***

Я не желаю адекватности. Нет вкуса в этой сладкой вате.
Она удобна вам?  Так кушайте, любуясь жрущим визави.
Я беспардонен. Я бессовестен. Черт подери, неадекватен.
А ты зови меня, наверное. Пожалуй, все-таки, зови. 

Да вряд ли выйдет, сложность та еще. Я буду и ослом, и бесом.
Меня лечить пытались тысячи. Священники и снайпера…
Кому тут нужно видеть ангела в копченом страннике небесном?
Душа, она всегда невидима. Толпа ткнет пальцем в цвет пера.

А потому – к чертям собачьим их. И лад с толпою мне недорог.
Я буду петь своими нотами. И о войне, и о любви.
Бушуйте. Лейте слюни пеною. Да не жалейте помидорок.
А ты зови, когда надумаешь. Пожалуй, все-таки, зови.

Мне нравится, когда все искренни. Без масок, как без тьмы в кровати.
И чтобы стало так, я гордость их мотал на *** свой, как на шкив.
Затем-то я и был скотиною. Затем и был неадекватен,
Чтоб каждый мне с предельной честностью свои распахивал кишки.

Но брось судить, чем каждый движется. Где солнце данного Икара,
Куда бы рвался, рвался до смерти, а не расчетливо завис.
А, вдруг, всё ты? Разгадок таинство, благословение и кара…
Ты отзовись, когда надумаешь. Пожалуй, все же, отзовись.