Триптих... плюс ещё один

1..Ветер.

Я помню её локоны.
Походку и взгляд испытывающий...
Так в аппарат игральный,
ребёнок бросает монетку...
Выигрывая, впрочем, мелочь...
Стеклянное ожерелье!
В детстве "оно" дорого.
И с возрастом дорожает.
Но это вложение ценностей
в одни, так сказать, руки...
(попахивающие уже ладаном).

Тогда, они пахли особо...
Неповторяемо и не сказуемо.
А с ними, и всё остальное.
Я помню этот глубокий,
звучный запах затвора первого фотоаппарата!
Подумаешь тут крепко, прочувствовав перемены...
И оценив поправки вносимые в сердце временем,
на следующий взгляд испытывающий
Ты отвечаешь трепету -
Этого недостаточно!
Мне нужно значительно больше,
чем твой портфель после школы...
с чужими навеки шпаргалками.
Контактная, прости, информация...
Теперь - к моему приятелю...
Он дока по этой части.
Кто не имеет - убыточен!
(сказано в первоисточнике)
Так, что... сбывай смело, отца своего Отчаянье.



2...Землетрясение в Сарепте.

 «Джавдета не было в Сухом ручье»... произнёс Мустафа.


Стреляли!..
Радость моя, скажи мне - что значит Небо?
(помимо школьной программы)
Что значит для нас эта бездна...
куда упасть невозможно.
И не назвать его криком.
Вот и лепишься к Сердцу...
Как немой к собеседнику...
Пред лицом срывая пальцами паутину...
В Сарепту, свою Сидонскую… указывая видно путь.

Сердце... оно, одиноко.
Оно говорит телу - мне нужно значительно больше,
чем песня твоих сухожилий перед лицом бессилия.
Не я ли питаю разум!
Дело это нелёгкое...
Надолго меня не хватит.
И потому... попробуй... не суетись... послушай.

Рёберная эквилибристика
вынашивает твою женщину...
Я помню эти ладони.
Первое прикосновение.
Эти шаги украдкой.
Эти глаза зелёные.
В святая святых... впервые.
Шаги твои лёгкие.
Запястья к виску... холодные,
как ложе охотничьего ружья.
Даже сейчас...
Уж, сколько... времени пролетело!
Память твоей нежности сытится удивлением.
Или, скорей, опьянением...
Забытого миром острова.
Родник и три пальмы около.
Останки кораблекрушения.
Кажется... это всё, что помню.
Нет... помню ещё мартышку,
крабика, попугая... и пуговицу Перламутра.
(отважного капитана флота Её величества)


Но, это уже сакральное...
в целях рождения культа...
Особого ритуала... семейного...
(начало начал смуты)

У Неба одно Солнце.
И имя ему разум..
И ты отвечаешь Сердцу:
(тоскливо глядя на крабика)
Этого недостаточно!..
Мне нужно значительно больше,
чем шелест твоей крови разглаживающей надбровья.
Короче... если встретишь Джавдета... он мой,
не тронь его, уважаемый.


3... Снисхождение огня.

Вдвоём оно и батьку легче бить.
Подумать только!
Как снисходили сумерки...
В дыме и гордом пламени.
Ты, как и прежде, молишься.
Шатаясь по улицам города.
Выпрашивая у прохожих древнего "огонька"!
Ему одному и молишься.
Вкупе с уставшим разумом.
Выглядывая из-за угла...
Не видно ли полицейского?
Или, что хуже - себя самого... любимого...
С Плеядами в четверостишиях,
с сержантами Семипалатинска...
гуляющими ныне с девушками...
с девственницами из Нагасаки.

Вижу ещё Гагарина...
Его уважаю шибко.
Будто гребём с ним в лодке...
Не поверите... в Турцию... с ящиком коньяка.
Нас ищут потом вертолётами
и возвращают обратно... опять... в никуда...
в неведомо что... в ничто...
партия на два голоса спета...
в партитуре... на небесах... ах!.. ангелами света.

Вдвоём оно и батьку легче бить.
И в звёзды всматриваться.
Сбежав, когда уже не можно больше пить...
к смотрителю (случайно) маяка.
Печальными гостинцами...
- Мы на недельку, друг.
- Откуда будете?
- Да, вот, стреляли...
- Ну, господа...
...пора бы свежего чайку запарить,
а я как будто выпал из окна и всё лечу,
всё глубже год от года...
(это я уже где-то говорил)
Всё надо за-но-во!
Таков закон... закон, что отчим для разсудка... трезвит.
А отрезвев, ты отвечаешь Разуму - этого не достаточно!
Мне нужно значительно больше...
чем гордая твоя песня вонзающаяся в звёзды.
Мёртвым - покой нужен.
И лучшее в них - забвенье.
Премудрость твоя в Смерти...
И с Жизнью она венчана... в духе, однако, и истине!
С гибелью её путают.
(отравившись тлением)
Но... вещь и слова о вещи...
Разные, сказано, вещи.
Так говорил Таможня...
(только, увы, за кадром)
над жбаном чёрной икры.

3... плюс ещё один.

И вот мы в Её владениях.
По щучьему, видно, велению.
В чём мать родила... девятая.
С чаем и сигаретами... прямо как был... у окна.
Вместе с окном и нежностью, страхом, досадой, распрей,
ревностью и одиночеством, смущением, гордостью... вот, я!
"перенесённый был ночью" (сура в Коране есть)
Джон Дон уснул и мышь идёт с повинной.
Хоть, маленький, но тянет за собой мольберт...
Пока сосцы её не выстрадались в башни, рисует...
этот... как его... Тибет!
Мазок в мазке... и так - до боли,
до ломоты в глазах....
Так, всматриваешься в это Море...
Так, сны приснившиеся в снах.
(в веянье тихого ветра)
Загоняя обратно дождь в облака...
Берёшь, словно женщина, то...
что не сможешь вернуть уже никогда.


И на кой оно тебе, простите, ляд?
Джавдета не было в Сухом ручье.
Но это ничего ещё не значит.
Он исторически на гибель обречён.
Мне Сухов говорил, он лгать не станет...
(такой и дело сделает и превозмочь, превозможет)
Так, мол, Ей и скажи... Этого не достаточно!
Мне мало твоей Правды... белого солнца Пустыни.
Хочу, говорит, картошки... варёной в мундире...
рассыпчатой, с маслом... бывало её потопчешь...
и с луком, и хлеба ржаного... милое, брат, дело!
Когда торопиться некуда.
Так, что... стрелять завязывай!
Джавдета убьёшь... и завязывай.
- А я, пойду, пожалуй.
- К Катэрине Ивановнэ?
- Нет, Мустафа, она если и жива ещё, то вся обуглилась,
как и я... да и что я ей скажу.... да и зачем ей нынче слушать.. не-ет!
Я привык - так, письма писать, на безопасном, стало быть, расстоянии...
Милей мне безадресный шелест обманутых Вечностью губ....
и эта... как её?.. тишина в веянье тихого (Господи) ветра!