Элегия на подмосковном кладбище

    "А там, где дуб склонившись на ручьём,
       Тугие корни в дивный сплёл венок,
       Лежал он, истомлённый жарким днём,
       Следя воды сверкающий поток. "

    Томас Грей "Элегия на сельском кладбище"
      

Ах, некогда был я моложе на год теперешнего себя
И мнилось мне, как и дОлжно юному, что через год – помру.
Мол, явится некто в хитоне белом, и в звонкую медь трубя,
Меня повлечет отвечать по чину за всю мою мишуру.
Предстать пред пламенем эмпирейским – не штука для молодых,
(Предстать, по мне, и сейчас - не подвиг, но как-то все не досуг)
Беседа, мол, будет краткой, а дальше: дубравы, холмы, сады,
Где вольно средь прелестей пасторальных сидеть, ковырять в носу.
Так думалось мне на погосте в Химках, где месяц трудились мы
На ниве борьбы за распил госсредств при помощи бензопил.
И падал тополь, и ель валилась на белый алтарь зимы,
Едва я, сидя на верхотуре, движок пилы заводил.
Нас всех, проживших тот месяц в морге, заделанном под жилье,
Пропахших бензином, горелым маслом, трухою и табаком,
Ничуть не трогали судьбы прочих, ушедших за окоем,
Глаголящих с мрамора и металла бесхитростным языком.
И мы тревожили ежечасно подгумусный их покой:
Визжали пилы и колобахи лупили в горбы могил.
Я с морд полковников, с лиц старушек снежок отгребал рукой,
Сидел на лавочке с адмиралом и тихо себе курил.
Почти уверен: ромашки не пахнут с другой стороны земли,-
В Геенну не сверзишься, не скипнешь за горние облака.
Но все деревья, что над тобою-жмуриком проросли,
Тобою-жмуриком будут пахнуть на срезе у комелька.
Я только эту простую правду и вынес из той зимы,
Помимо науки экспресс-ремонта ушатанных приводОв.
Какой бы благостию загробной творец ни прельщал умы,
Спешу ответственно заявить: к той благости не готов.
Какую б хрень второпях ни нес с амвона брадатый жрец,
Пророча умершим без греха вступленье в Христову рать,
А мне, нюхнувшему однова тот «ароматный» срез,
Необходимо решить, как быть, чтоб вовсе не умирать.