Я снова...

Их может быть много - и рек, и порогов,
И всех океанов, и стрел - перешейков,
Понять бы хоть мельком, хоть самую малость,
Что нужно, чтоб сплавить свою оловянность?

Я ночью, я дома, мне все незнакомо,
И снова все новое, и черт ногу сломит
В таком буреломе, где каждое слово
Как в вену уколом, хоть даже не строго.

А надо ли биться? Терпеть? Или сдаться?
С собой помириться - и камень с души?
Грустить, улыбаться, смешить или злиться,
Бежать за трамваем... Совсем не спешить?

Озноб пробирает... "А ну его, лесом!"
Дрожит мелким бесом, но пишет рука.
Тропинка узка, из-за белой завесы,
Робея, несмело выходят слова.

Сплетаются в рифмы с нечеткими ритмами,
И шагом нестройным становятся в ряд,
А я все же рад - за стихом неспокойным
Хоть каплей, но мой просочился уклад.

И кажется мне, что такое случалось,
Бывало, писал я стихи по ночам...
Зачем? Это дар? Это сон? Это слабость
Бессонницей мне оставляла на чай?

От лампочки тихо, блестит над блокнотом,
И время, что славно, не скрутишь обратно -
Ушло безвозвратно, и ладно! А главное,
Что я не хочу возвращаться назад.

И все же... Я помню такое, я знаю,
Я знаю? Мне стыдно и странно - тепло.
Опять замело, так темно, ни души за метелью не видно,
Я снова боюсь - но теперь и бояться светло...