Лера Замужество

Вадим уже работал преподавателем в этом городке. При встрече я уже не испытывала к нему никаких чувств. Все в душе перегорело. Я воспринимала его как порядочного, хорошего человека и просто знакомого. Вскоре он женился на моей соседке, и у них родилась дочь.

Я была девушка веселая, общительная, и  научила подружек танцевать чарльстон.
 
Комсомольские работники района, видя, что я их игнорирую, решили мне отомстить. «За вульгарное поведение, за растление молодежи, за обучение танцу «чарльстон» - поместили в «Комсомольский прожектор, нарисовав меня с закрученной на шее ногой и написав мою фамилию, в то время как других лишь нарисовали. Узнав об этом, моя мама вся извелась. Ей было стыдно ходить на рынок, ибо все бабы ее подначивали: «Это твоя такая красивая дочь? Гуляет, гуляет, а замуж никто не берет!» Мама плакала, укоряла меня, что я перебираю женихами, что она , имея четырех сыновей и дочь, именно от меня дождалась такого позора.  видя мучения матери, я решила выйти замуж за того, кто первый предложит мне руку и  сердце.

И  вот в отпуск приехал двоюродный брат Вадима – Анатолий. Это был двадцатипятилетний офицер авиации, среднего роста, спортивного сложения, подвижный, не лишенный чувства юмора, с голубыми, как небо, глазами. Но его сломанный нос исказил всю его природную красоту.

Целый месяц он ухаживал за мной, предлагая мне руку и сердце, и когда оставалось до конца отпуска два дня, я согласилась выйти за него замуж. Его мать категорически была против нашей  женитьбы. Она умоляла его одуматься и даже запрятала его  костюм, когда он собрался в ЗАГС. Вадим одолжил ему свой костюм, и они вдвоем пришли на работу ко мне, чтобы увести меня на роспись. Я не испытывала любви к жениху. Все моё естество было против этого брака, но, вспоминая слезы матери и упреки отца,  решилась на это. Я как под конвоем шла в ЗАГС. Жених был офицером, и нас расписали сразу. Как в тумане, я с мужем шла к моим родителям. Поставив их перед фактом бракосочетания и пригласив родителей к жениху на ужин, мы отправились в дом уже законного супруга. Мне хотелось выбросить цветы и бежать, бежать, бежать подальше от мужа и от тех комсомольцев, которые заставили страдать моих родителей и толкнули меня на этот необдуманный шаг.

Возле калитки стояла свекровь. Увидя сына с молодой женой, упала в обморок. На стол накрывала ее сестра – мать Вадима. Вскоре пришли мои родители  с двумя моими братьями, которые приехали домой на побывку. Эта свадьба более походила на поминки. Разговор не клеился. Свекровь все время пролежала на диване,  мой муж  напился, и гости быстро разошлись.

Когда остались мы втроем, свекровь при сыне сказала мне: «Ты прости меня, Вера! Мне сказали, что ты спала со всеми подряд и голая на столе танцевала! И что? Мой сын хуже других, что должен подбирать каждую проститутку?» Я остолбенела. Ведь с Анатолием я только целовалась и еще ни с кем не вступала в половую связь. Было страшное желание бросить об пол эти тарелки, которые я мыла, и убежать прочь. Но ведь родители мои подумают, что муж меня выгнал, и я еще большим позором покрою их.
 
Анатолий отбросил веник, которым подметал пол, и выскочил на улицу. Свекровь отвела меня в приготовленную спальню. Я разделась, легла в холодную постель и с ужасом ждала своего мужа. Сердце к нему не лежало. Не так я себе представляла первую брачную ночь. Для кого себя хранила? Чтоб этот ужас помнить до могилы? Без любви приходится ложиться в постель законного супруга. Я решила смириться со своей участью, скорее уехать отсюда и забыть весь этот кошмар брачной ночи.

Утром Анатолий поклялся, что только меня одну будет любить, и просил, чтобы я простила его мать за напрасные оговоры. Он и сам не знал, что я в свои двадцать два года еще девушка. Он признался, что поспорил с друзьями добиться меня любыми способами, даже через женитьбу, а потом хотел выгнать, а сам - уехать. Сейчас он понял, как я страдала от всех тех унижений, связанных с «Комсомольским прожектором» и людскими пересудами.