А вы говорите...

С Владиком мы сошлись на почве музыки. Оба любили хороший рок, качественный блюз и смысловые тексты.

И после моего замужества общаться не перестали, ибо и муж мой (а как же иначе) был любителем хорошей музыки.

Время от времени собирались вечерами небольшой компанией, слушали, обсуждали, спорили.
Иван, друг Владика по институту, приносил с собой гитару, играл песни собственного сочинения, и рассказывал, как ещё вот чуть-чуть ,и он соберёт «команду», и обязательно покорит мир. Потому что песни у него -  «стопудовые хиты».  Его девушка, тонкогубая и хищноглазая, смотрела на него с сожалением и скрытым раздражением: Иван говорил об этом  уже много лет.

С недавних пор Владика захватила идея. Да что там захватила – поглотила просто.
Владик непременно решил стать аристократом. Желательно в третьем поколении. Для чего стал раскапывать свою родословную. Процесс шёл медленно и невнятно. Но Владик твёрдо верил в успех.

Каждый раз он доставал нас витиеватым слогом, приторной вежливостью и благородными манерами. Мы терпели, и надеялись, что у него это скоро пройдёт, как ветрянка у детей.

В поисках себя и родословной, Владик познакомился в сети с какой-то ужасно аристократичной - почитай до седьмого колена, парой. Они тоже оказались ценителями хорошей  музыки, и Владик взахлёб нам рассказывал, что «это судьба, таких совпадений не бывает». А т.к. товарищи оказались питерскими, то его вообще погрузило в экстатический восторг.
Владик стал бредить.  Результатом бреда явилось  приглашение пары в наш «базарный» город.
Мы жутко стебались по этому поводу за спиной Владика, но не мешали его подготовительной суете.
И вот, день икс настал!  Владик был торжественен, как кремлёвская елка, квартира  была убрана,
стол накрыт, друзья , то есть  мы, заряжены.
Питерские товарищи прибыли со всей своей аристократичностью и стопой дисков, с какими-то ужасно редкими и очень крутыми записями.
Молодого человека звали Викентий, что вызвало в каждом из нас сдавленный смех. Викентий был пафосным,  бледным и тонким.  Его подруга звалась Алевтина.  Передвигалась по квартире Владика, как тень, дышала «духами и туманами», и изредка бросала в воздух многозначительно:
Да… уровень, конечно, не столь высок… но есть, куда стремиться.
Владик был в эйфории.

Стоит ли говорить, что я от души веселилась и весь вечер старалась  делать вид, что прониклась до самых глубин.
И вот знаменательная встреча подошла к концу, и все собрались расходиться. Питерские товарищи тоже решили прогуляться по городу, но самостоятельно.
Владик раскудахтался, как наседка, распереживался, но смирился, дабы не выглядеть ханжой в глазах высококультурной парочки.

Мы с друзьями ещё минут десять потоптались на улице, обсудили приезжих,  дружно поржали, рассыпались по машинам и разъехались, наконец.

Доехали до дома быстро, благо рядом он, в двух шагах.  Парковка, по чьей-то идиотской задумке, располагалась рядом с мусорными баками. Я вышла из машины и направилась к подъезду, а муж стал старательно пристраивать ее между двух «матизов» местных блондинок.
Фары осветили баки, и я увидела в их свете две суетящиеся фигуры. Бомжи. – подумала. Но потом пригляделась: «бомжи» были слишком прилично одеты. Это были  мужчина и женщина, и они…  трахались,  упершись руками в мусорный бак.
Мужик, со спущеными до земли штанами, изо всех сил таранил почти скрытую за ним женщину, дергая худыми белыми ягодицами. Хриплый мужской голос приговаривал: бл@дь, так тебя с..ку, так, бл@дь!
А женщина… О-о-о, я хорошо знакома с русским матерным, но таких закрученных рулад я отродясь не слышала. Женщина повизгивала, и выдавала все новые и новые порции отборного мата.
И тут, приглядевшись, я узнала их. Бог ты мой, да ведь это же Викентий и, мать её, Алевтина…
Сначала я оцепенела на пару секунд, а потом разразилась таким диким хохотом, что меня, наверняка услышали все пять спящих подъездов.
Парочка дёрнулась, заозиралась испуганно, и подбирая штаны и исподнее рванула в темноту.

Утром, Владик похоронным голосом сообщил нам, что питерские друзья покинули его, раньше назначенного срока. Печали его не было конца.

А вы говорите -  аристократия. А вы говорите – Питер.