Сборник Бред сумасшедшего. -М. , БелТИЗ КД, 1995г

Нил Меркаба

«Бред сумасшедшего»
1973г. Редактор издательства: «Что вы, молодой человек, ненормальный? Как такое можно сочинять? Я уж не говорю, что этот бред сумасшедшего можно где-то у нас напечатать…»
Автор: «Разве поэты – люди нормальные? А за бред –спасибо. Удачное название.»

Просветление-1
xxx
 Жаворонок весной:
То к земле припадёт, то в небе растает
На звонких качелях…
xxx
 Флюгер скрипит на ветру,
А в траве под ним – тихое счастье:
Бабочка отдыхает…
xxx
В тонкой скорлупке дремлет птенец.
Сумеет ли он проснуться прежде,
Чем станет гнездо забавой мальчишек?
xxx
Вдыхаю запах лаванды…
Сестра косу обрезает.
Как быстро кончилось лето!
xxx
Полынь у дороги.
 Запах будит во мне
Грусть по уснувшему детству

Пробуждение
xxx
Небо нашего детства – нежное небо,
Мы летим белой стайкой – за облаком белым,
Чуть касаясь земли. Пахнет яблоком спелым
Небо нашего детства – чистое небо.

Мы летим белой стайкой – за облаком белым,
Наши руки, как крылья, сроднились с простором.
До свиданья, родные. Вернёмся не скоро.
Мы летим белой стайкой –за облаком белым,

Чуть касаясь земли. Запах яблока чистый
Вслед за нами несётся, как память о прошлом,
Шепчет ветер вдогонку нам всем: «Осторожно!»-
В небе нашего детства – запах жизни лучистый.
xxx
По весне – мураве
Ручеёк резвился
Под плакучей ивой …
- Помнишь?
Сколько было нам тогда?
Детство - словно ручеёк
Под плакучей ивой…
- Помнишь?
Прозвенело мимо нас
Беззаботным смехом
Под плакучей ивой…
- Помнишь?
Ты сказала мне: «Прощай!»
И заплакал ручеёк
Под  плакучей ивой…
- Помнишь?
…По весне-мураве
Я спросил у ручейка
Под плакучей ивой:
- Помнишь?
И журчит наш ручеёк
Словно шепчет кто-то
Под плакучей ивой:
«Помню… Помню… Помню…»
xxx
Что же лучше сельской свадьбы
В день октябрьский, в день cубботний?
За селом чернеют нивы,
В закромах – все урожаи,
Почему б не веселиться
И не петь гортанных песен…
Дом построить вот успели –
Свадьбу, свадьбу поскорее!
Там, на высохшем заборе –
Принаряженные дети,
По обычаю, на счастье
Им представилась возможность
Посыпать гостей желанных
Золотой тугой пшеницей…
Музыканты охмелели _
 Свистом полнится музыка,
Польки, вальсы, краковяки –
Лучше их – ну кто исполнит?
Ничего, что двор неровный,
Что дожди размыли глину –
Все танцуют, даже бабка
Прямо с печки в пляс пустилась…
Посерёдке – молодые:
Краснощёкая девица –
Так и дышит под фатою
Тело страстью захмелело…
До чего ж мила невеста!
А жених с цветком у сердца
Вьётся так вокруг невесты,
Так её окинет взглядом.
Что один из музыкантов
Вскрикнул вдруг от восхищенья:
- До чего ж сегодня будет
Жаркой ночка для невесты!
Глухо булькают графины.
И на счастье бьют посуду…
Не отвечу, что же лучше
Сельской свадьбы в день осенний!
Кто так может веселиться,
 Где ещё так песен много,
Есть ли кто-нибудь счастливей
Жениха с горящим взором
И невесты в быстром танце?!
Xxx
 А дома так пусто,
Что хочется лечь
И слушать капусты
Прокисшую речь,
Кошачью молитву
На русской печи,
«Калитку»…, Малинку…»
«Постой, не спеши…»
Дрожащую муху
На тусклом стекле
И тихую муку
В нестройном стихе.
Когда же к обеду
Вернутся родные,
Тогда я уеду
В созвучья иные.
xxx
Жалеть – до огорчения,
Любить – до облучения,
Дарить – до расточения,
Пить – до помрачения,
Мечтать – до обречения,
Гулять – до обручения
Желает вам, девчонки,
Поэт родной сторонки.
xxx
Пёс молоко лакал.
Может, не пёс – удав?
Кто его разберёт,
Уши в виде лекал
Может, не уши – рот?
Кто тебя создал, пёс,
С  радугой дымных рос
Выпить дал молока?
Об-ла-ка…
xxx
Стих посвящаю
Подруге Наде,
И обещаю:
Конец клоунаде.
Свет весь клином
Сошёлся на Наде:
Больше в Калинном
Не быть клоунаде.
xxx
Как незаметно тает снег…

И вечер лунною дорожкой
Идёт по лужам осторожно
Навстречу солнцу и весне.
Как незаметно тает снег…

И тайно набухают почки
На старых липах. И листочки
Вдруг растревожат вас во сне.

Как незаметно тает снег…
xxx
Гуляет по полю вечер,
По синему морю – ветер,
И следом – молодо-вечен
Месяц в звёздной карете.

А мы сидим и скучаем,
Молчим, жуём и читаем
А то – дурака валяем…
Пойдёмте же, погуляем!
Xxx
На синем круге – огненные лики
И вечный зов немеркнущих зениц
Вонзился в души нам – и малым, и великим-
У древних стен умолкнувших звонниц.

И ноги глухо приминают в щебень
Листву берёз. И окает волгарь:
«Поговорил с историей... Учебник!
С хорошими картинками букварь».
Xxx
 Вот и гость ко мне – из моей Руси,
Захрустел в окне хрупкой веткою…
Ах, хрустальный звон первой изморози
Над землёй моей, хатой ветхою.

С добрым утром, гость! Засентябрило,
Заосенило – в сенях лиственных,
А душа твоя не состарилась
Без сомнения в чувствах истинных…
xxx
День уходит
Печальным лицом - на Запад,
День отходит,
Своё отслужив, в иное пространство,
И вслед ему люди смотрят привычно
И говорят друг другу при этом : «Так надо…».
А день всё уходит на Запад…
Что остаётся людям?
Одни зажигают свечи,
Другие – их больше –
Довольствуются  электричеством,
Третьи.. Да, что делают третьи?
,Чудаки, они потянулись к звёздам…



Просветление – 2
xxx
Не говори, не загадывай: «Встретимся после…»
После – как солнечный луч,
Разрываемый тенью…
xxx
Паутиной затянут угол.
Золотое руно Арахны-
Вот что верно этому дому надолго.
xxx
Чем богат, то носил с собой,
Блокнот, карандаш…  И пару светлых историй
На чёрный день - про запас.
xxx
Повстречаешь в степи ручеёк,
А в лесу набредёшь на сторожку –
Одиноким не чувствуй себя.
xxx
Нам годы – не в горечь,
Но мы влюблены
Ты в горы Тибета, я в море Желаний.







Примыкание
Xxx
Я в открытое море вышел,
Позади – мои …надцать лет.
В белом мареве майских вишен
Алым пламенем вечер одет.

Мчатся лодки, легки и упруги,
Волны надвое разметав,
И со мной мои верные други,
О которых я в детстве мечтал.

Все они молчаливы и строги,
В их глазах – затаённая боль,
И невидимы наши дороги,
И не слышен за нами прибой.

Не искать заморского клада,
Не к концу белый свет торопить…
То, что всё в нашей жизни нескладно –
Нам скорее бы потопить.

Там, где волны с зарёй толкуют,
Там, где солнечный луч звенит,
Мы найдём глубину такую,
Мы исполним, что долг велит!

Мы в открытое море вышли…
Xxx
Вот он, тихий и дальний,
В  бухтах и сопках край,
Юности тайной
Вечно манящий рай.
Но что экран скрывает-
Лишь интересно мне
Розовых  чаек стая
На зоревой волне
Да ястребиный берег
В жёлтой траве . Прибой…
А всем остальным пусть бредит
В будущем кто-то другой.
Xxx
Вечереет…
За сопкой рыхлой
Дымкой моря повит закат,
Пахнет йодом, травой и рыбой
У причала разбитый скат.
Липкий ветер струится в горы,
По транзиту – на ночлег.
Засыпает усталый город –
Небиблейский Ноев ковчег.
Xxx
Ветер в море – волна к волне,
Этот ветер – вполне по мне:
Машет крыльями тёмных птиц,
Крутит гривами диких лиц
В пляске пьяных моих друзей,
Много званных – в морской Колизей.
Капли пота- долой со лба,
Вот забота – пляши, судьба!
Ветер в море – прибой к ногам,
А в груди моей – у-ра-ган!
Нет ни неба и ни земли,
Телу – хлеба? А ну, замри!
Телу – ветра, чтоб десять баллов,
А до карьеры – нам дела мало…
Под  звуки шейка – всё к чёрту, брысь!
А море – шельма, а волны – ввысь…
Капли пота – долой со лба,
Вот забота – пляши, судьба!
Xxx
Я расскажу тебе о Севере,
О далях русской белизны,
О том, как в ночь уходят сейнеры,
Прощаюсь с пирсом до весны.
В морские волны ледовитые
Мигают красные огни,
И с любопытством тайных зрителей,
За нами следуют они.
А мы уходим и заходим
В оледеневшие порты,
И вьюги нам слагают оды,
И дарят снежные цветы.
Волны глухой неровный рокот
Разбудит нас на берегу…
Ту быль о северных широтах
Я для любимой сберегу.
Я расскажу тебе о Севере…
Xxx
Подлодки хищный силуэт
Чуть шевельнулся, напрягаясь,
Ещё минута и другая,
А с третьей мы уйдём в рассвет.
Последний общий перекур,
Друг предлагает папиросу,
И тишина на берегу
Сомкнула губы у матросов.
Тускнеет лунная серьга
На мочке старого залива
Где наши юные сердца
Страна разлукой опалила.
Вот гаснут искры папирос,
Шаги…секунды…и «Тревога!»
Приняв на борт швартовый трос -
Мы на невидимых дорогах…
Мы отошли. Шумите, волны,
Горите, звёздные цветы,
За нами чайки с бабьим воплем
Летят к знакомой им черте,
Туда, где море неустанно
О чьих-то подвигах поёт…
Кто был на суше постоянно,
Тот этой песни не поймёт.
За горизонтом тёмно-сизым
Другой простор, могуч и свеж,
И верным птицам не под силу
Пронзить загадочный рубеж.
Подружки, круг прощальный сделав,
К родным вернутся берегам,
А мы железной смерти тело
Ведём в открытый океан.
Xxx
За сопкой белой – сопка белая,
Вдали –развесился туман,
Вчера к нему светило бегало
И не пришло сегодня к нам.
Быть может, в море утонуло
Иль не осилило мороз…
И небо Севера взгрустнуло
Над дрёмой маленьких берёз.
xxx
Взял гитару. На прощанье
Спел в последний раз
И под общее молчанье
Он ушёл в запас.
Был подводником он славным,
Высший из чинов:
Службу кончил самым главным –
Главным старшиной.
С грустью оглядел он строгий
Боевой корабль,
Рассказать он мог бы много,
Да идти пора
- Ну, прощайте, не скучайте!-
И сошёл на пирс.
На волнах подружки-чайки
Собрались на пир.
Старшина на море глянул –
Я увидел вдруг:
Слёзы вытер самый главный-
Самый лучший друг.












Просветление -3
Xxx
Против закатного солнца стою…
Ласточки низко летают –
Тень свою ловят.
xxx
Не слышно здесь больше детского смеха.
Вместо нас играют под солнцем в пятнашки
Пять лиловых акаций…
xxx
Вечереет… Звон колокольный
Плывёт мимо окон открытых
Из слободки в дальние страны.
xxx
Прощаюсь на Западе с солнцем,
Встречаю его на восходе –
И жизнь моя - как на ладони.










В аффекте
Xxx
Девиз простой –СОЧИНЯТЬ!
От кочки – строчки,
От рифа – рифма,
Языком слепых щенят
Лизать сургуч фамильного грифа,
Перелистывать фолиант,
Где любая страница – история…
И при этом успеть заглянуть
В ателье «Элегант»
И хоть раз – в ресторан «Астория»,
В трёхлинейной очереди – в «Эрмитаж»,
Отметиться крестиком на Распутина,
Не забыть побродить по пляжу
С рыжей, модной, злой и распутной,
В первом ряду оттопырить уши
В знак уважения к лектору,
Чтоб после бить баклуши
С хромоногим лохматым Гектором
И спешить каждый вечер к Растрелли
С охапкой тюльпанов ( с общественной клумбы),
И мучиться во сне болью расстрелянных –
Чилийца Виктора и африканца Лумумбы.
С поднятым кулаком шагнуть
на нейтронную бомбу,
В людях чувствовать аномалию
подобно магнитной стрелке
И за идею Ленина в горло вцепиться любому,
Жизнь любить
и в любви её зачинать!…
Мой простой девиз – СОЧИНЯТЬ.
xxx
Много нас – и мы все герои,
Циркачи в полосатых робах.
Что- то ищем и что-то строим
И чему-то верны - до гроба.
Мимо нашего шатроздания
Все спешат – старики и дети…
Эй, прохожие, без опоздания,
На премьеру! Возьмите билетик!
Наши лозунги измочалены
То дождём, то сибирским градом,
Хуже смерти для нас – молчание,
Аплодируют – вот в чём радость!
И когда все места заполнены,
Мы улыбок от вас не прячем…
На арене - цветные клоуны
Для дальтоников и незрячих.
Xxx
С брызгами из фонтана,
С запахом сигарет
С вихрями урагана,
С искрами из ракет
В космосе растворится
Сгусток твоих стихов,
В палевой веренице,
Свёрток из облаков
Будет для них приютом
В тихий нездешний миг,
Но  боевым салютом
Вспыхнет отживший мир
Средь марсианской пыли
Что пролетает где-то,
В честь тех богов, кем были
Дети земли и света!
Xxx
Тройка – как ты разбежалась!
Тёмным лесом, полем чёрным…
Сердце сжалось!
Бег твой славный,
Бег задорный –
По ухабам –сверх ударный,
По оврагам – сверх моторный…
Тройка!
 С нами мчишься ведь…Куда ты?
Стой-ка!
«Невозвратно… невозвратно…»
Xxx
Песня моя…
( Гроздь калины на старой дороге)
Песня моя…
( Поле, застывшее в зимнем ударе)
Песня моя…
(Мой друг-чужестранец под снежным покровом)
Песня моя…
( Простая, как голос любимой)
Песня моя…
(Как услышать опять мне свой голос?)



















Просветление – 4
+++
В поле осеннем темнеет,
Зябь притаилась  и стынет…
Так и с телом брошенной женщины…
+++
Голова змейгорыныча – ревность,
Не успев отвалиться,
Опять вырастает…
xxx
Чуть отодвинута фрамуга
И лунный свет – на занавеске,
Зовущие – на цыпочках – слова…
xxx
Заскрипит у дороги осина –
Вздрогнет в сумраке путник,
Прислушается – показалось…
xxx
Кружным путём на октябрьском ветру
Падает странник-листок…
Вернулся к родным корням.
xxx
Мы с тобой – перелётные птицы,
Голубое над нами небо,
В ожидании выстрела – воздух.



Перенос
xxx
Малыш на песке рисует войну.
Рисует смешных человечков.
Он пальчиком водит
По карте сыпучей:
Вот здесь – свои,
А там – чужие, плохие,
Здесь – танки, а там
Самолёты гудят
«Ву-ууум, Ву-уум…»
( И лётчики падают вниз головой,
Враги отступают!)
… А небо над мальчиком кружит
Подстреленной птицей…
xxx
Муж не пришёл с войны,
Сын не вернулся с учений,
Тоской глаза больны,
Душа не ждёт облегчений.
Стало тихо совсем
В доме, на слом идущем,
Вчера уехал сосед
Вместе с псиною злющим.
Снег их следы замёл
К новому микрорайону,
Под шелест красных знамён
Ровняют деревьям крону.
А флаги всё шелестят,
Солдаты шаг задержали…
Женщине –пятьдесят
И пятьдесят – державе.
Общий у них юбилей,
Утрата обеих равняет,
И вера в добрых людей
Не умирает.
Xxx
Вы опять спозаранку – дверь на засов,
Вы опять – торговать. Огурцы – на засол,
Помидоры – к столу на обед горожан,
«Почём,  гражданочка, баклажан?»,
Молоко – за гроши, масло – рублём,
Деньки – хороши, деньги – кулём,
Не большим – не беда,
Во дворе – детвора
С утра
Гостинцев ждёт,
Пятак вам ладони пядь
Не больно жжёт.
В карман – нельзя, в кармане – прореха,
 И нет здесь зла, одна потеха
Одна – для всех. С корзиной, в тёмном
Платке потёртом,
Сегодня только
Вдова – торговка, и завтра – только
Вдова – крестьянка…
А было время для вас: Таганка,
Да вдоль – афишки
И зал – битком,
Крутились фишки – виток за витком,
А он, улыбаясь, под руку брал:
«Виноват… Каюсь…Но только бокал…»,
Погладил кубик у подбородка
И прямо - в губы! Ах… Сумасбродка!
Вам больно?… Нет… Кольцо как память…
…Его убили под Ченстоховом,
Вокруг могилы – мир частоколом,
Застыл навеки гранит цветка,
Глаза – навеки, где синь цвела,
В зубах зажата навеки боль,
«О, люди, больше не надо войн!»
xxx
На развилке простояла
Долго-долго в час заката
И смотрела всё на Запад,
Там, за дальним поворотом,
В серой, как туман, шинели
В бой ушёл её любимый,
Ей сказать успел он только:
«Я вернусь к тебе. До встречи!».
Было ей тогда семнадцать.
И едва она узнала,
Как  летят по небу звёзды
Вдруг земля вся задрожала
От железа и страданий…
Долго-долго простояла
На развилке , в час заката,
И весну сменило лето,
А потом зима промчалась,
 Год за годом – вереницей,
Вместе с голодом и болью,,
Но упрямо шепчут губы:
Он вернётся, день тот будет,
Он ко мне вернётся, люди!»
Ей соседи говорили:
«Все мы в этом мире смертны…»
А она своё: «До встречи!-
Он сказал мне при разлуке»…
С громом молний – гром Победы
Над страною прокатился,
Каждой женщине хотелось
Долго-долго молча плакать,
Ведь не всем весной Победа
Принесла конец разлуки…
Говорят, что время лечит
Незаметно человека
Средь траншей, могил, развалин,
Словно слёзы, ветром сушит
На разбитом теле раны.
Но какие могут травы
Память сердца затуманить
Той девчонки, что когда-то
Долго-долго простояла
На развилке, в час заката.
xxx
«Вернись!» - мне кричала с порога
Наивная женщина Катя,
Когда протрубила тревогу
Шальная труба на закате.
Ушёл я под вечер в июле,
Дорогой, измученной зноем…
А люди её обманули,
Сказали: «Вернётся героем!»
…В нас молнии с неба метали
Железные вражьи созданья…
   Я встретил кусочек металла
И спрятал в груди и в сознанье.
xxx
Опять пролетают закатные птицы,
Опять полыхают чужие столицы
И камни горят. Но стоит человек.
Сюда он пришёл по военной дороге,
По первому зову всемирной тревоги
От века – до века, от века – навек!

Алеют аллеи. Гранитные плиты –
На грани дневной и вечерней палитры,
На скошенных ветром закатных лучах.
Скорбят украшенья цветочной элиты,
По серому – красным проходят субтитры
На траурных лентах, на верных плечах.

Безмолвные, стынут сентябрьские розы.
Им чужды, им холодны чьи-то расспросы,
На первый наш взгляд – в них готовый ответ.
Здесь камни хранят им вчерашние росы,
По капле на брата. В холодную осень
Прижмётся брат к брату – к букету букет.

Алеют аллеи. Закатные птицы
Опять улетают в чужие столицы.
Нам их не понять – в нашей вечной тоске,
И грозной  загадкой – их тёмные лица
Для тех, кому с именем ныне родиться
И  Именем лечь на гранитной доске…

Закатные птицы! Закатные птицы
Играют в свои, мировые «Зарницы».
xxx
Что я хотел бы услышать
в последний мой час:
-Песню солдат, что вернулись живыми с войны,
Что вернулись с победой;
-Голос матери и отца
При встрече с единственным сыном,
Кого считали погибшим;
-Крик жаворонка на январском ветру
Над румяной от мороза крышей;
-Радостный вздох прозревшего,
ещё вчера безнадёжно слепого;
И голос на всех широтах: «Любимый, вернись!»


















Просветление - 5
xxx
Пьёт солнечный луч,
На цветок лиловый усевшись.
Как хочется жить ей, бабочке – однодневке…
xxx
 Птицы летят и летят на юг.
С Севера жду я вестей…
Может, с последним  журавликом их получу.
xxx
Тихая дрожь от испуга.
Во дворе – стая белых снежинок.
Ощетинился чертополох.
xxx
Задавленный горем старик
С лицом, запрокинутым в небо…
Гаснут улыбки прохожих.










Замещение
xxx
 Сказал известный поэт,
В своей юбилейной речи:
«Слава за давностью лет
Вина бывает покрепче».

Сосед мой , преклонных лет,
Весел, душой не стареет:
«Что слава? То светит, то нет…
Вино ж завсегда согреет».

Кто больше из них повлиял на меня?
Хочу, чтобы мне досталось
Немного стихов, немного вина
И славы - самую малость.
xxx
 Жить по мудрым заветам –
И не нужен закон.
Муж твой пронизан светом,
Музыкой и теплом.

Ждёшь его у оконца,
Застишь глаза рукой,
Он возвращается с солнца,
С песней и курагой.

Дом ваш – старая крепость,
Крышею в небо врос,
А в небе – нежном на редкость –
Плывут лепестки роз.

Жить по мудрым заветам,
Края лучшего нет,
И каждый в краю этом
Женской лаской согрет.
xxx
Где живу я – улица прямая
И дома серийности одной,
И звонки уставшего трамвая
Не дают покоя в выходной.

Проезжает с кольцами машина
Под моими окнами к дворцу,
И фата невесты в три аршина
Затеняет девичью красу.

А напротив – люди в тёмных робах
Загружают старый катафалк,
И скрипит на солнце крышка гроба,
И меня печалит этот факт.

Необычно в здешней круговерти
Видеть, как неопытный пилот –
Юный стерх – на жизни и на смерти -
Над прямою улицей плывёт.
xxx
В новом городе прожил не мало,
Но привыкнуть к нему не могу.
Всё надеюсь на лёгкость финала
Старой драмы на летнем лугу.

Я когда-то был рьяным юннатом,
С важным видом носил значок,
И, мечтая стать лауреатом,
Наготове держал сачок.

Чтоб поймать неизвестного вида
До потопного «Бражника-ню»,
За стакан густого повидла
Сторговал всю его родню.

Я смотрел на стекло морилки
Взглядом грозного знатока…
Год спустя вырыл им могилки,
Молвил пёстрой родне «Пока!».

А, накрыв на лугу «Адмирала»,
Благородно снял кисею…
Так жестокость во мне отмирала.

Над чем я сегодня смеюсь?

Над телячьей нежностью нервов
К беззащитной живой красе.
Словно танк во время маневров,
Разворачиваюсь в её полосе.

Но найдёт иногда минута,-
( В ней не место железным лбам )-
Вдруг почувствую, как опутал
Мою душу урбан-туман

Да, я в городе прожил не мало,
Но привыкнуть к нему не смогу,
Без надежды на лёгкость финала
Старой драмы на летнем лугу.
xxx
Светло в моём краю,
Ни грустно, ни убого,
Что чувствую – пою
И ничего другого.

Узор на рукаве,
Отряхиваю иней,
На высохшей траве
Сиянье снежных линий.

Тружусь в тайге-глуши,
На завтра я в столице,
Смотрю  в глаза-лучи
И вглядываюсь в лица.

Они чуть-чуть теплей,
Они добрей немножко…
Так значит, всё окэй?
Я еду за морошкой

Я прыгаю в степи
На скакуне двугорбом,
Звучат во мне стихи
О песеннике гордом.

Звезды валютной сеть
Тащу в Японском море,
А мне б ещё успеть
Врага пленить в дозоре.

И не слабеет глас,-
И жить не устаю!
Пишу стихи для глаз,
А для ушей – пою.








Просветление - 6
xxx
Тянется к небу ночному тополь.
Полные трепета листья
Бёдра луны ласкают…
xxx
Вечерний дождь на асфальте
Горит фонарями, звёздами, листьями
Под ногами счастливых влюблённых.
+++
И нет греха, а всё же страшно
Шептать: «Люблю…люблю…люблю»
Жене чужой, двадцатилетней
xxx
И сегодня её не застал.
Белая кнопка звонка
Холодит мою руку.
Xxx
Прощаюсь с закатом, встречаю восходы,
Любуюсь цветами, влюбляюсь в красавиц…
Кто скажет, что век наш закончу я плохо?!







Побуждение
Xxx
О прекрасная Галатея!
Галлюцинация - Галея,
Галактика всех комет -
Я  микробом околею,
Не узнав тебя, не увидев,
И в любви тебя не обидев
Ни смехом, ни состраданьем…
С успехом тебя, Создатель
Таинственной Галатеи!
А земные – в галантерее,
На манеже – что их манеры
Для циклопов – на развлечение,
На раз – влечение, на два – постель,
Поститься ль ей, землячке –
Не Галатее –
С цепью мужчин на шее,
Хватающая без разбора
От академика и до вора,
В спешке, в быстрой езде,
Королева – из пешки,
Королевой – везде!
Коронована сексом,
Проштампована ЗАКСом –
Заедает кексом,
Глотает залпом –
На всё способны душа и тело…
Вы довольны?
Не надоело?
А мне – обидно
За наших, земных.
Мужчины – мы быдло
Голодной зимы.
Нам все – на подкормку,
Чтоб сладко выжить,
С горки – на горку,
Высушить, выжать,
Под ноги бросить,
Сперва – ягнёнком, потом – барбосом
На ночь прилечь…
Как хорошо, что тебе не знакома
Судорога наших плеч,
О, прекрасная Галатея!
xxx
Вагон – битком!
Толпа качается –
Пёстрая, чумазая, дачная, усталая
(А в авоськах такая же плотность
И пестрота, и комочки земли на морковке).
Судачат две бабки
О божьей заслуге,
Два парня ругают какую-то Машу,
И дети кричат на коленях у мамы
С красной чешуйчатой кожей…
Старик хохолок петушиный взбивает.
Завёлся с военным, видать, одногодки:
- Да я ещё в Первой носил эполеты…
- А я во Второй погибал на подлодке…
(А кто-то в углу одинокой собакой
Себя окрестил, и скулил, и ругался,
И пьяные звуки липли к телам,
И  падали на пол…).
Никто не заметил, на каком километре
Вошли они…
Толпа покачнулась -  направо, налево,
Толпа раздвоилась…
Застыв от желанья, те, двое, в объятьях
Закрыли глаза и губы – два алых цветка-
Иступлёно сомкнулись…
И замерли люди
Две бабки, разинув беззубые рты,
Глядели на них – на Христово распятье
Так смотрят, скрестив на груди
Истощённые временем руки…
И парни вдруг стихли, и дети,
А мама вдруг сделалась розовой, светлой
И влажные губы её заметно дрожали…
Военный смотрел на закатные полосы света,
Его собеседник забыл о своём хохолке…
( И только пьянчужка тихонько скулил
В тамбуре грязном).
Никто не заметил, когда ОНИ вышли…
xxx
С блеском стали в глазах
Вы устали в азах
Математики упражняться,
Вам надоело, если по-честному,
Быть стервозой чёрствою,
Учить всех – кто по чём
(В двадцать лет – и такой «почёт»
У мужа и у соседей!)…
А ведь звал я вас Светкой,
Просто Светкой с соседнего дома,
Помнишь, ветка канадского клёна
Стучалась к нам в окно…
Нет, нет, всё верно,
Это было очень давно,
Мы не будем затрагивать
Тему эту,
Ты не станешь актрисой,
А я – поэтом,
Такая, наверно, у нас судьба,
 Кто нам –примером
И кто – судья?
У всех в пятнадцать –
Туман из роз,
Отец – пьяница, у мамы – невроз,
А ты – подросток,
Тебе обидно
У других – просто:
В автомобилях,
Да к солнцу ближе,
Коль бог – отец…
Мечтаешь, лишь бы
Пришёл конец
Без юности юным годам…
Выскочить из пешки – в дамки,
Вот это – да!
Выскочила -  за генерала.
Будто выключили генератор
В зимнем клубе,- фильм «Неподсуден»,
Кричит механик –«Кина не будет!»
Светка, глупая, оглянись!
Светка куклой оглохшей, - вниз,
По ступенькам. До отупения
Катишься? Ну и катись!
…У соседнего дома
Нет больше клёна…
Прошлой ночью стучал топор.
А в глазах моих до сих пор
Листья, солнцем калёные,
Падают к моим ногам
По наклонной…
xxx
Чепуха не дни, чехарда,
Лень на целый день и хандра,
 Не заправленная кровать
И стакан с недопитой «плиской»…
Сколько так ещё куковать?
Пока раз не свистнет?
Что писать, что читать – одно
Чувство времени не проходит,
То смотрю на детей в окно,
То хочу плыть на белом пароходе,
А то просто – упасть в постель,
В потолок плевать, ни о чём не думая,
И не ждать от тебя новостей,
И не знать, что ты очень умная…
И не чувствовать, что люблю
Даже то, что любить не смею…
( Всё равно ведь – погублю
Или ревностью, или смехом).
xxx
Не будем играть на людях
В любовьзаконночету,
Давайте , товарищ Люда,
Начистоту.
Багаж сей – заноза в сердце,
У, боль, - не трожь!
Заноет с ветром северным,
А после – дождь…
В глазах – по слезинке,
А в сердце – боль,
Не надо бы серединки,
Жизнь – вечный бой?
Всем она – не вприглядку,
Не надо лжи,
Сослепу – по порядку,
В грязь – и лежи!
Грейся в болотной тине,
Ищи родства,
Рыльце – в пушку, в щетине –
Сердца…
Не будем играть на людях
В любовьзаконночету,
Давайте, товарищ Люда,
Начистоту.
xxx
В баре – не баре,
Вход свободен,
В дымном угаре
По субботам
Я за столиком
В левом углу
Оглохшим стоиком
Глазами лгу
Желающим сесть
Со мной рядом,
Желающим съесть
Мою радость:
«Занято… Занято…
Стол для двоих…»
Взгляд мой заново
Надпись двоит.
Кто прочитает,-
Уходит прочь…
На стёклах тает
Ручьями ночь,
Вот и опять за окном
Непогода,
Сколько мне ждать ещё?
Месяц? Три года?
Вот и опять на улице дождь,
Сказала – в пять, но не придёт
Даже в  девять
Через неделю…
Святая Дева!
Святое дело –
Ждать тебя – верить
Мне в чудеса,
Жаль, что двери здесь -
На часах…
Скоро десять,
Куда мне деться,
Найти приют?
Мои соседи
Коктейль допьют,
В такси, по парам,
По домам,
В ваннах парить
Себя и дам,
Потом-  потеть
За «чашкой чая»,
Потом, в постели,
Не разлучаясь,
Сыто спать и не видеть снов
Отвердителями основ.
А мне – одиноко брести,
Дорогу ногами крестить,
Туда и обратно, как встарь:
Аптека… Улица… Фонарь…
Xxx
 В извивах горячих линий
Застыло кровавой массой
Полуденное солнце.
Не наклоняйся так низко
Над линиями ладони,
Не заслоняй их от солнца.
Пусть глубже лучи вонзятся
В чудесное предначертанье…
Все тайны моей дороги
Расскажет мне в майский полдень
Полуденное солнце.
Смотри же, как мчится время,
Внимай, как дерутся люди
За место под солнцем!
Но как же открыть приятно
Извивы своих ладоней
Под тёплую сказку солнца….
xxx
 С вами тепло на холоде,
Даже – гулять без шапки,
С вами запеть хочется,
Как не певал Шаляпин.
С  вами тепло на холоде,
Даже немножко жарко,
Даже , когда и голодно,
На сквозняке, под аркой.
Быть в ожидании лета,
Чуда-солнцеворота…
Скажите, вы просто Лена
Или ещё кто-то?
С вами тепло на холоде,
Даже немножко страшно
В этом горбатом городе,
Сфинксами разукрашенном.
С вами тепло на холоде,
Мысли летят от сердца…
С вами в горбатом городе
Шаг от любви до зверства.
Xxx
 По холодному блёклому камню
Расползается снежная нежить…
Подари мне цветок на память,
Имя которому – нежность.
Имя которого – смежное-
Прячешь ты под ресницами,
Тешишь меня надеждами –
Лунными небылицами.
С именем дома отчего –
Дерзкие и послушные –
Разные мы для общего,
Но первобытно нужные.
xxx
- Смотри, уж октябрь съезжает,
Окна листвой занавешены…
Она его утешает,
Сама же стоит безутешная.

Он знает: больше не свидятся,
Не выпадет встреча случайная…
Прощается Сказка с Витязем
Под вздохи белого чайника.

Уж осень вдовой сутулится,
Угощает разлуку кленовыми колобками
Где-то между старою улицей
И вечно юными облаками.
xxx
ОНА:
Отчего у нас всё – не так?
Может, кто-то из нас – дурак,
Не учён, не умён…урод?
Отчего же – наоборот
Всё – не как у людей?
Словно вражьих дурных кровей
Ты да я
На весь мир – одни…
Отчего же – слова любви
Точно каторжное тавро
Для одних сердец – добро,
А для наших – остриё ножа…
Нам бы только отстать на шаг
Друг от друга,
Не видеть глаз,
Не смотреть в лицо…
Не назвать - подлецом.
ОН:
Мы любили друг друга,
Затем – проклинали,
И тому подобное, и так далее…
Мы убили друг друга,
Потом – схоронили,
Исчезли, распались, растаяли, сгнили.
Нам всё – нипочём,
Мы всем – ни о чём,
Мы живы – для всех,
Друг для друга – истлели…
Не сомневайся, идя по аллеи:
Мимо прошёл - не Я,
За руку брал – не Я,
Спрашивал: «Как дела?» -
Не Я!
Xxx
Сначала были слова…
Потом, кроме них, поцелуи,
Жадные и такие страстные,
Что у неё гудело в груди
И земля из-под ног уходила,
Когда он еле слышно шептал,
Прерываясь, «люблю»
И при этом глаза закрывал...
Затем – незнакомые улицы,
Преимущественно для пешеходов,
Крутая лестница и четыре стены
С невысоким сырым потолком…
Вот и всё, что запомнилось ей
От первой ночи с мужчиной…
И потом у него находились слова
Вперемешку с её слезами
( Которые, по общему счёту,
Не уступали словам)…
И потом были слова,
И были поцелуи,
Правда, с той лишь разницей,
Что земля у неё из-под ног не бежала,
А сухие глаза мужчины
При поцелуях не закрывались
( Но это, по мнению многих,
Естественны и неизбежны
Мелочи жизни).
Что же было потом?
Всё те же – слова, поцелуи и слёзы…
И только однажды, когда
На жёлтой от солнца аллее
Им повстречалась счастливая мама
С двумя близнецами в широкой коляске,
Женщина вдруг застонала,
Забилась в истерике,
 И зарыдала по-бабьи…
xxx
 Я не молю о чуде,
Знаю, оно химера
И горизонта веры
Мне не достичь сегодня.
Я не молю о чуде,
Слишком восход кровавый,
Чтоб говорить с цветами
На языке природы.
Милая, дай мне руку,
Нет, я гадать не стану,
Я лишь прижмусь губами
К месту, что побелело
Вечным кольцом разлуки.
Я не молю о чуде,
Знаю, оно химера,
Лучше пусть будут губы
С тающим первым снегом
Наши с тобою губы
Вместе.
Знаю, что всё исчезнет
С тающим первым снегом
И зазвенит на рельсах
Песня колёсным смехом
И от кольца объятий
Бубликом ляжет ветер,
Руки обнимут воздух,
Пахнущий первым снегом
С горьким привкусом правды…
Я не молю о чуде.
Xxx
Ты мне пророчила беду:
- С ума сведу, сама уйду,
Однажды ночью, на рассвете ль
Оставлю маленький конвертик,
Дыханьем склеенный листок,
В нём –пара строк:
«Прости, любимый, ухожу».
И будет ночь, ночная жуть,
Будить – тебя не разбужу,
Не потревожу поцелуем,
Хоть страшен сон – не исцелю я
В тебе – испуг твоей души.
Ты будешь падать в бездну ночи,
Бессильно открывая очи
В такой тоске, в такой глуши!...
А на подушке –тих, душист
Лишь отпечаток мой – не я,
Не явный, он не ощутимый,
На ощупь – он неуловимый,
И скажет эхо, но не я:
«Прощай, любимый…».
Ты мне пророчила беду.
Я просыпаюсь час от часа,
Ты спишь… Ты –рядом. Безучастно.
Я разговор с тобой веду
Без слов, без жеста,
Но сердце моё – не из жести…
Зачем ты мне пророчила беду?
Сквозь темноту, сквозь немоту
Сквозит целебной теплотой
Твоё дыханье. Изведу
Глаза свои , устану за ночь…
А жить – не заново, незвано
Я не хочу.
Ты мне пророчила беду.
Я просыпаюсь в нежных ласках,
Ты улыбаешься… Так в сказках
Не улыбались никому.
Ты шепчешь: «Я тебя люблю,
Мой милый!».
Губами губы я ловлю.
Помилуй!
Ну не пророчь ты мне беду.
Ты не уйдёшь?
- Я… подожду.
xxx
Осень. День на час короче,
Да к тому же тускло  скуден,
Только воздух неподвижный
Как в больничных коридорах…
И над нами – только тучи,
Череда за чередою,
Нет конца им и начала,
А земля – та обнищала,
Отдала свои богатства
Суматошным жадным людям.
Только тополь при дороге
Всё надеется, наверно,
Что исправит здесь ошибку
И назавтра снова лето
По дороге протанцует
Свой зелёный танец жизни.
И со всех сторон открыт
Злым ветрам – с дождём и снегом,
Он пытается последний
Листик задержать на ветке…
Но напрасны все усилья,
Осень – это не ошибка,
У неё – свои законы
Это мы прекрасно знаем
Ведь идём мы так степенно,
Взявшись за руки, как будто
Нас пленил медовый месяц…
И знакомые при встрече
Нам кивают с одобреньем,
И завидуют, наверно
Нашим глупо важным лицам.
Где им знать, идущим мимо,
Что всю ночь мы просидели
У погасшего огня.
И дрожали, будто что-то
Сохранить пытались вместе.
Так, наверно, этот тополь
По ошибке принимает
Чуть прорвавшийся сквозь тучи
Бледный луч за возвращенье
Летней солнечной погоды…
Где им знать, идущим мимо,
Что степенность и довольство –
Это всё, что нам досталось
От палящего в июле
Оживляющего солнца,
От звенящего потока
Страстных слов и поцелуев…
Осень –это не ошибка.
xxx
 Ночь опускается. Волгло.
Стонут оконные рамы.
А знаешь, здесь очень долго
Не заживают раны.
Неделями кровоточит
Царапина на руке.
Стал алым белый платочек
С вышитой буквой «Е».
Там, в заземлённом чане
Кипит за волной волна.
…Долгое было прощанье,
Словно опять война,
И выпал нам на Запад
Кирзовый серый путь.
…Рук твоих летний запах
Мне не даёт уснуть.
За тысячи километров
Тянется он ко мне.
…Сквозь громыханье ветра
В гуле морских камней
Ночь опускается … Волгло.
Стонут оконные рамы.
Ну почему же здесь долго
Не заживают раны?





















Просветление - 7
xxx
Свеча оплывает, а с ней-
Последняя ночь на исходе
В том доме, где шорох любой – преданье…
Xxx
Мысли рвутся, точно прелая нить
В дрожащих руках швеи…
Все страдают от одиночества.
Xxx
Склонитесь до земли, деревья,
Сравняйтесь с океаном, горы,
Услышь мольбу её, всесильный мир!
Xxx
Мелеет Збруч. Зарос он ивняком…
Который год, как сын его не видит,
Который год не знает мать покоя.










Расщепление
xxx
Песня, до боли чужая,
Брось надо мной кружиться,
Горе моё сужая,
Дай мне с бедой ужиться,
Хватит мне петь о рае
Где-то в чужом краю…
Точно на авторалли,
Жизнь моя на краю,
До обидного -  на обочине,
Незавидная – по оплошности,
Вот ещё один поворот,
Но песня такая чужая
Наполняет мой синий рот.
Под визг ненадёжных шин
Я накручиваю баранку
И от сжавших душу пружин
Превращаюсь в барана,
В болвана – а не в шофёра
На заезженной колее…
А песня , чужая до вздора,
Металлическим колье
На груди моей прожигает
Биотоки моей крови…
Эй! Кто там мимо шагает?
По-мо-ги!...
xxx
Часы тик-тик,
А в дверь – тук-тук…
Большой шутник –
Васёк Перчук
Пришёл домой
Ко мне на днях:
-Привет, домовой,
Как дела?
-Привет, шутник,
Здорово, чёрт!
Дел никаких,
Разве что зачёт
По какому-то винегрету
Из эстетики, этики и древнему греку.
В принципе, чепуха,
Нечего чертополошиться,
Жизнь – такая труха,
Чересполосица,
Белая – чёрная, чёрная – белая,
Можно чокнуться, ничего не делая,
А взяться за что-то – нет сил,
Душу с почётом поизносил,
Точно каблук – хромая нога,
Изнасиловал, исковеркал,
Объясняюсь в любви по слогам
С недоростками, полу мерками,
Надоело их те-а-те,
И глупее всего – их ласки,
Вместо сердца – их декольте,
Вместо глаз – голубые краски…
Впереди – безысходность дня,
Начинаются белые ночи,
Мне бы выпрыгнуть из окна
Да рвануть что есть мочи
По зелёной тугой земле,
На кусочек другой планеты,
Хоть часок побыть  не во зле,
Городские сняв эполеты,
Для того, чтобы лет на двадцать
Возвратиться к родным местам…
Ну, да хватит над собой издеваться,
Предаваться пустым мечтам.
Мы с тобой, Васёк, трубадуры
В городских четырёх стенах,
Лишь контуры нашей натуры
В дьявольских чьих-то снах.
xxx
Есть лица – молиться
На них всем Венерам,
Моё рядом с ними –
Как из фанеры.
Нельзя пройти мимо
И не оглянуться,
С почтением. Мило
Им не улыбнуться.
Нельзя после встречи
Ни спать, ни злословить,
В их честь горят свечи
Под песни соловьи.
В красе бесконечной
Достались им гены…
Но взгляд человечней
С витрин – манекена.
xxx
Дама, смотревшая букой,
В одном черноморском круизе,
Дрожала крашеной буквой
На скользком рекламном карнизе.

Один раз взмахнула ручкой,
Другой – повернула плечиком,
Подмигнула - с пивной кружкой
Мимо бегущим человечикам.

Я остановился. Мне спешить некуда.
С крашеной дамой танцую фокстрот,
Чтоб после сети звёздного невода
Закинуть в море поэтических строф.

xxx
Мы с ним вчера играли в карты
И пили кислое вино,
И разговор касался Спарты,
Каких-то заграничных Хартий
И голых ног «мамзель Нино».
Чудили языками дивно –
От анекдотов до Речей,
И пели горестно противно:
«Как хорошо, что я ничей…»

Но вдруг беда – в расцвете лет
Мой друг оглох, мой друг ослеп.

Его я встретил по дороге:
Ба! Он сидел на носороге
С осанкой тела чинно-строгой,
Упрямо лез на красный свет
И на сигналы светофора
Не реагировал. И скоро
Кричали люди: «Бред! Афёра!»
Грозили кулаками вслед
Когда накал достиг сверх меры,
Поспели милиционеры,
Им деликатные манеры
Тут пригодились, как везде.
И носорог остановился.
Мой друг слезами весь залился,
Он осознал, он устыдился,
Как? Носорог =- и не в узде?

И рад бы друга я утешить,
Но как? Попробуй тут с жирафа спешить…
xxx
Что мы сделали с квартирами?
Занавесили картинами
И коврами облепили их,
Ослепили хрусталём.
Что мы сделали с квартирами?
Вооружили их мортирами,
И ножами, и рапирами,
Вооружать не устаём…
Что мы сделали с квартирами?
В бибколлектор превратили их,
Исчертили стены книгами,
Для чего они? О чём?
Что мы сделали с квартирами?
Поселили кошек с тиграми,
В клетки с тёплыми сортирами
Превращаем их порой.
Злющим зверем набиваем их,
Шерстью, шкурой укрываем их,
И что хуже – в них рождаемся
Со звериными страстями
И звериною душой.
Что мы сделали с квартирами –
То мы сделали с собой.

xxx
Упало с неба виденье:
Полчищ косматых тьма –
Для первых поселений
С названьем земным --«Тюрьма».
В которой строгают деды
Для внуков грядущих – мост,
В заоблачные приделы
Звёздный искать погост.
Глаз не сводя с Памира,
Рабский осилили страх
Лучшие плотники мира
Поэмой о топорах.
Звенела, горела, смолилась
В размахе победном – сталь…
…Душа моя истомилась
Чувствовать их печаль.
Неверное их решенье,
Сильней оказалась цепь
Тюремного притяженья –
Смерти земной фальцет
xxx
Умирают деревья,
Отмирают корни волос,
Мир – молодой и древний,
Вечен, как мир, вопрос,
Он на клейме- морщине,
Что рассекла чело
Женщине и мужчине:
«Жизнь – во имя чего?».
Он вдоль дороги скачет
Знаком – за горизонт,
Головы нам дурачит:
«В спешке – какой резон?».
Он в океане бродит
Вместе с Жаком Кусто:
«Будут с пищей народы?
Ну, а дальше-то что?».
Он на орбиту вышел
С важностью звёздных тел:
«Завтра заглянем выше?»
Ишь, чего захотел!
xxx
В двадцатом веке – наука
На узкие делится части,
Но сколько ты ни аукай,
Никто не знает о счастье.

В двадцатом веке – культура
На небывалых высотах,
Но чаще услышишь «Дура!»
О даме в мужских остротах.

В двадцатом веке – гуманность
В ранге державной политики,
Но в тигровых клетках – не странно! –
Стонут поэты и аналитики..

Мы убиваем друг друга
И нам нисколько не жалко,
Лишь крепче звучит ругань
И – ядовитее жала.

И круче стала извилина
В мозгу у мистера Икса,
Чтобы меня как филина
Убрать без лишнего писка.

Но я не хлебаю лаптем,
Я тоже – дай бог любому!-
Иксу врежу по лапам,
Имею такую бомбу.

Люди больны недугом
Мania grandiosa,
Каждый поводит ухом,
Откуда исходит угроза.

Так врагов застращали,
Что сами в переполохе
Дрожат над пустыми щами
В подвалах ракетной эпохи.

xxx
Вы надо мной властны
Мой заглушить голос,
Экзотичнее астмы –
Не пропетое горло.
Меньше гроша стоит
Эта петля – шее,
Вам не простит совесть:
Вечера тихий шелест
Сквозь дистрофию горла,
Сквозь палача пальцы
Он просочится в город,
В ваш неприступный панцирь,
Ночью, когда с друзьями,
Ночью, когда в постели,
Ночью, когда трусами
Грех не прикрыть на теле,
Ночью, когда вы спите
В ультра своём эдеме,
Ночью в неонолите,
Ночью нейлонодемон
Вас уберечь не сможет,
Вам никуда не деться:
Сердце ваше изгложет
Голос казнённого детства.
xxx
На Невском – Гоморра,
На Невском – толкучка,
Девушка, вы умора,
Хотите, потолкуем?
Только уймите свои
Клипсы – жестянки,
Разговор у нас выйдет короткий,
Рабоче-крестьянский.
Раз – и ваше сомбреро
( Настоящее? Из Монтаны?)
Плывёт далеко от берега
Нашей Фонтанки…
Не бойтесь, я добрый
Фокусник и волшебник,
Опыт пройдёт без крови,
Ну, зачем вам кашне-ошейник,
В полосках бело- багровых?
Это носят в Нью-Йорке?
Модное? Только для белых?
Ну, а вам, богородской Нюрке,
Какое до этого дело?
Вы, простите, расистка,
Сторонница ку-клус-клана?
Ах, вы машинистка
В тресте Ленсельплана…
Теперь вот брюки-джинс,
За сколько их вам справил
Какой такой добрый джин
Из фирмы Леви Страус?
И кто платформу из Рима
На вашу ножку прихлопал
(Так и просится рифма…
Но благозвучней - Европа_).
Эй, горожане!
Променажные девы,
Ваше ржанье
Мне до Адама и Евы.
Вы любите пиво,
Жуёте кекс,
Хотите – диво,
Бесплатный секс?
На Невском сегодня
Волшебник – я!
Кого раздеть?
Подходите, друзья!
Xxx
 Глупостей хватало издавна,
В тридевятом царстве глупость издана,
И повелось на Руси с тех пор:
Заморская глупость – общепризнанна,
Лучше нашей, которую делали топором,
Добывали её – то мечом, то пером…
Глупость заморская – такая капризная штука,
Даже смерть для неё – шутка.
Но каждый готовит себе паром,
Чтоб плыть в тридевятые страны
За царством – то ли земным, то ли небесным,
Искушённый каким-то странным
Полу ангелом – полу бесом.
Оббивать чужие пороги,
Ломая копья и перья…
А над ним хохочет в остроге
Двадцативечный Коля Коперник:
«Она же круглая, дурень,
Ни конца у ней, ни начала…»
…А на море такие бури –
Дурня нашего укачало,
Не поймёт он, достигнув суши,
Глупость – царевна или злая ведьма.
Он стоит, оттопырив уши,
Ни черта в красоте не ведая.
Хвать, что под руку приспособлено,
Да в родную спешит лежанку,
А в обмен – ничего особенного:
За шапку-невидимку – шапку-ушанку,
Сапожки на поролоне – за сапоги-скороходы,
Дураку сам чёрт не рад на пароходе:
Он, довольный, поёт:
 «Какие наши годы…»

xxx
Один поёт о розах
И утренних росах,
Второй – о поэтическом сыне
Типа Боинга
И компьютерных любовниках…
И каждый – за глотку каждого:
- Я – эпоха, а ты – кажущийся!
- Я – последняя слово времени,
А ты для истории – бременем!
…Акватория их разлива
Соловьиностью заразилась,
В историческом арбитраже-
Соловьиность  - у руля…
Птицелов же готов за каждого
Взять по два с полтиной рубля.
xxx
Трагедия века: разбили средь пира
Сверхчеловека – идола мира.
Толкнули на пол неосторожно,
От боли статуя скорчила рожу
И разлетелась в щепки - вразнос,
Остался лишь целым усатый нос.
Он звал на помощь усатых чинуш,
Но кто-то громко над ним чихнул,
Все рассмеялись в знак одобренья
И нос отправили на удобрения.
xxx
В этих стенах – ни минуты покоя,
Ими стенаюсь я, волком воя,
Загнанным. Старым. Под гул органный
Заживо даром дверьми заарканен
Славной добычей – серым волком,
Взгляд необычный - как из двустволки –
Целься же, целься, чтоб попасть,
Жар по Цельсию – волчья пасть,
Кровь дикаря - в бешеном пульсе…
Благодарю! Бежевой пулей
Не умертвишь! Вены –в металле,
С окон до крыш кровь разметает.-
xxx
Голосом – не из робких,
Металлическим – робота
Поднимаясь к высотам
- оратора?
Оратая!
Радугой выгнув губы,
Будет
Грохотать бронепоездом,
Реветь раненным мамонтом,
Кипеть у ваших ног магмою…
Пока не поздно – ещё не поздно.
Словами – как молотом
По вашим ушам!
Быть – соколам,
И не быть ужам!
Ну а когда – кровью иссяк,
С криком победным – на острие камни!
Что ж, он не библейский для вас Иссаак,
Да и веровать вам ли?
В комфортном обществе –
Уютом сыт
Каждый из вас, не видя,
Что за окном негодуют псы
Верные – ненавидя…
xxx
Вы навстречу мне –
что орёте?
Вы навстречу мне?
 Может, против?
Шаг…не шаг, а лязг,
гусеничный ход,
Свет из ваших глаз –
электромагнит,
Что нутро манит
Вывернуться
В дань всеобществу – достоянием
Для всеобщего осмеяния.
Вы навстречу мне?
 Что ж, идите!
Я готов ко всем
Чаепитиям,
Челобитиям…
Я готов ко всем
Вас послать чертям,
На условиях:
Подвести черту
Славословиям,
Каждого судить
По его делам,
И беречь талант
Для больших дорог,
Чтоб в ночной поре
Наш родной порог
Был не так высок,
Чтоб от пули всем
Защитить висок.
xxx
- Да здравствует белый террор! –
Кричала всю ночь вьюга,
Обыскивая карманы прохожих,
Прочесывая их охлаждённые мысли,
Расстреливая в упор опоздавших…
И так всю ночь.
А на утро
Скорбно садились  снежинки
На  баобабные клёны,-
Вот удел побеждённых…
Ворон – благочестивый католик
Всплакнул  по невинным жертвам.
И было тихо.
До новых переворотов.
xxx
Вот и всё.
Глазницы закрыли,
В новый костюм – деревянный –
Захлопнули жизнь.
Кто-то завидовал,
Многие поклонялись,
Множество подчинялось
- и всё тебе.
Но в прошлом осталось всё это.
А сейчас только тени,
скорбящие о чём-то своём.
Останавливаются у твоих ног,
Шелестят
Траурной лентой
У твоего изголовья,
И даже пытаются плакать…
(Их раздражает фабричная марка
Костюма ушедшего.
Какой ширпотреб!)
Только свечи на сквозняке
Сигналят кому-то пламенем в окнах
О том, что случилась беда.
xxx
Растаяли лужи,
Пешеходам назло,
Невезучим, как я,
в прохудившихся кедах,
Где ступил – не заметил
И в лужу попал,-
единственную на этой дороге…
И лужа хохотнула,
Старчески расплескавшись:
- Надо же, какой растяпа
Сегодня в меня угодил!
xxx
Следы мои
В тающем снеге
Чернее воронок смерти…
Завтра умрёт зима.
Но сегодня
Я ступаю с надеждой
По мокрому скользкому снегу,
Следы мои
В тающем снеге
Ведут вас навстречу весне.
xxx
Я занят собою? Конечно.
Сижу целый день над лужей,
Мутной, словно глаз алкоголика.
Сижу под промозглым ветром
С бессменной своей улыбкой,
С лицом, потерявшим внешность,
Сижу и лукавым взглядом
Веду слева направо,
Вслед проходящим мимо.
«Фу – слышу голос пегий
Мужчины в зелёной шляпе…
«Фи!»-взяла нотой выше
Завуалированная дама.
«Гав!» - на четыре лапы
Осудил меня их семейный дог.
- Он занят собою?!...
И вместо зеркала – лужа!
- Болотная… Застойная… Гниль…
И это в то время, когда
Наша советская промышленность
 достигла таких успехов
В области зеркального благоустройства!
Но все эти люди –
Только прохожие,
Прошли, чтоб исчезнуть тут же
В синеве поворота,
А я остаюсь с лужей,
В ней контуры наших лиц-
Свет потемневших душ,
Тёмный пульсар наших артерий…
Как отделить всё это
От затхлой стоячей воды?
Ещё не поздно… Ещё светло…
xxx
Скользко…
Ах, как скользко,
Удержаться бы только,
Не упасть, не пораниться…
Не пора ли опомниться,-
Сесть в трамвай и…
До свидания
За околицей.

Скользко…
Ах, как скользко!
А шагать ещё сколько?
По дороге – кривому зеркалу,
По крутому гололёду
Неисправленным  фантазёром,
Не допущенным к полёту.

Скользко…
Ах, как скользко
Стало жить на планете.
Но осталось  мне жить-
Сколько?
Узнаю из сводок ночных –
На рассвете.
xxx
Ну, разве так прощаются?
Прощанья - упрощаются,
Сердца ужесточаются,
В малюнок превращается
Улыбка, в песню – плач…
Прощенье – не прощается,
Прошеньем не прельщается
Вагон твой как палач,
Отрезал половину – убил наполовину,
Что ж, дальше добивай,
Не медли, не желай: «До скорого!»…
Прощай!
xxx
Мы идём путём молчания,
Держим слова в ладонях,
Мы идём путём молчания
От моих глаз – к твоим глазам.
Мы идём путём молчания
К известному всем перекрёстку,
Мы идём путём молчания.
Туда, где назначило нам встречу
Одиночество.
Мы идём путём молчания
К перекрёстку для одиноких.