Верёвка впилась у запястий

Веревка впилась у запястий,               
саднит рука и шею трёт,    
мир, обезумив в одночасье
к Голгофе медленно ведёт,
того, кто светел милосердьем,
ведь истина всегда права,
добром – единственным наследьем
прощал он грубые слова. 

Народ на Виа Долорозе –   
квартал арабский весь забит,
плевки, стенания, угрозы,
насмешки, камни, плети свит.
Что попадалось под руку из торб,
гнильё летело сладострастья,
крестом тяжёлым сдавлен горб,
и время проклято для счастья.

Палило солнце, в горле сухо,
дрожали губы просьбой: пить,
навек прощалось тело с духом
и никого, просило, не винить.
Признайтесь, люди, что неправы,
зачем мне муки всласть даны,
казалось, все кругом Вараввы,
без сердца, с ликом сатаны.         

Распятость тела на кресте
не может дух угомонить,
как пламя смерти на костре,
стереть не в силах и казнить,
и оборвать полёт не смеет,
основы вечного моста,
сердца холодные согреет,
помянет именем Христа.

Не пропадёт Любви значенье,
и Веру в каждом, сохранив,
боль донесёт исчезновенье
страдальный искуса мотив.
О, Вифлеемский путь дорог,
на крестных судьбах бытия,
в венце терновом смысл глубок,
в крови рождённая заря.