И снова...

И снова за окошком мгла.
И вновь в разнос стремится сердце.
Несёт, кусая удила,
Куда-то на задворки детства.
Калитку я давно закрыл,
Туда входить небезопасно,
Но память, не жалея сил,
Влечёт туда, ломая прясло.
Там кровь на половой доске,
Там страх в глазах у бабки Кати,
И, с тросиком стальным в руке,
Бухой и озверевший батя…
Да нет, я не был виноват,
Но это выяснится позже…
Антенная растяжка, брат,
Она, как ни крути, не вожжи!
А я пощады не просил,
Мне как-то безразлично стало…
Я просто вышагнул из сил,
С шестого, кажется, удара.
Но видел я сквозь линзы слёз
Её лицо, белее мела…
Её, остановившей трос
Семидесятилетним телом.
А трое суток пустоты
Для вечности – такая малость…
Всё в прошлом, понимаешь ты?
И даже шрамов не осталось!
Ну, правда, только на спине,
А там, внутри – с лихвою хватит.
Простишь ли ты, при встрече, мне
То время ненависти, батя?
Любовь, как вешняя вода,
Всю грязь смела, с того, что было…

А мамы не было тогда –
Она полы в конторе мыла.