно, по дороге не зарастём снами… - ответил Пилигрим.

Ноги захлюпали водой…
Медленная река, образовала неглубокое озеро, а озеро рассыпалось в болото…


Предвиденье, ощущение, интуиция…
Сон

В этом болоте что-то…
Не так…
Людям начали приходить какие-то образы…

.
звякнули цепи, воспоминанием о морском чудовище,
в семь полных лун…и радостный крик ожившей женщины из царского рода, преумноженный счастьем…

.
похожесть – это всегда разность
похожесть и разность
необходимые условия появления –
слова…

.
Семь мудрецов…пятеро двигаются в одну сторону,
двоя в другую – «жест мудрости», как танцующий индийский бог.

Указатели

Конь и всадник

Три прыжка газели

Прекрасная Нимфа

«жест мудрости»

.
Кто-то открыл.
Что?
Справочник…
Какой-то охотник…
Прочитал?
Давно уже знал, что там исписано…
Отрывками…
По небу…
«белый карлик – звезда, завершившая свою эволюцию и сжавшаяся
до размера небольшой планеты»
Ключевое слово – планета…
подумал охотник…
«звезда, ставшая способной к появлению жизни…
похоже на период взросления…»
Может…
Подумал или прочитал охотник…
«наше солнце – тоже находится в периоде взросления,
после чего станет пригодной для возможности появления на ней
планетарной жизни»
Значит…
«земля – в начале своего появления могла быть звездой»
И что же?
«человечество расселится на остывшем солнце и заново зажжёт звезду  Земля»

Кто-то открыл
дверь…
Охотник…
Подумала в небо Земля…

.
тень падающей чаши,
отголосок взвешиванья снов о жизни…
вселенной о любви и даже,
о судьбе извечных голосов и мер,
готовых сбыться…точно время точно

.
Пока льётся вода из кувшина…Пока не иссякла чаша сия…
С неба проливается небесный водопад…
Улитка уже торопится к случайности…
 
.
А была ли у возничего повозка?
Но он ведь – спрыгнул со своего пьедестала…Чтобы взять на руки её детёнышей…
А её саму взвалил себе на спину
Но только рог…Говорят, что это рог изобилия…

.
По дорожке…Небеса расступаются…За своей волчицей играючи несётся
небесный волк…От чего-то, да кто знает от чего…Пыльца в нос обрушилась…Только чихнул он почему-т…сильно-сильно…Вниз полетел безучастный ко всему исчихнутый клык.

.
Тягучие звуки небесных сфер, кажущихся рассудительностью своих узоров,  ниспавшими в одну всё время перемещающуюся гармонию…
И лёгкие, как парашютики, одуванчики звуков сливаются во что-то
огромное, воздушное…

.
Огромный сверкающий бутон распустился, нити развернулись,
превратились в золотые локоны, из которых посыпались вплетённые
в них похожие на бусы, снежинки, ожерелья – небесными телами, похожими на…
Кто-то аккуратно положил диадему…

.
И древней мудростью запутывают снова,
Пока не выберет себе совою, точно ворон
И сядет на плечо…
Раскинув как крыла, глазами,
Впорхнув, иль снова одряхлев, встав на крыло…

.
И точно подвиг всегда приводит страдание его свершившего,
Как и любовь любую силу делав слабой,
Но только в этом краеугольный камень держащий своим
страданьем и внесильем – храм,
безумие и гнев прервав иль уподобив,
неисчислимым звёздам,
невооруженных глазом.

.
В редкие деревья сгущалась вся мгла…тенями отлетали от них
кора и щепки…и то место, куда они падали, искажалось пламенем…

.
Летящий за миром…
Приносящий его плоды и вести…

.
Кто-то вспугнул день, и охотники преисполнились скоростью
рвущихся за целью, вырывая из пространства не достигающие
добычи листы…И скорость увеличивалась с количеством выброшенных в невидимость листов стихающих пространств.
И мир увеличивался измятыми пространствами, превращаясь в извечно усиливающийся водоворот.

.
Святая и красивая Богиня Пророчеств никогда себя не видела…
Она несла какие-то злаки в руках…вокруг неё всё преображалось…
Созревали плоды…Расцветало небо…Поспевал урожай…Мечтами пели птицы…
Однажды кто-то создал для неё зеркальное отражение…
Она впервые увидела себя, закружилась и завертелась перед отражением,
пытаясь лучше запомнить свои воспоминания о себе…
В руках у неё безграничностью стали меняться различные цветы…
И её отражение не знало, какие же ей больше всего подходят…
С цветов иногда слетали листики и уносились ветром в небо…
И только один, незамеченный отражением, медленно уплывал вниз…
    
.
Из очередного гроба выброшен внеочередной утопающий…
И весёлый спаситель исчезает в жизнерадостных волнах…
Глаза спасённого наполнены миром, наводнённого первыми звуками.

.
Никакой хранитель…Скорее стерегущий, чем сберегающий…
Всёвидящий…везде проникающий…Всёзнающий…
Оставляющий следы своего пребывания…
Быстро исчезающий и ещё быстрее проявляющийся…
Всегда изменяющий пространство, в котором возникает…
Убыстряющий любые процессы…
Увеличивающий степень переживаний…И только северный полюс
неба, веретеном сдерживающий узлы, без которых золотой, огненный свет объял бы всё живое, уничтожив тайны просветлением, окутав всё новым таинственным возрождением…
Но только вот – опустошение…Почему-то так сквозит опустошением…Почему-то так.
«А ты не сомневайся», – воскликнула неведомая неизвестная сила. 
   
.
В нём не было зла, но в нём было всегда воспоминание о зле…
И потому его невозможно было увидеть…Он исчезал прежде,
чем сгущались сумерки и завывали ураганы, пылали зарницы
и расползался туман, и ходьба любого человека была обращена
в его сторону…
Точно предчувствие бессмертия устремлялись к нему желания и
помыслы многих живущих…Но его существо переносилось прежде,
чем арканы помыслов достигали его сущности.
И только воспоминания о звёздах преобразовывались в свет,
освещающий ту небесную дорогу, по которой он шёл.
Иногда смертельные ловушки абсолютного зла  достигали его.
И тогда небо начинало полыхать бессмертием.

.
Кто-то позвал на помощь…
Созвездие древнего огня стало быстро сжиматься…
Пока созревший камень не обрушился вниз.

 .
Тут немного звучания добавим, тут буквами облагородим,
тут цифрами взахлёб по всех плоскости, здесь парами цвета,
а тут придётся забелить…вощим вот, таким образом…
- Улыбайтесь, вы нарисовались…

.
Эта шея каскадом упавшая в тело,
будто чьи-то желанья пройтись по земле стали вехой…
И плетёными в клеточки вышли дороги к подножью,
Разбегаясь в четыре земных направленья…
Облака повалили к земле вторя снам
уже найденной тверди
и клетки размылись…

.
Небо вздрагивает от летящих крестов, перелистывающих его крыльями…Они несут свою песнь и восходы, по тропинкам времени, осыпающихся закатами в невидимое.
И любое совершенное действие, становясь совершённым,
покидая просторы былого неба, воздаёт невидимым лучам –
уверенность в себе.

.
Что мы знаем о времени, сложившегося в небольшой
боязливый, пушистый комочек? Ничего.
Иногда лишь, как свет, распускаясь цитаты, бубнят: «косо и быстро».
В чём-то бег неудержен, точно снова и снова неизбежность лучи разрывает собой…

.
Мир раскуривает свою трубку, проявляя из дыма мерцания…
И тот, кто пропорциями из яда создаёт лекарства…
Воскрешает…
Но изменение пропорций происходит так быстро…

.
Разорвано движение духа…Где дух о движении даже не мыслит…
А движенье о духе и вовсе не знает…
Дух без движенья – в этом видимо есть исцеляющий смысл…
А может и смысла-то нет – одно исцеленье…
Но лишь появилось движение духа – опасность и боль в этом месте
ползёт…

.
Мало что кому закажется…В каком только ясновиденьи не
покорёжит сновидения…В каком только великолепии не возникнет тень проблеска…И всюду – одно и то же: что закажется – то и будет.
Но только лодки…Почему так много затонувших лодок?

.
Так похожа на солнце – звезда…
Там, где деревья похожи на множество разнобликих птиц…
Там, где свежесть ветерка не уступает благоухающим ароматам форм, так похожей на землю – земли.
Там, где нет постоянства и времени.
Там, где звучание уравновешенно тишиной.
Там, где любое усиление ветра – проносит тени.
Там, где появившиеся облака – не заслоняют неба.
Там, где гудение не признак появления машин, но признак появления музыки в мыслях.
Там, где следы на земле похожи на шаги танцующего человека,
видящего так похожую на здешнее солнце – звезду…

.
Печать с символами по семи или восьми созвездий с четырёх сторон, с выдвигающимся внутренним прямоугольным пьедесталом, охваченный  двумя золотящимися кругами, крутящимися как в левую, так и в правую стороны, где прямоугольник включён в квадрат… Печать, похожая на подножие трона, на котором
восседает облик царственной особы…
Пока её облик восседает на медленно кружащемся троне, сама
женщина процветает…И от её пения – цветком расширяется вселенная…
Треугольная башня с шарами по граням…
Зигзаги туч…
Бобины облаков раскручивающихся,
и образующих видимое небо Вселенной.
Белым пятном заплывают отдельные света круги…
Сквозь невидимость их пробиваются сверхновые искры огня…
Распадаясь то видимым светом,
то видимой ночью на – лик,
не изгладить который
никаким предсказаньем и дымом.

.
И непревзойдённой яркостью покрылось всё небо,
И дно корабля было самым тёмным местом на фоне другого мира…
И именно это было то, что двигалось в одном мире
и возможно, перемещало что-то в другом…
Взаимодействие потусторонних миров, выраженное в неполном пространстве, связанное неодинаковыми массами и выражением тел…
Только движением угадывалось соприкосновение различных миров.
И вечный двигатель – был их порождением.

.
мир изменяется также как стужа в бокале…
Он запоминает только то, что должен измениться…
Бокал уверен только в том, что в нём происходит что-то,
но он не знает что именно…
Он может разогреться воспоминаниями или уйти в забвение…
В любом случае…Это закончится – образованием трещин…
И тогда пробуждается фонтан – бьющий стужей переменной мира…
И этот мир только один из возможных…
А рядом вопят о себе, миллиарды таких же фонтанов, размеренно плывущих по испарениям небесного океана. 

.
Вострубил рог…и просыпались звёзды, как непереубранные  фрукты… И покатившиеся к подножию стали овощным супом, а покатившиеся под купол забыли обо всём, кроме дней цветения неба…И молоком светилось небо…И наполняли его – животные,
растения и голоса, живших когда-то в этом небе и воплощённых в нём, в самые невероятные мерцания вещей…
А трубящий рог, всё собирал и собирал чью-то небесную мозаику…

.
Для тех, кто теряет направления, вся история превращается в хаос…
Действительно, зачем она нужна – эта история человечества…
Вся похожая на самооправдания брошенных во тьму бессмертных душ…
Как падающая с корабля мачта, летящая куда-то в бездну, совсем забывшая, для чего на ней паруса…Уже не помнящая название своего корабля…Но ищущая твёрдую почву…И принимающая за неё грунт…

.
Огромная скорость летящей звезды делила всё небо на части…
В одной был дождь, в другой – снегопад залепил всё солнце…
В третьей – рождалась ночь…Ещё где-то кто-то ступал в собственные шаги, но не успевал о чём-то помыслить, потому что скорость…Во всём была проявлена скорость…
Звезда не справлялась с собственной скоростью…И небо крошилось и части его распадались в стороны…
И кто-то, похожий на капитана, уже не мог спасти корабль…Та часть неба, на которой он находился, рассыпалась первой…

.
Обгрызынная тишина, переходящая в крылья огромной крестообразной птицы, то сближающая пространства, как взгляды влюблённых, то отдаляющая, точно смутившиеся от неожиданности рукава рек…Обрамляя вечными письменами исколотый почерком вечер…Едва не дотрагиваясь до водной глади…Едва пересекая линию испарений…Переступая вечность высотою, изнеженную облаками…

.
Огромный звездопад, как ниспадающие ветви исполинской пальмы
лениво осыпающихся, похожими на серпа вопросами…
Гаснущими точками, усеивающих безголосицу тишины…
Вопросы собирающие жатву…Которая то появляется, то исчезает…
Точно мысли убегающие в даль, и сами становящиеся всем убегающим протяжением…Тишина залистанная шумом…Так и не сложившаяся в звук…    

.
И только круги уходящих по воде капель…
Где-то в дали…
Небо как продрогший океан…
из которого выпрыгивают молниями птицы…
Воланчиками испещрён весь свод остановившегося взгляда…
И уже не столько рыбы сколько птицы…
Почему-то всё летающее сразу приписывается птицам…

А может…
это летящие за собственным взглядом существа,
носящиеся над бездной чужого сна…

Они выпрыгивают из него, чтобы увидеть…

.
Протяжённость, переходящая в протяжность.
Звучание наполняет пространство мелодичностью…
И звук…отказавшееся от тишины чувство…
Усиленное в струну, лопается от натяжения…
И заменить уже нечем…Звучание навсегда становится другим…
Освобождённая тишина…Не слышит.

.
И хитрость не бывает без лица…
У каждой умной мысли всегда пасутся тени…
И запятыми делятся слова
своею мыслью, как в одной пастели…
Не переходит в чувство тусклость врущих глаз…
Но озорство ума всегда примета,
что где-то рядом затаившийся рассказ,
как кое-кто провёл и нас и лето…

.
Считается что полюс не исчерпаем…Какой? Наверно северный…
Но кто-то пытается его исчерпать…
Может своей медлительностью, надуманной важностью, изотопной дальнозоркостью…
Независимость не исчерпывается и не преумножается…
Даже стражами полюса. Какого? Наверно северного…
Северного? А что есть ещё и южный? Возможно, что он существует…
Но вот чего там наверняка нет…так это – Полярной звезды…
Кто-то тихо обитает, исчерпывая слова…

.
Уже навязали узлов…Наготовили арканов, уздечек и вождей…
А ему всё нипочём…Да не может такого быть?
А как же лямки, сёдла, подковы? Телеги, в конце концов…
Кареты вместо праздника? Может ему и до сена, и до травы, и до сахара…Может ему вообще не до чего? Может он какой-такой обособленный?
А он разгоняя облака своею гривою…В самую ввысь…
Совсем как маленький, но такой игручий…
Развлекающий Вечность своим незнанием её законов…
Счастливый от того, что родился…
Он родился…Какой тут может быть хомут?
Это же счастье быть рождённым…Или вы уже совсем забыли об этом?

.
Он там, где все…
Где всё происходит…
Маленький смышленый огонёк…
Так ему кажется…
Потому что всегда чего-то происходит…
Так уже нам кажется…
Потому что звёзды – это не всё небо…
Маленькая смышленая частичка…
Там, где кажется, что что-то происходит…

.
Кто-то считает его злым…
Кто считает его добрым…
Интересно, зависит ли доброта или отсутствие оной, от роста, веса, возраста, температуры окружающей среды…Или это обычные отмазки, приближенных к условиям стереотипов…Стереотипы создают условия и быстро что-то производят…Иногда храп, иногда хруст…
Хрустально чистые условия…Хрустально чистых стереотипов…
Кусаться-то зачем? Тем более – мифами…

.
Что-то эта часть неба всё в козерога…Высматривает что-то…
Ему бы микробов…А он в козерога…Неужто микробы протоптали что-то к высматриваемому? А что они могли туда вытоптать? Бразильский карнавал? Высказывание Вольтера? Пословицы и поговорки? Хуже…Хуже? Интересно…Микробы направили на козерога все телескопы…Целых три с половиной телескопа со сменными линзами…И что? Да ничего…Один из них увидел, что часть неба рассматривает их всех, через микроскоп…
Никак друг друга не разглядят…Пребывают в полном заблуждении…

.
Тот ничего не смыслит…
Вообще?
Пояснения не помогут…
Они лишь усилят…
Разногласия приводят в соответствия…
К которому из многих?
Кто ничего не смыслит…
Соответствия – не долгая заплатка…
Они лишь искажают…
И жужжат…
Поэзией…
Привредные особы…
И всё же в чём бессмыслие?

Кто назвал пчелу – мухой, тот ничего не смыслит в насекомых.

А чайник – прирождённый самовар…
Начальник?

.
Гигантская воронка огня, слой за слоем искажала свет в сновиденье
психоаналитика, которому снилось, что он звезда аэробики, фитнеса и раскулаченной мускулатуры… Он тягал штанги по Фрейду…И Зигмунд был вышитым половичком с олимпийской эмблемой…И вдруг, другой психоаналитик, из соседней сборной, стал вытворять на брусьях такое…

.
И что может сотворить архитектор?
Балкон…
Не плохо…
Ну, садик-огородик…
Ну, в саду мы уже натворили делов, теперь в огородике копаемся…
Там нам многого не разрешалось…
Ну, практически всё…
И вот, нашёлся гад один…
Измеряющий углы собственным перевоспитанием…
Нечего его слушать было…
Теперь мы правильно, в огородике…
Перевоспитываемся…


Хранящие углы не различают правд…

.
Кто-то бы наврал, сказав, что только скажи, что здесь должна быть дверь…И они обязательно её пробьют…Хорошо, если их ещё рога предохраняют…Ложь…Они пробивают и  существующие двери…
Им неведомы границы…Они везде первые…Огоньками отсвечивают в темноту, в которой притаилась белизна, и ждущая свои просветы…И это начало звёзд…Прям в темноте пробитые двери…Из которых рождается нечто…Кругами заворачиваясь в бытиё…Ничего не понимающее «почему»…Всё реже выражающее…Всё чаще в прекрасном отдаленьи…
Кто-то бы наврал, сказав, что только скажи, что здесь должна быть дверь…И они обязательно её пробьют тобою…Неправда…

.
Под каким углом не присматривайся, что это такое, может назовут несколько образованных индейцев…Или специалисты, из мозгами штурмующих, завоевателей…
Хэдли знаете?  Так вот это его…
Инструмент…Угломерный…Навигационный…
Восьмичастовый…Скорость измерения – левые доли  секунды…Латинизированный на букву «Ох»…
Как будто не то удивляется чему-то, не то следит за чем-то, как бы там какое из направлений не подгорело…А то всему, что учится плавать – каюк…
Очень нужная вешчь…

( Далее в программе. Каюк на Титанике…Не переключайте Хэдли)

.
Зубастый хищник, вот с такими когтями…
Сначала превращается во что захочет, а потом всё что увидит,
мучительно пожирает…
Очень важный…А мнительный…

Расправив что-то в виде крыльев,
летит в просторы, мысли коромыслом,
а может это просто веера…

Не то парит, а может вовсе дышит,
любой жаре, тебе какое дело,
он клюнет необдуманно иначе…

Он делит рай на небо и на падаль…

.
Горящий сноп всю озаряет вечность,
то в числа превращает, то в ничто;
любое слово, тень, иль бесконечность,
и бабочкой рождает бытиё…

Зачем ему, охотники святые,
Цари небес, адепты и волхвы?
Неужто он нуждается, чтоб имя
В затерянных мирах Ему нашли.

Зачем Ему всё это на мгновенье?
Почти невидимая, мелка возня,
Где скорпион, всё тыкает в царя,
Охотника, забитого стрелами…

Быть может Он пытается понять…
И потому всё снова, снова, снова возрождает
Царей небес, волхвов, охотников…как знать...
Лишь бабочки в его мгновеньях тают…

.
Причудливая птица – сотни глаз…

Причём про хвост, наверно – умолчим…

Иконопись и коно коно коностас…

Чужие очи в вареве причин…

Ну, хватит нам поэзию смешить…

Нельзя же всюду хвастаться собой…

Чужие очи на себе носить…

Украсить рамки, обвести канвой…

И вечностью себя заговорить…

Чужие ранки обвести канвой…

Наверно можно – беспричинно жить…

Уснуть, не обретя покой…

.
Там ложный крест, как мачта, на которой
Всё держится, как в новое число,
Задуют облака свои просторы
И все старанья возведут в ничто…

Не широта, не вечные пределы…
Не возвратят чего-то в кое-что…
Одно лишь обнаружится, как вера,
Что что-то в этом нечто не ничто...

Зигзаг зигнётся сотворив примеры, 
И что-то не поверит низачто,
Что в чьём-то чувстве чувствованье меры…
Ничто вновь повториться из ничто…


Мелеет поступь пустоты из взгляда
Лишь где-то запятует обо что…
Виднеется как малое когда-то,
Быть может чем-то было то ничто?

.
Для вдохновенья ничего не надо…
Ни вер, ни муз, ни крыльев, ничего…
Ни алчущей любви, ни зла самораспада… 
Ни радость обретения всего…

Как будто мир, тобою увлечённый,
В такие вечности, что бездны там равны…
Твердит началом Первонаречённый:
Проснись, проснись, усни, чтоб видеть сны…

Ты в пустоте…Вдруг собранной тобою…
И по крупицам, прям из ничего,
рождаются слова...и становясь собою…
приносят вдохновение твоё…

Для вдохновенья ничего не надо…
Ни вер, ни муз, ни крыльев, ничего…
Ни алчущей любви, ни зла самораспада…
Всё наплывает после обретения его…

.
Вроде бы…
Вроде бы и спас царевну…Вроде бы…
Вроде бы и тот и тот казнён…
Вроде бы и происходит всё как вроде бы…
И не жмёт нигде как будто царский трон…
Но чего-то явно здесь как будто…
Некого спросить и не сходить
без извилин…ново-атрибутами,
ими  шевелящими, как нить…
Запугал себя совместно с местными…
Только шаг и снова за мозги…
Точно флагом машет неестественным…
Что там? Сам туда смотри…
Приходя во что-то одноглазое…
Царствуя себе на славу нам…
Покатилось что-то непоказное
К брошенным сандальями ногам…

.
Разберут на заплатки
приоткрытые дали…
Нафик…Эти труды
никому не нужны…
Только где-то у вечности,
вновь кому-то подали,
протянув свой последний кусок тишины…

Тихая ночь наполнилась теплом…
И даже – жаром…Дребезжащий  шум исчез в уравнении…
Что получится, если…
Что будет, когда…
Если уравновесилось когда…

.
Тускла и малопривлекательна…
Но мурлыканье…
На песнопенье ухоженное похоже завораживающее…
Которое, там даже если что-то зачирикает,
Но только здравомудрием и чем-то шелестящим  разворачивающимся…
Тускла для полумудрых и малопривлекательна для тьмы…

Когда как дети на горшках, не зная чем заняться бы ещё, придумывают слоги поспелей…
И совершают межд горшочков виражи…
Так и у критиков бывают просветленья…
Но снова хочется им уползти во тьму…
Ползут и липнут…

.
Почему-то это неприметное всегда спячивает…
Атакует щипается перенаселяет саморазрушается…
И даже торжествует чьей-то истиной…

.
Рождение деталей произвольно…
Где скульптор явится, случится произвол…
Явленье мелочей из неоткуда…
Украсят мир, как будто оживят…
Творение – всегда немножко чудо…

.
Где океанов волшебство…
Где весь простор, усыпанный венцом,  двух рыб, вдруг переходит в торжество дыханья…
Где всё, что дышит, как соль воды…
Где сколько не соли, всегда найдётся что-то, что выживает благодаря воде…
В наплаканных просторах мирозданья…
В которых лишь родится – человек…

Всё остальное – лишь образованья,
дрейфующих по вечности к воде…

излишества…


сознаний…



в волшебстве…

.
Как умная большая кошка приходит к дичи, прячась иль стыдясь,
что даже циник, десяти различий, не сможет разглядеть, как не давясь…
Так во вселенной существуют звёзды совсем невидимые иль совсем почти…
Которые за всем привиденным всегда охотятся или всегда почти…

Страшна их вдруг предвиденная хватка…
Но капкан…В ловушке начинается канкан…
И даже циник разглядит десятку…

.
Вы заслужили своё цунами, так что обижайтесь…
Прощённые, как новая луна…
Невинная улыбка чьей-то власти,
Разорванным кольцом сияет в небеса…

И север бережёт свою корону…
Священную корову бытия…
По мелким существам бегут притоки к трону,
Сияет небом в кровь размытая земля…

.
В том небе и неба-то нет,
Одни измеренья в углах,
Таскает повсюду скелет
Собой полированный шкаф…

Тут где-то хотел повернуть,
А может чего-то не здесь…
Скелет навивает на грусть
Собой непонятую песнь…

И вдруг панорама всего
Открылась, но что-то не так…
Скелет понимает кино…
Пропал полированный шкаф…

.
Переплетение шагов, переплетенье взглядов…
Нить жестов, нить судеб…
Вязание слогов навязанным порядком…
Привязанный пегас к развязности побед…
Не той победы, а чуть-чуть похожей…
С приставкой незначительности сверх…
Сверхновая звезда, нужник сверхновый тоже…
И что-то там кровавое, как смех…

.
Такое торжество…
Всегда вооружённый; дарами, вредностью и чем-то для себя…
Блеск звёзд ему кусты
и солнце, как тенёк…
Такое торжество
всех видеть, как себя…
Вот только вечность
У него всегда в сомненьях…
А будет что-то после
для него…
Все мучают его…
И злой и добрый гений…
Такое торжество…

припев тотже

Такое торжество…

.
Ваятель из глины гипса и теде…

Лишь упали…

Прикалывая звёздами галактики…

Теперь забвение и прочая печаль…
Одни асфальт и магистраль…

Что негде яблоку к земле нарисоваться…
Там очень много всяческих простраций…

Так много, что очень умный – не поймёт…
Ну, расскажи чего-нибудь, пусть вечность подождёт…

И отдохнёт от истеричных иллюстраций…

Нотаций всем…
Всем всяческих нотаций…

.
Нагромождение…Как будто срытый взглядом Вавилон…
Рассеянные люди быстротечно…Спешат к подножию…
Их мысли связаны не знаньем, но болезнью… 
Они очищены, но вовсе не святы…
И все вдруг говорят пророками и близко…
Так близко небеса, что все они видны…
Никто друг друга снова не приемлет…
Не понимает и совсем не узнаёт…
И стали не видны,
кто раньше говорил всем о богах…
Какие-то там ангелы, что строили
всё это с ними, все о них забыли…
Всё срыто, как утопший Вавилон…
А вот, когда-то…
Лишь горы, небо, океан и сны…

И ангелы в небесных сферах…
И Сами…

.
Как будто то, что если не промажет, то ранит или совсем убьёт…
Или приметит по крови или отравит…
Иль изуродует, иль время приведёт…
Ну, кто быстрее…Стрела любви или стрела бессмертья… 

Быстрее всех какие-то рога…
Какие-то слова, о том, что всем поверьте,
Что просто так, там ничего нельзя…

.
Движение…
Стрелок всегда нацелен…
И сотни Атлантид едва ли уцелели…
Когда б не родились они в свои когда-то…
Хоть вверх лети, хоть вниз…Лишь памятная дата…

Движение…
Всегда…Он метит по движенью…
Так к меткости его приходит умноженье…

И возрастает точность…
Огонь всегда горит, хоть точно, хоть не точно…

.
Нацеленный на кучки пыли, пепла, рассеянного света…
Намеревается увидеть он планету, как обиталище чужого бытия…
Но в занавесках прячется планета, глазеть её кому-то можно,
и даже – нужно,
а вот ему, калейдоскопчику – нельзя…
И только птички в занавесках  прописавшись, глазея кто-куда,
поют о волшебстве…
И сколько радости в них и неприкрытого зазнайства…
Как будто Рай они, колибри и вообще…
Нацеленный на кучки пыли, пепла, рассеянного света…
Он запускает прототип на поиски планеты…
И днями шли века…

.
Крадущий там чего-то бык, зачем-то крыт, как чем-то покрывалом…
Зачем-то…Идущий вослед светилу воловий глаз оранжев и лишь немного кажется, что фиолетов…
Наверно всё дождь, идущий, где хотящий…Хоть прямо, хоть кривой…
И то чего-то, чего там носит бык…бодрящий настоящим…
Вот островок недурственный проплыл…
Сиди там кое-что…Не знаешь ты светил…Ищи свой лабиринт…
Поищешь и обрящешь…
А где же кое-что…Наверно зацепилась за проплываемый островок иль ковш…
Вот где теперь она…Вокруг лишь дождь и сырость…
Как вечный Океан, застыл в том море Зевс…

.
Безумием вселенная полна…
Чтоб защитить в себе свою духовность, спиральный образ Он себе представил и стражниками тройственно обвёл…
Теперь, что ни родится…Он во всём…
Хоть острова и исключение из правил…
Но каждый своим островом силён…
Как в водоёме новый водоём…
Представим…

Каждый представляет о своём…

.
Есть несколько гипотез
там об этом…
Одни гипотезируют, что это
истукан теорией до практики застукан…
Другие не предвидят ничего о нём…
Лишь занимает площадь,
Как скульптурный там ансамбль,
Без фонтана…
И тычут в небо звёзды истукана…
Невооружённые не ночью и не днём…

Ничто не предвещало там декана…
Ничто…

.
Все хотят от него лишь одного…
Но чтобы там, побольше пламени,
И чтоб увидеть все детали,
как он славно прогорел
и догорев…
всенепременно возродился…
Ну, все замерли…
Все ждём…
Птичка, сколько ж можно…
Ждём…
И в гороскопы все свои уставились…

А он опять танцует в небе под дождём…
И только крылья исчезают в пламени…

.
Хитрюга?
Маскировальщик вечности хороший…
Вот может показаться что он там, а там змеёй виденье притаилась…
А это кто? не он? Как будто тигр…
Ну, тогда вот этот…
Лис, богомол, корабль, крокодил…
Жуковский, Пушкин, Левитан, Чапаев…
Сомненье, красота, спасатели, идея…
Чего там мир спасёт?
Скрывается, как тот хамелеон – познанье…
Молчит пустыня звёзд, как правильный ответ…

Хмуровато
Небузаки
Фудзияма

.
Центробежное начало шаровых скоплений, из которых случаются
искусства, науки, учителя…
Наверно что-то нужно, для умных развлечений…
К примеру, подойдёт ближайшая земля…

Но тянут ноги всех за мудрость к дальним землям…
Искусства центробег, научнодостоверный…
Случается найти квадрата шаровитей
И тут не обойтись без торжества открытий…


Минздрав предубеждает…
Открытия опасны для науки, как здоровье…

.
Неизвестен…
Лишь по приметам…
Вроде царь…Ещё пятиугольник…
Стремится в чей-то север звезда его Альдерамин.
Полно причуд…Гранатовые звёзды…Эракис…
А, дочь его по слухам…не то дракона съела, не то тот сам себя…
Ещё жена…
то тёща самого Персея…
Уж не тот ли это тип, который…
Тот…

И всё же…
Без примет…Он неизвестен…

.
Для всех окружностей всегда чего-то мало…
То мало бытия…
То скучно от всего…
Всегда свои границы подавай, чтоб было что исходить…
Вообще и из чего…
И потому,
всегда
коснётся вечности тот, кто
все окружности приметами обводит…
И даже время в вечное он может разместить…
Да что там время…Духовность он в окружности находит…
Излишки, правда…
Ну, так это
всё в окружение духовности и входит…

Но лишь он замечтается об чём,
всё превращается в спираль
или кошмарный сон…

По настроению того, кого обводит…

Всегда он в представлениях…
 
.
Скажи: часы – всегда услышишь: время…

Рвануть из времени, преодолеть, достичь…

Что не предвидь –  всё это время…
И даже не предвидь…Всё время…
Не предвидь…

.
Она как цель…Себя наполнить и забыться…
Пока там из неё, но с упоеньем пьют…
Иль искупаться жаждут, иль возродиться…
Добра и зла приют…

.
Здесь было небо, где оно?
Какие разные участки всей обнажённой истиной цветут…
Наверно, произошло преображение…
Иль все на небе, или небо тут…
Где ранее земля всех сберегала…
Лишь звёзды…
И весь мир
как покрывало…
Хранители всё время в небо ткут…
Свои узоры вечностью вплетая…

Здесь были тайны, где они?
Растаяли…

.
Поток, похожий на извилистый путь колесницы, ставший рекой…
Там, где заканчивается река…
Происходит


Там, где начинается река…
Восходит

Весь мир, как извилистый путь колесницы…
Исходит

Несовпаденья

.
Кусается югом…Северно…Традиционно…Источник пламени…
Опровержением лишь утверждается…Становится сильнее…
Разгорается…И чувствует, сносить иль не сносить…И врёт, чтоб всё предвидеть…
Наверное, живёт…Хотя сомнительно…
Но жар свой испускает…
Естественно…

.
Всегда в ней чьё-то темечко маячит…
И южным равновесием полна…
Что это значит?
Ничего не значит…
С обратной стороны – пята…

.
Южная ночь, похожая на водяной поток…В которой веселится, какая-то рыба, похожая на ступню…
И к ней притрагиваются чья-то ладонь, похожая на отражение…
Ступня на ладошке, как радостный ночной след во вселенной…

.
Равноудалены от центра тяжести…
Но точка так легка…Блуждающая точка огонька…

И самое маленькое небо
на полотне…
Как навигация…
Для сбившихся с пути…

.
Два ангела решают, каким же человеку быть…
Свой облик человеку подбирают…
В тьму тысячи глаголов в свет
на ыть…

И человек всегда, как победитель,
духовно набранных глаголов…
Таков – духовный юг…
На севере, всё проще…

Два человека, ищут в небесах, какого-то там ангела…
Свой облик для него предвидя…

Но есть ещё восток…
И даже – запад…

И вдруг…

.
Так тесно в небе, что ничто…
И более древнего там не уместилось…
Чем вызвана такая ловкость?
Необходимостью вместить…
Пространство в плоскость…

И плоскость в небе чем-то пробежала…
Мелькнул лишь хвостик…

Чего-то мало…

Кольцехвостик…

Неужто что-то на ничто напало…
Так тесно в небе…
Видно, холода…

агностика…



Здесь что-то происходило…

Здесь погибали люди…

.
прогремели цепи в освобождающихся женских величественных руках и на N упали радостно звенящие цепи, а затем обрушился кусок разрушаемой скалы…

.
На N обрушилась похожесть…
И всё…
Началось…

Всё начинается с похожести…

.
N подхватил «жест мудрости»…
Кто-то из своих сказал, что мудрость не исчерпаема…
И дал N ковш…
Оставшись наедине с мудростью N не скучал…
N попытался вычерпать Океан…

Зато какая попытка…
 
Пять мудрецов двигаются в одну сторону, двоя других в другую…
Жесть…

.
Кто-то открыл…
прям в небе…
что-то похожее на дверь…
И N поглотил свет, вырвавшийся из неё…

восторг…
И охотник
ещё повторится…

.
От яростного желания достижения равновесия, огромные чаши судорожно зашатались и одна достигнув земли погребла под собой N…и теперь уже не важно, что это была за чаша…Клешня добра или зла…Или важно?

.
Пылинки света рассыпались из порезавшейся об заснувшую в облаках тучу бездонной чаши…и N оказался между двух стихий
льющихся бесконечным потоком с неба…между локонами воды и светящимися частичками…И два потока стали сходиться как раз
в том месте, где N застыл от невозможности движения…
И его бездыханное тело стало наполовину водным, наполовину чистым светом…Небесная улитка закрыла собой трещинку в кувшине…
Но было, то ли поздно, то ли слишком рано…
Два чистых глаза смотрели в небо…
Один  водою, другой  светом…
И только водопад, проливающийся на землю, не исчерпывался,
превратившись в неиссякаемый источник.

.
К ногам N упал, нет – не пьяный извозчик, но рог…
И из этого рога – посыпались иные миры…
Опьяняя своим изобилием всё окружающее N пространство.
Засыпанный иными пространствами -  N заснул в других мирах.
И ему виделся какой-то человек, несущий свою неисчерпаемую ношу…

.
Клыки посыпались на людей, как что-то небесное…
И там, куда они попадали…из тела произрастали зубастые замысловатые отростки…и даже…и даже у некоторых сверкали ничем ещё не запятнанные  протезы…
И этими огрызающимися частями тел, ставших сплошными челюстями, поражённые начинали хватать друг друга и рвать в клочки, напрочь запамятовав, что себе подобных не уничтожают,
зубами то рвав…
И так продолжалось до тех пор, пока не остался один из поражённых – и тогда он стал грызть самого себя…
А что с людей возьмёшь – когда они превращаются в хищников…
Но…иногда даже самые опасные хищники – вскармливают будущих героев…

- Будь здоров, - почему-то изрёк Пилигрим.

.
Огромный воздушный змей подхватил бег N…И бег исчез за облаками…Оставив на земле, прервавшиеся, но так и не остановившиеся следы…

.
Бегущий N запутался в каких-то огромных золотящихся нитях.
Пространство было усеяно ими, точно колосящееся пшеничное поле произрастало с неба. Началось метание, уносимое прошлым.
Пока не созрело нечто похожее на спасение…
N выбежал из завораживающего лабиринта колосящихся нитей готовых к новой укладке, готовых…
N чем-то огромным, исходящим переливным светом, срезало лицо…
Превратив всё, что осталось от лица в один чёрный глаз…
Через какое-то время, кто-то аккуратно поднял диадему…

.
Спасающегося N, крылом задели, точно мудростью наделили,
но не оправился N от мудрости, точно крылом задетый,
исчез в боли своей.

.
Возле N творилось такое, что казалось, что кто-то постоянно
совершал какие-то немыслимые подвиги…
Сначала с N прыжок промахнувшегося по герою невиданного
зверя, сорвал плащ-накидку, развевающуюся точно крылья
бабочки, затем…Обожгло желчью, обдало дождём заострённых перьев, ударило медными копытцами и добавило золотящимися
рожками, полоснуло кабаньими клыками и прижгло дымящимися
головнями, облило нечистотами и чуть не утопило в очищающих
водах, мотнуло в сторону тушей объезжаемого быка, обукрасило
тело лошадиными укусами дивной красоты, полыхнуло до прожилок
мрачным царством смерти, задубасило тренированными ляжками писаных красавиц, под слаженное мычание коров отутюжило пинками просвистевшего многоглавого пса и замкнуло наступлением на ступню какого-то праздношатающегося великана,
зардело приручением мрачнорычащих животных, засыпало яблочками и придавило небосводом… 
От N остались воспоминания о плаще-накидке и пустота…
И пустота – преобладала…   

.
N забежал в густой тёмный лес…Рассыпающимся жемчужным ожерельем проглядывались в нём просветы…
Вмиг деревья пробудились и обратились в огромных змеев…
Пасти их разверзлись и всё пожрал огонь…
Сквозь орущую темень, которого проглядывались россыпи небесного жемчуга…
Песня Вселенной пробежала строчкой и исчезла в безграничных пространствах…

.
Разделяющий свет на свет и тьму коснулся бегущего N…
И бег разделился на бег и полёт, а сам N на тьму и свет…
И тьма побежала за плодами мира…А свет превратился в летящий мир.

.
N угодил в водоворот…Преодолев то же расстояние, что и водород к водовороту…Его захлестнула какая-то чужая погоня, в которой
то ли цели уже давным-давно все иссякли, то ли охотники бесконечно устали…И потому, обрывки искалеченных пространств привели его к сердцу…
И его сердце вспыхнуло подсолнухом…

.
N накрыл упавший с неба лист…Он тут же развернулся, уносимый
ветром вверх…Но N уже не было…N исчез в чужом отражении…

.
В застывшего N, замершего от восхищения наводнённым исчезающими звуками небом, вонзились обломки гроба.

.
N объяло жаром золота и ослепил блеск золотого света.
Его подхватил запыхавшийся огненный поток. Не обжигающий,
но изменяющий в далёкую точку, не опоследовательный, но прерывающийся…Прерывающийся возникновением новых отдалённых точек и размышляющий своими претворёнными пунктирами. Как бы там не было, но ничто в нём не исчезало,
а преобразовывалось в его измышления.

.
Небо полыхнуло, и с него посыпались исковеркнутые искры…
N поймал осколок бессмертия. Но оно стало для него таким тяжёлым,
что он больше никогда не смог сдвинуться с места…
Он застыл воспоминанием о себе, осколком бессмертия.

.
В безумной толчее и панике кто-то случайно толкнул N.
Он упал на какой-то прямоугольный камень, повредив себе при этом
ноги. Его хотели поднять, но N будто бы врос в камень…Сделав несколько бесполезных попыток, остатки общества неизвестных побежали дальше…
N растянулся на камне и глядел в наливающееся кровью небо.
Из перебитых ног сочилась его собственная кровь. Любые усилия
всё больше вдавливали его в камень. Отчаянье всё больше погружалось в безумие…Неожиданно камень под ним поплыл,
искажаясь в другую форму…N уже лежал на бетонном щербатом круге...Ноги перестали болеть и кровоточить…Руки вытянулись в
горизонт и доставали до противоположных краёв круга…На миг N
показалось, что он сейчас похож на человека с рисунка Леонардо.
Но только на миг…Потому что в следующий миг N осознал, что
возлежит на огромном светиле, так похожем на солнце…
Тут же исчезло безумие и осознание…

.
Прям на бегущем N нарисовалась какая-то космогония…
Но видимо, она кому-то не понравилась, то ли из-за совершенства,
то ли за отсутствием оного, и её стёрли…
А вместе с нею и N… 

.
Вдруг что-то привиделось, и N угодил во что-то размытое…
И чтобы понять, что в него угодило, размытое стало уподабливать
N себе…И тело N стало превращаться в те необыкновенные формы,
знания, о которых существовало в этом размытом…
N всё превращался и превращался, так знания размытого были безграничны…Когда-то размытое уподобит N себе, так и не поняв
ничего об N. 

.
На N обрушилась уверенность невидимого луча…
N противостоял этой уверенности всей мощью и подвернувшейся
самоотверженностью…Неравенство, привело к ещё большему неравенству…N был сражён, а уверенность невидимого луча,
перешло в самоуверенность.

.
Сплошная стена света остановила бег N
и тут же разорвала его травами лучей на цитаты наслоения пространств.

.
N упал от усталости в самую гущу. Ноздри захлюпали болотной жижей и её жильцами…N беспробудно закашлялся и, вскочив на ноги – неожиданно понял…Усталости как не бывало, раны на теле
зажили…Он в самом прямом смысле – благоухал здоровьем…
Сквозь налипшую глину прорывалось сияние…Он начал останавливать  бегущих и тыкать их в чудесные свойства этой жижи
под ногами…Но от него отталкивались как от чумного, на него смотрели перепугано-злые исчезающие глаза…Бегущих невозможно было остановить…Им предстояло пробежать всё до самого свершения…Их бег был похож на несущихся с горы безрассудных
людей, где все мысли перешли в движения…
Тогда N побежал вперёд…Он решил быть первым у «подножия»…
Он нёсся, а под ногами хлюпала спасительная жижа…
Обогнув всех, он развернулся…Руки его вонзились в трепещущие
небеса…В них он сжимал исцеляющую гущу…Стой…И молнии запрудили все приболотные кочки…Огромный столб болотной гущи, вырвался из-под ног стоящего и поглотил все воспоминания
о спасении…В этом остолбеневшем месиве застыл N…
Но только сияние…Сквозь слои пробивалось – сияние…И кто из бегущих случайно  задевал это сияние, чувствовал, как самым
непонятным образом восстанавливались силы…
Дыхнуло время, и мерцающая дымка укрыла всех…

.
N оказался в чём-то неочевидном…
Он стал побочным эффектом…
Как это случилось? А просто…Его что-то ужалило…
Сначала он не мог отдышаться от побочного эффекта бега…
Затем он не мог отойти от побочного эффекта дыхания…
Вскоре он начал изнемогать от побочного эффекта жизни
Переходящего в побочные эффекты смысла и измышлений…

.
Откуда здесь в этой непроходимой местности столько полузатонувших лодок? N зацепился за одну из них, то ли за крючок, то ли за вытоптанную временем обивку…В нём возникло небесполезное осознание, заперламутившее в виденья…Так это же…
И точно…Над лодками клумбами начали появляться испаренья,
представляющие из себя – исполненные чужие желания…
Какой же в нём вдруг возник – восторг...От представшего перед ним
так неожиданно нерукотворного сада…Такого великолепия он ещё никогда не переживал…N побежал, но теперь это был уже совсем
другой бег…Его несло объятие эйфории, от одной поверженной лодки до другой…Он окунался в одну клумбу сбывшихся
чужих желаний, и тут же летел к другой...Зачерпывал руками что-то
в ней и уносился к третьей…
N исчез в этом саду битых лодок…Видимо затерялся или разбился.
Потому что в этом океане желаний был только вход…

.
Налетели тени, воспоминаниями о другом солнце на тень N.
И пожгли все воспоминания. 

.
Сознанье N погрузилось в завораживающую песню Вселенной
и разбилось в ней на множество звёзд.

.
N завяз в налетевшем и упавшим под ноги совершенно ином пространстве…
Сначала ноги…ушли сами по себе «гулять» в потустороннем пространстве…
И было странно – потому, что тело N двигалось совершенно независимо от ног, при этом не чувствуя ни дискомфорта,
ни каких бы то ни было болезненных ощущений…Тело как будто
плыло по неизвестной реке, уносимое течением и ночью. И тело N,
всё больше и больше погружалось в чужую вселенную и растворяло
не вместе с убывающим телом, тревогу и сознание.

.
Небо как будто перевернулось, разбухло невероятными прыщами,
которые быстро прорвались и забили фонтанами на землю…
Земля не осталась без ответной…Она забрызгала собственными фонтанами небо…Огненные, грязевые, газообразные, расплавленные и деформированные металлы, осадки щелочи и вонь кислот, древесные и кровавые…Фонтаны затмили весь мир N.
Ему некуда было деваться…Один из фонтанов схватил его и метнул
в небо…Небо не осталось в долгу и, схватив N одним из своих клокочущих фонтанов, швырнуло полуобморочное и обессиленное тельце вниз в землю…Исчезающее сознание N, продышало о том, что всё в этом мире перевернулось и что он – N, завис между бьющих ключами фонтанов земли и неба…Боли не было – только эйфория – ухода…Сознание его потекло плавно и равномерно, расползаясь своим исчезновением во всю, ставшей такой близкой – безметельную даль…

.
N предстал перед выбором…
Перед ним были два огромных котлована…Булькающих и ревущих,
каждый своей субстанцией…
В одном было что-то напоминающее кипящее молоко…
В другом варился какой-то витаминизированный суп…
И N представил…что в одном можно омолодиться, а в другом свариться в красавца…Просто, как в сказке…
И пока он раздумывал…на него случайно наступил огромный Пан,
с козлорогими ногами, помешивающий оба приготовляемых им,
бульона огромными поварёшками…
и N – пропал.

.
На N обрушилось отсутствие...
Поначалу он не мог понять, чего именно…
Но вскоре его измышления постигли…Отсутствие логики…Его охватила нелогичность кем-то принятых когда-то решений…
Он увидел в небе четыре громадные мачты, одна падала вверх, две другие разлетались по горизонту в противоположные стороны…Они извивались какими-то огнями, как будто вся их сущность, выворачиваясь
наружу указывало выбранное направление…Четвёртую он ещё не видел…Но почему-то знал что она вот-вот проявится…И она проявилась…Где-то в центре неба произошёл беспорядочный исполинский взрыв…И тысячи маленьких мачт принялись разлетаться в выбранные ими стороны…
И тут из темноты, из небытия, из чей-то мысли…Появилась четвёртая мачта…Она мгновенно достигла земли и рассекла N…
На N обрушилось отсутствие логики… 

.
На N обрушились щепки распадающегося корабля…
Обожгло полосками боли…
Огромная фуражка накрыла N и всё исчезло…

.
Перо, исписавшее всё небо, плавно улеглось к ногам N…
Непроизвольно N потянуло что-то накарябать…Он подобрал перо…
И оно заводило мыслями N прямо в воздухе…
И с каждой накарябанной буквой N мелел…И та наполненность, которая совсем в нём обмельчала, исчезала из вида…И так продолжалось, пока N не обмелел полностью…И полностью не исчез…Только перо, продолжало водить чьими-то мыслями, тщательно вырисовывая их прямо в воздухе, изнеженном облаками…

.
Всё небо усеянное бесчисленными сферами, разлеталось в клочки…Наводняя землю нарезками вопросов…Они прогрызали шрамы во всём, чего достигали…Полоски зажитых ран заполонили всё…Они не звучали…Они огрызались…
N погряз в вопросах…И не смог из них выбраться…

.
N взглянул на небо…
Оно переливалось водной гладью…
Но в этом месте нельзя останавливаться…
Потому что…
Они выпрыгнули из него, чтобы увидеть…
Капли крови источились из N и летучими рыбами обрушились в небесный океан…
летящие за собственным взглядом…
миллиарды существ… 

.
N накрыло тенью лопнувшей струны…
Как будто кто-то забыл о сотворённом кем-то мире…
И N забылся…

.
N всегда был сильным…Так уж случилось…
Хитрость, считал он – чувство вырождения…
Но случались времена…Как к примеру вот это…
Когда он сталкивался с ещё большей силой, и тогда, чтобы не выродиться – он мгновенно вспоминал о хитрости…
Сила – чувство достатка и меры…
Чувство достаточности…
Но качнулось что-то в сторону…И ты уже не в равновесии…
Ну, качнулся ты в сторону…И неравновесие обрушилось на тебя…
N никак не мог выбраться из чувства неравновесия…
Пласты чужой силы ходили под ним…А его собственные ноги не держали…И тогда он применил хитрость...Он сконцентрировал усилие и начал ползти…Пласты чужой силы ходили под ним…
Где-то ползли ноги за телом…Где-то он полз сам за собой…
Пласты тянули его вниз, а он хитрил и тянулся вверх…И захлёбывающийся взгляд его тянулся к хитрости чужих звёзд,
точно как и он, тянущихся откуда-то из вершин неба поближе к земле,
хотя бы для того, чтобы их увидел взгляд исчезающего N…
Так уж случилось…На земле всегда есть что-то живое…
Не N, так хотя бы…

.
«Такое впечатление, что некоторые рождаются людьми от безысходности…- подумал почему-то N…Он ещё хотел было поразмышлять о том, что люди самые слабые существа вселенной…
Что в них проявлены все слабости, доставшиеся от хаоса…
Но он не успел совершить эту ошибку…Потому что мысль его стала исчерпываться…И от неё уже осталась прослойка впечатления, что некоторые рождаются людьми…И тут побежали ошибки за ошибками…Потому что как не проявлял N силу человеческого духа,
но тот, кто пытался всё исчерпать, зачерпнул что-то и из N…
И его душа – отлетела. 

.
N совсем уже забыл, что значит быть рождённым…
Когда обновляется мир…
А когда ему вспоминать…Его настигли арканы…
Повязали по всем конечностям…
Зачем-то завязались на нём в узлы…Не проржаться и не сдохнуть…
Остались от N одни высказывания вслух…Да и самого-то его…
Чу-чуть…

.
N очутился там, где ничего не происходит…

.
У N всё в порядке…К нему приблизились какие-то условия и закусались…Что-то захрустело N…Что-то им перекусывало…
Как дела у N? Лучше всех…

.
На N обрушилась сменная линза…Громаднейшая…Весь небосвод стал выпуклым и вогнутым. И N обалдел…Совсем как впервые…
Насовсем обалдел…

.
N закусали, то ли мухи, то ли пчёлы…Закусали, или защекотали…
N ничего не смыслил в насекомых…Но увидев бы его Станиславский…Он назвал бы смех сквозь слёзы – поверьем…
И не забыл бы выключить телевизор…
Ну, чтоб потом…
включить…

.
N подхватили брусья…Он стал вытворять пируэты, прыжки, и эти, которые кувырки…И был предан этой гимнастике, и был предан ей, и его предали забвению из самых лучших побуждений…
Мало что там привидится в воронке психоаналитика…А если он брусья сломает… 

.
Образовалось бесконечное количество углов…И N расплющило в одном из них…Зато как ровненько…
Набежали человеки, называющие себя архитекторами, что-то измерили, и так себе…Не сохранили…
От N осталась лишь посмертная маска…И почему-то она…
Не улыбалась…
В депрессии, в спокойствии, без дум, как будто потонула в утомленьи…
Гримаса небольшого подавленья, переходящая с идеи к образцу…

.
N и лабиринт…Зачем? Зачем N какой-то лабиринт? Правильно…
И так как N не знал дороги…И хуже всего, N оказался в одиночестве
среди каких-то подозрительных лиц, философской наружности…
То лучшее всегда предпочтительнее…N схватил какого-то идеалиста…И пробил им стену…Но тут оказалась ещё одна стена…
Ну и что? N всегда ходил напрямки…И потому в эту стену полетел какой-то романтик…Далее всё больше стен, всё меньше философов…N схватил какого-то болезненного…Похожего на Ницше…И не смог…Им даже стену не пробить…И тут N замер…
Рядом были два Ницше и один из них Горький…N поразмыслил,
кем же я пробивал стену? Но не долго…Потому что от размышлений стена разрушилась сама…И из пролома вылез смеющийся Заратустра, но не тот –  настоящий, а который Минотавр…И что? Да ничего…Тот, который так смеялся, сказал, что выхода здесь нет…Сам который век тут бродит…
И N увидел звёзды…Как странно, что раньше он их совсем не замечал…

Далее в программе… всё меньше звёзд, всё больше неба…
(Всё меньше звёзд, всё выше сферы неба…)

.
Паника. N охватила паника…N понимал, что ему что-то надо сделать…Видимо, что-то измерить…Какие-то приборы…
Пространство, в котором он пребывал было неожиданное и быстроносное …Всё что он успел прочитать это ломанными глазами
слогов – «лим-бла»…но мозги просверлили «несоответствие»…
«ли-мба…лимба»… «А это что-то научное», - подумал N…
Скорее…Что-то надвигалось на его быстротечное пространство с неимоверной скоростью… «Деления», - подумал N.
Это всё что он успел…
А если предположить…Хотя бы гипотетически…
Без паники…Вот N читает «лимба», далее «деления», понимает что необходимо что-то измерить…И вот, она удача, меряет…Измерил…
И снова…
А если…
N не читает, потому что знает, что такое октант и как им вычислять…
Всё вычислил, быстро повернул пространство и увернулся от встречного…
Опять…Пространство не выдержав быстрого изменения, развалилось…Всё дело в скорости…
А если…

Теперь N было, чем заняться в надвигающейся вечности…

.
N неожиданно превратился в бумажку…
В прослойку газетёнки…
Подхваченный ветром, пропитанный влагой, подожжённый огнём…
Но лишь затронул N земли…
Прослойка стала глянцевой…
Что там впереди? Какой-то сгусток…Это эфир…
Угодил N в эфир и стал пергаментом…
Обычная история…
Но в ней чего-то не хватает…
Орла клюющего печеньку из заплаток  памятников…

И понял N…
он в цирке…
И стало всем так ясно и светло…
N  – циркуль…

.
N постигла та же участь…
Кто-то открыл…
прям в небе…
что-то похожее на дверь…
И N поглотил свет, вырвавшийся из неё…

Охотник всегда повторяется…

.

 

.


.


.



.


.


.

.


.
N оказался в какой-то реакции…
Пошло химическое разложение…
И N из человека превратился в уравнение…

.
N услышал завораживающее песнопенье…
И показалось…На несколько мгновений показалось, будто песня райским сном полна…Когда очнулся, тьма его объяла… А не очнулся б – пребывал б в раю…

.
N очумел…всё, что имело хоть какие-то формы, напячивалось на него…
Надвигалось и, достигнув какой-то причины, саморазрушалось…
N застыл осколком...Его сразило наповал обрушением пространства…

.
N понял…Это был – резец…
И скульптор обронивший время…
N принялся лепить…
Тысячи форм принимал N…А скульптор всё не находил собственного самовыражения…
Пока N не превратился в свет…

.
N что-то переполнило и он неожиданно изменился…
Он превращался в разные сознанья…
Он не знал кто он…
Он только мыслил, как те сознанья, в которые он превращался…
И каждый раз ему не хотелось возвращаться в прошлое…
И тогда прошлое становилось будущим…
N пропадал в будущем…Пока не пропал в нём совсем…
Странно…N пропал, а сознания в которые он превращался – остались…И они стали бродить – неприкаянными…Сами собой…
Даже не помышляя, что они порождение того, что исчезло…
Даже не зная, что такое океан…

.
N угодил в капкан, поставленный на рысь…
N и N хотели помочь N, но сами угодили в капканы…
К ним бросились N, N и N…Результат превзошёл все ожидания…
Все кто хотел помочь, кому-нибудь из угодивших в капканы,
сам оказывался в ловушке…
Так ужас сменялся безразличием…

.
N совсем опаршивел чужими мыслями…
« Сияет небом
в кровь
размытая земля…»

Паршивец, шельма, попрошайка…

N зашельмовал мыслятами чужие сопли
« Вы заслужили
своё
цунами…»

N запросил чего-то из чужого сна
«Священную
корову
бытия»

Ну, этого никто не говорил…
Печатными словами и не мыслил…
Добрался до чего-то позитив…

Сияет небом
в кровь
размытая земля…
Вы заслужили
своё
цунами…
Священную
корову
бытия…
 


N снова застрелился…Но промазал…
Да кто ж стреляется прикладом?
Чёрти что…

«Баба яга, покажи Ивашке, как стреляться…»
(Яртыгулаг и дальше многих подписей ещё…)

«Я отучу тебя, как власти колдовать»

Тут N настигло счастье…
Безрассудство…

.
N стал цепляться за углы…
Как будто кто-то измерял вселенную углами…
Измеряемые углы пронзали N, как шпагами…
Так Вулкан победил Уранию…
Но победить N – это нонсенс…
И тут случился – нонсенс…

.
N тоже хочет роли со словами?
Обводит пальцем что вокруг и тычет в кривизну…
И говорит: «А сами-то, а сами…»
Развязка…

Развязку намечтайте сами…
И не забудьте всё потом надеть…

.
От безысходности…
N выхватил кинжал от безысходности…
Он начал разить выдуманных и существующих врагов…
Тут происходила поистине грандиозная битва…
И всё же…
От безысходности…Кинжал пронзил его…

Враги не победили…
Лишь исчезли…

.
N угодил в своеобразное забвение…
В прострацию нотаций…
И так как в этом забвении появилось чувство меры, которое было представлено N, то он не долго думая, соорудил себе идеальную женщину…N её благотворил, но всё в чувствах меры…
И тогда она решила очеловечиться...И они оба угодили в своеобразное забвение…Чувство меры стало двойственным…
Прострация нотаций породило бесчувствие…
Бесчувствие бессмертнее любого идеала…
Возникло сокрушение забвений…
Нелогично? Зато какая прелесть…
Идеал…

.
N  превратился в нагромождение деталей…
Но не в бессмыслицу, в смысл…

.
В N полетело всякое тождество похожее на стрелы…
Многое пролетало мимо…
Стрелы достигавшие N обламывались…
N неумело уклонялся…Но одна
стрела уткнулась то ли в сердце то ли в печень…
И помирая N сказал… ура

.
Сколько бы N не убегал и не уклонялся…
Его настиг огонь…
И поглотил…

.
На N напали аппараты…
Они приводнялись приземлялись на поверхность N и чего-то исследовали…Как будто что-то потеряли…Как будто что-то находили полезное и ископаемое…Без страха и самоупрёка,
они были преисполнены оптимизмом… Их поиски находились в самом разгаре…
Только N самого не осталось…
Почему-т…

.
Обрушилось на N вся высота…
Держи теперь, как тот Геракл небо…
Будь гибким и теде…
И тысячи советов всяких звёзд…
От юмора тут можно чем-то лопнуть…

.
N вдруг неожиданно…
Представил, где же вся духовность…
Когда весь мир вдруг неожиданно представил, что всё вдруг переменится…
N увидел, что такое мир вне духа…
Изменчивые формы неприкаянных душ…
Похожее на ад…
Но только без чертей…
Как будто всех чертей освободили…
И души форм пасутся сами по себе…
И каждый миг на что-то распадаясь,
Все ищут оболочку, как чуда изнутри или извне…
Нет образа, покоя, бытия…
Но только лишь духовность появилась,
Все поняли, что N их неожиданно представил…
И все представили чего-то там об N…

.
N оказался в не пойми чём…Как не пойми чего…
В гипотезе…

Загипнотизирован гипотезами до смерти…
Как чей-то ум…

.
N ни с того ни с сего, превратился в большой облом…
Сначала он становился пеплом, а уж потом…
Возрождался вновь большим обломом…
Вновь фениксом…

.
Дуб, ель, и то, что там цветёт…
N растерялся как-то и выбрал яблоню…
И что же он услышал?
Готовься лучше…
И веком длиться год…
N, как человек, всегда на пересдаче…
Но он совсем не ждёт – переучёт…

Хмуровато
Фудзияма
Переучёт

.
«Смелее открывайте…» - прочёл N.
Где прочёл? Он уже не помнил…
Только как увидел это…Так сразу…Открыл смелее…
И самое странное, что здоровья ему на это хватило…
А вот, закрыть…Нонсенс…Тоже хватило…
Так в чём же здесь критерий?
N закрыл то, что открыл с обратной стороны…
Словно книгу дочитал…
Но N уже не был таким как прежде…
Словно жизнь прожил…
N остался самим собой…
Но где-то уже в другом мире…
Другой мир, но прежний N.
Так в чём же здесь критерий?
А не в чём…

.
«Ну, что, ещё граммов по двести…
Мы так пропьём здоровье, неизвестного царя…»

своей судьбой N неизвестен…

.
«Начнём…
На манеже…»
«Случайно там не тумбаланеже?»
«Сегодня на манеже – N…»
N завертел своею ножкой фуэте…
И скоро провалился в сон…

Бурильщик сна винтом…

.
N закачало маятником…
То время предвидь…То время не предвидь…
Это что-то из временных сдвигов уравновешивалось человечеством…
Время исчезало и находилось…
N вдруг понял: Сейчас он всё человечество…
И человечество, то исчезало, то находилось…
N не предвиделся…

.
N провалился в котлован…
И понял, что выбраться из него невозможно…
Потому что, ему нужно было сделать выбор между добром и злом…
Но он не различал их…Всё для него в котловане было одинаковым…И тогда добро и зло сделали свой выбор…

.
Небо растворило покрывало из звёзд и увидело N, глядящего в него, как дыханье…
Что там, в этой Истине увидел N?

«Здесь было небо, где оно?»

Растаяло…

N слился с небом…

.
N дошёл до несовпаденья с самим собой…
И не совпав...
Достиг

.
N объял пожар…
Во всём N не нашлось ни малейшей клеточки, которая бы устояла от этого жара…Но только – дух…

.
N очутился в поле, усыпанном головами в коронах…
И по этим коронам бродила огромная пята…
Изрезанная в кровь, она придавливала корону и человека в ней…К земле…
N нужно было выбираться…Но как же ему не хотелось ходить по головам…
И тогда он обернулся и пошёл по небу…И застрял в каком-то облаке…

.
N замер…Он вдруг неожиданно понял…Что он связь в невероятной цепи…
На вытянутых ладонях он держал чьи-то ступни…
Как и его ступни, кто-то держал на своих ладонях…
И N не мог нарушить равновесия…
Или мог…

.
N угодил в мешок…
Как будто кто-то собирался его утаить в угольном мешке…
N шёл по приметам, для сбившихся с пути…
И не заблуждался…
Но юг, полон неожиданных решений…
Плутающая точка так легка…
Для приключений…
N затаён в мешке, для приключений…

Пока в мешке
N думает – спасён…
И куча приключений…

.
И вдруг…
N совершил открытие…
.
Все исчезли…
Остался только хвостик…
.
Он ступал по этому заболотистому пространству…и в каждом новом оставшемся  следе, рождалась новенькая звёздочка, качаясь в ясельке из улыбающейся ночной воды и рассуждающей задумчиво замершей  грязи…Хлюп, хлюп…Что-то кольнуло в правую лопатку…Он обернулся…Новая звёздочка не уместилась в ясельке следа и случайно  зацепилась за уходящего…Несколько лучиков звезды проникли 
под правою лопатку, пробились светом наружу и своим свечением вышли из правого соска…Невыносимая боль выскользнула из него не очищающим криком (уж лучше бы этим рывком в пространство), но алыми молчащими слезами, в
каждой из которых родились несколько новеньких звёздочек…


Все видели какие-то образы, как наяву…
Но только Пилигрим…
Торопил себя и остальных…
Как будто оберёг…
Он глянул на небо…
Оно готово было обрушиться, как некогда на Общество Неизвестных…
- Они все погибли? – живые смотрели на Пилигрима…Спутники вопрошали…
Пилигрим не проронил ни слова…


Скоро сгустилась ночь и в небе вместо созвездий, распустилось бесконечное множество различных цветов.
И это были новые звёзды.

Спутники выбрались и…


                Переход.
                17 Учитель 18


Ночью исчез Учитель

( Всё это могло бы случиться…

.
- Незамедлительно…. - сказал Некто…
- Что незамедлительно? – спросил Учитель.
- Каждый получит то, что заслужил…Кто сделал добрый поступок – в семеро получит славного, ну, а кто плохо себя вёл – уж не обессудьте…Незамедлительно…Самое главное – не расслабляться… - Некто говорил какими-то загадками…Учитель плохо его понимал…
- А как же – всепрощение? – это Учитель понимал лучше…
- Амнистия? – Некто как-то даже удивился… - это видимо для тех, кто что-то очень многое натворил…А мы то чё? По мелочи…
Там что-то сделали не так, здесь о чём-то подумали…
Нас-то и прощать-то не за что…Да и осуждать-то…Среди нас же нет нечеловеков…
- А может есть… - Учитель сам не понимал, понимал он или нет…
- И что из-за них мы, что ли застряли в «Заповеднике»? – Некто всегда хотел найти невидимую силу…Но сваливать на нечеловеков то что происходило с ним… - Вряд ли…

.
- Как определить готовность? – Учитель увидел Типа Сторее… - Когда ученик готов – является учитель, а когда не готов – Тип Сторее…
- Интересно, зачем же я являюсь? Чтоб сообщить ученику, что учитель ещё не готов? Ученик что – в кулинарии что ли?
- Вот обязательно всё надо испортить…Мудрость – она ведь не… - Учитель никак не мог подобрать подходящего слова…
- Да знаю я всё… - чтоб Тип Сторее чего-то не знал… - И тоже так могу изъясняться…Когда, например, Влюблённый готов – является, Влюблённая…Или…Когда  Влюблённый не готов…всё равно является Влюблённая…Например…
- Хамство… - нашёл Учитель то слово, которое никак не подходило к мудрости, и которое им теперь было подобранно… - Мудрость – она же не хамство…
- Добавь к мудрости – хамство и мудрость исчезнет…Интересная формулировка…Надо запомнить… - Тип Сторее часто запоминал, что необходимо было запомнить…И помнил, до того времени, когда требовалось вспомнить что-то из запомненного…И тут уж, как повезёт…

.
- К тому что у нас вызывает симпатию или антипатию мы всегда найдём тысячу причин, чтобы объяснить и доказать это…Но тысяча причин не объясняют, почему нам что-то нравится, а что-то нет… - сказал Метафор…
- Я понимаю, что большой симпатии у нас к друг другу нет… - Учитель понимал и отвечал… - Но тут важно не это…Важно то, что Пилигрим говорил про один выход…А мы сейчас поняли, что их – тысячи…И если мы найдём хотя бы одну причину противоречия…То выход проявится сам…
- А если Пилигрим прав… - не соглашался Метафор… - и тогда одна причина, это повод для проявления десятка новых…И  мы уже не приближаемся к выходу, а вязнем в лабиринте причин…
- Если мы будем следовать по цепочке причин…Мы всё равно придём к ответу…Это как в точных науках…В итоге – обязательно выход…
- Нам нужен не выход на новый уровень…Мы же собирались вернуться в свою действительность…Или?
- Через новый уровень возможно выход приближается…
- А может отдаляется?
- Антипатия не даёт нам прийти к решению…
- Антипатия не даёт нам принять неправильное решение…
Поговорили…
Учитель и Метафор так ни к чему и не пришли…
Антипатия намного большая проблема, чем могла им показаться…

.
Тайна не могла долго выдерживать любого учительства…
Ей казалось, что её всегда хотели научить чему-то постороннему,
чуждой ей по сути…Вощим с учителями у неё были напряги…
И с Учителем тоже…
Уже одно слово – Учитель, в ней взбудораживали активную неприязнь ко всему, что будет им сказано…
Предубеждения, Тайна не могла от них отделаться…Ей было намного легче отделаться от того, кто их с собой привносил в её бытие…Активное несовпадение взглядов создавали непримиримость… 

.
«У Учителей бывает та же дилемма – смотрел Учитель на Перенесённый Праздник, - нужно ли привносить память своего прошлого в преподавание или быть более точным…Обходиться в обучении без своего прошлого опыта...Ведь опыт – не только обогащает, он и фиксирует уже изжитое… А значит с опытом мы передаём только прошлое…И тогда остаются – точные знания…Они ведь тоже все состоят из прошлого…Но в точности, отсутствует человеческий фактор…Исключает ошибки и лишнюю нагрузку…Тогда как же обходиться в обучении без человека?
Ведь обучение – передача прошлого опыта в будущее с целью сохранения и  с возможностью изменить это будущее…А потому, без человека в процессе обучения у учеников может случится то же, что и с Перенесённым…Их противоречия обратятся не к разрешению настоящего, а к отчаянным попыткам найти что-то человеческое в прошлом…Вот, он сидит тут, молчит…Никак не вспомнит своё прошлое и потому чувствует в себе какую-то ущербность…»
«Интересно, – думал Перенесённый Праздник – если разбежаться,
можно ли перепрыгнуть эту речку? Там какие-то яблочки…»
Через несколько мгновений, он уже «висел» на яблоне и лопал вовсю черешню…Откуда черешня? Рядом с ним «висело» несколько спутников и лопали яблоки…Поделились…
- А там… - показывал в заоблачную даль один из них… - растёт алча,
но она ещё зелёная и сторож…
И ничего они не боялись – даже поноса…

.
Учителя…К Учителям Культурный слой всегда относился уважительно трепетно…Он утверждал, что Учительство – это одно из самых наиважнейших изобретений человечества…Человечества ли?
Без них бы, он давно бы превратился в уксус, а с ними цвёл, как неубранный нектар на первоисточнике…Подхалим…
И потому, Культурный слой оберегал Учителей…
И Учительницу, с её детьми…
И Учителя, с его гуманитарными науками…
- Вот выберемся… - мечтательно утверждал Сократ Учителю… - Построю вам всем по институту…А ещё лучше – Академии…
При каждой Академии, действующий Университет…
А ещё…
И далее всё мечтал и мечтал построить такое…Что сам бы автор не додумался бы такого…
- Нам бы, жить где, питаться чем, да и учеников поменьше, чтоб каждого научить успеть… - начинал мечтать вместе с ним и Учитель… - А ещё…
И тут Учитель начинал мечтать о таком, что даже Культурный слой,
мечтающий о процветании Учителей недомечтывался до такого…
Вообщим, мы добрались до самого главного… «Учителя, - грезил Сократ, - не только кто передаёт знания из рук в руки, но те – кто учит мечтать…У меня были замечательные учителя…»
Неее, он не только подхалим, он почти заслуженный…Нектар на первоисточнике…
- Сократ, - говорил ему Димка – не развращай учителей своими грёзами…Они же, как дети – всему верят…
- Особенно, тому, что в книжках написано…Не лезь со своей действительностью…В ней долго не проживёшь… - он ещё оскорблялся, как вам это нравится? Как будто Димке больше заняться нечем? Да мечтай – на здоровье, сколько влезет…
Учителей не порть…Им ещё стольких учеников – выводить людьми в  действительность…
В которой без мечт не протянуть долго…

.
Учитель всегда должен отличать любого кого увидит, хоть ученика, хоть других учителей или родителей учеников…Даже директора от завуча… 
Но это в теории…
Когда же Показывались БратьиАкроБатьи…
Простая истина тут не действовала…
Если Акро ещё и вызывал в нём ужасное переживание, что это Акро и никто другой…То остальные…Чем они там отличались? Кто из них – где? Все как на одно воспоминание…
Единственное, что как-то взбадривало Учителя…Это приведи хоть тыщу таких БратьевАкроБатьев…Он узнает, что это именно и есть
Показавшиеся БратьяАкроБатьи, а скажем, не директор, или начальник штаба…
Так что теория без практики…Всё равно, что ученики без учителя, когда тот на больничном…

.
- Учить – это призвание или профессия? – Старец всегда удивлялся,
как могут люди учить других, будь то призванием или профессией…Он бы наверно, никогда бы не смог, кого-то учить.
И это думал человек, который неизвестным количеством сентенций
захламлял пространства. Каждый день. Но одно дело, изрекать, другое – учить …
- Неразрывно… - ответил Учитель, но заинтересовался, неужто этот продвинутый Старец, не продвинулся в данном вопросе.
- Неразрывность… - обрадовался Старец…Учителей и учеников связывает неразрывность…Стоит процесс учения оборвать и все труды напрасны…И на одну причину, почему он не мог бы стать – учителем, стало больше.   

 .
- Ну, вот при всём моём «у» к вам, ну не могу назвать вас гармоничным человеком? – сказал Присыпкин Учителю.
- Гармонии не хватает? Так я ведь – не гармонист…
- Вы чрезмерно серьёзны…
- Так и ты вроде бы не всегда в поте лица от смеха?
- Значит и я – не гармонист… - Присыпкин изобразил, как он не может управляться с баяном… - и даже не виолончелист… Что не мешает мне быть – гитаристом…
Тут, он достал откуда-то то что ему не мешает быть…и сбацал тарантеллу…Вот, ведь укушенный насекомыми...

.
  Учителю снились какие-то пожары, разрушения и…
Увселкин его разбудил…Увселкин теперь будил всех незадолго до рассвета, он подумал, если начинать людей будить раньше, чем
кто-то исчезнет…Значит, все будут целы-невредимы…
Какой наив…Мало того что люди так же исчезали, как и прежде, теперь они ещё и не высыпались… А некоторые и вовсе…
- Я теперь не знаю, чем закончился мой сон? – Учитель был вне себя.
- Я тебя разбудил, и ты в своём сне не погиб. Тебе этого мало? – Увселкин тоже был вне себя за себя.
- Какого…ты лезешь, куда тебя не спрашивают…
- Это вместо благодарности?
Учитель упёрся снова спать в свой импровизированный лежак…Но продолжение сна так и не дождался…Видимо сны крутили без повторов…
Интересно, чего это он там хотел выяснить? Другой бы рад был,
что его из кошмара разбудили…А этот…Чего-то тут не так…
А может ему снился какой-нибудь другой сон, а вовсе не кошмар.
Тогда становится ясно…Хотя тут же таким же ясным слогом озвучено:
«пожары, разрушения…» Что-то всё равно не сходится… 

.
Небузаки не поддавался ни дрессировке, ни зоопарку, ни учениям, которые предлагал ему Учитель…
Ещё чего…Сбивать его пошаговую стратегию…
Пять, семь, пять…
Ну, вооще – этот Учитель…
Он и так-то не всегда в шаги умудрялся…Но чтоб ещё и муштра…

.
- Легче всего так думать… - Учитель смотрел на Ыношаемого… - Ты выбираешь всегда те пути, где легче всего тебе думается…
Или вообще думать не нужно…
- Я? – удивился Ыношаемый…
- Ты вспоминаешь то, что было…Чего легче? Вспомнил, сопоставил и вновь забыл…
- Забыл? Если всё помнить – то…
- Если выбирать только то, что легко, то никогда не достигнешь непознанного…
- Процесс мышления остановится, - продолжал свою мысль (свою ли) Ыношаемый, - не нужно будет делать выбор,
готовые шаблоны всегда его сделают за тебя…Мы двигаемся в развитии – потому что теряем…
- Мы двигаемся в развитии потому что – находим…
- По-моему в этом у нас нет расхождения…
- Ещё какие: мы находим то, чего ещё не было…
- Или уже – не было…Если найденное – значит кем-то или чем-то потерянное…
- А рождение? Это тоже кем-то затерянное?
- Это найденное кем-то утраченного…
- А наш мир?
- Наш мир – такой затерянный, что находить в нём чего-то всегда большое удовольствие…
- А кого-то?
- Кого-то? – повторил Ыношаемый  и его процесс мышления остановился.
- Ты замолчал – потому что не знаешь, кого ты можешь встретить…
- Когда найду – тогда узнаю…
- Легче всего так думать, – Учитель смотрел на Ыношаемого…
- Если легко, значит, всё тяжёлое уже отпало, и ты запросто можешь
всё затерянное – найти…
- Ты ходишь по кругу…Но из любого круга существует множество выходов…Если их не видеть – наматывание кругов в одном и том же круге – неизбежно… 

.
Квадрата-Восходящий почитал за счастье встретить Тайну…
Он так и говорил ей:
- Какая удача, что я вас встретил…
И дальше следовали всякие пустяки…
На что Тайна думала: «вот, приставучка…Всегда с какими-то философскими проблемами…», и отвечала на все философские вопросы Квадрата-Восходящего короткой ясностью,
хотя получалось не всегда ясностью и не совсем короткой…
Но после этой короткой ясности у Вёсла появлялось вдвое больше
неразрешённых философских задач… То есть – они прогрессировали с двойственной пропорциональностью на найденные ответы…
«Ага, - думала Тайна, – чтобы оставаться счастливой нужно поменьше отвечать на философские вопросы…
Даже тем, кому казалось бы и можно отвечать…»…
«Какая-то непонятная женская логика», - не находил Вёсла в ответах Тайны ничего логичного…
- Счастливая женщина, – сказал как-то о Тайне Учитель.
- Почему? – вопросился философской реакцией Квадрата-Восходящий…
- Счастливая женщина та – которая кого-то любит… -  тупил Учитель…
- А кого? – заострял философией Вёсла…
- Она и сама не знает кого… - ну, Учитель совсем того чего-то…
Сказал, как в ухо вареником вылетел…Тоже, блин – Спиноза ибн Новалис… - И не стоит её в этом переубеждать, – опередил он философскую придумку Квадрата-Восходящего…
…потому что, когда она поймёт, что её переубедили…
…то такого счастья…
…ни одна философия…
…даже руины…
…ну, и пофик…

«Что-то он скрывает», - пребывал в уверенности Квадрата-Восходящий, – «И вообще, он Учитель о чём?»
   
      






Всё это могло бы случиться…
Но этого теперь никогда не будет…)