Михаил Анищенко Стихотворения
(Михаил Анищенко)
*
Больше тайна не скрыта печатями. Прочитай до конца, и держись.
Приговор утвержден окончательно: «Мир погибнет. Останется жизнь».
Не спасутся артисты и зрители, все свершается ныне и днесь.
Это нам предстоит упоительно потерять все, что было и есть.
Скоро с бледной усмешкою гения, словно в строчках босого Басё,
Из туманного лона знамения выйдет месяц, решающий все.
Вот и жди, умирая от нежности, разводя разноцветный туман,
Тридцать дней и ночей неизбежности, что предсказывал нам Иоанн.
Засияют небесные лезвия, станут пылью земной торгаши;
И откроется (после возмездия) невозможная тайна души.
*
262-я
Подставлю ладони ноябрьской жути,
Побег превратился в бездарный разбег.
Ни бабки, ни дедки, ни внучки, ни жучки,
И жизнь, словно репка, уходит под снег…
Я брошу свой посох и скину котомку,
Сверну самокрутку… И, радуя тьму,
Потянется дым мой навстречу потомку,
И дымом отчизны предстанет ему.
А мне к полустанку идти с конвоиром,
Идти подобру, ни на что не пенять;
Да имя любимой, качаясь над миром,
Как вечную сутру, в ночи повторять.
Спешит к завершенью постылая драма,
Судья разбирает осенний улов…
И плачет в потемках звезда Мандельштама,
И тонет в тоске пароход Гумилев.
За дверью железной темно и прогоркло,
А между застывших в безмолвии стен -
Земная любовь подступает под горло,
И ужас шевелится возле колен.
*
ПОЭЗИЯ
Рассветы и ночи прогоркли,
Я жалок и чёрен, как тать.
За месяц, от корки до корки,
Исписана мною тетрадь.
Под богом, под яростным сводом,
Поэзия, свет в парандже…
Я всё тебе, милая, отдал,
Я всё тебе отдал уже.
Свалившись под стол и под лавку,
В дорожной пыли и в крови,
Лежат, как солдаты, вповалку
Все лучшие чувства мои.
Пилотка, письмо-треугольник,
Остывшая печка, зола…
Я раб, яремник и невольник,
Во тьме своего ремесла.
Душа моя плачет солдаткой,
Стареет… А в небе ночном
Летит Каллиопа над схваткой,
Как будто она ни при чём.
*
1666 - 1999
Не напрасно дорога по свету металась,
Неразгаданной тайною душу маня...
Ни врагов, ни друзей на земле не осталось...
Ничего! никого! – кто бы вспомнил меня!
Я пытался хвататься за тень и за отзвук,
Я прошел этот мир от креста до гурта...
В беспросветных людей я входил, словно воздух,
И назад вырывался, как пар изо рта.
Переполненный зал... Приближенье развязки...
Запах клея, бумаги и хохот гвоздей...
Никого на земле! Только слепки и маски,
Только точные копии с мёртвых людей.
Только горькая суть рокового подлога
И безумная вера – от мира сего.
Подменили мне Русь, подменили мне Бога,
Подменили мне мать и меня самого.
Никого на земле... Лишь одни квартирьеры...
Только чуткая дрожь бесконечных сетей...
И глядят на меня из огня староверы,
Прижимая к груди нерождённых детей.
*
БАРЫНЯ
Боль запоздалая. Совесть невнятная.
Тьма над страною, но мысли темней.
Что же ты, Родина невероятная,
Переселяешься в область теней?
Не уходи, оставайся, пожалуйста,
Мёрзни на холоде, мокни в дожди,
Падай и ври, притворяйся и жалуйся,
Только, пожалуйста, не уходи.
Родина милая! В страхе и ярости
Дай разобраться во всём самому…
Или и я обречён по ментальности
Вечно топить собачонку Муму?
Плещется речка и в утреннем мареве
Прямо ко мне чей-то голос летит:
«Надо убить не собаку, а барыню,
Ваня Тургенев поймёт и простит».
*
РОДИНЕ
Я ступаю по тонкому льду
Над твоею холодной водою.
Только чувствую: эту беду
Не утянешь на дно за собою.
Впереди – беспросветная ночь,
За спиною – полоска разлада.
Дорогая, хорошая! Прочь!
Ничего от тебя мне не надо!
Я прощаюсь с твоей красотой,
С незадачей твоей избяною...
Я не знаю, что стало с тобой,
Ты не знаешь, что будет со мною.
Не жалей, не зови, не кричи.
Никуда возвращаться не надо.
В тихом омуте стынут ключи
От небесного рая и ада.
Мне теперь что назад, что вперёд,
Спотыкаться, скользить и кружиться...
Но на веру твою, как на лёд,
Я уже не могу положиться.
Оглянусь: ты стоишь у плетня,
Ожидая, что всё-таки струшу...
И жалеешь, и любишь меня,
Как свою уходящую душу.
*
ТРОИЦА
1.
Я разговор о Боге не веду,
Но, господа, скажите мне на милость:
От грешников, сгорающих в аду,
Кому из вас теплее становилось?
Я выйду вон, напьюсь и упаду,
Но я не Бог, и я не стану злее.
От грешников, сгорающих в аду,
Мне никогда не делалось теплее.
2.
Хотя б напоследок - у гроба,
Над вечным посевом костей,
Подняться на цыпочки, чтобы
Стать выше проклятых страстей.
Подняться туда, где и должно
Всю жизнь находиться душе.
Но это уже невозможно,
Почти невозможно уже.
3.
ПРОЩЕВАЙ
Прощевай, моя опушка,
Прощевай, тропа в бору!
Ухожу... Но, словно Пушкин,
Весь я тоже не умру.
Положил себя, как требу,
Я на камушек лесной...
Журавли летят по небу,
Словно ангелы, - за мной.
В час распада и распыла
Грешный мир нам не указ.
Не страшусь... Всё это было
И со мною много раз.
Поклонюсь Борису, Глебу...
И над Родиной святой
Буду гром возить по небу
На телеге золотой!
*
ЖЕНА И АНГЕЛ
И отныне мне с круга не сбиться,
Не исчезнуть в снегах декабря.
Даже Богу жена не приснится
Совершенней и чище тебя.
Сколько раз ты уже, обмирая,
Словно строчка в горящем письме,
Босиком убегала из рая,
Чтоб меня отыскать на земле.
И пройдя по дремучей дороге,
Потрясая остатками крыл,
Оставалась со мною в берлоге,
Где я морду полгода не мыл.
Голодала, чесалась, дрожала,
И, расхожий меняя сюжет,
Темноту, что меня окружала,
Превращала в негаснущий свет.
*
ЯСЕНЬ И РЯБИНА
Опять на родине былинной,
Где вечно кружит вороньё,
Качался ясень над рябиной
И солнце прятал от неё.
Хозяин вышел злой и пьяный,
Сказав хозяюшке: «Отбой»…
Топор, как дятел окаянный,
Ходил по древу сам собой.
До сердца ясень был пронзаем,
Рябина стыла, как вдова.
И говорил себе хозяин:
«Живём, однако, однова».
Топор звенел, вонзая метки,
Ещё удар – и все дела.
Летели ясеневы щепки,
А кровь рябиновой была.
С хмельной улыбкой Вельзевула,
Стреножив мысли и коней,
Хозяин в домик возвернулся
И не узнал жены своей.
По воле странного недуга
Она смотрела из-под век;
И были волосы, как вьюга,
И губы белыми, как снег.
*
ЯПОНСКОЕ УТРО
В старом доме, в Шелехмети,
Где я мучился вчера,
Отведу дыханье смерти,
Встану с грустного одра.
Закурю и выпью водку,
И друзьями сбитый гроб
Переделаю на лодку,
Плыть и радоваться чтоб.
Поплыву над пеной рынка,
сделав мачту из весла.
Вместо паруса – простынка,
На которой ты спала.
Поплыву без слёз и гнева,
И наполнит свет зари
Простынь белую, как небо,
С красным солнышком внутри.
http://stihi.ru/avtor/sevapastushok
Ваши рецензии пишите, пожалуйста, - на странице Михаила.
Свидетельство о публикации №112112605063
А вот ещё один Стих Михаила, где Поэт в двух последних строках, - О СЕБЕ СКАЗАЛ:
ПОЭЗИЯ
Не надо искать в ней какого-то лада,
И Виктора звать непременно ВиктОр...
Поэзия - это сияние клада,
Зарытого там, где не знает никто.
Не надо грустить под ночную сурдинку,
Что дар не велик, что не жарки угли...
И облачко тоже бывает с овчинку,
А тень убегает до края земли.
Не плачь, что темна и убога избушка,
Что в стоге соломы не видно иглы.
Поэзия - это царевна-лягушка,
Живущая дальше полёта стрелы.
Поэзия - поле для вечного боя,
Когда и в душе и на небе война,
Когда разрывается, плача и воя,
На два полумесяца в небе луна.
Поэзия, как предсказание инка,
Как память ещё не родившихся дней;
Порой она тонкая, как паутинка,
Но мир выживает, повиснув на ней.
Татьяна Костандогло 27.11.2012 01:04 Заявить о нарушении
Как и всесильная в мире вода.
С божественным вкусом святого плода,
Не путать с земным на земле корнеплодом
Поэзия в мудрости тонет без шанса
С тенью ведущая бой без конца
Рожденная из ренессанса
Но без тернового на олимпе венца…
Поэзия Вселенная на кончике языка,
Мысль ниоткуда рожденная.
Нить, нанизавшая не только века,
Но и все от чувств до бездонного…
Александр Богодухов 2 21.12.2019 18:05 Заявить о нарушении
Но Поэзия живёт
Как спасение от сплина
В глубине небесных вод.
Татьяна Костандогло 21.12.2019 20:33 Заявить о нарушении