Слышен лишь в ветрах соколиный твой клик, что сжим

Где ты  летаешь,  зоркий сокол- крумкач,
Для Славян  - птица  вещая, мудрая, вольная,
Озирающая казачью степь с высока,
Необъятного, как вечность, Придонья?

Тихо ступая по заиндевелой земле,
Степь одолел уже декабрь- снеговей,
И сведя в поединке стихии вихрей,
Распугал  с полей всех крохалей.

Но не успела  одеться степь в белую шубу,
Как затихло в небе твое было крум-крум.
Сыпят тучи на землю белую снежную пудру.
Бубном шаманским гудит горизонт на ветру.
 
Как бесприютен стал мир без твоего клика в пространствах!
Ведь что-то же ты говорил нам на  корявом своем языке?
Или же тщетно искать смысл и пытаться напрасно
Примерять людские желания к  летящей душе?

Где ты нынче летаешь, потомок царя Алексея, -
Невольный свидетель трагедий, восстаний и битв? 
Время давно унесло монархов, жрецов, фарисеев.
Только ты - неизменный-  над миром вольным  паришь.

Сгинули в небытие режиссеры трагедий,  их зрители.
Чьи-то доспехи ржавеют и тлеют веками во рву.
Что же ты не зришь на землю,  как прежде, пронзительно
И не крумчишь   нынче свое  былое крум-крум?

Скуп мир на душу? Не с кем теперь ворковаться?
Зоркая, вещая, птица, свидетельница множества тризн!
Но   невозможно   твоим невесомым полетом не восторгаться.
Разве без парения в небе  для  летящей души жизнь - это жизнь?

Краток земной век в океане сияющей вечности.
Как не спешу, а немногое сделать в жизни успела.
И для себя, для детей, для людей, для родного Отечества
Может, лишь только первую фразу  своей песни пропела? 

И, как в детстве с любопытством  когда-то спрашивала маму,
Взглядом пытаю вновь бездну: кто я? Зачем? Почему я живу?
Где ты, зоркий, вещий  сокол-крумкач,  что паришь над землей неустанно?
Слышен лишь в ветрах твой клик, что сжимается времени круг!