Постмодернизм или история Саши Рыбкина

В глубине души Саша Рыбкин лелеял мечту стать писателем. Хотя был, конечно, обычным графоманом. Скорее всего.
В один прекрасный день Саша набрался смелости и отнёс свой рассказ в издательство одного литературного журнала. Рассказ был небольшой, но трогательный и лиричный. О большой и светлой любви.

- Всё это, конечно, хорошо, - проговорил редактор, сдвинув на лоб очки. Это был полный лысеющий мужчина с большой бородавкой на носу. И сидя перед ним за столом, Саша почему-то заворожённо смотрел на эту бородавку. Наконец, волевым усилием он переместил взгляд в сторону.
- Хорошо? - робко переспросил он.
- Рассказ написан хорошим слогом, - продолжал редактор, но... - он сделал многозначительную паузу и назидательно поднял вверх толстый палец, -
классический стиль изложения сейчас никому не нужен. А Ваш рассказ именно так и написан.

Саша сглотнул и на минутку перевёл взгляд в окно. Снаружи, к карнизу прилип какой-то жирный сизый голубь. И Саша почему-то совсем не в тему подумал о том, что скорее всего сейчас он испражняется.
- А что же сейчас нужно? - робко переспросил Саша.
- Пост-модернизм! - торжественно провозгласил редактор. - А вся эта замшелая классика уже не привлекает людей. Её время прошло. Иные времена, иные нравы.
- М-да, - пробормотал Саша, переваривая полученную информацию. - Спасибо огромное, я учту.
- И ещё, - продолжал редактор. - опять-таки, новое время диктует новых героев. Точнее, анти-героев.
Саша опять нервно сглотнул и посмотрел в глаза редактору.
Тот, наоборот оживился, порозовел, его маленькие глазки заблестели.
- Анти-герои - это интересно, - проговорил Саша.
И почему-то опять подумал про голубя. Сизарь продолжал спокойно гадить на карниз.
- Анти-герои - ну... неверные жёны, неверные мужья, взяточники, бандиты, убийцы, садисты. Серийные маньяки, наконец! - торжественно провозгласил редактор и опять многозначительно поднял вверх толстый палец перед самым Сашиным носом.
Саша немного отпрянул назад и вжался в спинку кресла.
- Да... я понимаю, - пробормотал он.
Редактор удовлетворенно кивнул и посмотрел на лежащую перед ним на столе рукопись Сашиного рассказа.
- Я уже сказал, господин Рыбкин, что слог у Вас хороший. Осталось лишь написать историю в стиле пост-модернизма. Эдак пожёстче, с яркими речевыми оборотцами. Чтобы у читателя всенепременно возникло желание растащить Вас на цитаты. У массового читателя, - редактор постучал толстым пальцем по столу, - ибо арт-хаус всяческий для полутора человек нам тоже не нужен.
Ну, и анти-герой. Это основное. Для начала, предлагаю Вам сделать героем Вашего рассказа серийного маньяка.
- Маньяка? - робко переспросил Рыбкин.
- Да, друг мой. Уверяю Вас, читатель будет взахлёб читать. Да ещё и продолжения попросит.
- Ну... даже не знаю, - Саша неопределенно пожал плечами. - о маньяках я никогда не писал. Даже не представляю, с чего начать.
- А Вы не робейте, Александр, - редактор встал и подойдя к Саше, дружески похлопал его по плечу. - Я вижу в Вас огромный потенциал, Вы справитесь. Начните писать про маньяка. И обязательно в стиле пост-модернизма. И чем больше "вкусных" выражений будет в Вашем рассказе - тем лучше. Потом принесите мне рукопись и я постараюсь опубликовать её в июньском выпуске.
- Значит, Вы готовы заключить со мной контракт? - воскликнул Рыбкин.
- Конечно, друг мой, - редактор улыбнулся и его толстые щёки качнулись, как свежий студень. - Неужели Вы это ещё не поняли?

Воодушевленный словами редактора, всю последующую неделю Саша Рыбкин работал над рассказом. Он так увлёкся процессом, что рассказ незаметно превратился в небольшую повесть. Главным героем был маньяк, убивший пятьдесят человек, но при этом продолжавший работать в крупной медицинской фирме психологом. Кроме того, у него была связь с одной психологически неустойчивой женатой дамочкой, которой наскучил муж. Линию служебного адюльтера в своей повести Саша искренне считал наиболее яркой. Кроме всего прочего, муж этой нервной дамочки работал в полиции и как раз и занимался поимкой того самого маньяка. Конечно, он не догадывался о том, что этот "кровавый монстр" преспокойно спит с его женой. Лихо закрутив сюжет, Саша щедро пересыпал его циничноватыми выражениями и "крылатыми фразами". Дописав финальную главу, через несколько дней он принёс её в редакцию.

- Да! - возбужденно воскликнул редактор, сдвинув очки на лоб и потирая пухлые ручки - Тысячу раз да! Это именно то, что нам нужно!
Сидящий перед ним Саша даже порозовел от удовольствия, как юная гимназистка.
- Я очень рад, что у меня что-то получилось, - пробормотал он.
- Отменный пост-модернизм! - опять воскликнул редактор, - а сюжет-то каков, а? Да Вы, батенька, просто второй Зощенко. Завтра же поставлю Вашу повесть в свежий номер.
От удовольствия Саша стал пунцовым, как помидор.

Успех повести превзошёл все ожидания. После публикации первых глав в редакцию журнала поступил шквал восторженных писем и откликов. А когда были опубликованы последние главы, незамедлительно обрушился не меньший шквал требований продолжения. Обаятельнейший главный анти-герой, душка и серийный маньяк мгновенно завоевал сердца читателей.
- Вы видите, господин Рыбкин, - редактор лукаво подмигнул Саше. - народ требует продолжения. Анти-герой - вот что нужно сейчас людям. И Вы, батенька, непременно должны написать продолжение. Непременно. Повышаю Ваш гонорар в два раза.

Прошло полтора года. Саша Рыбкин стал вполне преуспевающим на ниве постмодернизма писателем. Он писал уже десятую свою книгу. Маньяка, к сожалению, убили ещё в пятой книге, но влюбленной в него истеричной дамочке удалось всеми правдами и неправдами клонировать любимого. В итоге получилось нечто совершенно пугающее и неожиданное. Народ взахлеб читал Сашины книги, всенепременно растаскивая их на цитаты.

Дописывая одиннадцатую книгу, Саша Рыбкин вдруг неожиданно почувствовал усталость и смертельную скуку. От слова "постмодернизм" несло чем-то плоским, как камбала и глянцево-картонным, как порно-журнал. "Потратил почти два года жизни на какую-то х...ю", - подумал Саша, внезапно успокоившись.
- Милый, иди кушать, - раздался из кухни мелодичный голосок жены.
- Иду-иду, - отозвался Саша, выключая компьютер.

- Знаешь, я решил завязать с писательством, - весело проговорил он, заходя на кухню.
- Как?! - длинные накрашенные ресницы жены взметнулись вверх, а пухлые накрашенные губки дрогнули - На что же мы будем жить?
- Вернусь на прежнюю работу, - бодро отпарировал Саша. - Там не хуже. А писать дальше постмодернизм про маньяка и адюльтер... боюсь, наживу несварение желудка.
- Несварение? - жена, стоявшая у плиты, как всегда расслышала только последнее слово. - Милый, не дай Бог. И с чего несварение? Ты же у меня хорошо кушаешь.
- Ну-с, что у нас сегодня на ужин? - громогласно спросил Саша.
- Форель, запеченная в тесте. Твоя любимая, - проворковала жена.
- Отменно! Тащи её сюда.
Жена поставила перед ним белое блюдце с золотой каемочкой, и Саша с радостью вонзил зубы в белую и ароматную рыбью плоть.